Он улыбнулся, но Сара заметила, как в его глазах блеснули слезы.
- Я ждал этого момента с тех пор, как впервые узнал, что могу поправиться. Не могу сказать, что означает для меня приезд в этот дом, через двери которого я проходил мысленно тысячи раз! - Он повернулся к Саре. - Иногда мне казалось, что за дверями меня встречаете вы, миледи, а иногда - что в комнате пусто.
- По счастливой случайности я здесь, - ответила она. - Ибо у меня появился собственный дом в Гудвуд-Парке - очень маленький, но очаровательный. Надеюсь, вы с Луизой навестите меня там.
- Почту за честь, - произнес военный с легким поклоном.
Они допоздна засиделись за обеденным столом, наблюдая, как апрельский вечер приобретает фиолетовые тона и за окном постепенно сгущаются сумерки. Вскоре зажгли свечи, посуду убрали, и обе женщины молча принялись слушать, как Донни Напье описывает им осаду Чарльстона в Южной Каролине и то, как он, вернувшись оттуда в Нью-Йорк, обнаружил, что Элизабет и ее сын погибли от желтой лихорадки - одни в чужой стране, похороненные прежде, чем он успел узнать об этом.
- Буду откровенным: мне не хотелось жить на свете без нее. Но во время бреда я чувствовал, что Элизабет хочет, чтобы я жил, и я боролся за свою жизнь. На борт попутного транспортного судна меня перевезли еще в глубоком обмороке. Память вернулась ко мне только в море.
- Какое испытание для вашего ребенка - должно быть, малышка до сих пор не пришла в себя.
- Иногда мне кажется, что она не сможет оправиться от потрясения. Знаете, она целыми днями не говорит ни слова.
- Луиза Банбери вскоре поправит дело, - уверенно заявила леди Элбермарл. - Она настоящая болтушка. А теперь, если молодежь извинит престарелую даму, я хотела бы лечь. Прошу вас, продолжайте делиться воспоминаниями. Знаете, полковник Напье, в беде бывает полезно с кем-нибудь поговорить.
- Боюсь, я уже не полковник. Мой командир продал мое звание, когда думал, что я уже при смерти, чтобы у Луизы было достаточно денег для возвращения в Англию. Как я упоминал в письме, моя карьера закончена и будущие перспективы весьма туманны.
- Значит, вы должны что-нибудь предпринять, - уверенно заметила Сара и тут же удивилась своему повелительному тону.
Донни сверкнул улыбкой, и его худое, ястребиное лицо заметно смягчилось.
- Я попытаюсь отправиться в Ирландию и вновь собрать отряд, чтобы по крайней мере получить капитанское звание.
Сара удивилась, почему разочарование легло на ее сердце, подобно камню.
- И вы заберете Луизу с собой?
- Конечно. Семья моей матери живет в Дублине. Я поселю девочку со своими родными.
Они не заметили, что леди Элбермарл тихонько вышла из комнаты.
- Ваш отец - шотландец, верно?
- Был, мадам. Сейчас лордом Напье и главой семьи стал мой племянник. Во всяком случае, проказнику папаше удалось оставить после себя десятерых сыновей и двух дочерей. Он вырастил нас, дал нам образование и отослал в мир идти своим путем. Никто из нас никогда не ждал от него помощи.
- Не беда, - произнесла Сара, - вы способны сами достигнуть успеха.
Донни откинулся на спинку кресла, вертя между пальцами тонкую ножку бокала и глядя в его рубиновое нутро с легкой улыбкой.
- Как культурно все это выглядит…
- Что?
- Сидеть здесь, быть сытым, пить отличный портвейн и слушать слова ободрения от красивой женщины.
- Я даже не представляла, что ободряю вас.
- Я думал, вы хотите сказать, что не представляли себе, что вы красивы.
- В юности я привыкла, что меня считают красавицей, но, увы, теперь все изменилось. Знаете, мистер Напье…
- Донни, прошу вас.
- Донни, я недавно отметила свой тридцать пятый день рождения.
- Наш возраст измеряется нашим видом и чувствами, и ничем иным.
Сара рассмеялась.
- Но я начинаю стареть.
- Напротив. Я считаю, что даже похорошели с тех пор, как я видел вас в последний раз. Прошедшие годы не испортили вас, леди Сара. Выражаясь словами Шекспира, «годы не состарили ее, привычка не сменила бесконечное разнообразие».
В комнате повисло молчание. В камине ярко вспыхнуло полено, выбросив сноп искр.
- Спасибо вам, - наконец произнесла Сара.
- Я сказал то, что думал, - ответил Донни Напье, и по блеску его удивительных глаз она поняла, что он говорит правду.
Насильственное нападение было подобно язве, медленно распространяющей свой яд, поразившей Сидонию гораздо сильнее, чем она предполагала. Разумеется, сразу были предприняты все меры предосторожности, но казалось, что это всего лишь попытки залатать смертельную рану. Никакое количество новых замков, защелок, глазков и цепочек не могло помочь.
Надо помочь ей испытывать те же самые чувства к собственной квартире. Казалось, что, Найджел пытался изнасиловать не только ее саму, но и весь дом, ибо его мирная, прелестная атмосфера улетучилась, рассеянная тем фактом, что прошлое Сидонии было вытеснено страшным настоящим. Ее постоянно преследовала мысль, что Найджел попытается проникнуть в квартиру еще раз.
Ее физические раны быстро заживали под умелыми прикосновениями Финнана, и те же самые уверенные прикосновения наконец помогли Сидонии насладиться расцветом настоящей любви, где не было места ни игрушечным мальчикам, ни боязни шуток, а только счастье и полное отсутствие стыда в обществе любимого и в постели. В сущности, эти замечательные дни портило только то, что влюбленным приходилось часто расставаться: он читал лекции по исследовательскому проекту в Канаде, она играла на различных музыкальных фестивалях в Англии, Франции и Италии.
Возвращение из аэропорта, когда врача не было дома, стало особенно кошмарным для Сидонии. Ей приходилось выбегать из машины в темноте, часто таща тяжелый чемодан, спешить в свою квартиру, запирать дверь и, отдышавшись, размышлять, одна ли она в квартире. Однако с той ужасной ночи Найджел не появлялся, и Сидония догадывалась, что его обеспокоил визит полиции, что в моменты прозрения он понимает, что навлекает на себя крупные неприятности,
- И ты ничего не можешь предпринять? - спросил Род, когда Сидония сообщила ему об инциденте.
- По крайней мере, до тех пор, пока его прикрывают друзья.
- Ты уверена, что это был он?
- Прошу тебя, не надо начинать все с начала. Да, я уверена. Честно говоря, Род, мне казалось, что он, как говорится, невменяем. Он пьет, кажется, употребляет наркотики, и только Богу известно, что еще.
- А если пригрозить, что о его поведении станет известно его избирателям?
- Я думала об этом. Но разве они станут слушать, если я не могу представить доказательства?
Род скорчил гримасу.
- Видимо, ты права. Чертов ублюдок! Для этого нужны серьезные повреждения.
- Этого я не могу себе позволить.
- Тогда выходи замуж. Как только ты станешь собственностью другого мужчины, Найджел потеряет к тебе интерес.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140