Позор на мою седую голову! Позор!
– Не переживайте так, полковник! – отвечал рен Сироткин. – Вы в очередной раз спасаете мир. Это должно вас согревать.
У рена было совершенно счастливое лицо. Улыбка не сходила с его губ.
– Да, греет! Еще как! Мне уже жарко! – Полковник отер пот со лба. – Еще немного, и меня хватит тепловой удар.
– Я сейчас раздобуду холодной воды! – пообещала Женька и нырнула в толпу.
– Скорее! – простонал полковник.
– Потерпите немного, наш друг скоро объявится, – пообещал рен. – И лично проводит нас за врата.
– Надоели мне ваши шуточки, рен!
– Это не шутка. Я полон осторожного оптимизма. И знаю, что все именно так и будет, как я говорю. Вы слышали про Другие врата, полковник?
– Сказки Дикого мира, чепуха... Уф, дайте мне воды, или я умру!
Рен протянул Скотту бутылку с водой.
– Отнюдь, полковник! Врата существуют. Команданте Тутмос вернулся через эту заднюю калитку нашего мира нынешним летом.
– Говорят, вторые врата пропускают на нашу сторону зимой.
– Это как раз вранье, нарочно пущенная дезинформация, чтобы непосвященным было труднее найти второй вход. Так что первого декабря мы пройдем в Дикий мир. Поль Ланьер нас туда проведет.
– С какой стати? – не понял полковник. – На кой чёрт сдались ему два старика? Женьку, может, он и возьмёт. А мы... – Полковник с сомнением покачал головой. – Нет! Он не станет открывать нам свою тайну.
– Ему очень хочется похвастаться. – Рен подмигнул старому приятелю. – Когда-то вместе с ним мы были на настоящей войне. Тогда он был добровольцем, на особом счету, пусть и рядовым. А я – разнесчастным студентом, призванным настраивать тупых кибов, ничем не примечательным, ничтожным, каких десятки тысяч. Потом у себя в Диком мире Поль Ланьер сделался властителем. Вернулся спустя полвека и вдруг встретил меня. Я не то чтобы богат или влиятелен и, главное – ему не понятен. Я – рен. То есть существо какой-то другой категории. Это его задело. Сильно. Ведь, по сути, Поль в душе все такой же мальчишка, каким был пятьдесят лет назад. Я постарел и душой, и телом, а он остался молодым. То есть задиристым, обидчивым, амбициозным. Теперь он хочет как-то мне ответить. А ответить он мне может только одним способом: показать, что он имеет огромную власть. Причем как над Диким миром, так и над нашим. И власть эта – Другие врата.
– Звучит все это красиво и логично, – вздохнул полковник. – Но что-то мне не верится, чтобы этот ваш старый приятель так хотел перед вами покрасоваться.
– Ты не учел одного: он – дезертир. Понимаешь? Пускай не по своей воле, в силу ряда совпадений. Но он – дезертир. Он старается об этом забыть. Но все равно помнит. Это клеймо, которое он ото всех – и от себя в том числе – тщательно скрывает. А, вот и Поль! Едет вон на той платформе.
Ланьер их уже заметил, помахал рукой, спрыгнул вниз и принялся протискиваться сквозь ряды идущих, а вернее, бредущих по пыльной дороге людей. Через несколько минут он уже был рядом. Казалось, Поль еще больше помолодел, надев положенные участнику марша майку и шорты, а также черные очки. Он успел загореть, и оливковый загар очень ему шел.
– Ланьер! Душка! Я тебя лавлю! – Женька выскочила неведомо откуда, как из засады, и кинулась Полю на шею. – Врата долой! Два мира едины! Маров спасем! – выкрикнула она ему прямо в ухо слоганы марширующих, потрясая в воздухе бутылкой с минеральной водой.
– Не надо так громко! Я оглохну, – взмолился Поль.
– У меня в ухе музычка плейкает. Когда громко – я все время ору.
– Как же ты от внешнего наблюдения скрывалась, если у тебя вживленный чип? – подивился Поль. – Не чип, а плеер. Он не идентифицируется.
Ланьер, освободившись от Женькиных объятий, пожал руку рену и полковнику, а Женька наконец вручила Скотту бутылку обещанной воды, только половину по дороге она выпила.
– Я против вживления чипов в организм человека, – объявил рен Сироткин.
– И я, – добавил полковник Скотт. – Я на референдуме проголосовал против.
– А ваш голос не учли. Потому как считали только тех, у кого чип имеется! – захохотала Женька.
– Такого не может быть! Я проверял! – полковник поджал губы.
– Это же шутка, – улыбнулся рен. – А вы не поняли?
– Даня, ты тоже решил поддержать команданте и тоже требуешь слияния миров? – спросил с улыбкой Поль Ланьер.
– Какое, к черту, слияние? – буркнул полковник. – Люди, которые наслаждаются удобствами Вечного мира, хотят, чтобы другие жили в мире войны.
