Случилось совершенно обратное. Хотя Сара едва могла поверить этому, едва решалась признать истину, происшествие с Лозаном вызвало в ней глубокие изменения. В ней пробудились ужасные желания, унаследованные склонности к сексуальным приключениям. Она не могла забыть взгляд мужчины, уже готового соединиться с ней и отвергнутого в последний момент. Сара не могла понять, каким образом ею полностью завладели мысли об Армане де Гонто, герцоге де Лозане.
Вместе с сэром Чарльзом и Карлайлом она покинула Шато-де-Сидре утром после случившегося и вернулась в Париж, где сделала вид, что приняла ухаживания шевалье де Куаньи, в настоящее время приятеля бывшей любовницы Лозана. Как она и предполагала, эта последняя новость очень скоро достигла ушей герцога, и он поспешил в столицу, дабы выяснить истину.
Сара охотно была готова отдаться ему, настолько она была рада вновь увидеть герцога, но таковой возможности не представилось. В феврале визит во Францию подошел к концу. Через несколько дней после приезда Армана карета Банбери выехала из Парижа, за ней следовал экипаж герцога Лозана. Пренебрегая своими обязанностями придворного в Версале, он проводил свою возлюбленную до самого Кале.
«Мне не пришлось даже прибегать к колдовству», - думал он про себя в полном удивлении, а затем заподозрил, что его внезапное помешательство в конюшне, а потом минутная уязвимость возбудили ее и привлекли внимание.
Он гадал, представится ли ему возможность достигнуть желаемого во время путешествия, но надежды Лозана на этот счет не оправдались, ибо при первой ночевке путников в мрачной и грязной гостинице в Пон-Сент-Масенс близ Шантильи герцог был вынужден разделить комнату с лордом Карлайлом, который прямо вызвал его на дуэль.
- Боже мой, - насмешливо ответил Арман, - почему же вы не сделали этого в Париже? Устроив дуэль здесь, мы потревожим даму.
- Не оскверняйте ее имя вашим грязным ртом, - прошипел Фредерик, побагровев от гнева. - Вы успели соблазнить ее, негодяй?
- К несчастью, нет, - позевывая, ответил Лозан. - А вы?
- Конечно, нет! Я уважаю леди Сару.
Герцог иронически рассмеялся:
- Жалкий лживый щенок, не добавляйте к своим многочисленным грехам грех лицемерия! Этой леди стоило только поманить вас пальчиком, и вы бы оказались голым в ее постели.
- Как вы смеете! - взвизгнул Карлайл и отвесил Арману пощечину.
- Вы самый большой глупец, который когда-либо рождался на свет, - процедил сквозь зубы герцог, схватил бедного Карлайла за воротник и спустил его с лестницы.
- Сию же минуту спускайтесь! - потребовал Фредерик, плюхнувшись на спину и бешено глядя на соперника.
- Куриные мозги, - ответил Лозан, захлопнул дверь в комнату и повернул ключ.
Лежа рядом с мирно посапывающим сэром Чарльзом и прислушиваясь к ссоре, Сара сжалась под одеялом, обвиняя себя в безответственности. Она была замужем за прекрасным человеком, единственным недостатком которого был недостаток страстности. Она не находила причин радоваться, слыша, как двое мужчин ссорятся из-за нее.
«Если бы только я была совершенно холодной!» - мечтала она, но, вспоминая своих предков - дедушку, дитя любви Карла II и французской распутницы, хотя и весьма знатной, своего брата герцога Ричмондского, который не вылезал из дамских будуаров с тех пор, как достиг десятилетнего возраста, - она поняла, что еще удивительнее было бы, если бы королю не удалось разбудить в ней чувственность..
- О, Чарльз! - воскликнула она, положив руку на грудь мужа.
- Доброй ночи, дорогая, - сонно ответил он и бегло чмокнул ее в щеку.
В таком состоянии враждебного затишья группа наконец прибыла в Аррас, находящийся в дне пути от Кале. Здесь герцог Лозан решил вернуться в Париж, сообщив, что долг призывает его в Версаль. И именно в Аррасе Фредерик Ховард, граф Карлайд, разыграл свою козырную карту.
Когда чета Банбери покидала Францию, он решил продолжить визит в одиночку, совершив путешествие по Европе, осмотреть достопримечательности и присоединиться к своему школьному приятелю Чарльзу Джеймсу Фоксу в Италии. Но теперь, устремив торжествующий взгляд на Армана, он объявил, что передумал, что он собирается возвратиться в Англию с сэром Чарльзом и леди Сарой. Побледнев от ревности, Лозан закусил губу, но ему не оставалось ничего другого, кроме как сесть в экипаж, пожелав троице счастливого пути, и отправиться в Париж.
