Лежать на полу в темном отсеке
и надеяться, что нападавшие уйдут, даже не полюбопытствовав, как он там? Но
фургон того и гляди вспыхнет, как костер, в который плеснули горючего, и Бобби
изжарится за милую душу.
Бобби вообразил, как он выпрыгивает из фургона, падает, сраженный автоматной
очередью, и судорожно дергается на асфальте в предсмертной агонии, точно
поломанная марионетка на спутавшихся ниточках. Но еще яснее он представлял, как
с него слезает кожа, опаленная языками пламени, как пузырится и дымится плоть,
мигом вспыхивают волосы, плавятся глаза, чернеют зубы, как огонь пожирает его
язык, выжигает горло, добирается до легких...
Беда с этим живым воображением.
Внезапно он почувствовал, что начинает задыхаться от паров бензина. Бобби
приподнялся.
Тут снаружи донесся гудок автомобиля и рычание мотора. К фургону полным ходом
мчалась какая-то машина.
Раздался крик, вновь загремели выстрелы.
Бобби опять растянулся на полу. Что за черт? Кого это там несет? И вдруг
понял: Джулию, вот кого! Джулия иногда действовала внезапно, как сама природа, -
налетала как буря, разила как молния, раскалывающая грозовое небо. Ведь он же
велел ей убираться! А она, значит, не послушала. Так бы и дал ей пинка, но нет:
грех пинать такую славную попку.
Глава 5
Фрэнк попятился от разбитого окна, стараясь ступать одновременно с человеком
во дворе: если под ногами звякнет битое стекло, тот не услышит. Фрэнк сообразил,
что комната, в которой он находится, была когда-то гостиной. Теперь тут пусто -
если не считать осколков, оставленных жильцами или попавших сюда после их
отъезда. Поэтому Фрэнку удалось прокрасться через комнату в прихожую без лишнего
шума и ни на что по дороге не наткнуться.
В прихожей было темно, словно в логове хищника. Пахло плесенью и мочой. Фрэнк
поспешно прошел мимо какой-то двери и, повернув направо, оказался в другой
комнате. Подошел к окну, за которым виднелась пустая улица в свете фонаря. В
этом окне стекло было выбито напрочь, даже осколки не торчали из рамы.
За спиной раздался шорох.
Фрэнк едва сдержал крик. Обернулся и уставился в темноту.
Ложная тревога. Должно быть, вдоль стены, по сухим листьям или обрывкам
бумаги шмыгнула крыса.
Всего-навсего крыса.
Фрэнк прислушался. Никаких шагов. Впрочем, сейчас его отделяют от незнакомца
стены и, возможно, глухая поступь преследователя сюда не долетает.
Он еще раз выглянул в окно. Внизу раскинулся газон, сухой, как песок, и
такого же цвета. Не лучшее место для приземления. Фрэнк бросил вниз сумку, и она
тяжело шлепнулась на газон. Содрогаясь при мысли о прыжке, Фрэнк вскарабкался на
подоконник, ухватился за пустую раму и замер в нерешительности.
Порыв холодного ветра пахнул ему в лицо, взъерошил волосы. Самый обычный
сквозняк, а не потустороннее дуновение, которое доносило неземные и нестройные
звуки флейты.
И вдруг за спиной Фрэнка гостиную, прихожую и его нынешнее убежище озарила
синяя вспышка. Грянул взрыв, задрожали стены. Воздух, взбитый ударной волной,
сгустился. Входная дверь разлетелась в щепки - Фрэнк слышал, как они посыпались
на пол в прихожей.
Фрэнк выпрыгнул из окна. Он приземлился на ноги, но колени подогнулись, и он
упал на пожухлую траву.
В тот же миг из-за угла показался огромный грузовик с деревянными бортами.
Водитель плавно переключил скорость и поехал по улице мимо дома. Фрэнка он не
заметил.
Фрэнк поднялся и, подхватив сумку, кинулся к грузовику. После поворота машина
еще не набрала скорость. Фрэнк одной рукой уцепился за откидной задний бортик,
подтянулся и вскочил на бампер.
Водитель прибавил газу. Фрэнк проводил взглядом обветшалый дом. Окна чернели,
как пустые глазницы. Загадочное синее мерцание не повторялось.
На следующем углу грузовик свернул направо и нырнул в дремотный сумрак ночи.
Фрэнк из последних сил цеплялся за кузов. Из-за сумки он мог держаться только
одной рукой. Но бросить сумку нельзя: вдруг ее содержимое поможет узнать, кто
он, откуда, от чего убегает.
Глава 6
Бежать? Спасаться? Значит, Бобби думает, что она вот так бросит его в беде и
пустится наутек? "Сматывайся, малышка! Гони!" Чего это он раскомандовался, как
будто она забитая покорная женушка, а не полноправный компаньон по сыскному
агентству? Она, между прочим, опытный детектив и сама решит, что ей делать.
