Носом она почти упиралась в частокол, хвостом едва не доставала до замкового крыльца. Верхняя половина «сигары» казалась дымчатой, по днищу скользили белые и синие зигзаги.
Возле машины стоял Хьюго и гладил бок странной машины ладонью.
– Глазам не верю! – ахнул Каланжо, обходя механическое чудо. – Это же «Повелитель ветров». Нет, только гляньте! А?! Каков наш Ланьер!
– Вот именно. «Повелитель!» – подтвердил Хьюго. – Не знаете, как он попал к вашему другу? Эти машины категорически запрещено провозить через врата. Надо полагать, это чудо вашему приятелю валгалловцы подарили? Интересно, отчего такая щедрость?
– Чего ж тут непонятного: Витька эту машинку на наш вездеход сменял, – огрызнулся Каланжо. – Он приехал один?
– Один. Я не хотел его внутрь пускать, но Бурлаков велел открыть ворота.
– Вот бы в кабину попасть! – мечтательно вздохнул Димаш. – Как вы думаете, капитан, Виктор Павлович нас с собой возьмет?
– Однако... ведь это не боевая машина, – заметил Каланжо.
– Не боевая, – подтвердил Хьюго. – Но для нее нет препятствий. Она может мчаться где угодно – над сушей и морем. И мортал ей не помеха. Но их запрещено провозить на эту сторону. Даже у «милитари» их нет. Говорят, они вызывают возмущения морталов. Что-нибудь хотите сказать?
– Мне это не нравится...
Договорить Каланжо не успел – наверху с треском распахнулось окно. Капитан поднял голову. Крайняя рама на втором этаже висела, раскачиваясь, на одной петле. В комнате горел свет, на фоне синеватого блеска вечного фонаря возникла черная фигура на подоконнике. Дернулась, зарябила, и человек через секунду оказался рядом с Каланжо. Капитан узнал Ланьера. Точно – он! Нос с горбинкой, черные брови, волосы до плеч.
– Витька!
Ланьер лишь царапнул взглядом, легко, паря (будто и не было той тяжести, которую все ощущали в крепости), прыгнул наверх. Створки кабины раскрылись, мелькнули синие огоньки. Ланьер нырнул в кабину, и створки тут же за ним сошлись. «Повелитель ветров» стал медленно подниматься. Каланжо едва успел отскочить сам и оттолкнуть Димаша. Под днищем машины вспыхнули фиолетовые молнии, «Повелитель» встал вертикально, на плитах двора закружился водоворот из песка и мусора.
– Вот гад! Стой! – Хьюго выхватил пистолет и хотел выстрелить. Каланжо успел ударить его под руку, пуля ударила не в кабину, а в корпус, срикошетила, не причинив «Повелителю» никакого вреда.
А «Повелитель» уже поднялся выше ограды, развернулся на одном месте, из хвостовых дюз вырвались две струи синего огня, летун скользнул над оградой и исчез.
– Кто это был? – спросил Димаш, клацая зубами. – Неужели Виктор Павлович? Я, признаться, его не узнал. И он меня – тоже.
– Это призрак, – сказал Каланжо. – Чтоб мне не увидеть больше врат...
– Что?
– Разве ты не слышал? Если человек погиб, его призрак навсегда остается в мортале. Является тем, кто его прежде знал.
– Выходит, Виктор Павлович умер? – ахнул Димаш. – Нет! Не верю! Не может быть! Не верю!
И тут женский голос завопил надрывно, истошно:
– Убили! Генерала убили! А-а-а... – Крик умолк, потом вновь послышалось, уже без слов, на одной ноте: – А-а-а...
Вопили где-то наверху. Похоже – на втором этаже. Кричала женщина.
Не сговариваясь, все кинулись наверх – Хьюго, Каланжо и Димаш. Топчий немного отстал.
Дверь в кабинет Бурлакова была распахнута, и на пороге застыла Тая. Одной рукой она зажимала рот, а другой указывала в глубь комнаты.
Хьюго оттолкнул Таю и первым ворвался в кабинет. За ним остальные. Генерал сидел на полу подле окна, привалившись спиной к стене. Он был без куртки – в одной рубахе. И вся она была в алых пятнах на груди. Рядом с ним, положив ему голову на колени, лежала Светлана. Правая рука Бурлакова покоилась на плече женщины, будто генерал хотел ее успокоить или утешить. Генерал был жив. Мутный его взгляд скользил по лицам вошедших, как будто пытался кого-то отыскать.
Хьюго кинулся к Бурлакову, прижал ладонь к груди, словно хотел этим жестом сохранить раненому жизнь.
– Света... спасите... ее... умоляю... – выдавил Бурлаков.
– Кто-нибудь! За Войцехом! За Терри! Срочно! – заорал Хьюго.
Каланжо отрицательно покачал головой. Бесполезно. Не помогут ни Войцех, ни Терри. На той стороне может быть, и спасли бы. А здесь – не сумеют. Каланжо приподнял Светлану. У нее на груди и плече точно так же алели пятна крови. Женщина была мертва.
