Разве это не издевательство над личностью?
Невзирая на враждебность к Вороновскому, Роман Валентинович мысленно зааплодировал его шаловливым проделкам и едва удержался от улыбки. Действительно, по заплесневелым установлениям Уголовного кодекса доллары можно иметь и дарить, но ни под каким видом не продавать. Таким образом, дав Судакову на чай пятидолларовую банкноту, по курсу "черного" рынка соответствующую тридцати пяти рублям, Вороновский создавал парадоксальную ситуацию: он выказывал гусарскую щедрость, плодами которой законопослушный Кунктатор при всем желании не мог практически воспользоваться!
- Сдается мне, Рома, что Вороновский не тот, за кого мы его принимали, после паузы добавил Судаков, опустив лысую голову и упершись лбом в костяшку большого пальца. - Нет, не тот...
- Извините, Максим Демьянович, я вас не совсем понимаю.
- Что он наглец из наглецов - это яснее ясного, - признал Судаков, не поднимая глаз. - Но, по всей видимости, не мошенник.
- А кто же?
- Как знать, как знать... Может статься, сотрудник Шестого управления КГБ, внедренный в преступную среду под личиной скупщика золота и валюты, - сказал Судаков, обращаясь в основном к самому себе. - Раньше мне было невдомек, что они могли пропустить его через нас, чтобы не разрушать легенду.
- Почему вы так думаете? - отбросив наигранное стеснение, вцепился в него Затуловский. - Из-за того, что он не отбывал срока? Или из-за особняка с охраной, со сторожевыми собаками и с тремя городскими телефонами?
- Не только... Посудите сами, Рома, мог ли разоблаченный мошенник после приговора получить высокую правительственную награду?
- Какую награду?! - изменившимся голосом воскликнул Затуловский. - Максим Демьянович, вы не путаете?
- Орден Дружбы народов, - тихо произнес Судаков. - Своими глазами читал указ в Ведомостях Президиума Верховного Совета СССР. В списке - одни комитетчики, уж я-то знаю...
- А Холмогоров? - быстро спросил Затуловский. - Он, по-вашему, тоже оттуда?
- Сдается мне, что нет. Вороновский вовлек его в преступление, а потом бросил за ненадобностью. И Баронов, по всей видимости, натуральный жулик. А вот сам Вороновский - оборотень...
Отнюдь не бесполезная беседа с Судаковым навела Романа Валентиновича на мысль основательно покопаться в прошлом Вороновского, для чего он безотлагательно задействовал "источник" из Ленгосуниверситета. Личные дела, не в пример уголовным, хранятся вечно, может быть, там найдется какая-нибудь зацепка. Так и вышло - спустя неделю "источник" донес Затуловскому, что В. А. Вороновский в 1953 году поступил на юридический факультет, откуда был отчислен с четвертого курса, как было сформулировано в приказе ректора, "за проступок, несовместимый со званием советского студента". В чем именно заключался проступок, в личном деле не указывалось, однако "источник" проявил сноровку, отыскал двух бывших сокурсников Вороновского и установил, что подвергнутый остракизму студент неудачно выступил на заседании дискуссионного клуба при обсуждении приснопамятных венгерских событий 1956 года, вследствие чего был исключен из рядов ВЛКСМ и изгнан из ЛГУ имени А. А. Жданова.
Вот она, поворотная веха в судьбе Вороновского! - сказал себе Роман Валентинович. Как ее истолковать? Либо это первое знакомство с КГБ, закончившееся вербовкой под угрозой привлечения к уголовной ответственности по статье 58.10 УК РСФСР в редакции 1926 года, либо инсценировка для завоевания репутации диссидента. А в дальнейшем его могли заодно использовать и как приманку для валютчиков, громко заявивших о себе еще при Хрущеве. Если дело обстоит так, то Вороновский - бывалый универсал с надежной крышей и неограниченной областью оперативного применения. М-да, такого карася трудно прищучить. Специально устраивать охоту на Вороновского он, разумеется, не будет, но при удобном случае расквитается с ним, как повар с картошкой.
Вечером 6 марта, уютно расположившись дома, Затуловский смотрел телевизионную программу "Время" и мгновенно встрепенулся, увидев на экране лошадиную физиономию "Человека в футляре". В ту же секунду включив видеомагнитофон, он успел записать почти весь фрагмент, посвященный передаче коллекции янтаря Советскому фонду культуры, и позднее медленно прокрутил запись несколько раз подряд. Ни Раиса Максимовна Горбачева, ни писатель Добрынин, ни сам Тизенгауз его не интересовали, он искал в кадре только Вороновского. И нашел - тот стоял на заднем плане и по-дружески беседовал с секретарем ЦК КПСС, курировавшим международные отношения. Из этого Роман Валентинович сделал точный вывод: его противник - личность влиятельная и с оперативной работой непосредственно уже не связанная, так как действующий оперативник ни при каких обстоятельствах не допустит, чтобы его засняли на пленку. Что же, долг платежом красен! Никакая влиятельность не спасет Вороновского от возмездия, отольются кошке мышкины слезы.