Выдумал тоже - держать ее на подхвате. Как будто она не сумеет принять бой, если
придется жарко. Зла на него не хватает.
Джулия вспомнила симпатичное лицо мужа: веселые голубые глаза, курносый нос,
веснушки, пухлые губы, густые медово-золотистые волосы почти всегда всклокочены,
как у только что проснувшегося малыша. Так и съездила бы по этому курносому носу
- не очень сильно, только чтобы в голубых глазах выступили слезы. Вот тебе "беги
и спасайся!".
"Тойота" Джулии притаилась в плотной тени большого индийского лавра в дальнем
конце стоянки за корпусом корпорации. Как только Бобби почуял неладное, Джулия
завела двигатель. Выстрелы в наушниках еще не прозвучали, а она уже переключила
скорость, отпустила ручной тормоз, врубила фары и до упора отжала педаль
акселератора.
Джулия все звала и звала Бобби, но он молчал. Из наушников неслась только
дикая пальба. Потом и она оборвалась. Джулия сорвала наушники и швырнула на
заднее сиденье.
"Беги и спасайся"! Скажите, пожалуйста! На выезде со стоянки она отпустила
акселератор и одновременно левой ногой нажала тормозную педаль. "Тойота"
скользнула на дорожку, идущую вокруг здания, и съехала под уклон. Не дожидаясь,
пока машина выровняется, Джулия ударила по газам. Взвизгнули шины, взревел
мотор. Урча, завывая, грохоча, машина рванулась вперед.
Бобби, наверно, нечем отстреливаться. Он вообще легкомысленно относился к
оружию и брал его на дело только в тех случаях, когда им что-то могло угрожать.
А наблюдение за "Декодайном" на первый взгляд вполне безобидное занятие. Правда,
иногда и в делах по промышленному шпионажу приходится держать ухо востро, но
такой размазни, как Том Расмуссен, бояться было нечего. Тихий компьютерщик,
жадный до денег и умный, как дрессированный пес, который декламирует Шекспира,
расхаживая по канату. Не страшнее, чем какой-нибудь трусливый растратчик из
банка. Вернее, так казалось поначалу.
Зато Джулия прихватывала оружие на каждое дело. Бобби был оптимист, она -
пессимистка. Бобби полагался на здравый смысл и благоразумие противника. Джулия
же подозревала, что любой с виду нормальный человек может на поверку оказаться
законченным психом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114
и надеяться, что нападавшие уйдут, даже не полюбопытствовав, как он там? Но
фургон того и гляди вспыхнет, как костер, в который плеснули горючего, и Бобби
изжарится за милую душу.
Бобби вообразил, как он выпрыгивает из фургона, падает, сраженный автоматной
очередью, и судорожно дергается на асфальте в предсмертной агонии, точно
поломанная марионетка на спутавшихся ниточках. Но еще яснее он представлял, как
с него слезает кожа, опаленная языками пламени, как пузырится и дымится плоть,
мигом вспыхивают волосы, плавятся глаза, чернеют зубы, как огонь пожирает его
язык, выжигает горло, добирается до легких...
Беда с этим живым воображением.
Внезапно он почувствовал, что начинает задыхаться от паров бензина. Бобби
приподнялся.
Тут снаружи донесся гудок автомобиля и рычание мотора. К фургону полным ходом
мчалась какая-то машина.
Раздался крик, вновь загремели выстрелы.
Бобби опять растянулся на полу. Что за черт? Кого это там несет? И вдруг
понял: Джулию, вот кого! Джулия иногда действовала внезапно, как сама природа, -
налетала как буря, разила как молния, раскалывающая грозовое небо. Ведь он же
велел ей убираться! А она, значит, не послушала. Так бы и дал ей пинка, но нет:
грех пинать такую славную попку.
Глава 5
Фрэнк попятился от разбитого окна, стараясь ступать одновременно с человеком
во дворе: если под ногами звякнет битое стекло, тот не услышит. Фрэнк сообразил,
что комната, в которой он находится, была когда-то гостиной. Теперь тут пусто -
если не считать осколков, оставленных жильцами или попавших сюда после их
отъезда. Поэтому Фрэнку удалось прокрасться через комнату в прихожую без лишнего
шума и ни на что по дороге не наткнуться.
В прихожей было темно, словно в логове хищника. Пахло плесенью и мочой. Фрэнк
поспешно прошел мимо какой-то двери и, повернув направо, оказался в другой
комнате. Подошел к окну, за которым виднелась пустая улица в свете фонаря. В
этом окне стекло было выбито напрочь, даже осколки не торчали из рамы.
За спиной раздался шорох.
Фрэнк едва сдержал крик. Обернулся и уставился в темноту.
Ложная тревога. Должно быть, вдоль стены, по сухим листьям или обрывкам
бумаги шмыгнула крыса.
