Живет в Нью-Йорке, катается там как сыр в масле. "Сколько ты получаешь?" - спросил он у Андрюши. "У меня основной оклад 160 рублей плюс 20 - персональная надбавка". - "Чудила, - расхохотался тот. - Знаешь, сколько я зарабатываю? 160 тысяч долларов в год! Показать налоговую декларацию?" Андрюша пожал плечами и сказал, что каждому - свое.
- Мне это ни о чем не говорит.
Слушая Марину, Лена думала о том, что наш человек - существо инертное, к перемене мест не склонное. На эмиграцию отважится далеко не каждый. Возраст, языковой барьер, чужая культура... да мало ли причин, привязавших нас к родному гнезду.
- А это тебе тоже ни о чем не скажет? - с надрывом произнесла Марина и протянула Лене две страницы, сколотые скрепкой.
Лена вчиталась в машинописный текст. Это было завещание Тизенгауза, его последнее волеизъявление, согласно которому доверенному лицу - Марине Васильевне Тихоновой - поручалось после смерти наследодателя выполнить следующие действия: коллекцию резных изделий из агальматолита, нефрита, сердолика, малахита и других поделочных, полудрагоценных и драгоценных камней, а также подборку камей и инталий, общим числом свыше 200 экспонатов, безвозмездно передать Государственному Эрмитажу;
- коллекцию янтаря и изделий из него в количестве 1800 экспонатов безвозмездно передать Государственному музею этнографии народов СССР;
- коллекцию полудрагоценных и драгоценных камней в сыром (без огранки) виде, насчитывающую 1100 экспонатов, безвозмездно передать музею Ленинградского горного института;
- остальные предметы антиквариата и все движимое и недвижимое имущество, включая кооперативную квартиру и гараж, реализовать по государственным ценам и перечислить деньги на строительство детских дошкольных учреждений для круглых сирот города Ленинграда за вычетом 3 (трех) тысяч рублей, выделяемых доверенному лицу в знак глубокой признательности наследодателя.
Завещание с подписью и печатью нотариуса являлось сухим юридическим документом, но, несмотря на специфическую терминологию, за каждой из строк Лена видела Тизенгауза. Как это на него похоже - посредством царского дара утвердить свое "я" в среде искусствоведов, позаботиться о сиротах, которых в глаза не видел, и не подумать о Маришке. Дешево Тизенгауз расценил свою "глубокую признательность"!
- Налить чаю? - предложила Марина.
- Попозже.
- Как скажешь.
- Почему он выбрал тебя душеприказчицей?
- Кроме меня, зайка, у Андрюши нет близких. Кто помер в блокаду, кто - от старости, никого нет в живых. - Марина тяжело вздохнула. - Некому вступиться за Андрюшу, а я... со мной разговаривают нехотя, сквозь зубы. Ты, мол, никто, посторонняя, не лезь не в свое дело. А что я могу?.. Только реветь в подушку, чтобы мои не слышали, и молиться... Или вот - снова выпить за него, пожелать, чтобы перенес муки, издевательства...
- Маришка!
- Не утешай меня, зайка. - Марина залпом выпила водку и, морщась, сказала: - Лучше подскажи, что делать?..
Этого Лена и сама не знала. Завещание лишь отчасти поколебало ее мнение об Андрее Святославовиче. Если человек всю жизнь собирает коллекции, чтобы сделать их достоянием государства, народа, то спекулировать он едва ли станет. Одно с другим не вяжется... Но что мешает ему в любой момент изменить завещание? - спрашивала она себя на обратном пути, пересаживаясь с Невско-Василеостровской на Кировско-Выборгскую линию метро.
Сомнения и колебания еще три дня не оставляли Лену, а во вторник, 29 марта, в ЦНИИСЭ произошло нечто из ряда вон выходящее, перевернувшее вверх тормашками ее прежние представления.
Началось с того, что лаборантка Лера вернулась с обеденного перерыва в слезах.
- Кто тебя обидел? - участливо спросила Лена.
- Почему Ларку взяли, а меня нет?
- Куда взяли?
- Понятой. Пришли двое из милиции, обыскивают рабочее место Барона. Ларку взяли, а меня... - Лера по-детски распустила губы. - Чем я хуже толстухи Окоемовой?..
Полтора часа спустя в секторе появилась сияющая Лара.
- Что я видела! - взявшись за голову, сообщила она. - Ни за что не поверите!
- Что? - встрепенулась Лера.
- Патроны от ружья! Митя нашел целую коробку в сейфе у Барона. Тыщу штук!
- Иди ты! - Лера на глазах сгорала от зависти. "Патроны? У Тизенгауза не должно быть патронов, - мгновенно сообразила Лена. - Зачем они ему? Он геммолог, трассологией не занимается, с патронами не работает. А от охоты он так же далек, как я от Мерилин Монро!"
