В бессильной ярости он вылетел в Прибалтику, подписал там меморандум с Латвией и Эстонией об их независимости. А когда уж со всей очевидностью стало ясно, что референдума не избежать, решился на крайнюю меру – решил выступить по телевидению. Другого уже ничего не оставалось…
Но, надо отметить, что веские доводы Чугая все же оказали на Бельцина свое воздействие. Понимая, что заявление с призывом бойкотировать референдум можно только отвернуть и разозлить людей, он решил сделать не заявление, а организовать телеинтервью. Для этого администрация президента России договорилась с первым каналом об интервью в прямом эфире. Первый канал выбрали не случайно, с дальним прицелом, первый – он ведь общесоюзный, значит, и интервью увидит как минимум полстраны.
Но и на телевиденье тоже сидели не дураки (хочется ведь и рыбку съесть и невинность соблюсти), поэтому для интервью выбрали не какого-нибудь матерого, всем известного политического обозревателя, а молоденькую, никому не известную журналистку. Если, мол, интервью получит отрицательный резонанс, всегда можно будет свалить на стрелочника – чего с нее взять-то, молодая, неопытная, задвинем, да и забудется все! В крайнем случае, ну, пожурят, ну выговор объявят, но с руководства-то канала не снимут!
Но молодая журналистка восприняла порученную ей миссию на полном серьезе и со всей ответственностью взялась за дело. Во время интервью она сильно волновалась, – чувствовалось, что перебарщивает с нажимом.
– Владимир Николаевич, – с натянутой улыбкой обратилась она к Бельцину. – Что вы думаете об общесоюзном референдуме, который скоро должен состоятся у нас в стране?
– К сожалению, приходится признать, что референдум – это введение людей в заблуждение! – резко отчеканил Бельцин в привычной своей манере изрекать истины категоричным тоном. – Референдум нужен, чтобы придать легитимность чрезвычайному положению в масштабах страны. Сейчас союзный Центр не в состоянии удержать ситуацию под контролем. Страна на пороге голода, посевная не организована, товары не выпускаются! Поэтому и был вытащен на повестку вопрос о референдуме, позволяющий закрепить за коммунистической партией руководство всей страной… И мы должны это понимать… Поэтому сейчас важно подумать не о государстве, точнее не только о государстве, сколько о конкретном человеке! Мы слишком долго считали человека винтиком, второстепенной деталькой в государственной машине! Эта порочная система породила и сталинские репрессии, и ГУЛАГ, и сегодняшнюю волну диссидентов, когда лучшие умы эмигрируют на Запад и когда интересы человека не учитываются совершенно…. Поэтому нельзя сейчас дать усыпить себя слащавыми речами и лживыми лозунгами. Сейчас нужно выбирать один из двух вариантов: либо России отделяться и вводить свою армию, свои деньги, таможню и так далее, либо создавать коалиционное союзное правительство напополам с Центром: половина от Михайлова, половина от демократов, от России…
– Владимир Николаевич! – в изумлении отшатнулась молоденькая журналистка. – Но ведь это же развал страны, развал обороноспособности…
Бельцин неприязненно поморщился.
– Я, конечно, может несколько утрирую… Никто не допустит ни разрушения страны, ни ослабления нашей оборонной мощи… Но мы должны понимать, что если мы будем сидеть сложа руки, управляемость страной и боеспособность армии все равно будут падать… И это уже происходит! Центр уже доказал, что он не в состоянии управлять государством! Поэтому мы должны объявить бойкот руководству страны, которое обманывает народ и дискредитирует демократию… Вот поэтому я собираюсь обратится к Совету Федерации с требованием о немедленной отставке президента Советского Союза и передачи всей полноты власти Совету Федерации…
Несколько обескураженная таким откровением молоденькая журналистка все же довела интервью до конца, но было очевидно, что она находится в явном ступоре. Интервью, как и предсказывал Чугай, вызвало бурную реакцию. Со всей страны в адрес президента России стали приходить письма, страстно и гневно критикующие его позицию. Но самую неожиданную и болезненную пощечину Бельцин получил от своих же соратников, от тех кого еще недавно считал самыми верными своими помощниками и сподвижниками – от тех кто был с ним в трудные годы опалы… Шестеро членов Верховного Совета России, как раз те, кого выбрали в Совет Федерации именно потому, что они в свое время активно призывали голосовать за Бельцина, теперь выступили с заявлением, требующим его отставки.