– Генерал! Держитесь, генерал! Сейчас... Войцех, Терри, сейчас... – бормотал Димаш и попытался нащупать в нарукавном кармашке индпакет.
– Кто это сделал? Кто? – заорал Каланжо.
Но Бурлаков уже ничего не мог сказать. Верхняя губа подобралась, обнажая зубы в каком-то подобии улыбки, руки шарили по телу, точно пытались что-то отыскать. Глаза закатились.
– Генерал! Кто в вас стрелял?! Говорите! – в отчаянии закричал Каланжо.
– Неужели вы не поняли? – спросил Хьюго ледяным тоном. – Его убил Ланьер.
МИР
Глава 8
1
Виктор когда-то говорил Алене, что самое трудное для него – отправиться в поездку. А начав путешествовать, еще труднее остановиться. Алене любое путешествие казалось занятным, но по сути своей бессмысленным, потому что, куда бы ты ни направлялся, все равно придется возвращаться назад. Такими же, лишенными смысла, созданными ради движения как такового, казались ей аэропорты, где никогда невозможно найти нужный терминал, где багаж теряется и встречающие всегда опаздывают либо не приходят вообще. Повсюду указатели, бегущие строки объявлений, крутящиеся голограммы, световые табло, лифты, снующие с этажа на этаж, – Алена в такой обстановке, как слепец, хваталась за руку поводыря. В этот раз поводырем был Лисов. Перед входом в аэропорт Артем надел на лоб сканирующий обруч виндекса. Нацеленный на поиск определенных лиц, обруч сканировал всех встречных – кто хотя бы на миг мелькнул в зоне обзора, и тут же посылал данные поиска на компьютер виндекса.
– Кого мы ищем? – спросила Алена.
Они остановились на верхней галерее, откуда был прекрасный обзор и нижний зал казался волнующимся морем.
– «Неподчинимых» – они для нас потенциально опасны. Скорее всего, это агенты дикарей. По-моему, термин не очень удачный. Я бы называл таких беглецов иначе: упрямый, упертый, тупой – быть может. Садист – тоже возможно. «Неподчинимый» – это возвышенное состояние духа. Впрочем, о чем мы спорим? Черт с ним, велик он или низок.
Рассуждая, Артем медленно поворачивался на пятках по кругу. Алена вцепилась в перила.
– Боишься летать? – спросил Лисов, заметив, какой у неё потерянный вид.
– Боюсь, если честно, – призналась Алена.
– Пережитки прошлого! Теперь все кресла – это автономные капсулы, они мгновенно катапультируются во время аварии. Последний раз человек погиб в воздухе пять лет назад.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96
Возле машины стоял Хьюго и гладил бок странной машины ладонью.
– Глазам не верю! – ахнул Каланжо, обходя механическое чудо. – Это же «Повелитель ветров». Нет, только гляньте! А?! Каков наш Ланьер!
– Вот именно. «Повелитель!» – подтвердил Хьюго. – Не знаете, как он попал к вашему другу? Эти машины категорически запрещено провозить через врата. Надо полагать, это чудо вашему приятелю валгалловцы подарили? Интересно, отчего такая щедрость?
– Чего ж тут непонятного: Витька эту машинку на наш вездеход сменял, – огрызнулся Каланжо. – Он приехал один?
– Один. Я не хотел его внутрь пускать, но Бурлаков велел открыть ворота.
– Вот бы в кабину попасть! – мечтательно вздохнул Димаш. – Как вы думаете, капитан, Виктор Павлович нас с собой возьмет?
– Однако... ведь это не боевая машина, – заметил Каланжо.
– Не боевая, – подтвердил Хьюго. – Но для нее нет препятствий. Она может мчаться где угодно – над сушей и морем. И мортал ей не помеха. Но их запрещено провозить на эту сторону. Даже у «милитари» их нет. Говорят, они вызывают возмущения морталов. Что-нибудь хотите сказать?
– Мне это не нравится...
Договорить Каланжо не успел – наверху с треском распахнулось окно. Капитан поднял голову. Крайняя рама на втором этаже висела, раскачиваясь, на одной петле. В комнате горел свет, на фоне синеватого блеска вечного фонаря возникла черная фигура на подоконнике. Дернулась, зарябила, и человек через секунду оказался рядом с Каланжо. Капитан узнал Ланьера. Точно – он! Нос с горбинкой, черные брови, волосы до плеч.
– Витька!
Ланьер лишь царапнул взглядом, легко, паря (будто и не было той тяжести, которую все ощущали в крепости), прыгнул наверх. Створки кабины раскрылись, мелькнули синие огоньки. Ланьер нырнул в кабину, и створки тут же за ним сошлись. «Повелитель ветров» стал медленно подниматься. Каланжо едва успел отскочить сам и оттолкнуть Димаша. Под днищем машины вспыхнули фиолетовые молнии, «Повелитель» встал вертикально, на плитах двора закружился водоворот из песка и мусора.