– Все не так просто, полковник, – покачал головой Сироткин. – Врата – это вид оборотничества. Полнолуние... человек превращается в зверя, пьет кровь, рвет мясо, но луна уходит, и зверь вновь становится человеком. Сбрасывает прошлое вместе с волчьей шкурой. Проходит врата, оставляет кровь и смерть на той стороне. Когда стрелок возвращается, все, что творилось в Диком мире, кажется ему не более чем ярким головидео. Ненависть, кровь и смерть становятся ненастоящими. Механизм происходящего неясен. Есть теория, что сам процесс синхронизации обесцвечивает его переживания. Это много раз проверено и подтверждено многочисленными данными исследований...
– А знаете, что говорят на нашей стороне, в Диком мире? – спросил Поль.
– Не знаю, но хотел бы услышать, – сказал рен.
– Врата очищают в прямом смысле. Они делают человека другим. Меняют личность.
– На нашей стороне эта теория тоже существует, – подтвердил Сироткин. – Как бы то ни было, любая теория ведет к благодушию.
2
– Приготовиться! – загремел усиленный громкоговорителем голос Тутмоса. – Участники марша открытых врат, мы приближаемся к оплоту зла, к старой военной базе!
Толпа отвечала своему кумиру восторженным «гы-ы»...
Женька попыталась разглядеть из-под руки, что же там впереди, каков из себя этот чудовищный оплот. Но увидела только уходящую направо серую полосу боковой дороги, которая через сотню метров упиралась в ограду из старой, начавшей уже местами ржаветь металлической сетки. Не слишком высокие ворота, охраняемые двумя миротворцами, были заперты. На сером пустыре за оградой можно было разглядеть полукруглую крышу ангара и одноэтажные мутно-зеленого цвета бараки.
– Послужим миру! – кричал в громкоговоритель Тутмос. – Разгромим этот вертеп! Вперед! Бегите! И я побегу с вами!
Команданте соскочил со свой платформы и побежал. Не сговариваясь, побежали и остальные. Тутмоса тут же обогнали. Женька неслась в первых рядах. Охранники базы заметили их. Они закричали, один замахал руками, как будто отгонял назойливых мух, а второй кинулся в будочку КПП.
– Ограда под напряжением! – услышала Женька испуганный дрожащий голос, усиленный динамиком.
Но она неслась вперед, и остальные тоже.
– Не надо... Женя! Стой! – издалека донесся задыхающийся голос рена Сироткина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96
– Не переживайте так, полковник! – отвечал рен Сироткин. – Вы в очередной раз спасаете мир. Это должно вас согревать.
У рена было совершенно счастливое лицо. Улыбка не сходила с его губ.
– Да, греет! Еще как! Мне уже жарко! – Полковник отер пот со лба. – Еще немного, и меня хватит тепловой удар.
– Я сейчас раздобуду холодной воды! – пообещала Женька и нырнула в толпу.
– Скорее! – простонал полковник.
– Потерпите немного, наш друг скоро объявится, – пообещал рен. – И лично проводит нас за врата.
– Надоели мне ваши шуточки, рен!
– Это не шутка. Я полон осторожного оптимизма. И знаю, что все именно так и будет, как я говорю. Вы слышали про Другие врата, полковник?
– Сказки Дикого мира, чепуха... Уф, дайте мне воды, или я умру!
Рен протянул Скотту бутылку с водой.
– Отнюдь, полковник! Врата существуют. Команданте Тутмос вернулся через эту заднюю калитку нашего мира нынешним летом.
– Говорят, вторые врата пропускают на нашу сторону зимой.
– Это как раз вранье, нарочно пущенная дезинформация, чтобы непосвященным было труднее найти второй вход. Так что первого декабря мы пройдем в Дикий мир. Поль Ланьер нас туда проведет.
– С какой стати? – не понял полковник. – На кой чёрт сдались ему два старика? Женьку, может, он и возьмёт. А мы... – Полковник с сомнением покачал головой. – Нет! Он не станет открывать нам свою тайну.
– Ему очень хочется похвастаться. – Рен подмигнул старому приятелю. – Когда-то вместе с ним мы были на настоящей войне. Тогда он был добровольцем, на особом счету, пусть и рядовым. А я – разнесчастным студентом, призванным настраивать тупых кибов, ничем не примечательным, ничтожным, каких десятки тысяч. Потом у себя в Диком мире Поль Ланьер сделался властителем. Вернулся спустя полвека и вдруг встретил меня. Я не то чтобы богат или влиятелен и, главное – ему не понятен. Я – рен. То есть существо какой-то другой категории. Это его задело. Сильно. Ведь, по сути, Поль в душе все такой же мальчишка, каким был пятьдесят лет назад. Я постарел и душой, и телом, а он остался молодым. То есть задиристым, обидчивым, амбициозным. Теперь он хочет как-то мне ответить. А ответить он мне может только одним способом: показать, что он имеет огромную власть. Причем как над Диким миром, так и над нашим. И власть эта – Другие врата.
