Надо было всего лишь заставить Салливана поверить, что ты готов открыть эту тайну именно ему. Но это как раз несложно: кто усомнится в собственной исключительности? А? – Ли открыла шкаф и принялась выкидывать из него вещи. Тут все было уже приготовлено для «ледяного похода» – свитер, теплые носки, запасные ботинки, комбинезон, запасная куртка на гагачьем пуху, спальники.
– Как ты получила такой высокий чин? – спросил Виктор, укладывая в мешок термопатроны и упаковки с пищевыми таблетками, капсулы для обеззараживания воды («Дольфины» зимой не пригодны). Впрочем, пару «Дольфинов» Виктор тоже прихватил: в мортале они будут работать исправно. На самое дно он положил бинокль, потом серебряный портсигар и нож с серебряной рукоятью – эти две вещицы он приметил в ящике стола и вынул, когда Ли отвернулась.
– Хочешь узнать, почему меня сделали майором, а не посадили развлекать офицеров в бордель? – Она пожала плечами. – Сюда попасть не так просто. Ты должен пройти испытания, продемонстрировать, что можешь не дрогнув перерезать человеку горло. Но главное – принять участие в успешной операции. Мне повезло, я справилась.
– Каково было испытание?
– Ты точно это хочешь знать?
– Я любопытен.
– Ничего особенного. Нас было двадцать пять человек «красных». Мы окружили сорок отставших от своих вояк «синих». Мы перебили офицеров, а рядовых всех до одного взяли в плен. Я лично прикончила троих. Одному осколком стекла перерезала горло.
«Теперь у меня точно на нее не встанет», – подумал Ланьер.
– Потом?
– Потом четверо парней из личной охраны императора меня оттрахали по очереди.
– А потом?
Виктор перестал складывать вещи. Сердце сильно забилось. И еще – он почувствовал возбуждение.
«Ну вот, приехали, я становлюсь садистом», – констатировал он.
– Потом я прикончила всех четверых. Меня судил трибунал.
– И?
– И я рассказала, как по очереди пришила «героев». Обстоятельно, со всеми подробностями. Не забыла упомянуть, что отрезала каждому член и запихала в рот. Меня оправдали и дали чин лейтенанта. Больше ко мне не приставали. И даже со мной не флиртовали.
Как портальщик он оценил ее умение подавать материал нейтрально. То есть Ланьер не мог сказать, врет она или говорит правду.
– Колоссально, – Виктор отвернулся.
– Э, парень, похоже, тебе понравился мой рассказ. Какая часть впечатлила больше: первая или вторая?
– Они обе отвратительны.
– Неужели? – Она рассмеялась. – Хочешь еще подробности?
Она сбросила одежду мгновенно, как змея свою шкуру, и упала на кровать навзничь, раскинув руки и ноги.
– Ты – не раздевайся, – велела она.
«Весь рассказ выдуман от начала и до конца, – вынес свой вердикт портальщик. – Элементарная провокация».
5
– Поторопись! У нас на сборы осталось десять минут. Сложил вещмешок?
– Кажется, да.
– Теперь раздевайся.
– Что? Но ты же велела... Хочешь еще раз?
– Речь уже не о том! Раздевайся до трусов и майки. В таком виде сядешь в вездеход.
– Я же замерзну!
– Конечно. Придется немного померзнуть.
– Хотя бы штаны мне оставишь?
– Ладно, брюки твои. И только. Свитер, теплое белье, комбинезон, носки, ботинки, шапку, все давай сюда в мешок. Ну вот, молодец. А ты как думаешь, под каким соусом мы тебя вывезем из лабиринта? Правильно, милый, как арестанта, подлежащего ликвидации. Так мы и тебя провезем, и сами минуем два КПП с одной-единственной бумажкой, подписанной Салливаном. Иначе придется идти к Луису и просить у него пропуск. Внутренний голос мне подсказывает, что начальник канцелярии пропуск не подпишет.
– Подлежащего ликвидации... – повторил ее слова Виктор. – Ты что, расстреливаешь пленников? Сама?
– Нет, я не расстреливаю. Только вывожу наружу.
– И то хорошо.
– Так, синяк у тебя есть на морде, это хорошо. Давай я тебе еще кровь намалюю. – Ли достала тюбик и облила голову чем-то густым и липким. – Теперь наручники. – На запястьях щелкнули браслеты. Ключ Ли положила Ланьеру в карман брюк. – Ну все, ты готов к ликвидации.
6
У Салливана был личный джип. Но в этот раз они взяли другую машину: Ли перевесила личный значок Салливана на похищенный вездеход герцога. Охрана не будет спрашивать, почему начальник тюрьмы сменил одну машину на другую. Это охраны не касается. Ланьер изображал несчастного, приговоренного к смерти, а Салливан и Ли везли его на расправу.
