- Отец - военный, а мать - учительница литературы.
- Где же она живет? У родных или угол снимает?
- В общежитии.
- Бедненькая, - посочувствовала бабушка. - Женись, мальчик мой, я благословляю...
Вскоре восстал ото сна опухший дядя Веня и после омовения, сопровождавшегося стонами и тяжкими вздохами, подсел к ним за стол.
- Ну, племянничек, пропустим по наперстку ради праздничка? - заплетающимся языком спросил он, умиленно поглядывая на бабушку, от греха подальше убравшую графинчик с наливкой.
- Нет уж, Вениамин Иваныч, вы свой праздник успели отметить! - Бабушка поджала губы, невольно копируя мимику Веры Николаевны Пашенной в роли горьковской Вассы Железновой.
- Мама, одну распоследнюю! - взмолился дядя Веня, низко склонив нечесаную голову, сильно побитую сединой. - В чисто лечебных целях!
Бабушка подошла к буфету и налила ему рюмку вишневки.
- За чудесное воскрешение Иисуса Христа, совпавшее с нашим знакомством! Залихватски подмигнув Лене, дядя Веня сморщился и опрокинул рюмку в рот ходившей ходуном рукой. - Эх, хорошо... Но мало!.. Вы, Лена, должно быть, еще учитесь?
- На третьем курсе Технологического института.
- Отцы-благодетели! - обрадовался дядя Веня. - Я ведь тоже оттуда, закончил механический факультет в пятьдесят первом году... Мамочка, ради такого случая надо бы выдать еще наперсток.
- И не проси! - отказала она.
- Как дела в институте? - осведомился дядя Веня, изо всех сил стараясь произвести впечатление светского человека. - Столовая по-прежнему внизу?
- Внизу, - с улыбкой подтвердила Лена. - А что?
- У меня связано с ней столько воспоминаний! - Дядя Веня мечтательно прикрыл глаза и стал похож на покойника. - Какие там были официантки! Фигуристые, и, между прочим, не задавались... Одна беда, беременели, стервы, от малейшего прикосновения. А с абортами тогда, племянничек, было ой как туго!
- Веня, что ты мелешь? - Опешившая от его откровений бабушка всплеснула руками. - Хоть бы детей постыдился, охальник!
- А чего такого? - удивился дядя Веня. - Одна была, Люсей звали, ух какая сладкая! Прямо ягода-малина! Притащила грудного младенца к нам в деканат, положила на стол декану и говорит: "Ваша работа!" Теперь народ измельчал, а в мое время...
Лена и Сергей так и не узнали, что происходило в то время, поскольку дядюшку мгновенно сморило - голова его опустилась на грудь, а изо рта свесилась ниточка слюны.
Сергей помог бабушке, уложить бренное дядюшкино тело на диван, где тот снова захрапел. А они втроем долго пили чай с таявшей на языке пасхой, вдосталь наговорились о всякой всячине и ближе к вечеру распрощались. Взявшись за руки, Лена и Сергей пошли к станции, а бабушка долго смотрела им вслед и помахивала платочком в надежде, что они обернутся. Но они не обернулись.
На обратном пути в электричке было до того тесно, что Сергей счел за благо остаться в тамбуре и, упершись обеими руками в стенку, оберегал Лену от давки. Из переполненного вагона слышались переливы гармони, смешанный хор дурными голосами с постоянством, достойным лучшего применения, горланил одну и ту же песню Пахмутовой про горизонты синие и про ЛЭП-500, непростую линию, а в тамбуре слоистой пеленой, как табачный дым в тесной курилке, висела смачная матерщина. Никто не ссорился, не выходил из себя, напротив, разговор шести или семи случайных попутчиков был совершенно безобидным, даже дружелюбным, но буквально через каждое слово своими именами назывались половые органы и естественные отверстия, равно как и все мыслимые формы взаимодействия первых со вторыми. Примечательно, что темой оживленного разговора служил отнюдь не секс, а наиболее выгодные для урожайности сроки посева в открытый грунт овощей, главным образом огурцов.
Поначалу Сергей с непривычки слегка осоловел от обилия ненормативной лексики и с беспокойством подумывал о том, не оскорбит ли она Лену, но вскоре отбросил эту мысль - никакая грязь к Лене не приставала.
У Финляндского вокзала они втиснулись в автобус, доехали до площади Труда, а там, по инициативе Сергея, перешли Поцелуев мост, свернули на набережную Мойки и оказались возле Новой Голландии.
- Весной твоя Голландия преображается, но... - Лена показала рукой направо, в сторону Крюкова канала. - Мне по сердцу только эта часть. Строй тополей у воды, деревянные сваи, позеленевшие от древности, кругом ни души... А там, левее, - унылый берег, скучные дядечки с ружьями...
- Не с ружьями, а с винтовками, - машинально поправил Сергей.