А днем позже в трех центральных газетах - в одной полностью, а в двух в пересказе - опубликовали интервью со старшим помощником Генерального прокурора СССР, где говорилось о возбуждении уголовного дела и создании специальной бригады для расследования обстоятельств необоснованного привлечения А. С. Тизенгауза к уголовной ответственности.
Звон тревожного колокола не лишил Романа Валентиновича обычного хладнокровия. Наоборот, он мобилизовался, настроившись на жесткое сопротивление. Старший следователь по особо важным делам при Генеральном прокуроре страны - это фигура, представляющая нешуточную опасность. Такой ас следствия вцепится в подозреваемых мертвой хваткой, не даст валять ваньку. Еще раз проверив прочность оборонительных бастионов и редутов, Затуловский кстати припомнил мудрый совет ныне покойного Льва Климентьевича Малоешко насчет слабого звена в цепи и решил, что одно из расшатавшихся звеньев надо укрепить во что бы то ни стало. Связавшись через Шапиро с Пичугиным, он без обиняков поручил ему так обработать агента по кличке "Кладовщик", чтобы последний был нем как могила. Сумеет Пичугин надежно заткнуть рот обнаглевшему Кладовщику останется на свободе, не сумеет - пусть пеняет на себя.
Отложив расчеты с Вороновским до лучших времен, Роман Валентинович затаился и стал ждать развития событий. Однако, к его удивлению, ни в марте, ни в апреле ровным счетом ничего не произошло. Почему они медлят и тянут с началом расследования? - спрашивал он себя и не находил вразумительного ответа. Может быть, "важняк" из Москвы решил сперва поместить подозреваемых под колпак, а уж затем, по горло насытившись оперативной информацией, приступить к рутинным следственным действиям? Но он, Затуловский, не вчера родился на свет, в совершенстве владеет приемами контрнаблюдения, через своих осведомителей контролирует средства связи и готов дать руку на отсечение, что телефоны УБХСС, у него дома и в конспиративной квартире не прослушиваются, а за ним не ведется слежка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192
Невзирая на враждебность к Вороновскому, Роман Валентинович мысленно зааплодировал его шаловливым проделкам и едва удержался от улыбки. Действительно, по заплесневелым установлениям Уголовного кодекса доллары можно иметь и дарить, но ни под каким видом не продавать. Таким образом, дав Судакову на чай пятидолларовую банкноту, по курсу "черного" рынка соответствующую тридцати пяти рублям, Вороновский создавал парадоксальную ситуацию: он выказывал гусарскую щедрость, плодами которой законопослушный Кунктатор при всем желании не мог практически воспользоваться!
- Сдается мне, Рома, что Вороновский не тот, за кого мы его принимали, после паузы добавил Судаков, опустив лысую голову и упершись лбом в костяшку большого пальца. - Нет, не тот...
- Извините, Максим Демьянович, я вас не совсем понимаю.
- Что он наглец из наглецов - это яснее ясного, - признал Судаков, не поднимая глаз. - Но, по всей видимости, не мошенник.
- А кто же?
- Как знать, как знать... Может статься, сотрудник Шестого управления КГБ, внедренный в преступную среду под личиной скупщика золота и валюты, - сказал Судаков, обращаясь в основном к самому себе. - Раньше мне было невдомек, что они могли пропустить его через нас, чтобы не разрушать легенду.
- Почему вы так думаете? - отбросив наигранное стеснение, вцепился в него Затуловский. - Из-за того, что он не отбывал срока? Или из-за особняка с охраной, со сторожевыми собаками и с тремя городскими телефонами?
- Не только... Посудите сами, Рома, мог ли разоблаченный мошенник после приговора получить высокую правительственную награду?
- Какую награду?! - изменившимся голосом воскликнул Затуловский. - Максим Демьянович, вы не путаете?
- Орден Дружбы народов, - тихо произнес Судаков. - Своими глазами читал указ в Ведомостях Президиума Верховного Совета СССР. В списке - одни комитетчики, уж я-то знаю...
- А Холмогоров? - быстро спросил Затуловский. - Он, по-вашему, тоже оттуда?
- Сдается мне, что нет. Вороновский вовлек его в преступление, а потом бросил за ненадобностью. И Баронов, по всей видимости, натуральный жулик. А вот сам Вороновский - оборотень...
