Исключение составляют только Иоганн Баптист ван Гельмонт и Иоганн
Фридрих Гельвециус, два выдающихся голландских врача и алхимика XVII сто-
летия, которые сообщают обстоятельно случай превращения металла и притом
рассказы их совпадают.
Неизвестный человек посетил их, и когда разговор зашел об алхимии, то он объявил себя
горячим ее адептом, подарил им небольшое количество красного порошка и затем ушел. Ван-Гель-
монт высыпал свой порошок, закатанный в восковой шарик, на ртуть, которая тотчас же обратилась
в золото, причем одна весовая часть порошка превратила 19 200 частей ртути. Гельвециус всыпал
свой порошок в расплавленный свинец и получил большую массу чистого золота. Просто непо-
нятно, каким образом эти два человека дали провести себя; оба они были выдающиеся химики и
легко могли отличить золото от окрашенных металлических смесей. Не может быть сомнения, что в
основании их сообщения лежит ошибка, потому что во всех случаях,' когда исследовали алхими-
ческое золото, находили только похожие на золото смеси, иногда содержавшие немного настоящего
золота. Так, напр., венский монетный музей и теперь обладает медалью, сделанною из алхимиче-
ского золота, но удельный вес ее 12,6, тогда как вес настоящего золота 19,3, следовательно, это
не настоящее золото. В 1675 г. в Австрии были отчеканены червонцы из алхимического золота;
они имели надпись: <Силою порошка Венделя Сейлера я из олова стал золотом>. Монеты эти были
больше обыкновенных дукатов, но меньшего веса, следовательно, тоже не были из чистого золота.
Богатая алхимическая литература содержит-в себе достаточно доказательств, что методы, при
помощи которых хотели добиться превращения металлов, давали в результате только подражание и
фальсификацию, так что могли ввести в заблуждение только людей несведущих в химии; впрочем,
сами алхимики были часто невеждами и, вероятно, не раз бывали искреннейшим образом убеждены,
что добились именно того, к чему стремились.
Методы алхимии, вообще, распадаются на две группы: общие и частичные.
При первых, применявшихся, правда, редко, стремились достигнуть полного пре-
вращения металла неблагородного в благородный. Все дошедшие до нас рецепты
сводятся к тому, чтобы добиться весьма искусственным и сложным путем сплава
одних неблагородных металлов с другими и сообщить им окраску и вдешний вид
золота или серебра; но так как и в XVI столетии были известны многие способы
отличить такие смеси, то такой вид превращения мог практиковаться только
перед несведущими людьми. Поэтому так называемые частичные процессы были
более обычны; при помощи их удавалось или увеличить вес известного количества
благородного металла, или превратить некоторую часть металла неблагородного
в золото или серебро. И эти методы по нашим химическим воззрениям были со-
вершенно напрасно усложнены, может быть, для того, чтобы результаты их труд-
нее было контролировать. Несколько примеров таких частичных способов дадут о
них достаточное понятие.
Общераспространенный метод увеличения веса золота назывался цементированием. Золото сме-
шивалось с серебром и медью и затем ударами молота превращалось в тончайшие листки, которые
складывались в тигель слоями и пересыпались цементным порошком. Тигель в течение многих дней
держался в постоянно возраставшем жару. После такой операции пластинки, по-видимому, состояли
из чистого золота и были несколько тяжелее первоначального веса его. Разгадка очень проста:
151
цементные порошки составлялись так, что при высокой температуре растворяли серебро и медь, но
не золото. Таким образом, в пластинках оставалось одно золото, однако, с небольшою примесью
обоих других металлов, если приняты были предосторожности не брать слишком много порошка.
Общий вес золота мог оказаться больше первоначального, но это уже не было чистое золото.
Для частичного превращения металлов неблагородных в благородные было выработано множе-
ство методов. Водяные растворы солей серебра, напр. азотнокислого, совершенно бесцветны и по
виду невозможно угадать, что они содержат некоторое количество благородного металла. Если к этой
жидкости прибавить ртуть, то часть серебра, заместившись ртутью, осаждается и соединяется с
остальной ртутью, образуя твердое тело. Если такую <фиксированную> ртуть нагреть, то она испа-
ряется и остается только чистое серебро. На первый взгляд кажется, что прибавленная жидкость
превратила часть ртути в серебро, хотя, конечно, в конце концов нельзя серебра получить больше, чем
его содержалось в растворе. Подобные фокусы можно сделать и с золотом: если его ввести в расплав-
ленный сернистый натр, то получится вещество, по-видимому, не содержащее золота. Если в этот
раствор опустить кусок серебра, то оно исчезает, а золото, выделяется, и весь процесс кажется
весьма удивительным тому, кто не знал, что золото было там с самого начала.
Впрочем, алхимики не ограничивались такими тонкими фокусами, когда хотели обмануть князей
или каких-нибудь других богатых людей. Было неоднократно доказано, что они вводили золото в пла-
вильные тигли, искусно заполнив им предварительно трещины в кусках угля или в снарядах, кото-
рыми перемешивалась расплавленная масса; отверстия маскировались закрашенным воском.
Если таким куском угля покрывался тигель, то золото вводилось в смесь, и тогда уже доказать
его присутствие было нетрудно. Превращали также железо в золото, опуская гвоздь в заранее
приготовленную жидкость. Через несколько минут гвоздь вынимался, ополаскивался водой, и ока-
зывалось, что он сделался золотым до черты погружения в жидкость. Объяснение также просто:
гвоздь заранее снабжался золотым наконечником, который был покрыт подходящей к железу
краскою; при погружении или обмывании она сходила, и золото появлялось на свет. Таких гвоздей
в княжеских коллекциях было немало.
Совершенно понятно, что разоблачения таких обманов вместе с бесплодными стараниями боль-
шого числа честных алхимиков похоронили окончательно веру в возможность делать золото.
Натуральная магия
СИМПАТИИ И АНТИПАТИИ ПРЕДМЕТОВ
В ПРИРОДЕ
Великая реформа, произведенная в магии Агриппой, имела задачей обратить
ее в нечто вроде науки. Все магические действия основаны, по его воззрениям,
на скрытых свойствах и силах предметов, проявляющихся в том, что каждый из
них притягивает однородное и отталкивает разнородное, причем этот закон отно-
сится не только к миру элементарному, но распространяется и на высшие миры.
Учение о взаимной симпатии и антипатии вещей, игравшее уже немалую роль
в философии неоплатоников, возведено было Агриппой в степень общего закона
природы и более двух столетий служило ключом для объяснения всех явлений,
о которых не могли себе составить точного понятия иным путем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228