- Какая разница? Вот если бы их нарядили в средневековые костюмы и дали в руки алебарды... Тогда можно было бы думать, что они день и ночь стерегут секреты петровских или елизаветинских времен... Сережка, вот облако, очень-очень похожее на тигра! Правда?
Буро-красная арка Вален-Деламота гордо возносилась над тихой протокой, ведущей к центру Новой Голландии, а над нею медленно проплывали редкие облака, одно из которых напоминало хвостатого хищника, приготовившегося к прыжку. Лена приподнялась на цыпочки и, прижав левую руку к груди, устремила правую к небу. В этот момент она была настолько красива, что у Сергея захватило дух.
- Давай поженимся? - неожиданно вырвалось у него.
- Давай... - Не оборачиваясь, Лена попятилась и всем телом прижалась к нему. - Боже, как я люблю тебя!..
В ту ночь они не сомкнули глаз и ласкали друг друга с таким бурным, неиссякавшим пылом, что поломали диван. Бедняга раскачивался с нараставшей амплитудой, скрипел все больше и больше, а потом, с хрустом затрещав, накренился, как тонущий корабль, и они рухнули на пол, опрокинув на себя стул.
Наутро Лена наспех проглотила чашку кофе и поспешила в институт, заранее зная, что будет вовсю клевать носом на лекции по физической химии и - уж подавно! - на семинаре по политической экономии. Впрочем, ни сонливое состояние, ни ломота во всем теле не мешали ей чувствовать себя счастливой.
После ухода Лены благодушно настроенный Сергей осмотрел диван на предмет определения его ремонтопригодности, а позднее, уже на работе, для видимости обложился папками и предался приятным размышлениям о предстоящей свадьбе.
Плавное течение его мыслей прервал телефонный звонок.
- Рад вас приветствовать, Сережа! - загудел сочный голос Вороновского. Как я и предвидел, рыбка проглотила живца и настоятельно требует поместить ее в уху.
- Кто же клюнул? - полюбопытствовал Сергей.
- Пузан! - со смешком ответил Вороновский. - Позвонил сегодня утром и без экивоков уведомил, что сверхсрочно нуждается в деньгах. Через час ждет нас на углу Марата и Кузнечного...
Сорок минут спустя Сергей заехал за Вороновским и, не мешкая, вырулил с улицы Петра Лаврова на Литейный проспект.
- У вас в мустанге найдется какая-нибудь рабочая одежда?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192
- Где же она живет? У родных или угол снимает?
- В общежитии.
- Бедненькая, - посочувствовала бабушка. - Женись, мальчик мой, я благословляю...
Вскоре восстал ото сна опухший дядя Веня и после омовения, сопровождавшегося стонами и тяжкими вздохами, подсел к ним за стол.
- Ну, племянничек, пропустим по наперстку ради праздничка? - заплетающимся языком спросил он, умиленно поглядывая на бабушку, от греха подальше убравшую графинчик с наливкой.
- Нет уж, Вениамин Иваныч, вы свой праздник успели отметить! - Бабушка поджала губы, невольно копируя мимику Веры Николаевны Пашенной в роли горьковской Вассы Железновой.
- Мама, одну распоследнюю! - взмолился дядя Веня, низко склонив нечесаную голову, сильно побитую сединой. - В чисто лечебных целях!
Бабушка подошла к буфету и налила ему рюмку вишневки.
- За чудесное воскрешение Иисуса Христа, совпавшее с нашим знакомством! Залихватски подмигнув Лене, дядя Веня сморщился и опрокинул рюмку в рот ходившей ходуном рукой. - Эх, хорошо... Но мало!.. Вы, Лена, должно быть, еще учитесь?
- На третьем курсе Технологического института.
- Отцы-благодетели! - обрадовался дядя Веня. - Я ведь тоже оттуда, закончил механический факультет в пятьдесят первом году... Мамочка, ради такого случая надо бы выдать еще наперсток.
- И не проси! - отказала она.
- Как дела в институте? - осведомился дядя Веня, изо всех сил стараясь произвести впечатление светского человека. - Столовая по-прежнему внизу?
- Внизу, - с улыбкой подтвердила Лена. - А что?
- У меня связано с ней столько воспоминаний! - Дядя Веня мечтательно прикрыл глаза и стал похож на покойника. - Какие там были официантки! Фигуристые, и, между прочим, не задавались... Одна беда, беременели, стервы, от малейшего прикосновения. А с абортами тогда, племянничек, было ой как туго!
- Веня, что ты мелешь? - Опешившая от его откровений бабушка всплеснула руками. - Хоть бы детей постыдился, охальник!
- А чего такого? - удивился дядя Веня. - Одна была, Люсей звали, ух какая сладкая! Прямо ягода-малина! Притащила грудного младенца к нам в деканат, положила на стол декану и говорит: "Ваша работа!" Теперь народ измельчал, а в мое время...