Бельцин воспринял это заявление с чувством горькой обиды и как незаслуженное оскорбление:
"Граждане Российской Федерации, – было написано в заявлении, – всенародно избрали президентом России Владимира Николаевича Бельцина, потому что видели в нем человека, умудренного жизненным и политическим опытом, смело выступающего против костных официальных структур, способного осуществить программу вывода России из кризиса. Именно с его именем многие россияне связывали надежды на возрождение России. Но пришло время честно сказать – их надежды не оправдались…"
Бельцин не стал дочитывать, в сердцах скомкал листок и швырнул его в корзину. В тот же день он вылетел в Страсбург на сессию Европарламента. Не получив поддержки у себя дома, он надеялся получить её за рубежом… Но летняя, согретая ласковым солнцем Европа встретила его по зимнему холодно и недружелюбно… Как ледяной душ для него стали пестрящие в местных газетах статьи, где самым лестными эпитетами для него были "безответственный человек" и "делец от политики". Но обиднее всего, что члены Европарламента не стеснялись говорить ему эти фразы прямо в лицо…
А срок референдума тем временем неумолимо приближался… В стране проводились социологические опросы. Опросами занимались все, начиная от КГБ и солидных научных институтов и заканчивая небольшими газетками, выпускающими свой мизерный тираж только в регионах… Опрашивались все подряд – работники различных отраслей и жители разных республик, учащиеся и пенсионеры. Еще до начала проведения референдума было ясно, что положительно ответят за сохранение Союза большинство граждан. И состоявшийся наконец референдум это подтвердил – он прошел организованно, точно в срок и охватил практически все регионы страны …
Ещё не были подведены окончательные итоги, а Нина Максимовна Михайлова уже спешила поздравила мужа с победой. Она торопилась в Кремль, чтобы первой разделить с ним радость триумфа.
– Алексей! – восторженно воскликнула она, стремительно врываясь в президентский кабинет. – Уже семьдесят пять процентов за Союз! В процентном отношении это даже больше, чем голосовало за Бельцина, как за президента России!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155
Но, надо отметить, что веские доводы Чугая все же оказали на Бельцина свое воздействие. Понимая, что заявление с призывом бойкотировать референдум можно только отвернуть и разозлить людей, он решил сделать не заявление, а организовать телеинтервью. Для этого администрация президента России договорилась с первым каналом об интервью в прямом эфире. Первый канал выбрали не случайно, с дальним прицелом, первый – он ведь общесоюзный, значит, и интервью увидит как минимум полстраны.
Но и на телевиденье тоже сидели не дураки (хочется ведь и рыбку съесть и невинность соблюсти), поэтому для интервью выбрали не какого-нибудь матерого, всем известного политического обозревателя, а молоденькую, никому не известную журналистку. Если, мол, интервью получит отрицательный резонанс, всегда можно будет свалить на стрелочника – чего с нее взять-то, молодая, неопытная, задвинем, да и забудется все! В крайнем случае, ну, пожурят, ну выговор объявят, но с руководства-то канала не снимут!
Но молодая журналистка восприняла порученную ей миссию на полном серьезе и со всей ответственностью взялась за дело. Во время интервью она сильно волновалась, – чувствовалось, что перебарщивает с нажимом.
– Владимир Николаевич, – с натянутой улыбкой обратилась она к Бельцину. – Что вы думаете об общесоюзном референдуме, который скоро должен состоятся у нас в стране?