- Боже! - простонал герцог, когда вдали скрылась из виду его леди, еще машущая рукой. - Если бы я только смог поплясать с ней еще в тот раз!
Он не отказал себе в удовольствии воспользоваться выражением которое родилось в Виргинии, американской колонии, и приобрело широкую популярность в переносном смысле во французском языке. Его неудержимо влекло к Саре, он чувствовал, как слезы заливали его глаза, пока он прощался с ней.
- Я вскоре приеду в Англию, - еле слышно прошептал он.
- О, буду очень рада, - ответила она, и Арману показалось, что он уловил блеск влаги на ее смоляных ресницах.
Пришло время очередного прощания, на этот раз в холодной обстановке бара в аэропорту Хитроу. Сидонию всегда поражал неприкаянный вид путешественников-иностранцев, мелькающих повсюду, и теперь, оглядываясь, она никак не могла собраться с мыслями. Вокруг бродили толпы бесполых существ в тертых джинсах, с непривлекательными аксессуарами в виде огромных серег, татуировок, сальных волос и тупоносых высоких ботинок.
- И это женщины! - произнесла она вслух.
- Ты шутишь? - осведомился Алексей.
- Да, только мне скучно повторять шутку.
- О'кей.
Им обоим не хотелось говорить. Оба сознавали, что расставание отдалит их и что времена прежних дружеских отношений уходят безвозвратно. Алексей отправлялся в турне по Европе, а Сидонии предстоял ряд концертов в Англии - теперь, когда ее провозгласили лучшей исполнительницей музыки восемнадцатого века, это было особенно важно.
- Все было так замечательно, - произнесла Сидония, когда они прошли к паспортному контролю.
- Не говори это таким тоном, как будто мы расстаемся навсегда. Ты ведь собиралась приехать на концерт в Венецию, помнишь?
- Я постараюсь. Но Род намекал, что у меня будет сложный сезон - особенно после концерта в зале Перселла.
- Ладно, попытайся. - Алексей сжал в руках ладони Сидонии. - Что бы ни случилось, я приеду повидать тебя. Не забывай, какое время мы провели вдвоем.
- Конечно, не забуду. Удачи тебе.
- Спасибо.
Он поцеловал ее и пошел прочь, крепко обхватив скрипичный футляр. Сидония попробовала помахать рукой, но Алексей не оглянулся, уже протягивая свой паспорт на пороге очередного этапа своей жизни.
Всадник нагнал Лозана у гостиницы в Буайе, где герцог останавливался перекусить в полдень.
- Месье герцог де Лозан? - выпалил на одном дыхании всадник, оглядывая великолепный экипаж во дворе гостиницы, рядом с которым поили стреноженных коней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140
Вместе с сэром Чарльзом и Карлайлом она покинула Шато-де-Сидре утром после случившегося и вернулась в Париж, где сделала вид, что приняла ухаживания шевалье де Куаньи, в настоящее время приятеля бывшей любовницы Лозана. Как она и предполагала, эта последняя новость очень скоро достигла ушей герцога, и он поспешил в столицу, дабы выяснить истину.
Сара охотно была готова отдаться ему, настолько она была рада вновь увидеть герцога, но таковой возможности не представилось. В феврале визит во Францию подошел к концу. Через несколько дней после приезда Армана карета Банбери выехала из Парижа, за ней следовал экипаж герцога Лозана. Пренебрегая своими обязанностями придворного в Версале, он проводил свою возлюбленную до самого Кале.
«Мне не пришлось даже прибегать к колдовству», - думал он про себя в полном удивлении, а затем заподозрил, что его внезапное помешательство в конюшне, а потом минутная уязвимость возбудили ее и привлекли внимание.
Он гадал, представится ли ему возможность достигнуть желаемого во время путешествия, но надежды Лозана на этот счет не оправдались, ибо при первой ночевке путников в мрачной и грязной гостинице в Пон-Сент-Масенс близ Шантильи герцог был вынужден разделить комнату с лордом Карлайлом, который прямо вызвал его на дуэль.
- Боже мой, - насмешливо ответил Арман, - почему же вы не сделали этого в Париже? Устроив дуэль здесь, мы потревожим даму.
- Не оскверняйте ее имя вашим грязным ртом, - прошипел Фредерик, побагровев от гнева. - Вы успели соблазнить ее, негодяй?
- К несчастью, нет, - позевывая, ответил Лозан. - А вы?
- Конечно, нет! Я уважаю леди Сару.
Герцог иронически рассмеялся:
- Жалкий лживый щенок, не добавляйте к своим многочисленным грехам грех лицемерия! Этой леди стоило только поманить вас пальчиком, и вы бы оказались голым в ее постели.
- Как вы смеете! - взвизгнул Карлайл и отвесил Арману пощечину.
