Над ними
раскинуло ветки вековое дерево в полдома высотой; ствол - как несколько
сросшихся стволов. Все здесь дышало покоем и удивительным уютом - ну прямо
сказка про хоббитов, только в испанском вкусе.
Дорожка к дому проходила между двух невысоких фонарей. Бобби и Джулия
двинулись по дорожке.
Вдруг перед ними промелькнуло какое-то существо. Джулия вздрогнула. Зверек
остановился на лужайке и впился в них горящими зелеными глазами.
- Ничего страшного, просто кошка, - успокоил Бобби.
Кошек он любил, но сейчас по его спине пробежал мороз.
Кошка юркнула в темные кусты возле дома.
Ничего особенно жуткого в этой кошке не было, однако Бобби вспомнилась
кошачья стая из дома Поллардов, которая их с Фрэнком чуть не растерзала.
Поневоле испугаешься: сперва зловещее молчание, а потом дружный истошный визг -
точно это не кошки, а свора нежити. Да и двигались они не по-кошачьи слаженно.
Но сейчас бояться нечего - кошка как кошка. Юркая, осторожная, любопытная.
Правда, держится таинственно и вызывающе, но таков уж весь кошачий род.
Поднявшись на крыльцо, Бобби и Джулия вошли в арку и оказались на маленькой
веранде.
Джулия нажала кнопку звонка. Прозвучала тихая мелодичная рулада. В доме никто
не отозвался. Подождав полминуты, Джулия позвонила еще.
Едва смолкли мелодичные переливы, как в воздухе зашуршали крылья, словно на
крышу веранды опустилась ночная птица.
Джулия собиралась позвонить в третий раз. Но тут на веранде зажегся свет.
Бобби догадался, что хозяин рассматривает их в глазок.
Дверь отворилась, и в потоке света, хлынувшего из прихожей, перед Дакотами
предстал доктор Фогарти.
Да, именно его видел тогда Бобби в кабинете. Он тоже узнал Бобби.
- Милости прошу, - произнес он и посторонился, пропуская гостей. - Значит,
все-таки пришли. Что ж, здравствуйте. Хотя не могу сказать, что рад вас видеть.
Глава 55
- Прошу в библиотеку, - пригласил Фогарти и провел гостей в комнату,
расположенную слева по коридору.
Библиотека оказалась тем самым помещением, куда занесло Бобби и Фрэнка и
которое Бобби, рассказывая о своих странствиях жене, назвал кабинетом.
Обстановка ее была под стать внешнему облику дома: тот же сказочный мир
хоббитов, приноровленный к испанским вкусам. Наверно, как раз в такой комнате в
один из долгих оксфордских вечеров и вздумалось Толкиену взять перо и бумагу и
поведать миру о приключениях Фродо. Теплая уютная комната была залита ласковым
светом торшера на медной ножке и настольной лампы с цветными стеклами - совсем
как от Тиффани, а может, и правда от Тиффани. Потолок был разделен на глубокие
квадратные ячейки, стены увешаны книжными полками, на полу расстелен пышный
китайский ковер - по краям темно-зеленый с бежевым, посредине - большей частью
светло-зеленый. Его оттеняла темная дверь из дубовых пластин, соединенных в
шпунт. Густо блестел бесцветный лак на массивном письменном столе красного
дерева, а на обитой зеленым фетром крышке стола красовался золоченый письменный
прибор, отделанный костью. Чего тут только не было, даже нож для бумаги,
увеличительное стекло и ножницы. Они были аккуратно разложены перед квадратной
мраморной подставкой для золотой авторучки. Старинный диван с гнутыми ножками,
обитый декоративной тканью, как нельзя лучше подходил к китайскому ковру. Стояло
здесь и знакомое Бобби глубокое кресло. Взглянув на него, Бобби обомлел: в
кресле сидел Фрэнк.
- С ним что-то неладно. - Фогарти кивнул в сторону Фрэнка. Он даже не заметил
изумления гостей - видно, решил, что они явились как раз потому, что надеялись
встретить тут Фрэнка.
За то время, что они не виделись (Фрэнк исчез из агентства в 17.26), клиент
превратился в совершенный полутруп. Глаза ввалились еще сильнее и точно смотрели
из двух глубоких ям. Темные круги вокруг глаз расплылись и словно согнали с лица
все краски - кожа приобрела безжизненно-серый оттенок. По сравнению с ним
прежняя бледность казалась чуть ли не признаком здоровья.
Но самое скверное - это невидящий взгляд, который Фрэнк устремил на Дакотов.
И даже не на них, а сквозь них. Смотрел и не узнавал. Рот его был открыт, будто
он уже давно силится заговорить, но никак не сообразит, с чего начать. Бобби
встречал такое выражение у нескольких пациентов интерната Сьело-Виста - у тех,
кто по умственному развитию значительно отставал от Томаса.
- Давно он у вас? - спросил Бобби и двинулся к Фрэнку.