Салливан сидел за рулем, рядом помещался полуодетый Ланьер со скованными руками. На заднем сиденье развалилась Ли. Под ногами у нее лежали мешки с амуницией и продуктами. Первый пост пропустил «экзекуторов» и их жертву беспрепятственно.
– А где расстрельная команда? Разве она не полагается? – поинтересовалась «жертва».
– Мы не расстреливаем, ты что, так и не понял? – сказала Ли. – Завозим в мортал, оставляем человека без одежды и еды. Приговоренный умирает сам. В Валгалле говорят: его забрал мортал.
– Как гуманно! – съязвил Ланьер.
– По отношению к нам – да, – совершенно серьезно отвечала Ли, – Мы не видим, как человек умирает.
– О, да! Психику работников концлагерей тщательно берегут, – согласился Ланьер.
На втором посту их остановили. Охранник что-то шепнул Салливану и попросил выйти из машины.
– Я сейчас! – обернулся к майорше начальник тюрьмы.
В следующий миг он исчез за металлической дверью караульни. Вслед за ним ушел и охранник.
– Мне это не нравится, – сказал Ланьер, не оборачиваясь. – Не стоило посылать Салли.
– Конечно, стоило! – хмыкнула Ли. – Его расколют мгновенно. Но, пока он будет колоться, мы удерем. – Похоже, мысль, что она так ловко подставила начальника тюрьмы, привела Бернхард в восторг.
Она собиралась перебраться на переднее сиденье, но не успела: из-за стальной двери выскочил Генрих. Увидев его, Ли схватилась за кобуру. Но Генрих выстрелил первым. Ли так и осталась сидеть – упасть ей помешали мешки. Виктор нащупал в кармане ключи от наручников, но освободиться не успел – Генрих уже подбежал к вездеходу, вынул из рук Ли пистолет и заткнул себе за пояс.
Что за черт?! Опять этот тип взял верх, и опять Ланьер его пленник, связанный и беспомощный. Виктор прекратил попытки освободиться. Генрих уселся на место водителя.
Машина беспрепятственно въехала в мортал.
– Не д-д-думал, что в-в-вновь увидимся, – проговорил Ланьер. От холода у него прыгали губы. Ключ от наручников был у него уже в ладони, но наручники надо было еще открыть.
– Решили удрать, господин самозванец?
– Салли нас выдал?
– Я с ним даже не разговаривал. Как только увидел тебя, все сразу и понял. А ты надеялся, что этот придурок заговорит мне зубы? Как бы не так!
– Салливан мертв?
– Ну, зачем же сразу и мертв. Он еще пригодится императору.
– Ты на нашей стороне, Генрих? Против Валгаллы?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96
– Как ты получила такой высокий чин? – спросил Виктор, укладывая в мешок термопатроны и упаковки с пищевыми таблетками, капсулы для обеззараживания воды («Дольфины» зимой не пригодны). Впрочем, пару «Дольфинов» Виктор тоже прихватил: в мортале они будут работать исправно. На самое дно он положил бинокль, потом серебряный портсигар и нож с серебряной рукоятью – эти две вещицы он приметил в ящике стола и вынул, когда Ли отвернулась.
– Хочешь узнать, почему меня сделали майором, а не посадили развлекать офицеров в бордель? – Она пожала плечами. – Сюда попасть не так просто. Ты должен пройти испытания, продемонстрировать, что можешь не дрогнув перерезать человеку горло. Но главное – принять участие в успешной операции. Мне повезло, я справилась.
– Каково было испытание?
– Ты точно это хочешь знать?
– Я любопытен.
– Ничего особенного. Нас было двадцать пять человек «красных». Мы окружили сорок отставших от своих вояк «синих». Мы перебили офицеров, а рядовых всех до одного взяли в плен. Я лично прикончила троих. Одному осколком стекла перерезала горло.
«Теперь у меня точно на нее не встанет», – подумал Ланьер.
– Потом?
– Потом четверо парней из личной охраны императора меня оттрахали по очереди.
– А потом?
Виктор перестал складывать вещи. Сердце сильно забилось. И еще – он почувствовал возбуждение.
«Ну вот, приехали, я становлюсь садистом», – констатировал он.
– Потом я прикончила всех четверых. Меня судил трибунал.
– И?
– И я рассказала, как по очереди пришила «героев». Обстоятельно, со всеми подробностями. Не забыла упомянуть, что отрезала каждому член и запихала в рот. Меня оправдали и дали чин лейтенанта. Больше ко мне не приставали. И даже со мной не флиртовали.
Как портальщик он оценил ее умение подавать материал нейтрально. То есть Ланьер не мог сказать, врет она или говорит правду.
– Колоссально, – Виктор отвернулся.
– Э, парень, похоже, тебе понравился мой рассказ. Какая часть впечатлила больше: первая или вторая?
– Они обе отвратительны.
– Неужели? – Она рассмеялась. – Хочешь еще подробности?