– Звучит все это красиво и логично, – вздохнул полковник. – Но что-то мне не верится, чтобы этот ваш старый приятель так хотел перед вами покрасоваться.
– Ты не учел одного: он – дезертир. Понимаешь? Пускай не по своей воле, в силу ряда совпадений. Но он – дезертир. Он старается об этом забыть. Но все равно помнит. Это клеймо, которое он ото всех – и от себя в том числе – тщательно скрывает. А, вот и Поль! Едет вон на той платформе.
Ланьер их уже заметил, помахал рукой, спрыгнул вниз и принялся протискиваться сквозь ряды идущих, а вернее, бредущих по пыльной дороге людей. Через несколько минут он уже был рядом. Казалось, Поль еще больше помолодел, надев положенные участнику марша майку и шорты, а также черные очки. Он успел загореть, и оливковый загар очень ему шел.
– Ланьер! Душка! Я тебя лавлю! – Женька выскочила неведомо откуда, как из засады, и кинулась Полю на шею. – Врата долой! Два мира едины! Маров спасем! – выкрикнула она ему прямо в ухо слоганы марширующих, потрясая в воздухе бутылкой с минеральной водой.
– Не надо так громко! Я оглохну, – взмолился Поль.
– У меня в ухе музычка плейкает. Когда громко – я все время ору.
– Как же ты от внешнего наблюдения скрывалась, если у тебя вживленный чип? – подивился Поль. – Не чип, а плеер. Он не идентифицируется.
Ланьер, освободившись от Женькиных объятий, пожал руку рену и полковнику, а Женька наконец вручила Скотту бутылку обещанной воды, только половину по дороге она выпила.
– Я против вживления чипов в организм человека, – объявил рен Сироткин.
– И я, – добавил полковник Скотт. – Я на референдуме проголосовал против.
– А ваш голос не учли. Потому как считали только тех, у кого чип имеется! – захохотала Женька.
– Такого не может быть! Я проверял! – полковник поджал губы.
– Это же шутка, – улыбнулся рен. – А вы не поняли?
– Даня, ты тоже решил поддержать команданте и тоже требуешь слияния миров? – спросил с улыбкой Поль Ланьер.
– Какое, к черту, слияние? – буркнул полковник. – Люди, которые наслаждаются удобствами Вечного мира, хотят, чтобы другие жили в мире войны.
– Все не так просто, полковник, – покачал головой Сироткин. – Врата – это вид оборотничества. Полнолуние... человек превращается в зверя, пьет кровь, рвет мясо, но луна уходит, и зверь вновь становится человеком. Сбрасывает прошлое вместе с волчьей шкурой. Проходит врата, оставляет кровь и смерть на той стороне. Когда стрелок возвращается, все, что творилось в Диком мире, кажется ему не более чем ярким головидео. Ненависть, кровь и смерть становятся ненастоящими. Механизм происходящего неясен. Есть теория, что сам процесс синхронизации обесцвечивает его переживания. Это много раз проверено и подтверждено многочисленными данными исследований...
– А знаете, что говорят на нашей стороне, в Диком мире? – спросил Поль.
– Не знаю, но хотел бы услышать, – сказал рен.
– Врата очищают в прямом смысле. Они делают человека другим. Меняют личность.
– На нашей стороне эта теория тоже существует, – подтвердил Сироткин. – Как бы то ни было, любая теория ведет к благодушию.
2
– Приготовиться! – загремел усиленный громкоговорителем голос Тутмоса. – Участники марша открытых врат, мы приближаемся к оплоту зла, к старой военной базе!
Толпа отвечала своему кумиру восторженным «гы-ы»...
Женька попыталась разглядеть из-под руки, что же там впереди, каков из себя этот чудовищный оплот. Но увидела только уходящую направо серую полосу боковой дороги, которая через сотню метров упиралась в ограду из старой, начавшей уже местами ржаветь металлической сетки. Не слишком высокие ворота, охраняемые двумя миротворцами, были заперты. На сером пустыре за оградой можно было разглядеть полукруглую крышу ангара и одноэтажные мутно-зеленого цвета бараки.
– Послужим миру! – кричал в громкоговоритель Тутмос. – Разгромим этот вертеп! Вперед! Бегите! И я побегу с вами!
Команданте соскочил со свой платформы и побежал. Не сговариваясь, побежали и остальные. Тутмоса тут же обогнали. Женька неслась в первых рядах. Охранники базы заметили их. Они закричали, один замахал руками, как будто отгонял назойливых мух, а второй кинулся в будочку КПП.
– Ограда под напряжением! – услышала Женька испуганный дрожащий голос, усиленный динамиком.
Но она неслась вперед, и остальные тоже.
– Не надо... Женя! Стой! – издалека донесся задыхающийся голос рена Сироткина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96