– Вот гад! Стой! – Хьюго выхватил пистолет и хотел выстрелить. Каланжо успел ударить его под руку, пуля ударила не в кабину, а в корпус, срикошетила, не причинив «Повелителю» никакого вреда.
А «Повелитель» уже поднялся выше ограды, развернулся на одном месте, из хвостовых дюз вырвались две струи синего огня, летун скользнул над оградой и исчез.
– Кто это был? – спросил Димаш, клацая зубами. – Неужели Виктор Павлович? Я, признаться, его не узнал. И он меня – тоже.
– Это призрак, – сказал Каланжо. – Чтоб мне не увидеть больше врат...
– Что?
– Разве ты не слышал? Если человек погиб, его призрак навсегда остается в мортале. Является тем, кто его прежде знал.
– Выходит, Виктор Павлович умер? – ахнул Димаш. – Нет! Не верю! Не может быть! Не верю!
И тут женский голос завопил надрывно, истошно:
– Убили! Генерала убили! А-а-а... – Крик умолк, потом вновь послышалось, уже без слов, на одной ноте: – А-а-а...
Вопили где-то наверху. Похоже – на втором этаже. Кричала женщина.
Не сговариваясь, все кинулись наверх – Хьюго, Каланжо и Димаш. Топчий немного отстал.
Дверь в кабинет Бурлакова была распахнута, и на пороге застыла Тая. Одной рукой она зажимала рот, а другой указывала в глубь комнаты.
Хьюго оттолкнул Таю и первым ворвался в кабинет. За ним остальные. Генерал сидел на полу подле окна, привалившись спиной к стене. Он был без куртки – в одной рубахе. И вся она была в алых пятнах на груди. Рядом с ним, положив ему голову на колени, лежала Светлана. Правая рука Бурлакова покоилась на плече женщины, будто генерал хотел ее успокоить или утешить. Генерал был жив. Мутный его взгляд скользил по лицам вошедших, как будто пытался кого-то отыскать.
Хьюго кинулся к Бурлакову, прижал ладонь к груди, словно хотел этим жестом сохранить раненому жизнь.
– Света... спасите... ее... умоляю... – выдавил Бурлаков.
– Кто-нибудь! За Войцехом! За Терри! Срочно! – заорал Хьюго.
Каланжо отрицательно покачал головой. Бесполезно. Не помогут ни Войцех, ни Терри. На той стороне может быть, и спасли бы. А здесь – не сумеют. Каланжо приподнял Светлану. У нее на груди и плече точно так же алели пятна крови. Женщина была мертва.
– Генерал! Держитесь, генерал! Сейчас... Войцех, Терри, сейчас... – бормотал Димаш и попытался нащупать в нарукавном кармашке индпакет.
– Кто это сделал? Кто? – заорал Каланжо.
Но Бурлаков уже ничего не мог сказать. Верхняя губа подобралась, обнажая зубы в каком-то подобии улыбки, руки шарили по телу, точно пытались что-то отыскать. Глаза закатились.
– Генерал! Кто в вас стрелял?! Говорите! – в отчаянии закричал Каланжо.
– Неужели вы не поняли? – спросил Хьюго ледяным тоном. – Его убил Ланьер.
МИР
Глава 8
1
Виктор когда-то говорил Алене, что самое трудное для него – отправиться в поездку. А начав путешествовать, еще труднее остановиться. Алене любое путешествие казалось занятным, но по сути своей бессмысленным, потому что, куда бы ты ни направлялся, все равно придется возвращаться назад. Такими же, лишенными смысла, созданными ради движения как такового, казались ей аэропорты, где никогда невозможно найти нужный терминал, где багаж теряется и встречающие всегда опаздывают либо не приходят вообще. Повсюду указатели, бегущие строки объявлений, крутящиеся голограммы, световые табло, лифты, снующие с этажа на этаж, – Алена в такой обстановке, как слепец, хваталась за руку поводыря. В этот раз поводырем был Лисов. Перед входом в аэропорт Артем надел на лоб сканирующий обруч виндекса. Нацеленный на поиск определенных лиц, обруч сканировал всех встречных – кто хотя бы на миг мелькнул в зоне обзора, и тут же посылал данные поиска на компьютер виндекса.
– Кого мы ищем? – спросила Алена.
Они остановились на верхней галерее, откуда был прекрасный обзор и нижний зал казался волнующимся морем.
– «Неподчинимых» – они для нас потенциально опасны. Скорее всего, это агенты дикарей. По-моему, термин не очень удачный. Я бы называл таких беглецов иначе: упрямый, упертый, тупой – быть может. Садист – тоже возможно. «Неподчинимый» – это возвышенное состояние духа. Впрочем, о чем мы спорим? Черт с ним, велик он или низок.
Рассуждая, Артем медленно поворачивался на пятках по кругу. Алена вцепилась в перила.
– Боишься летать? – спросил Лисов, заметив, какой у неё потерянный вид.
– Боюсь, если честно, – призналась Алена.
– Пережитки прошлого! Теперь все кресла – это автономные капсулы, они мгновенно катапультируются во время аварии. Последний раз человек погиб в воздухе пять лет назад.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96