Она сбросила одежду мгновенно, как змея свою шкуру, и упала на кровать навзничь, раскинув руки и ноги.
– Ты – не раздевайся, – велела она.
«Весь рассказ выдуман от начала и до конца, – вынес свой вердикт портальщик. – Элементарная провокация».
5
– Поторопись! У нас на сборы осталось десять минут. Сложил вещмешок?
– Кажется, да.
– Теперь раздевайся.
– Что? Но ты же велела... Хочешь еще раз?
– Речь уже не о том! Раздевайся до трусов и майки. В таком виде сядешь в вездеход.
– Я же замерзну!
– Конечно. Придется немного померзнуть.
– Хотя бы штаны мне оставишь?
– Ладно, брюки твои. И только. Свитер, теплое белье, комбинезон, носки, ботинки, шапку, все давай сюда в мешок. Ну вот, молодец. А ты как думаешь, под каким соусом мы тебя вывезем из лабиринта? Правильно, милый, как арестанта, подлежащего ликвидации. Так мы и тебя провезем, и сами минуем два КПП с одной-единственной бумажкой, подписанной Салливаном. Иначе придется идти к Луису и просить у него пропуск. Внутренний голос мне подсказывает, что начальник канцелярии пропуск не подпишет.
– Подлежащего ликвидации... – повторил ее слова Виктор. – Ты что, расстреливаешь пленников? Сама?
– Нет, я не расстреливаю. Только вывожу наружу.
– И то хорошо.
– Так, синяк у тебя есть на морде, это хорошо. Давай я тебе еще кровь намалюю. – Ли достала тюбик и облила голову чем-то густым и липким. – Теперь наручники. – На запястьях щелкнули браслеты. Ключ Ли положила Ланьеру в карман брюк. – Ну все, ты готов к ликвидации.
6
У Салливана был личный джип. Но в этот раз они взяли другую машину: Ли перевесила личный значок Салливана на похищенный вездеход герцога. Охрана не будет спрашивать, почему начальник тюрьмы сменил одну машину на другую. Это охраны не касается. Ланьер изображал несчастного, приговоренного к смерти, а Салливан и Ли везли его на расправу.
Салливан сидел за рулем, рядом помещался полуодетый Ланьер со скованными руками. На заднем сиденье развалилась Ли. Под ногами у нее лежали мешки с амуницией и продуктами. Первый пост пропустил «экзекуторов» и их жертву беспрепятственно.
– А где расстрельная команда? Разве она не полагается? – поинтересовалась «жертва».
– Мы не расстреливаем, ты что, так и не понял? – сказала Ли. – Завозим в мортал, оставляем человека без одежды и еды. Приговоренный умирает сам. В Валгалле говорят: его забрал мортал.
– Как гуманно! – съязвил Ланьер.
– По отношению к нам – да, – совершенно серьезно отвечала Ли, – Мы не видим, как человек умирает.
– О, да! Психику работников концлагерей тщательно берегут, – согласился Ланьер.
На втором посту их остановили. Охранник что-то шепнул Салливану и попросил выйти из машины.
– Я сейчас! – обернулся к майорше начальник тюрьмы.
В следующий миг он исчез за металлической дверью караульни. Вслед за ним ушел и охранник.
– Мне это не нравится, – сказал Ланьер, не оборачиваясь. – Не стоило посылать Салли.
– Конечно, стоило! – хмыкнула Ли. – Его расколют мгновенно. Но, пока он будет колоться, мы удерем. – Похоже, мысль, что она так ловко подставила начальника тюрьмы, привела Бернхард в восторг.
Она собиралась перебраться на переднее сиденье, но не успела: из-за стальной двери выскочил Генрих. Увидев его, Ли схватилась за кобуру. Но Генрих выстрелил первым. Ли так и осталась сидеть – упасть ей помешали мешки. Виктор нащупал в кармане ключи от наручников, но освободиться не успел – Генрих уже подбежал к вездеходу, вынул из рук Ли пистолет и заткнул себе за пояс.
Что за черт?! Опять этот тип взял верх, и опять Ланьер его пленник, связанный и беспомощный. Виктор прекратил попытки освободиться. Генрих уселся на место водителя.
Машина беспрепятственно въехала в мортал.
– Не д-д-думал, что в-в-вновь увидимся, – проговорил Ланьер. От холода у него прыгали губы. Ключ от наручников был у него уже в ладони, но наручники надо было еще открыть.
– Решили удрать, господин самозванец?
– Салли нас выдал?
– Я с ним даже не разговаривал. Как только увидел тебя, все сразу и понял. А ты надеялся, что этот придурок заговорит мне зубы? Как бы не так!
– Салливан мертв?
– Ну, зачем же сразу и мертв. Он еще пригодится императору.
– Ты на нашей стороне, Генрих? Против Валгаллы?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96