Всего-навсего крыса.
Фрэнк прислушался. Никаких шагов. Впрочем, сейчас его отделяют от незнакомца
стены и, возможно, глухая поступь преследователя сюда не долетает.
Он еще раз выглянул в окно. Внизу раскинулся газон, сухой, как песок, и
такого же цвета. Не лучшее место для приземления. Фрэнк бросил вниз сумку, и она
тяжело шлепнулась на газон. Содрогаясь при мысли о прыжке, Фрэнк вскарабкался на
подоконник, ухватился за пустую раму и замер в нерешительности.
Порыв холодного ветра пахнул ему в лицо, взъерошил волосы. Самый обычный
сквозняк, а не потустороннее дуновение, которое доносило неземные и нестройные
звуки флейты.
И вдруг за спиной Фрэнка гостиную, прихожую и его нынешнее убежище озарила
синяя вспышка. Грянул взрыв, задрожали стены. Воздух, взбитый ударной волной,
сгустился. Входная дверь разлетелась в щепки - Фрэнк слышал, как они посыпались
на пол в прихожей.
Фрэнк выпрыгнул из окна. Он приземлился на ноги, но колени подогнулись, и он
упал на пожухлую траву.
В тот же миг из-за угла показался огромный грузовик с деревянными бортами.
Водитель плавно переключил скорость и поехал по улице мимо дома. Фрэнка он не
заметил.
Фрэнк поднялся и, подхватив сумку, кинулся к грузовику. После поворота машина
еще не набрала скорость. Фрэнк одной рукой уцепился за откидной задний бортик,
подтянулся и вскочил на бампер.
Водитель прибавил газу. Фрэнк проводил взглядом обветшалый дом. Окна чернели,
как пустые глазницы. Загадочное синее мерцание не повторялось.
На следующем углу грузовик свернул направо и нырнул в дремотный сумрак ночи.
Фрэнк из последних сил цеплялся за кузов. Из-за сумки он мог держаться только
одной рукой. Но бросить сумку нельзя: вдруг ее содержимое поможет узнать, кто
он, откуда, от чего убегает.
Глава 6
Бежать? Спасаться? Значит, Бобби думает, что она вот так бросит его в беде и
пустится наутек? "Сматывайся, малышка! Гони!" Чего это он раскомандовался, как
будто она забитая покорная женушка, а не полноправный компаньон по сыскному
агентству? Она, между прочим, опытный детектив и сама решит, что ей делать.
Выдумал тоже - держать ее на подхвате. Как будто она не сумеет принять бой, если
придется жарко. Зла на него не хватает.
Джулия вспомнила симпатичное лицо мужа: веселые голубые глаза, курносый нос,
веснушки, пухлые губы, густые медово-золотистые волосы почти всегда всклокочены,
как у только что проснувшегося малыша. Так и съездила бы по этому курносому носу
- не очень сильно, только чтобы в голубых глазах выступили слезы. Вот тебе "беги
и спасайся!".
"Тойота" Джулии притаилась в плотной тени большого индийского лавра в дальнем
конце стоянки за корпусом корпорации. Как только Бобби почуял неладное, Джулия
завела двигатель. Выстрелы в наушниках еще не прозвучали, а она уже переключила
скорость, отпустила ручной тормоз, врубила фары и до упора отжала педаль
акселератора.
Джулия все звала и звала Бобби, но он молчал. Из наушников неслась только
дикая пальба. Потом и она оборвалась. Джулия сорвала наушники и швырнула на
заднее сиденье.
"Беги и спасайся"! Скажите, пожалуйста! На выезде со стоянки она отпустила
акселератор и одновременно левой ногой нажала тормозную педаль. "Тойота"
скользнула на дорожку, идущую вокруг здания, и съехала под уклон. Не дожидаясь,
пока машина выровняется, Джулия ударила по газам. Взвизгнули шины, взревел
мотор. Урча, завывая, грохоча, машина рванулась вперед.
Бобби, наверно, нечем отстреливаться. Он вообще легкомысленно относился к
оружию и брал его на дело только в тех случаях, когда им что-то могло угрожать.
А наблюдение за "Декодайном" на первый взгляд вполне безобидное занятие. Правда,
иногда и в делах по промышленному шпионажу приходится держать ухо востро, но
такой размазни, как Том Расмуссен, бояться было нечего. Тихий компьютерщик,
жадный до денег и умный, как дрессированный пес, который декламирует Шекспира,
расхаживая по канату. Не страшнее, чем какой-нибудь трусливый растратчик из
банка. Вернее, так казалось поначалу.
Зато Джулия прихватывала оружие на каждое дело. Бобби был оптимист, она -
пессимистка. Бобби полагался на здравый смысл и благоразумие противника. Джулия
же подозревала, что любой с виду нормальный человек может на поверку оказаться
законченным психом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114