Отнюдь не бесполезная беседа с Судаковым навела Романа Валентиновича на мысль основательно покопаться в прошлом Вороновского, для чего он безотлагательно задействовал "источник" из Ленгосуниверситета. Личные дела, не в пример уголовным, хранятся вечно, может быть, там найдется какая-нибудь зацепка. Так и вышло - спустя неделю "источник" донес Затуловскому, что В. А. Вороновский в 1953 году поступил на юридический факультет, откуда был отчислен с четвертого курса, как было сформулировано в приказе ректора, "за проступок, несовместимый со званием советского студента". В чем именно заключался проступок, в личном деле не указывалось, однако "источник" проявил сноровку, отыскал двух бывших сокурсников Вороновского и установил, что подвергнутый остракизму студент неудачно выступил на заседании дискуссионного клуба при обсуждении приснопамятных венгерских событий 1956 года, вследствие чего был исключен из рядов ВЛКСМ и изгнан из ЛГУ имени А. А. Жданова.
Вот она, поворотная веха в судьбе Вороновского! - сказал себе Роман Валентинович. Как ее истолковать? Либо это первое знакомство с КГБ, закончившееся вербовкой под угрозой привлечения к уголовной ответственности по статье 58.10 УК РСФСР в редакции 1926 года, либо инсценировка для завоевания репутации диссидента. А в дальнейшем его могли заодно использовать и как приманку для валютчиков, громко заявивших о себе еще при Хрущеве. Если дело обстоит так, то Вороновский - бывалый универсал с надежной крышей и неограниченной областью оперативного применения. М-да, такого карася трудно прищучить. Специально устраивать охоту на Вороновского он, разумеется, не будет, но при удобном случае расквитается с ним, как повар с картошкой.
Вечером 6 марта, уютно расположившись дома, Затуловский смотрел телевизионную программу "Время" и мгновенно встрепенулся, увидев на экране лошадиную физиономию "Человека в футляре". В ту же секунду включив видеомагнитофон, он успел записать почти весь фрагмент, посвященный передаче коллекции янтаря Советскому фонду культуры, и позднее медленно прокрутил запись несколько раз подряд. Ни Раиса Максимовна Горбачева, ни писатель Добрынин, ни сам Тизенгауз его не интересовали, он искал в кадре только Вороновского. И нашел - тот стоял на заднем плане и по-дружески беседовал с секретарем ЦК КПСС, курировавшим международные отношения. Из этого Роман Валентинович сделал точный вывод: его противник - личность влиятельная и с оперативной работой непосредственно уже не связанная, так как действующий оперативник ни при каких обстоятельствах не допустит, чтобы его засняли на пленку. Что же, долг платежом красен! Никакая влиятельность не спасет Вороновского от возмездия, отольются кошке мышкины слезы.
А днем позже в трех центральных газетах - в одной полностью, а в двух в пересказе - опубликовали интервью со старшим помощником Генерального прокурора СССР, где говорилось о возбуждении уголовного дела и создании специальной бригады для расследования обстоятельств необоснованного привлечения А. С. Тизенгауза к уголовной ответственности.
Звон тревожного колокола не лишил Романа Валентиновича обычного хладнокровия. Наоборот, он мобилизовался, настроившись на жесткое сопротивление. Старший следователь по особо важным делам при Генеральном прокуроре страны - это фигура, представляющая нешуточную опасность. Такой ас следствия вцепится в подозреваемых мертвой хваткой, не даст валять ваньку. Еще раз проверив прочность оборонительных бастионов и редутов, Затуловский кстати припомнил мудрый совет ныне покойного Льва Климентьевича Малоешко насчет слабого звена в цепи и решил, что одно из расшатавшихся звеньев надо укрепить во что бы то ни стало. Связавшись через Шапиро с Пичугиным, он без обиняков поручил ему так обработать агента по кличке "Кладовщик", чтобы последний был нем как могила. Сумеет Пичугин надежно заткнуть рот обнаглевшему Кладовщику останется на свободе, не сумеет - пусть пеняет на себя.
Отложив расчеты с Вороновским до лучших времен, Роман Валентинович затаился и стал ждать развития событий. Однако, к его удивлению, ни в марте, ни в апреле ровным счетом ничего не произошло. Почему они медлят и тянут с началом расследования? - спрашивал он себя и не находил вразумительного ответа. Может быть, "важняк" из Москвы решил сперва поместить подозреваемых под колпак, а уж затем, по горло насытившись оперативной информацией, приступить к рутинным следственным действиям? Но он, Затуловский, не вчера родился на свет, в совершенстве владеет приемами контрнаблюдения, через своих осведомителей контролирует средства связи и готов дать руку на отсечение, что телефоны УБХСС, у него дома и в конспиративной квартире не прослушиваются, а за ним не ведется слежка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192