Лена и Сергей так и не узнали, что происходило в то время, поскольку дядюшку мгновенно сморило - голова его опустилась на грудь, а изо рта свесилась ниточка слюны.
Сергей помог бабушке, уложить бренное дядюшкино тело на диван, где тот снова захрапел. А они втроем долго пили чай с таявшей на языке пасхой, вдосталь наговорились о всякой всячине и ближе к вечеру распрощались. Взявшись за руки, Лена и Сергей пошли к станции, а бабушка долго смотрела им вслед и помахивала платочком в надежде, что они обернутся. Но они не обернулись.
На обратном пути в электричке было до того тесно, что Сергей счел за благо остаться в тамбуре и, упершись обеими руками в стенку, оберегал Лену от давки. Из переполненного вагона слышались переливы гармони, смешанный хор дурными голосами с постоянством, достойным лучшего применения, горланил одну и ту же песню Пахмутовой про горизонты синие и про ЛЭП-500, непростую линию, а в тамбуре слоистой пеленой, как табачный дым в тесной курилке, висела смачная матерщина. Никто не ссорился, не выходил из себя, напротив, разговор шести или семи случайных попутчиков был совершенно безобидным, даже дружелюбным, но буквально через каждое слово своими именами назывались половые органы и естественные отверстия, равно как и все мыслимые формы взаимодействия первых со вторыми. Примечательно, что темой оживленного разговора служил отнюдь не секс, а наиболее выгодные для урожайности сроки посева в открытый грунт овощей, главным образом огурцов.
Поначалу Сергей с непривычки слегка осоловел от обилия ненормативной лексики и с беспокойством подумывал о том, не оскорбит ли она Лену, но вскоре отбросил эту мысль - никакая грязь к Лене не приставала.
У Финляндского вокзала они втиснулись в автобус, доехали до площади Труда, а там, по инициативе Сергея, перешли Поцелуев мост, свернули на набережную Мойки и оказались возле Новой Голландии.
- Весной твоя Голландия преображается, но... - Лена показала рукой направо, в сторону Крюкова канала. - Мне по сердцу только эта часть. Строй тополей у воды, деревянные сваи, позеленевшие от древности, кругом ни души... А там, левее, - унылый берег, скучные дядечки с ружьями...
- Не с ружьями, а с винтовками, - машинально поправил Сергей.
- Какая разница? Вот если бы их нарядили в средневековые костюмы и дали в руки алебарды... Тогда можно было бы думать, что они день и ночь стерегут секреты петровских или елизаветинских времен... Сережка, вот облако, очень-очень похожее на тигра! Правда?
Буро-красная арка Вален-Деламота гордо возносилась над тихой протокой, ведущей к центру Новой Голландии, а над нею медленно проплывали редкие облака, одно из которых напоминало хвостатого хищника, приготовившегося к прыжку. Лена приподнялась на цыпочки и, прижав левую руку к груди, устремила правую к небу. В этот момент она была настолько красива, что у Сергея захватило дух.
- Давай поженимся? - неожиданно вырвалось у него.
- Давай... - Не оборачиваясь, Лена попятилась и всем телом прижалась к нему. - Боже, как я люблю тебя!..
В ту ночь они не сомкнули глаз и ласкали друг друга с таким бурным, неиссякавшим пылом, что поломали диван. Бедняга раскачивался с нараставшей амплитудой, скрипел все больше и больше, а потом, с хрустом затрещав, накренился, как тонущий корабль, и они рухнули на пол, опрокинув на себя стул.
Наутро Лена наспех проглотила чашку кофе и поспешила в институт, заранее зная, что будет вовсю клевать носом на лекции по физической химии и - уж подавно! - на семинаре по политической экономии. Впрочем, ни сонливое состояние, ни ломота во всем теле не мешали ей чувствовать себя счастливой.
После ухода Лены благодушно настроенный Сергей осмотрел диван на предмет определения его ремонтопригодности, а позднее, уже на работе, для видимости обложился папками и предался приятным размышлениям о предстоящей свадьбе.
Плавное течение его мыслей прервал телефонный звонок.
- Рад вас приветствовать, Сережа! - загудел сочный голос Вороновского. Как я и предвидел, рыбка проглотила живца и настоятельно требует поместить ее в уху.
- Кто же клюнул? - полюбопытствовал Сергей.
- Пузан! - со смешком ответил Вороновский. - Позвонил сегодня утром и без экивоков уведомил, что сверхсрочно нуждается в деньгах. Через час ждет нас на углу Марата и Кузнечного...
Сорок минут спустя Сергей заехал за Вороновским и, не мешкая, вырулил с улицы Петра Лаврова на Литейный проспект.
- У вас в мустанге найдется какая-нибудь рабочая одежда?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192