Своеобразный они народ, совсем на нас непохожий, размышлял Добрынин, без сожаления расставаясь с американцами. Живут в ограниченном, изначально прагматическом мирке, и все, что происходит на земном шаре не под звездно-полосатым флагом, занимает их лишь постольку-поскольку, В итоге, поставив точку на двухлетнем сотрудничестве, он позволил себе не работать по найму и взяться за роман.
Сюжетная канва исподволь сложилась у него в мозгу, замысел казался увлекательным, а душа истосковалась по настоящей работе. Словом, за малым дело стало - для создания параллельного мира романных судеб и образов жизнелюбивому Аристарху Ивановичу надлежало отрешиться от окружающей действительности, залечь на дно, подальше от житейских соблазнов, и свести к минимуму бытовые заботы. Поэтому он на ура воспринял предложение Вороновского переселиться в Комарово, где сможет жить на всем готовом.
- Видит Бог, это находка, но, старик, совестно быть тебе в тягость, - из приличия вымолвил Добрынин, со зверским аппетитом уплетая нежнейшего омара под майонезом и лимонным соком в ресторане московского отеля "Балчуг-Кемпински", куда Вороновский пригласил его на ужин.
- Заруби себе на носу - меня ты нисколько не обременишь, - возразил Вороновский. - Дом все равно пустует, а затраты я как-нибудь выдержу, не зачахну... Позволь пожелать тебе творческой удачи. Прозит!
Выпив, Добрынин бросил взгляд на опустевшую тарелку и спросил виноватым тоном:
- Вить, ты не против, если я прикончу омара? Не могу без содрогания смотреть на его мертвое тело.
- Сделай одолжение... В Комарово, не обессудь, особых изысков тебе не подадут, но накормят досыта, обстирают и не будут отвлекать празднословием. Лариса ежедневно готовит еду для персонала и, смею надеяться, ни в чем не уступит поварам из Дома творчества в Переделкине.
- Не напоминай про Переделкино, - взмолился Добрынин, с полузакрытыми глазами наслаждаясь омаром. - Я по горло сыт тамошними зразами, отварной свеклой и писательскими сварами.
- В будние дни пиши, а в уик-энд отвлекайся от трудов праведных за рюмкой коньяка у Иосифа Прекрасного, - добродушно рассуждал Вороновский. - Или для разнообразия съезди в Питер, пообщайся с Тизенгаузами.
- Неловко мне перед Андрюхой, - признался Добрынин, переключаясь с омара на малосольную лососину. - А Марина - та вообще волком смотрит. Обещанную Горбачевой квартиру им ведь так и не дали.
- У коммунистов слова неизменно расходились с делами, - философски заметил Вороновский. - На расплату они жидковаты, их конек - обещания.
- Где ты так загорел? - полюбопытствовал Добрынин, с завистью поглядывая на свежее, холеное лицо Вороновского. - По тебе не скажешь, что на дворе зима.
- В Мехико.
- Каким ветром тебя туда занесло?
- Хороший вопрос! - Вороновский улыбнулся.- Берлинские финансисты подбили сыграть на понижение мексиканской валюты. Вот я и совместил приятное с полезным.
- Вить, почему ты не ведешь дел с Россией? - Добрынин перестал жевать и ногтем поскреб бородку. - У нас ушлые люди загребают деньгу лопатой, а ты брезгуешь, прилетаешь сюда раз в год, да и то на сутки-двое. В чем причина?
- Видишь ли, Арик, здесь бизнес в основном построен на том, кто кого облапошит: партнер тебя или ты - партнера. Вдобавок, насколько я знаю, приходится постоянно лавировать между Сциллой и Харибдой - власти предержащие и криминальные структуры наперебой норовят запустить лапу в твой карман, морщась, объяснил Вороновский. - А мне в пятьдесят семь лет все это ни к чему, с меня хватит.
- Ты ни на грош не веришь в реформаторские устремления наших правителей?
- В сказке про Красную Шапочку, если мне не изменяет память. Серый Волк умело притворялся бабушкой. Надо ли растолковывать тебе, писателю, зачем он это делал? - Вороновский негромко рассмеялся и поднял рюмку. - Прозит!
Добрынин выпил рюмку холодной водки "Абсолют", закусил в меру горячим жюльеном из дичи и прочувствованно сказал:
- Витя, солнце, ты истинный друг!.. Завтра же складываю переметную суму, беру в охапку пишущую машинку и на "Стреле" отчаливаю в Питер!
- Милости прошу. Я распоряжусь, чтобы тебя встретили на Московском вокзале. И вот еще что... - Вороновский поднял вверх палец, призывая ко вниманию. - Не сочти за труд выгуливать моего Якова. Бедный пес, должно быть, извелся от тоски по хозяевам. Будь любезен, позаботься о нем, прояви ласку. Я могу на тебя рассчитывать?
