Фаха Эджо сжимал в руке большой тяжелый камень. Он занес руку для броска.
С нижней дороги послышался топот копыт.
— Неверный! — снова прокричала Амеда, бросилась вверх по склону холма, понимая, что не успеет. Потом, по прошествии времени, она гадала: понимал ли Фаха Эджо, что делает. Может быть, он хотел показать, как презирает унангов, и желал высмеять их трусость. А может быть, решил показать силу своей дружбы. А быть может, Фаха Эджо просто-напросто был непроходимо глуп.
С криком Фаха Эджо швырнул камень вниз и попятился назад. Он не сумел удержаться на ногах, упал, и лампа вывалилась из его кармана. Амеда, задыхаясь, побежала быстрее. Будь у нее в запасе еще мгновение, она бы успела схватить драгоценную лампу, но вновь опоздала. Рука Фахи Эджо оказалась проворнее. Схватив лампу, он что-то пробормотал.
И тут...
Сначала прозвучал раскат грома. Потом сверкнула ярчайшая вспышка.
— Неверный!
Амеда пошатнулась, заморгала, замотала головой. Сияние было нестерпимым. Медленно, не сразу вернулось к девочке зрение. Не сразу осознала она, что произошло.
— Неверный!
Но на том месте, где несколько мгновений назад стоял Фаха Эджо, не осталось ничего, кроме скал, камней и песка.
Потом Амеда снова услышала топот копыт и в страхе взглянула вниз. Вздымая клубы пыли, в сторону Куатани по дороге скакал верблюд, лишившийся седока. А на дороге, раскинув руки, неподвижно лежал Черный Всадник.
Амеда спустилась вниз по осыпи. Тяжело дыша, она опустилась на колени рядом с Всадником. Коснувшись его шеи, она ощутила последние биения жизни. Черный тюрбан слетел с головы Всадника и откатился в сторону. Ярко-алая кровь растекалась по пыли, булькала, подобно хмельному соку.
Амеда прошептала:
— Нет! Неверный, нет!
И тут свет дня внезапно померк, и Амеда услышала топот копыт нескольких верблюдов.
Девочка вскочила. Она убежала бы, но бежать было некуда. Из-за скал выехали Красные Всадники. Амеда замерла и в страхе уставилась на них.
— Убийца! — крикнул кто-то из Всадников. — Убийца и изменник!
Глава 17
НОВЫЕ ПРИКЛЮЧЕНИЯ ДЖЕМА
Кибитка наконец остановилась.
Поначалу трясло так сильно, что Джем даже думать ни о чем не мог — вцепившись в ткань, которой были обиты стенки, он пытался удержаться в более или менее устойчивом положении. Но его все равно мотало из стороны в сторону, и он то и дело ударялся о стенки. Потом кибитка поехала медленнее, и на какое-то время Джему удалось задремать — ровное покачивание и позвякивание браслетов на запястьях девушки убаюкало его. Но вот он открыл глаза и, увидев девушку, пристально уставился на нее. В кибитке не было окошек, но с потолка на цепочке свисала горящая лампа и озаряла тесный мирок фургона мягким золотистым светом. При таком освещении девушка показалась Джему чуть ли не богиней, но ее красота возбудила в нем не желание, а только трепетный восторг. Мерцающая чадра! Сверкающие каменья! Джем уже не раз пытался произнести свое имя и извиниться за причиненное красавице беспокойство, но девушка все время молчала. Вот и теперь она сидела, окутанная смирением и печалью, опустив глаза. «Не немая ли она?» — гадал Джем.
За деревянной стенкой слышались голоса возницы и его маленького сына, в тишине казавшиеся слишком громкими.
— Ну, все, приехали. Тут и заночуем.
— Пап, мы разве не доедем... до города?
— Ночью? Вот балбес! Мы уже сколько едем и давно удалились от побережья. Неужто ты думаешь, что я стану ехать ночью, когда Всадники в пути? У нас с собой драгоценная поклажа, Малявка, и я не желаю, чтобы ее сцапали эти унангские псы! — Послышался глухой стук — словно на песок упало что-то тяжелое. — Давай спрыгивай. Разбери-ка поживее седельную сумку и разведи костер. Жрать охота. Да, и вот еще что, Малявка...
— Да, пап?
— Выпусти ее. Пусть проветрится. Как-никак, последняя ночь у нее осталась.
Джем, вытаращив глаза, смотрел на прекрасную девушку. Только теперь она ответила ему взглядом, и он понимал, что во взгляде ее скрыта какая-то мольба. Ну, конечно! Зачем бы такой чудесной красавице, высокородной девице, путешествовать в компании с какими-то жуткими оборванцами? Говоря о драгоценной поклаже, мужчина, конечно же, имел в виду девушку. Но что означало — «последняя ночь»? Послышался визгливый скрежет отодвигаемого засова. Джем напрягся, приготовился к драке с отцом Малявки.
Но в кибитку забрался сам Малявка. Заливаясь слезами, девушка обняла мальчика, пригладила его темные волосы. Но он поспешно вывернулся из ее объятий.