- Объясни, кто этот Митя? - неприязненно осведомилась Лена.
- Старший лейтенант, афганец. У него орден Красной Звезды и медаль "За отвагу", - взахлеб рассказывала Лара. - Пока второй, очкастый, писал протокол, Митя со мной заигрывал, вспоминал, как сражался в спецназе. Я спросила, зачем ему наколка на пальцах, а он говорит - в память о девушке-санинструкторе. Она с риском для жизни вынесла его с поля боя. Душманы ранили Митю ножом в спину, он упал без сознания. А санинструктор Тоня не растерялась, наложила повязку и на руках, под огнем...
- Подвиги меня не интересуют, - перебила Лена. - Лара, ты своими глазами видела, как работники милиции доставали патроны из сейфа Тизенгауза?
- Своими не видела, - честно призналась Лара. - Мальчики попросили чаю, и я сбегала в туалет за водой. А как пришла с полным чайником, они говорят: "Вот, смотри, что мы обнаружили в сейфе. Как тебе это нравится?" На столе коробка упаковочного картона, а в ней - патроны, медные, малюсенькие. Митя сказал - спортивно-охотничьи, калибра 5,6 миллиметра.
- Ты выходила за водой... - задумчиво протянула Лена. - А где в это время была Окоемова? Оставалась в отделе?
- Мы вместе выходили. Окоемова - жадина, за копейку удавится. Пожалела свой сахар и заварку, пошла побираться у людей. Я ее пристыдила, а она в ответ...
- Подожди! - Лена повысила голос.- Значит, Окоемовой тоже не было? Говори!
- А что, Елена Георгиевна? - Лара заморгала.- Я сделала что-то не так?
- Ты подписала протокол?
- Мальчики поставили две галочки, и мы с Окоемовой рядышком расписались. Лара вновь воспрянула духом. - Митя еще записал наш телефон, обещал позвонить, позвать на концерт Льва Лещенко, а я сказала, что в гробу его видела, хочу на Аллу Пугачеву...
Вот, значит, как они действуют, мрачно констатировала Лена. Берут двух непроходимых дур и запросто обводят вокруг пальца.
Сняв с полки Уголовный кодекс, Лена быстро нашла статью 218 и прочитала, что ношение, хранение, изготовление и сбыт огнестрельного оружия, боевых припасов или взрывчатых веществ без соответствующего разрешения наказываются лишением свободы на срок до двух лет.
Лена захлопнула кодекс и, словно при яркой вспышке, вдруг увидела всю неприглядность открывшейся перед нею картины. Обвинение в спекуляции, должно быть, шито белыми нитками, вот из-за чего эти подонки подбросили Андрею Святославовичу патроны!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192
- Мне это ни о чем не говорит.
Слушая Марину, Лена думала о том, что наш человек - существо инертное, к перемене мест не склонное. На эмиграцию отважится далеко не каждый. Возраст, языковой барьер, чужая культура... да мало ли причин, привязавших нас к родному гнезду.
- А это тебе тоже ни о чем не скажет? - с надрывом произнесла Марина и протянула Лене две страницы, сколотые скрепкой.
Лена вчиталась в машинописный текст. Это было завещание Тизенгауза, его последнее волеизъявление, согласно которому доверенному лицу - Марине Васильевне Тихоновой - поручалось после смерти наследодателя выполнить следующие действия: коллекцию резных изделий из агальматолита, нефрита, сердолика, малахита и других поделочных, полудрагоценных и драгоценных камней, а также подборку камей и инталий, общим числом свыше 200 экспонатов, безвозмездно передать Государственному Эрмитажу;
- коллекцию янтаря и изделий из него в количестве 1800 экспонатов безвозмездно передать Государственному музею этнографии народов СССР;
- коллекцию полудрагоценных и драгоценных камней в сыром (без огранки) виде, насчитывающую 1100 экспонатов, безвозмездно передать музею Ленинградского горного института;
- остальные предметы антиквариата и все движимое и недвижимое имущество, включая кооперативную квартиру и гараж, реализовать по государственным ценам и перечислить деньги на строительство детских дошкольных учреждений для круглых сирот города Ленинграда за вычетом 3 (трех) тысяч рублей, выделяемых доверенному лицу в знак глубокой признательности наследодателя.
Завещание с подписью и печатью нотариуса являлось сухим юридическим документом, но, несмотря на специфическую терминологию, за каждой из строк Лена видела Тизенгауза. Как это на него похоже - посредством царского дара утвердить свое "я" в среде искусствоведов, позаботиться о сиротах, которых в глаза не видел, и не подумать о Маришке. Дешево Тизенгауз расценил свою "глубокую признательность"!
- Налить чаю? - предложила Марина.
- Попозже.
- Как скажешь.
- Почему он выбрал тебя душеприказчицей?