- За кого ты меня принимаешь? Попасу твоего Яшу, будь спокоен. Чего ты не перевез его в Германию?
- Мы же не сидим на месте. А путешествовать с собакой - немыслимое дело, сплошная морока, - ответил Вороновский, снова наполняя рюмки. - В прошлом году я так и не сумел вырваться на отдых в Комарове, а этим летом, где-нибудь ближе к июлю, мы с Еленой непременно приедем на пару месяцев, составим компанию тебе и Якову. Выпьем за меньших братьев. Они хоть и бессловесные, но верные до гроба. Прозит!..
Добрынин приехал в Комарове 12 марта, занял одну из гостевых комнат и без раскачки начал работу над сатирическим романом "Культурный досуг" с эскизных набросков отдельных сцен и эпизодов.
Завершив подготовительный период, он потратил еще несколько недель на то, чтобы соблюсти пропорции между реальностью и причудливой фантасмагорией, а ближе к середине мая, отталкиваясь от набросков и документального материала из архива Мосгорсуда, приступил к ритмичной работе, ежедневно выдавая на-гора по шесть страниц машинописного текста. Теперь он придерживался строгого распорядка дня: вставал в восемь утра, после завтрака усаживался за стол и ручкой писал черновики, в четырнадцать часов обедал и уходил с Яковом на прогулку вдоль Приморского шоссе, с шестнадцати до девятнадцати часов набело перепечатывал написанное накануне, после ужина два с половиной часа слонялся по Комарову, снова выгуливая Якова, а в десять вечера, позевывая, укладывался спать.
Как и обещал Вороновский, стряпня Ларисы пришлась Добрынину по вкусу. Столовался он в новом здании охраны, два года назад построенном между гаражом и сторожкой. Алексей Алексеевич по-прежнему жил в сторожке с немецкой овчаркой по кличке Бакс, шофер Володя поселился на втором этаже нового здания, а весь первый этаж, не считая кухни, отвели под караульное помещение, где перед шестью телемониторами круглосуточно дежурил сменный охранник с автоматом АК-74. Так что, включая Ларису, за стол обычно садились вчетвером, что в какой-то мере скрашивало одиночество Добрынина. Правда, сотрапезники в его присутствии предпочитали помалкивать, на что он ничуть не обижался кагэбэшники, что с них возьмешь? Когда его одолевала потребность в застольном разговоре, он шел на дачу к Крестовоздвиженским, однако не злоупотреблял их гостеприимством:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192
Сюжетная канва исподволь сложилась у него в мозгу, замысел казался увлекательным, а душа истосковалась по настоящей работе. Словом, за малым дело стало - для создания параллельного мира романных судеб и образов жизнелюбивому Аристарху Ивановичу надлежало отрешиться от окружающей действительности, залечь на дно, подальше от житейских соблазнов, и свести к минимуму бытовые заботы. Поэтому он на ура воспринял предложение Вороновского переселиться в Комарово, где сможет жить на всем готовом.
- Видит Бог, это находка, но, старик, совестно быть тебе в тягость, - из приличия вымолвил Добрынин, со зверским аппетитом уплетая нежнейшего омара под майонезом и лимонным соком в ресторане московского отеля "Балчуг-Кемпински", куда Вороновский пригласил его на ужин.
- Заруби себе на носу - меня ты нисколько не обременишь, - возразил Вороновский. - Дом все равно пустует, а затраты я как-нибудь выдержу, не зачахну... Позволь пожелать тебе творческой удачи. Прозит!
Выпив, Добрынин бросил взгляд на опустевшую тарелку и спросил виноватым тоном:
- Вить, ты не против, если я прикончу омара? Не могу без содрогания смотреть на его мертвое тело.
- Сделай одолжение... В Комарово, не обессудь, особых изысков тебе не подадут, но накормят досыта, обстирают и не будут отвлекать празднословием. Лариса ежедневно готовит еду для персонала и, смею надеяться, ни в чем не уступит поварам из Дома творчества в Переделкине.
- Не напоминай про Переделкино, - взмолился Добрынин, с полузакрытыми глазами наслаждаясь омаром. - Я по горло сыт тамошними зразами, отварной свеклой и писательскими сварами.
- В будние дни пиши, а в уик-энд отвлекайся от трудов праведных за рюмкой коньяка у Иосифа Прекрасного, - добродушно рассуждал Вороновский. - Или для разнообразия съезди в Питер, пообщайся с Тизенгаузами.
- Неловко мне перед Андрюхой, - признался Добрынин, переключаясь с омара на малосольную лососину. - А Марина - та вообще волком смотрит. Обещанную Горбачевой квартиру им ведь так и не дали.
