- Сударь, вы, по-моему, отстали от жизни. Арик вам вчера не звонил?
- Нет.
- Тогда довожу до вашего сведения, что вчера, то бишь 15 декабря сего года, Верховный суд республики признал вас невиновным. И что особенно приятно - за отсутствием в ваших действиях состава преступления, а не за недоказанностью вины, как ранее предлагали перестраховщики из прокуратуры Ленинграда. Улавливаете разницу?
- Не поверю, пока не прочту собственными глазами.
- Эх вы, Фома неверующий! Зарубите себе на носу, что отныне вы чисты перед законом, как слеза младенца.
- Виктор Александрович, дорогой, поймите меня...
- Понимаю и обещаю лично вручить копию судебного определения, посмеиваясь, сказал Вороновский. - В понедельник мимоходом прилечу в столицу и непременно позабочусь о том, чтобы ваше дело побыстрее переслали обратно в Питер. Между прочим, с вас причитается!
- Я бы всей душой, но...
- Нудные ссылки на вашу некредитоспособность меня категорически не устраивают. Мы закатим пир горой в Комарово, куда вам и Марине Васильевне надлежит прибыть на весь следующий уик-энд. Я приглашу Арика Добрынина и Крестовоздвиженских, а вы не сочтите за труд привезти с собой Елену Холмогорову. Согласны?
- Само собой разумеется.
- По некоторым соображениям мне бы хотелось, чтобы Холмогорова до поры до времени оставалась в неведении по поводу того, кто я и с чем меня едят. Задача ясна?
- Вполне.
- Тогда желаю здравствовать!..
В субботу, 23 декабря, ровно в час пополудни Лена подошла к знакомому дому на улице Бутлерова, сгорая от любопытства. Еще бы, сегодня Тизенгаузы наконец-то познакомят ее с теми загадочными личностями, которые вызволили Андрея Святославовича из беды! Поскольку ее заблаговременно предупредили, что празднество в Комарово продлится до воскресенья, она накануне отвезла сына во Всеволожск, а сейчас у нее в руках были дорожная сумка и коробка с двухкилограммовым заказным тортом из ресторана "Нева".
У подъезда, пританцовывая на морозе, ее ждали принарядившаяся Марина и сиявший, как новый гривенник, Андрей Святославович в своем до боли знакомом кримпленовом пальто. Рваный картуз из нерпы он, к счастью, оставил дома, увенчав голову пестрым лыжным "гребешком", придававшим ему крайне легкомысленный вид. Рядом с ними пофыркивала белым дымком нарядная "волга", принадлежавшая, судя по номерным знакам, не частному лицу, а какому-то учреждению. Должно быть, хозяин комаровской дачи большая шишка, сказала себе Лена, иначе машина с шофером не обслуживала бы его по выходным дням. Кто же он такой?
Приглашая ее в Комарово, Марина лишь частично приоткрыла завесу тайны, более или менее подробно рассказав только о профессоре Крестовоздвиженском. Что же касалось остальных, то Марина, по-свойски подмигивая, интригующе проронила, что безумно завидует Лене: она теперь свободная женщина, а оба мужика, московский писатель и тот третий, хозяин дачи, не просто холостые, а сказка - умные, сильные и чертовски обаятельные, ни одна нормальная баба перед ними не устоит, сдастся по первому требованию.
Нельзя сказать, что намек подруги пришелся по нраву Лене, вовсе нет, однако свою роль катализатора он, по-видимому, сыграл. Она уже давно тяготилась затянувшимся одиночеством и была не прочь познакомиться с человеком, способным ее увлечь. Но проявлять активность в поисках любовника Лене претило, против этого восставало все ее естество, а представители сильного пола из ЦНИИСЭ, пытавшиеся приударить за нею, вызывали только досаду - будучи степенными отцами семейств, они, как нарочно, претендовали исключительно на секс в рабочее время, под видом местной командировки, тогда как, по ее представлениям, заниматься постельной гимнастикой на скорую руку, без каких бы то ни было чувств, кроме разве что похоти, означало втаптывать себя в грязь, добровольно становиться на одну доску с потаскухами. Других же поклонников, увы, не было в помине.
По дороге в Комарово севший вперед Андрей Святославович почтительно расспрашивал водителя Володю о навыках езды по гололеду и приятно поразился, услышав, что существует шипованная резина, специально предназначенная для зимних поездок. А тем временем Лена и Марина без помех шептались на заднем сиденье.
- Откуда обновка? - заинтересовалась Лена, разглядывая новенькую песцовую шапочку подруги.
- Свадебный подарок Андрюши, - усмехнувшись, ответила Марина. - Лучше поздно, чем никогда.
- Ты довольна?
- Ему ведь должны выплатить компенсацию за вынужденный прогул. За два года там набежало три тысячи с хвостиком, вот отчего Андрюша расщедрился. Из денег, что дал тот, к кому мы едем, выкупил из ломбарда мое обручальное кольцо, а вчера, ни слова не сказавши, взял еще две сотни и в Гостином дворе выбрал эту шапку. Боится ударить лицом в грязь перед своими благодетелями.
Несправедливость упрека резанула слух Лены. Если бы Тизенгауз заботился о своем реноме, он для начала купил бы себе пальто. Теперь, когда неприятности позади, Марине и Тизенгаузу предстоит состязание характеров в борьбе за роль семейного лидера. А кому достанется пальма первенства - это их личное дело.
- Маришка, кто эти люди? - нетерпеливо спросила она.
- Классные мужики, сама убедишься.
- А все-таки?
- Что "все-таки"?
- Хватит загадок, - потребовала Лена. - Говори, кто они?
- Писателя зовут Аристархом Добрыниным. Его книжек, которые Андрей расхваливает на все лады, я в глаза не видела. Читала только рассказы в "Новом мире" и в "Знамени".
- А второй?
- Не приставай.
- Почему?
- Потому что Андрей запретил говорить о нем. - Лена надулась от обиды.
- Зайка, не сердись, - едва слышно промолвила Марина минуту спустя. - Будь моя воля...
Остаток пути они ехали молча. Лена рассеянно смотрела в окошко и предавалась мечтам. Может же случиться, что один из тех, с кем ее познакомят сегодня, всерьез увлечется ею, а она - им?
- Приехали, - сказал Тизенгауз, когда "волга" миновала ворота.
Они вышли из машины и по расчищенной от снега аллее зашагали к дому, где их встретила средних лет горничная, которая приняла у Лены коробку с тортом и шубу, а уж затем занялась Мариной и Тизенгаузом.
Прихорашиваясь перед зеркалом в человеческий рост, Лена критически осмотрела себя с головы до ног и нашла, что выглядит вполне пристойно. Чтобы скрыть блестки седины, она на ночь вымыла голову французским шампунем с добавкой красителя, отчего ее светлые волосы приобрели платиновый отлив, гармонировавший с серебристой тканью платья. А за фигуру ей незачем беспокоиться, об этом, к счастью, позаботилась сама природа.
- Наша зайка во всеоружии, и хвост трубой, - одобрительно сказала Марина и тут же ворчливо потребовала от мужа: - Да отгони ты мохнатого приставалу, не то он сделает мне затяжку на последних колготках!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192