— Дона Бела, скорее... выходи.
Глаза девушки наполнились невыразимой печалью.
Джем прошептал:
— Что происходит? Она — его пленница, да?
— Тс-с-с! — прошипел мальчик. — Желтоволосый, тебе надо спрятаться! Сейчас папа Эли ничего не знает, но если найдет тебя, он тебя точно убьет!
— Я его не боюсь!
— Пожалуйста!
Девушка, звеня браслетами и бусами, послушно спустилась по ступенечкам приставной лесенки. Джем потянулся было за ней, безотчетно желая удержать, но ткань ее платья выскользнула из его пальцев.
— Завтра мы приедем в город, — прошептал мальчик. — Сиди здесь... только сиди здесь.
— Но я не могу!
Мальчик, не говоря ни слова, тоже спустился по лесенке. Джем бросился к двери, но Малявка резко захлопнул дверь, и она пребольно стукнула Джема по лбу.
Джем без сил опустился на пол.
— Малявка, что ты там возишься? — сердито крикнул Эли Оли Али.
— Ничего, пап! Все в порядке!
Ржавый засов скрипнул и водворился на место.
Что это за песня?
Джем сжал голову руками, стараясь не застонать. Звучащая на высоких нотах, пронзительная, неземная мелодия плыла по воздуху. Казалось, она доносилась из немыслимой дали. Слов Джем не различал, но голос был необыкновенно красив и чист. Потом он наконец понял, что голос звучит не вдалеке, а совсем рядом, за стенкой кибитки. Девушка? А он решил, что она немая! Джем напряг слух и попытался расслышать слова, но девушка пела со странным акцентом, да и напев был настолько удивительным, что думать о смысле слов не хотелось.
Именно тогда и произошло нечто необычайное. Сначала возникло некое ощущение — знакомое тепло согрело сердце Джема. Неужели это было возможно? Он осторожно привстал, сел, поджав ноги, стараясь не производить шума, и сжал в руке кожаный мешочек, висевший у него на груди под рубахой. Точно! Происходило именно то, о чем он подумал! Лампа погасла, в кибитке стало темно, но Джем видел зеленоватое сияние. Свет пульсировал, пробивался сквозь его пальцы, сжимавшие кристалл.
Но как же это? Почему? Лиловый кристалл, когда Джем носил его на груди, оживал только вблизи от другого, зеленого кристалла, который был у него теперь. Не прошло еще и суток с того мгновения, когда Джем внезапно и странно попал на побережье этой страны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182
С нижней дороги послышался топот копыт.
— Неверный! — снова прокричала Амеда, бросилась вверх по склону холма, понимая, что не успеет. Потом, по прошествии времени, она гадала: понимал ли Фаха Эджо, что делает. Может быть, он хотел показать, как презирает унангов, и желал высмеять их трусость. А может быть, решил показать силу своей дружбы. А быть может, Фаха Эджо просто-напросто был непроходимо глуп.
С криком Фаха Эджо швырнул камень вниз и попятился назад. Он не сумел удержаться на ногах, упал, и лампа вывалилась из его кармана. Амеда, задыхаясь, побежала быстрее. Будь у нее в запасе еще мгновение, она бы успела схватить драгоценную лампу, но вновь опоздала. Рука Фахи Эджо оказалась проворнее. Схватив лампу, он что-то пробормотал.
И тут...
Сначала прозвучал раскат грома. Потом сверкнула ярчайшая вспышка.
— Неверный!
Амеда пошатнулась, заморгала, замотала головой. Сияние было нестерпимым. Медленно, не сразу вернулось к девочке зрение. Не сразу осознала она, что произошло.
— Неверный!
Но на том месте, где несколько мгновений назад стоял Фаха Эджо, не осталось ничего, кроме скал, камней и песка.
Потом Амеда снова услышала топот копыт и в страхе взглянула вниз. Вздымая клубы пыли, в сторону Куатани по дороге скакал верблюд, лишившийся седока. А на дороге, раскинув руки, неподвижно лежал Черный Всадник.
Амеда спустилась вниз по осыпи. Тяжело дыша, она опустилась на колени рядом с Всадником. Коснувшись его шеи, она ощутила последние биения жизни. Черный тюрбан слетел с головы Всадника и откатился в сторону. Ярко-алая кровь растекалась по пыли, булькала, подобно хмельному соку.
Амеда прошептала:
— Нет! Неверный, нет!
И тут свет дня внезапно померк, и Амеда услышала топот копыт нескольких верблюдов.
Девочка вскочила. Она убежала бы, но бежать было некуда. Из-за скал выехали Красные Всадники. Амеда замерла и в страхе уставилась на них.
— Убийца! — крикнул кто-то из Всадников. — Убийца и изменник!
Глава 17
НОВЫЕ ПРИКЛЮЧЕНИЯ ДЖЕМА
Кибитка наконец остановилась.