- У коммунистов слова неизменно расходились с делами, - философски заметил Вороновский. - На расплату они жидковаты, их конек - обещания.
- Где ты так загорел? - полюбопытствовал Добрынин, с завистью поглядывая на свежее, холеное лицо Вороновского. - По тебе не скажешь, что на дворе зима.
- В Мехико.
- Каким ветром тебя туда занесло?
- Хороший вопрос! - Вороновский улыбнулся.- Берлинские финансисты подбили сыграть на понижение мексиканской валюты. Вот я и совместил приятное с полезным.
- Вить, почему ты не ведешь дел с Россией? - Добрынин перестал жевать и ногтем поскреб бородку. - У нас ушлые люди загребают деньгу лопатой, а ты брезгуешь, прилетаешь сюда раз в год, да и то на сутки-двое. В чем причина?
- Видишь ли, Арик, здесь бизнес в основном построен на том, кто кого облапошит: партнер тебя или ты - партнера. Вдобавок, насколько я знаю, приходится постоянно лавировать между Сциллой и Харибдой - власти предержащие и криминальные структуры наперебой норовят запустить лапу в твой карман, морщась, объяснил Вороновский. - А мне в пятьдесят семь лет все это ни к чему, с меня хватит.
- Ты ни на грош не веришь в реформаторские устремления наших правителей?
- В сказке про Красную Шапочку, если мне не изменяет память. Серый Волк умело притворялся бабушкой. Надо ли растолковывать тебе, писателю, зачем он это делал? - Вороновский негромко рассмеялся и поднял рюмку. - Прозит!
Добрынин выпил рюмку холодной водки "Абсолют", закусил в меру горячим жюльеном из дичи и прочувствованно сказал:
- Витя, солнце, ты истинный друг!.. Завтра же складываю переметную суму, беру в охапку пишущую машинку и на "Стреле" отчаливаю в Питер!
- Милости прошу. Я распоряжусь, чтобы тебя встретили на Московском вокзале. И вот еще что... - Вороновский поднял вверх палец, призывая ко вниманию. - Не сочти за труд выгуливать моего Якова. Бедный пес, должно быть, извелся от тоски по хозяевам. Будь любезен, позаботься о нем, прояви ласку. Я могу на тебя рассчитывать?
- За кого ты меня принимаешь? Попасу твоего Яшу, будь спокоен. Чего ты не перевез его в Германию?
- Мы же не сидим на месте. А путешествовать с собакой - немыслимое дело, сплошная морока, - ответил Вороновский, снова наполняя рюмки. - В прошлом году я так и не сумел вырваться на отдых в Комарове, а этим летом, где-нибудь ближе к июлю, мы с Еленой непременно приедем на пару месяцев, составим компанию тебе и Якову. Выпьем за меньших братьев. Они хоть и бессловесные, но верные до гроба. Прозит!..
Добрынин приехал в Комарове 12 марта, занял одну из гостевых комнат и без раскачки начал работу над сатирическим романом "Культурный досуг" с эскизных набросков отдельных сцен и эпизодов.
Завершив подготовительный период, он потратил еще несколько недель на то, чтобы соблюсти пропорции между реальностью и причудливой фантасмагорией, а ближе к середине мая, отталкиваясь от набросков и документального материала из архива Мосгорсуда, приступил к ритмичной работе, ежедневно выдавая на-гора по шесть страниц машинописного текста. Теперь он придерживался строгого распорядка дня: вставал в восемь утра, после завтрака усаживался за стол и ручкой писал черновики, в четырнадцать часов обедал и уходил с Яковом на прогулку вдоль Приморского шоссе, с шестнадцати до девятнадцати часов набело перепечатывал написанное накануне, после ужина два с половиной часа слонялся по Комарову, снова выгуливая Якова, а в десять вечера, позевывая, укладывался спать.
Как и обещал Вороновский, стряпня Ларисы пришлась Добрынину по вкусу. Столовался он в новом здании охраны, два года назад построенном между гаражом и сторожкой. Алексей Алексеевич по-прежнему жил в сторожке с немецкой овчаркой по кличке Бакс, шофер Володя поселился на втором этаже нового здания, а весь первый этаж, не считая кухни, отвели под караульное помещение, где перед шестью телемониторами круглосуточно дежурил сменный охранник с автоматом АК-74. Так что, включая Ларису, за стол обычно садились вчетвером, что в какой-то мере скрашивало одиночество Добрынина. Правда, сотрапезники в его присутствии предпочитали помалкивать, на что он ничуть не обижался кагэбэшники, что с них возьмешь? Когда его одолевала потребность в застольном разговоре, он шел на дачу к Крестовоздвиженским, однако не злоупотреблял их гостеприимством:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192