Джулия схватила мужа за руку.
- Не подходи.
- Он появился около семи, - ответил Фогарти. Значит, после того, как Бобби
вернулся в агентство, Фрэнк странствовал неизвестно где еще полтора часа.
- Торчит здесь уже три часа, - продолжал Фогарти, - а я сижу тут и ломаю
голову, как с ним поступить. Задачка не из легких. Иногда на него находит что-то
вроде просветления: он реагирует на голос и более или менее толково отвечает на
вопросы. А то вдруг начнет тараторить без умолку, вопросы и слышать не хочет.
Наверно, ему просто надо выговориться. Болтает, болтает, хоть колом огрей - не
остановится. Про вас, к примеру, он мне уши прожужжал. - Фогарти нахмурился и
покачал головой. - Если вам пришла охота лезть в петлю, дело ваше. Но меня
увольте. Нечего меня впутывать в эту кошмарную историю.
На первый взгляд доктор Лоренс Фогарти казался этаким добрым дедушкой,
который в бытность свою врачом наверняка снискал любовь и уважение всей округи
за бескорыстие и преданность делу. Голубоглазый, пухлолицый, с густой седой
шевелюрой - ну прямо Дед Мороз, только что не такой упитанный. Одет он был так
же, как и при первой встрече с Бобби: серые брюки, белая рубашка, синий джемпер
и шлепанцы.
На носу сидели бифокальные очки, поверх которых он поглядывал на гостей.
Но, присмотревшись повнимательнее, Бобби заметил, что голубые глаза вовсе не
лучатся добротой, а сверлят собеседника стальным взглядом; пухлое лицо кажется
чересчур уж пухлым - как у человека, который пожил всласть, ни в чем себе не
отказывая. Это было лицо не доброго дедушки, а скорее безвольного сибарита.
Можно себе представить, какой обаятельной улыбкой улыбался бы широкоротый
Фогарти, будь он тем самым милягой-доктором, однако лицу настоящего дока Фогарти
этот широкий рот придавал хищное выражение.
- Говорите, Фрэнк о нас рассказывал? - сказал Бобби. - Зато мы про вас ничего
не знаем. А хотелось бы узнать.
Фогарти опять нахмурился.
- Ну и хорошо, что не знаете. Хорошо для меня. Заберите-ка его отсюда и
езжайте с богом.
- Хотите сбыть его с рук? - процедила Джулия. - Тогда вам придется рассказать
нам все:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114
раскинуло ветки вековое дерево в полдома высотой; ствол - как несколько
сросшихся стволов. Все здесь дышало покоем и удивительным уютом - ну прямо
сказка про хоббитов, только в испанском вкусе.
Дорожка к дому проходила между двух невысоких фонарей. Бобби и Джулия
двинулись по дорожке.
Вдруг перед ними промелькнуло какое-то существо. Джулия вздрогнула. Зверек
остановился на лужайке и впился в них горящими зелеными глазами.
- Ничего страшного, просто кошка, - успокоил Бобби.
Кошек он любил, но сейчас по его спине пробежал мороз.
Кошка юркнула в темные кусты возле дома.
Ничего особенно жуткого в этой кошке не было, однако Бобби вспомнилась
кошачья стая из дома Поллардов, которая их с Фрэнком чуть не растерзала.
Поневоле испугаешься: сперва зловещее молчание, а потом дружный истошный визг -
точно это не кошки, а свора нежити. Да и двигались они не по-кошачьи слаженно.
Но сейчас бояться нечего - кошка как кошка. Юркая, осторожная, любопытная.
Правда, держится таинственно и вызывающе, но таков уж весь кошачий род.
Поднявшись на крыльцо, Бобби и Джулия вошли в арку и оказались на маленькой
веранде.
Джулия нажала кнопку звонка. Прозвучала тихая мелодичная рулада. В доме никто
не отозвался. Подождав полминуты, Джулия позвонила еще.
Едва смолкли мелодичные переливы, как в воздухе зашуршали крылья, словно на
крышу веранды опустилась ночная птица.
Джулия собиралась позвонить в третий раз. Но тут на веранде зажегся свет.
Бобби догадался, что хозяин рассматривает их в глазок.
Дверь отворилась, и в потоке света, хлынувшего из прихожей, перед Дакотами
предстал доктор Фогарти.
Да, именно его видел тогда Бобби в кабинете. Он тоже узнал Бобби.
- Милости прошу, - произнес он и посторонился, пропуская гостей. - Значит,
все-таки пришли. Что ж, здравствуйте. Хотя не могу сказать, что рад вас видеть.
Глава 55
- Прошу в библиотеку, - пригласил Фогарти и провел гостей в комнату,
расположенную слева по коридору.
Библиотека оказалась тем самым помещением, куда занесло Бобби и Фрэнка и
которое Бобби, рассказывая о своих странствиях жене, назвал кабинетом.