- Вы самый большой глупец, который когда-либо рождался на свет, - процедил сквозь зубы герцог, схватил бедного Карлайла за воротник и спустил его с лестницы.
- Сию же минуту спускайтесь! - потребовал Фредерик, плюхнувшись на спину и бешено глядя на соперника.
- Куриные мозги, - ответил Лозан, захлопнул дверь в комнату и повернул ключ.
Лежа рядом с мирно посапывающим сэром Чарльзом и прислушиваясь к ссоре, Сара сжалась под одеялом, обвиняя себя в безответственности. Она была замужем за прекрасным человеком, единственным недостатком которого был недостаток страстности. Она не находила причин радоваться, слыша, как двое мужчин ссорятся из-за нее.
«Если бы только я была совершенно холодной!» - мечтала она, но, вспоминая своих предков - дедушку, дитя любви Карла II и французской распутницы, хотя и весьма знатной, своего брата герцога Ричмондского, который не вылезал из дамских будуаров с тех пор, как достиг десятилетнего возраста, - она поняла, что еще удивительнее было бы, если бы королю не удалось разбудить в ней чувственность..
- О, Чарльз! - воскликнула она, положив руку на грудь мужа.
- Доброй ночи, дорогая, - сонно ответил он и бегло чмокнул ее в щеку.
В таком состоянии враждебного затишья группа наконец прибыла в Аррас, находящийся в дне пути от Кале. Здесь герцог Лозан решил вернуться в Париж, сообщив, что долг призывает его в Версаль. И именно в Аррасе Фредерик Ховард, граф Карлайд, разыграл свою козырную карту.
Когда чета Банбери покидала Францию, он решил продолжить визит в одиночку, совершив путешествие по Европе, осмотреть достопримечательности и присоединиться к своему школьному приятелю Чарльзу Джеймсу Фоксу в Италии. Но теперь, устремив торжествующий взгляд на Армана, он объявил, что передумал, что он собирается возвратиться в Англию с сэром Чарльзом и леди Сарой. Побледнев от ревности, Лозан закусил губу, но ему не оставалось ничего другого, кроме как сесть в экипаж, пожелав троице счастливого пути, и отправиться в Париж.
- Боже! - простонал герцог, когда вдали скрылась из виду его леди, еще машущая рукой. - Если бы я только смог поплясать с ней еще в тот раз!
Он не отказал себе в удовольствии воспользоваться выражением которое родилось в Виргинии, американской колонии, и приобрело широкую популярность в переносном смысле во французском языке. Его неудержимо влекло к Саре, он чувствовал, как слезы заливали его глаза, пока он прощался с ней.
- Я вскоре приеду в Англию, - еле слышно прошептал он.
- О, буду очень рада, - ответила она, и Арману показалось, что он уловил блеск влаги на ее смоляных ресницах.
Пришло время очередного прощания, на этот раз в холодной обстановке бара в аэропорту Хитроу. Сидонию всегда поражал неприкаянный вид путешественников-иностранцев, мелькающих повсюду, и теперь, оглядываясь, она никак не могла собраться с мыслями. Вокруг бродили толпы бесполых существ в тертых джинсах, с непривлекательными аксессуарами в виде огромных серег, татуировок, сальных волос и тупоносых высоких ботинок.
- И это женщины! - произнесла она вслух.
- Ты шутишь? - осведомился Алексей.
- Да, только мне скучно повторять шутку.
- О'кей.
Им обоим не хотелось говорить. Оба сознавали, что расставание отдалит их и что времена прежних дружеских отношений уходят безвозвратно. Алексей отправлялся в турне по Европе, а Сидонии предстоял ряд концертов в Англии - теперь, когда ее провозгласили лучшей исполнительницей музыки восемнадцатого века, это было особенно важно.
- Все было так замечательно, - произнесла Сидония, когда они прошли к паспортному контролю.
- Не говори это таким тоном, как будто мы расстаемся навсегда. Ты ведь собиралась приехать на концерт в Венецию, помнишь?
- Я постараюсь. Но Род намекал, что у меня будет сложный сезон - особенно после концерта в зале Перселла.
- Ладно, попытайся. - Алексей сжал в руках ладони Сидонии. - Что бы ни случилось, я приеду повидать тебя. Не забывай, какое время мы провели вдвоем.
- Конечно, не забуду. Удачи тебе.
- Спасибо.
Он поцеловал ее и пошел прочь, крепко обхватив скрипичный футляр. Сидония попробовала помахать рукой, но Алексей не оглянулся, уже протягивая свой паспорт на пороге очередного этапа своей жизни.
Всадник нагнал Лозана у гостиницы в Буайе, где герцог останавливался перекусить в полдень.
- Месье герцог де Лозан? - выпалил на одном дыхании всадник, оглядывая великолепный экипаж во дворе гостиницы, рядом с которым поили стреноженных коней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140