Поначалу трясло так сильно, что Джем даже думать ни о чем не мог — вцепившись в ткань, которой были обиты стенки, он пытался удержаться в более или менее устойчивом положении. Но его все равно мотало из стороны в сторону, и он то и дело ударялся о стенки. Потом кибитка поехала медленнее, и на какое-то время Джему удалось задремать — ровное покачивание и позвякивание браслетов на запястьях девушки убаюкало его. Но вот он открыл глаза и, увидев девушку, пристально уставился на нее. В кибитке не было окошек, но с потолка на цепочке свисала горящая лампа и озаряла тесный мирок фургона мягким золотистым светом. При таком освещении девушка показалась Джему чуть ли не богиней, но ее красота возбудила в нем не желание, а только трепетный восторг. Мерцающая чадра! Сверкающие каменья! Джем уже не раз пытался произнести свое имя и извиниться за причиненное красавице беспокойство, но девушка все время молчала. Вот и теперь она сидела, окутанная смирением и печалью, опустив глаза. «Не немая ли она?» — гадал Джем.
За деревянной стенкой слышались голоса возницы и его маленького сына, в тишине казавшиеся слишком громкими.
— Ну, все, приехали. Тут и заночуем.
— Пап, мы разве не доедем... до города?
— Ночью? Вот балбес! Мы уже сколько едем и давно удалились от побережья. Неужто ты думаешь, что я стану ехать ночью, когда Всадники в пути? У нас с собой драгоценная поклажа, Малявка, и я не желаю, чтобы ее сцапали эти унангские псы! — Послышался глухой стук — словно на песок упало что-то тяжелое. — Давай спрыгивай. Разбери-ка поживее седельную сумку и разведи костер. Жрать охота. Да, и вот еще что, Малявка...
— Да, пап?
— Выпусти ее. Пусть проветрится. Как-никак, последняя ночь у нее осталась.
Джем, вытаращив глаза, смотрел на прекрасную девушку. Только теперь она ответила ему взглядом, и он понимал, что во взгляде ее скрыта какая-то мольба. Ну, конечно! Зачем бы такой чудесной красавице, высокородной девице, путешествовать в компании с какими-то жуткими оборванцами? Говоря о драгоценной поклаже, мужчина, конечно же, имел в виду девушку. Но что означало — «последняя ночь»? Послышался визгливый скрежет отодвигаемого засова. Джем напрягся, приготовился к драке с отцом Малявки.
Но в кибитку забрался сам Малявка. Заливаясь слезами, девушка обняла мальчика, пригладила его темные волосы. Но он поспешно вывернулся из ее объятий.
— Дона Бела, скорее... выходи.
Глаза девушки наполнились невыразимой печалью.
Джем прошептал:
— Что происходит? Она — его пленница, да?
— Тс-с-с! — прошипел мальчик. — Желтоволосый, тебе надо спрятаться! Сейчас папа Эли ничего не знает, но если найдет тебя, он тебя точно убьет!
— Я его не боюсь!
— Пожалуйста!
Девушка, звеня браслетами и бусами, послушно спустилась по ступенечкам приставной лесенки. Джем потянулся было за ней, безотчетно желая удержать, но ткань ее платья выскользнула из его пальцев.
— Завтра мы приедем в город, — прошептал мальчик. — Сиди здесь... только сиди здесь.
— Но я не могу!
Мальчик, не говоря ни слова, тоже спустился по лесенке. Джем бросился к двери, но Малявка резко захлопнул дверь, и она пребольно стукнула Джема по лбу.
Джем без сил опустился на пол.
— Малявка, что ты там возишься? — сердито крикнул Эли Оли Али.
— Ничего, пап! Все в порядке!
Ржавый засов скрипнул и водворился на место.
Что это за песня?
Джем сжал голову руками, стараясь не застонать. Звучащая на высоких нотах, пронзительная, неземная мелодия плыла по воздуху. Казалось, она доносилась из немыслимой дали. Слов Джем не различал, но голос был необыкновенно красив и чист. Потом он наконец понял, что голос звучит не вдалеке, а совсем рядом, за стенкой кибитки. Девушка? А он решил, что она немая! Джем напряг слух и попытался расслышать слова, но девушка пела со странным акцентом, да и напев был настолько удивительным, что думать о смысле слов не хотелось.
Именно тогда и произошло нечто необычайное. Сначала возникло некое ощущение — знакомое тепло согрело сердце Джема. Неужели это было возможно? Он осторожно привстал, сел, поджав ноги, стараясь не производить шума, и сжал в руке кожаный мешочек, висевший у него на груди под рубахой. Точно! Происходило именно то, о чем он подумал! Лампа погасла, в кибитке стало темно, но Джем видел зеленоватое сияние. Свет пульсировал, пробивался сквозь его пальцы, сжимавшие кристалл.
Но как же это? Почему? Лиловый кристалл, когда Джем носил его на груди, оживал только вблизи от другого, зеленого кристалла, который был у него теперь. Не прошло еще и суток с того мгновения, когда Джем внезапно и странно попал на побережье этой страны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182