– К сожалению, приходится признать, что референдум – это введение людей в заблуждение! – резко отчеканил Бельцин в привычной своей манере изрекать истины категоричным тоном. – Референдум нужен, чтобы придать легитимность чрезвычайному положению в масштабах страны. Сейчас союзный Центр не в состоянии удержать ситуацию под контролем. Страна на пороге голода, посевная не организована, товары не выпускаются! Поэтому и был вытащен на повестку вопрос о референдуме, позволяющий закрепить за коммунистической партией руководство всей страной… И мы должны это понимать… Поэтому сейчас важно подумать не о государстве, точнее не только о государстве, сколько о конкретном человеке! Мы слишком долго считали человека винтиком, второстепенной деталькой в государственной машине! Эта порочная система породила и сталинские репрессии, и ГУЛАГ, и сегодняшнюю волну диссидентов, когда лучшие умы эмигрируют на Запад и когда интересы человека не учитываются совершенно…. Поэтому нельзя сейчас дать усыпить себя слащавыми речами и лживыми лозунгами. Сейчас нужно выбирать один из двух вариантов: либо России отделяться и вводить свою армию, свои деньги, таможню и так далее, либо создавать коалиционное союзное правительство напополам с Центром: половина от Михайлова, половина от демократов, от России…
– Владимир Николаевич! – в изумлении отшатнулась молоденькая журналистка. – Но ведь это же развал страны, развал обороноспособности…
Бельцин неприязненно поморщился.
– Я, конечно, может несколько утрирую… Никто не допустит ни разрушения страны, ни ослабления нашей оборонной мощи… Но мы должны понимать, что если мы будем сидеть сложа руки, управляемость страной и боеспособность армии все равно будут падать… И это уже происходит! Центр уже доказал, что он не в состоянии управлять государством! Поэтому мы должны объявить бойкот руководству страны, которое обманывает народ и дискредитирует демократию… Вот поэтому я собираюсь обратится к Совету Федерации с требованием о немедленной отставке президента Советского Союза и передачи всей полноты власти Совету Федерации…
Несколько обескураженная таким откровением молоденькая журналистка все же довела интервью до конца, но было очевидно, что она находится в явном ступоре. Интервью, как и предсказывал Чугай, вызвало бурную реакцию. Со всей страны в адрес президента России стали приходить письма, страстно и гневно критикующие его позицию. Но самую неожиданную и болезненную пощечину Бельцин получил от своих же соратников, от тех кого еще недавно считал самыми верными своими помощниками и сподвижниками – от тех кто был с ним в трудные годы опалы… Шестеро членов Верховного Совета России, как раз те, кого выбрали в Совет Федерации именно потому, что они в свое время активно призывали голосовать за Бельцина, теперь выступили с заявлением, требующим его отставки.
Бельцин воспринял это заявление с чувством горькой обиды и как незаслуженное оскорбление:
"Граждане Российской Федерации, – было написано в заявлении, – всенародно избрали президентом России Владимира Николаевича Бельцина, потому что видели в нем человека, умудренного жизненным и политическим опытом, смело выступающего против костных официальных структур, способного осуществить программу вывода России из кризиса. Именно с его именем многие россияне связывали надежды на возрождение России. Но пришло время честно сказать – их надежды не оправдались…"
Бельцин не стал дочитывать, в сердцах скомкал листок и швырнул его в корзину. В тот же день он вылетел в Страсбург на сессию Европарламента. Не получив поддержки у себя дома, он надеялся получить её за рубежом… Но летняя, согретая ласковым солнцем Европа встретила его по зимнему холодно и недружелюбно… Как ледяной душ для него стали пестрящие в местных газетах статьи, где самым лестными эпитетами для него были "безответственный человек" и "делец от политики". Но обиднее всего, что члены Европарламента не стеснялись говорить ему эти фразы прямо в лицо…
А срок референдума тем временем неумолимо приближался… В стране проводились социологические опросы. Опросами занимались все, начиная от КГБ и солидных научных институтов и заканчивая небольшими газетками, выпускающими свой мизерный тираж только в регионах… Опрашивались все подряд – работники различных отраслей и жители разных республик, учащиеся и пенсионеры. Еще до начала проведения референдума было ясно, что положительно ответят за сохранение Союза большинство граждан. И состоявшийся наконец референдум это подтвердил – он прошел организованно, точно в срок и охватил практически все регионы страны …
Ещё не были подведены окончательные итоги, а Нина Максимовна Михайлова уже спешила поздравила мужа с победой. Она торопилась в Кремль, чтобы первой разделить с ним радость триумфа.
– Алексей! – восторженно воскликнула она, стремительно врываясь в президентский кабинет. – Уже семьдесят пять процентов за Союз! В процентном отношении это даже больше, чем голосовало за Бельцина, как за президента России!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155