Обстановка ее была под стать внешнему облику дома: тот же сказочный мир
хоббитов, приноровленный к испанским вкусам. Наверно, как раз в такой комнате в
один из долгих оксфордских вечеров и вздумалось Толкиену взять перо и бумагу и
поведать миру о приключениях Фродо. Теплая уютная комната была залита ласковым
светом торшера на медной ножке и настольной лампы с цветными стеклами - совсем
как от Тиффани, а может, и правда от Тиффани. Потолок был разделен на глубокие
квадратные ячейки, стены увешаны книжными полками, на полу расстелен пышный
китайский ковер - по краям темно-зеленый с бежевым, посредине - большей частью
светло-зеленый. Его оттеняла темная дверь из дубовых пластин, соединенных в
шпунт. Густо блестел бесцветный лак на массивном письменном столе красного
дерева, а на обитой зеленым фетром крышке стола красовался золоченый письменный
прибор, отделанный костью. Чего тут только не было, даже нож для бумаги,
увеличительное стекло и ножницы. Они были аккуратно разложены перед квадратной
мраморной подставкой для золотой авторучки. Старинный диван с гнутыми ножками,
обитый декоративной тканью, как нельзя лучше подходил к китайскому ковру. Стояло
здесь и знакомое Бобби глубокое кресло. Взглянув на него, Бобби обомлел: в
кресле сидел Фрэнк.
- С ним что-то неладно. - Фогарти кивнул в сторону Фрэнка. Он даже не заметил
изумления гостей - видно, решил, что они явились как раз потому, что надеялись
встретить тут Фрэнка.
За то время, что они не виделись (Фрэнк исчез из агентства в 17.26), клиент
превратился в совершенный полутруп. Глаза ввалились еще сильнее и точно смотрели
из двух глубоких ям. Темные круги вокруг глаз расплылись и словно согнали с лица
все краски - кожа приобрела безжизненно-серый оттенок. По сравнению с ним
прежняя бледность казалась чуть ли не признаком здоровья.
Но самое скверное - это невидящий взгляд, который Фрэнк устремил на Дакотов.
И даже не на них, а сквозь них. Смотрел и не узнавал. Рот его был открыт, будто
он уже давно силится заговорить, но никак не сообразит, с чего начать. Бобби
встречал такое выражение у нескольких пациентов интерната Сьело-Виста - у тех,
кто по умственному развитию значительно отставал от Томаса.
- Давно он у вас? - спросил Бобби и двинулся к Фрэнку.
Джулия схватила мужа за руку.
- Не подходи.
- Он появился около семи, - ответил Фогарти. Значит, после того, как Бобби
вернулся в агентство, Фрэнк странствовал неизвестно где еще полтора часа.
- Торчит здесь уже три часа, - продолжал Фогарти, - а я сижу тут и ломаю
голову, как с ним поступить. Задачка не из легких. Иногда на него находит что-то
вроде просветления: он реагирует на голос и более или менее толково отвечает на
вопросы. А то вдруг начнет тараторить без умолку, вопросы и слышать не хочет.
Наверно, ему просто надо выговориться. Болтает, болтает, хоть колом огрей - не
остановится. Про вас, к примеру, он мне уши прожужжал. - Фогарти нахмурился и
покачал головой. - Если вам пришла охота лезть в петлю, дело ваше. Но меня
увольте. Нечего меня впутывать в эту кошмарную историю.
На первый взгляд доктор Лоренс Фогарти казался этаким добрым дедушкой,
который в бытность свою врачом наверняка снискал любовь и уважение всей округи
за бескорыстие и преданность делу. Голубоглазый, пухлолицый, с густой седой
шевелюрой - ну прямо Дед Мороз, только что не такой упитанный. Одет он был так
же, как и при первой встрече с Бобби: серые брюки, белая рубашка, синий джемпер
и шлепанцы.
На носу сидели бифокальные очки, поверх которых он поглядывал на гостей.
Но, присмотревшись повнимательнее, Бобби заметил, что голубые глаза вовсе не
лучатся добротой, а сверлят собеседника стальным взглядом; пухлое лицо кажется
чересчур уж пухлым - как у человека, который пожил всласть, ни в чем себе не
отказывая. Это было лицо не доброго дедушки, а скорее безвольного сибарита.
Можно себе представить, какой обаятельной улыбкой улыбался бы широкоротый
Фогарти, будь он тем самым милягой-доктором, однако лицу настоящего дока Фогарти
этот широкий рот придавал хищное выражение.
- Говорите, Фрэнк о нас рассказывал? - сказал Бобби. - Зато мы про вас ничего
не знаем. А хотелось бы узнать.
Фогарти опять нахмурился.
- Ну и хорошо, что не знаете. Хорошо для меня. Заберите-ка его отсюда и
езжайте с богом.
- Хотите сбыть его с рук? - процедила Джулия. - Тогда вам придется рассказать
нам все:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114