- Кроме меня, зайка, у Андрюши нет близких. Кто помер в блокаду, кто - от старости, никого нет в живых. - Марина тяжело вздохнула. - Некому вступиться за Андрюшу, а я... со мной разговаривают нехотя, сквозь зубы. Ты, мол, никто, посторонняя, не лезь не в свое дело. А что я могу?.. Только реветь в подушку, чтобы мои не слышали, и молиться... Или вот - снова выпить за него, пожелать, чтобы перенес муки, издевательства...
- Маришка!
- Не утешай меня, зайка. - Марина залпом выпила водку и, морщась, сказала: - Лучше подскажи, что делать?..
Этого Лена и сама не знала. Завещание лишь отчасти поколебало ее мнение об Андрее Святославовиче. Если человек всю жизнь собирает коллекции, чтобы сделать их достоянием государства, народа, то спекулировать он едва ли станет. Одно с другим не вяжется... Но что мешает ему в любой момент изменить завещание? - спрашивала она себя на обратном пути, пересаживаясь с Невско-Василеостровской на Кировско-Выборгскую линию метро.
Сомнения и колебания еще три дня не оставляли Лену, а во вторник, 29 марта, в ЦНИИСЭ произошло нечто из ряда вон выходящее, перевернувшее вверх тормашками ее прежние представления.
Началось с того, что лаборантка Лера вернулась с обеденного перерыва в слезах.
- Кто тебя обидел? - участливо спросила Лена.
- Почему Ларку взяли, а меня нет?
- Куда взяли?
- Понятой. Пришли двое из милиции, обыскивают рабочее место Барона. Ларку взяли, а меня... - Лера по-детски распустила губы. - Чем я хуже толстухи Окоемовой?..
Полтора часа спустя в секторе появилась сияющая Лара.
- Что я видела! - взявшись за голову, сообщила она. - Ни за что не поверите!
- Что? - встрепенулась Лера.
- Патроны от ружья! Митя нашел целую коробку в сейфе у Барона. Тыщу штук!
- Иди ты! - Лера на глазах сгорала от зависти. "Патроны? У Тизенгауза не должно быть патронов, - мгновенно сообразила Лена. - Зачем они ему? Он геммолог, трассологией не занимается, с патронами не работает. А от охоты он так же далек, как я от Мерилин Монро!"
- Объясни, кто этот Митя? - неприязненно осведомилась Лена.
- Старший лейтенант, афганец. У него орден Красной Звезды и медаль "За отвагу", - взахлеб рассказывала Лара. - Пока второй, очкастый, писал протокол, Митя со мной заигрывал, вспоминал, как сражался в спецназе. Я спросила, зачем ему наколка на пальцах, а он говорит - в память о девушке-санинструкторе. Она с риском для жизни вынесла его с поля боя. Душманы ранили Митю ножом в спину, он упал без сознания. А санинструктор Тоня не растерялась, наложила повязку и на руках, под огнем...
- Подвиги меня не интересуют, - перебила Лена. - Лара, ты своими глазами видела, как работники милиции доставали патроны из сейфа Тизенгауза?
- Своими не видела, - честно призналась Лара. - Мальчики попросили чаю, и я сбегала в туалет за водой. А как пришла с полным чайником, они говорят: "Вот, смотри, что мы обнаружили в сейфе. Как тебе это нравится?" На столе коробка упаковочного картона, а в ней - патроны, медные, малюсенькие. Митя сказал - спортивно-охотничьи, калибра 5,6 миллиметра.
- Ты выходила за водой... - задумчиво протянула Лена. - А где в это время была Окоемова? Оставалась в отделе?
- Мы вместе выходили. Окоемова - жадина, за копейку удавится. Пожалела свой сахар и заварку, пошла побираться у людей. Я ее пристыдила, а она в ответ...
- Подожди! - Лена повысила голос.- Значит, Окоемовой тоже не было? Говори!
- А что, Елена Георгиевна? - Лара заморгала.- Я сделала что-то не так?
- Ты подписала протокол?
- Мальчики поставили две галочки, и мы с Окоемовой рядышком расписались. Лара вновь воспрянула духом. - Митя еще записал наш телефон, обещал позвонить, позвать на концерт Льва Лещенко, а я сказала, что в гробу его видела, хочу на Аллу Пугачеву...
Вот, значит, как они действуют, мрачно констатировала Лена. Берут двух непроходимых дур и запросто обводят вокруг пальца.
Сняв с полки Уголовный кодекс, Лена быстро нашла статью 218 и прочитала, что ношение, хранение, изготовление и сбыт огнестрельного оружия, боевых припасов или взрывчатых веществ без соответствующего разрешения наказываются лишением свободы на срок до двух лет.
Лена захлопнула кодекс и, словно при яркой вспышке, вдруг увидела всю неприглядность открывшейся перед нею картины. Обвинение в спекуляции, должно быть, шито белыми нитками, вот из-за чего эти подонки подбросили Андрею Святославовичу патроны!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192