- Нет... По-моему, не способен.
- Тогда почему вы не обратитесь за помощью в полицию?
Поллард молчал. Он вцепился в раскрытую сумку на коленях и смотрел в нее,
словно Джулия обращалась к нему изнутри.
- Если вы действительно во всех отношениях чисты перед законом, то полиция
гораздо успешнее поможет вам выяснить, кто вы такой и кто вас преследует.
Знаете, что мне кажется? По-моему, вы не так уж и уверены в своей невиновности.
Вы можете запросто завести машину без ключа. В сущности, с этим справится
всякий, кто более или менее разбирается в автомобиле, и все же такой навык
вызывает подозрения. К тому же еще эти деньги... Вы не помните, чтобы совершали
преступление, но в душе сомневаетесь: а вдруг совершал? Вот вы и не решаетесь
пойти в полицию.
- Отчасти так, - согласился Поллард.
- Надеюсь, вы понимаете, что, если мы возьмемся за ваше дело и в ходе
расследования обнаружим изобличающие вас улики, нам придется сообщить в полицию?
- Конечно, понимаю. Да ведь, обратись я сперва в полицию, они бы и не
подумали распутывать эту историю. Я еще и рассказывать не кончу, а меня уже в
чем-нибудь обвинят.
- Мы не такие, - сказал Бобби и, повернувшись, многозначительно посмотрел на
Джулию.
- Станут они мне помогать, как же, - продолжал Поллард. - Пришьют
какое-нибудь недавнее дело - и вся помощь.
- Что вы, полиция так не поступает, - заверила Джулия.
- Еще как поступает, - коварно возразил Бобби. Он спрыгнул со стола и начал
прохаживаться взад-вперед между портретами дяди Скруджа и Микки Мауса. - Ты что,
детективы по телевизору не смотришь? Не читала Хэммета, Чандлера?
- Мистер Поллард, - сказала Джулия, - когда-то я сама работала в полиции...
- Вот и выходит, что я прав, - подхватил Бобби. - Фрэнк, если бы вы сунулись
в полицию, вас бы уже давно задержали, осудили и закатали на тысячу лет.
- Есть и другая причина, по которой я не могу обратиться в полицию, поважнее.
Боюсь огласки. Не дай бог, пронюхают журналисты и растрезвонят на весь свет про
бедняжку, у которого денег невпроворот и нелады с памятью. Тогда он меня
запросто отыщет.
- Кто он? - удивился Бобби.
- Тот, кто за мной гонялся в ту ночь.
- Вы так говорите, будто помните его имя. Будто вы этого человека знаете.
- Не знаю я его. Я даже не уверен, человек ли он.
Но если ему станет известно, где я, придется снова от него удирать. Лучше
затаиться.
- Я переверну кассету, - остановил его Клинт. Пока Клинт возился с
магнитофоном, все молчали. Было только три часа дня, но комнату заволакивали
сумерки, неотличимые от вечерних. Бриз крепчал, силясь сравняться с буйным
ветром, который нагонял тучи в вышине. С запада хлынул зыбкий туман. Обычно
неспешный, сейчас он стремительно накатывал на город, клубясь и клокоча, лился,
как расплавленный припой в пространство между землей и грозовыми тучами.
Клинт снова включил магнитофон.
- Что дальше, Фрэнк? - спросила Джулия. - Вы проснулись в субботу утром, в
новой одежде, увидели на кровати пакет с деньгами, а потом? Тем дело и
кончилось?
- Нет, не кончилось. - Фрэнк поднял голову и устремил взгляд не на Джулию, а
за окно, где сгущалась непогода. Казалось, взгляд его блуждает где-то далеко за
пределами Лагуна-Бич. - Не кончилось и, возможно, не кончится никогда.
Из второй сумки, где лежала пропитанная кровью рубашка и остатки черного
песка, он достал стеклянную банку, в каких обычно консервируют овощи и фрукты.
Массивная стеклянная откидная крышка прочно сидела на ней благодаря резиновому
уплотнителю. В банке тускло посверкивали необработанные камни, похожие на
драгоценные. Попадались камешки поглаже, они блестели и переливались. отошел
подальше, будто ползучее чудище может каждую секунду прокусить стекло и
броситься на него.
Джулия взяла банку в руки и повернула, чтобы разглядеть голову жука. Черная
лоснящаяся голова размером со сливу была наполовину скрыта под панцирем. По
сторонам головы виднелись желтые мутные фасеточные глазки. Под ними - еще одна
пара глаз, раза в три меньше, голубые, с красноватым отливом. Крошечные дырочки
на голове складывались в причудливый узор, в трех местах топорщились пучки
шелковистых волосков, кое-где торчали колючие шипы. Если не считать их,
кошмарная головка была гладкой, блестящей. Рот - круглое отверстие, в котором
кольцами шли ряды маленьких, но острых зубов, - был сейчас открыт.
Еще раз бросив взгляд на жука, Фрэнк вздохнул:
- Хоть я в этой истории ни черта не понимаю, но в одном убежден: я лопал в
беду. Да еще в какую беду. Страшно Бобби вздрогнул.
- Беда, - задумчиво повторил он, как бы разговаривая сам с собой.
Джулия поставила банку на стол и объявила:
- Фрэнк, мы займемся вашим делом.
- Вот и отлично, - произнес Клинт и выключил магнитофон.
Бобби повернулся от стола и двинулся к уборной, бросив на ходу:
- Джулия, можно тебя на пару слов?
Они уже третий раз за день уединялись в туалете. Бобби снова закрыл дверь и
включил вентилятор.
Лицо его стало совсем серым, теперь оно напоминало детальный карандашный
портрет, даже веснушки поблекли. Обычно веселые голубые глаза смотрели невесело.
- Ты спятила? - напустился он на Джулию. - Зачем ты сказала, что мы возьмемся
за это дело? Джулия уставилась на него в изумлении.
- Ты же сам хотел!
- Ничего подобного.
- Вот как? Значит, я ослышалась. Сера набилась в уши. Прямо не сера, а
цемент.
- Этот тип сумасшедший! С ним лучше не связываться.
- Надо мне сходить к врачу, пусть прочистит уши.
- Все его небылицы...
Джулия подняла руку, оборвав мужа на полуслове. Опомнись, Бобби. Жук - не
выдумка. Откуда он взялся? Я такого даже на картинках не видела.
- А деньги? Он же наверняка их украл.
- Фрэнк не вор.
- Что? Кто тебе сказал? Господь бог? Больше некому. Ведь Поллард у нас и часа
не пробыл.
- Ты прав, - согласилась Джулия. - Мне сказал господь бог. А я привыкла его
слушаться. Потому что ослушников он наказывает - насылает на них стаи саранчи
или спалит волосы молнией. Послушай, Фрэнк такой несчастный, такой беззащитный.
Мне его жаль, понимаешь?
Закусив губу, Бобби пристально разглядывал жену.
Наконец он произнес:
- Видишь ли, нам так хорошо работается вместе, потому что мы друг друга
прекрасно дополняем. Что не дается мне, легко дается тебе, с чем не справляешься
ты, с тем легко справляюсь я. Мы во многом несхожи, но потому нас и тянет друг к
другу, как разные полюса магнита.
- К чему ты это?
- Вот и в работе у нас разные побуждения. Мне нравится помогать людям,
которые ни за что ни про что попадают в переплет. Люблю, когда добро
торжествует.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114