Я уже потерял всякую надежду, когда однажды, со всем пылом юности обняв меня, она удовлетворила все мои желания».
- Бедный старый Лозан! - сказала Сидония коту, который следил за птицей, нервно подрагивая хвостом. - Она играла с ним! Но он так напутал меня в Париже, что я не испытываю ни малейшей жалости.
Шрам на ее лбу - там, где наложили шов, - постепенно зарастал, но воспоминания о невероятном обмороке в старинном доме еще жили в ней. Все подробности этого путешествия, странные события в Шато-де-Сидре и экзотическое любовное приключение, которое началось в морозное январское утро, со временем становились все более отчетливыми.
Однако Сидония еще ухитрялась находить в себе силы прогонять мысли о том, что вызвало, судя по статьям французских газет, такой удивительный интерес к ее исполнению. Пока она была за границей, Род оставил на ее автоответчике шестнадцать сообщений - все они были бурными и переполненными энтузиазмом.
«Жду тебя на ленч», - повторялось в нескольких из сообщений.
Сидония позвонила Роду в понедельник утром, после отъезда Алексея.
- Я только что вернулась, - солгала она. - Когда мы можем увидеться?
- Сейчас, немедленно. Прими поздравления, крошка Сид! На этот раз ты была просто молодцом. Что такое с тобой стряслось?
- Расскажу при встрече. Как насчет завтрашнего дня?
- Согласен. Подъезжай в офис к двенадцати. Я положу шампанское в холодильник.
- Ты меня просто искушаешь! - засмеялась Сидония и положила трубку.
Как всегда, за время отъезда накопилась целая кипа корреспонденции, и, разбирая ее, Сидония выудила два конверта с канадскими марками. Ее сердце ухнуло в пятки, и она долго сидела с письмами в руках, не решаясь вскрыть их и злясь на себя за такую нерешительность. Она не только изменила Финнану, но и пренебрегла его дружескими письмами. Борясь со слезами, Сидония вскрыла оба конверта и взяла их в сад вместе с книгой «Мемуары герцога де Лозана».
Письма Финнана были переполнены общими местами: он описывал больницу, обсуждал жизнь в Канаде, подробно рассказывал о своих коллегах. Только в последнем абзаце он упомянул, что скучает и никак не может дождаться дня, когда вновь ее увидит. Сидония читала эти слова так отстраненно, как будто они были обращены к кому-то другому, как будто совершенно другая женщина любила врача-ирландца и делила с ним постель. Неужели в этом и состоит тайна неверности, думала она? Неужели во всем было повинно божественное безумие?
В подавленном настроении она передернулась от внезапного ледяного ветра и вошла в дом, почти машинально садясь за клавикорды. И сразу же случилось маленькое чудо: неизвестно откуда в голове Сидонии возникла мелодия пьесы графа Келли «Леди Сара Банбери». Опустив гибкие пальцы на клавиатуру, Сидония начала играть.
Когда она пришла в себя, было уже темно, где-то возле Холленд-Хауса светились огни отеля. Поднявшись на верхний этаж, Сидония долго смотрела из окна в сторону развалин здания, которому довелось увидеть столько любовных сцен и страстных свиданий, трагедий и отчаяния, и попыталась предугадать, где и когда ей вновь посчастливится увидеть этот особняк во всем его блеске.
Она всецело отдалась ему и жадно наслаждалась каждым мгновением их близости. После нескольких ночей, когда она заставила беднягу Лозана лежать смирно рядом с ней, Сара преодолела угрызения совести, заключила его в объятия и покрыла поцелуями. Секундой позже они уже были обнажены и ее упругие груди нежно ласкали руки Армана. И это было только начало.
Удостоенный долгожданного наслаждения, герцог де Лозан постарался сделать так, чтобы у Сары не было причин оттолкнуть его вновь. Одним быстрым движением он овладел Сарой, заполнив ее огромной беспокойной частью своего тела и не медля ни секунды из опасения ее протестов. Но Сара всего лишь испустила глубокий вздох, и Лозан поспешил воспользоваться своим преимуществом, скользя внутрь и наружу со всей силой, какая помогала ему совершить множество побед на ложе. Последняя победа наполняла его такой гордостью, что он стал неутомим в своем стремлении как можно глубже проникнуть в тайны тела Сары.
- Это невероятно! - прошептала она.
- Для вас это новость?
Она прошептала что-то вроде: «Всего один раз», но Арман не расслышал ее и сосредоточился на том, чтобы доставить удовольствие им обоим, безжалостно погружая и извлекая свой инструмент, создавая внутри себя и своей подруги настоящее море ощущений.
В самый разгар мощных ритмичных движений герцог, остановился, и Сара вскрикнула, пугаясь, что больше наслаждение не повторится. Услышав ее, Лозан понял, что отныне эта женщина принадлежит ему, и последнее маленькое препятствие, сдерживающее его рвение, было устранено.
Он овладевал ею свирепо и мощно, вдвое быстрее и сильнее, чем прежде. И вот тогда началось настоящее чудо: Сара почувствовала, как колотится кровь в ее висках, и поняла, что вскоре ей вновь предстоит испытать тот чудесный взрыв страсти, который некогда она впервые познала с королем. Сила и неохватность нахлынувших на нее чувств переполнили ее тело невыразимым счастьем. Спазмы восторга прошли по ее телу, она дрожала и напрягалась, пытаясь продлить удивительный экстаз.
Лозан, слыша, какими дикими и несдержанными стали крики Сары, излился в нее и упал рядом со своей новой любовницей в полнейшем опустошении, закрыл глаза и заснул. Эта ночь стала откровением для них обоих. Еще дважды они вкушали запретное блаженство любви, причем с каждым разом оно казалось лучше предыдущего. За час до рассвета Лозан, наконец, на цыпочках отправился в собственную спальню.
После того как он ушел, Сара лежала неподвижно, глядя, как светлеет небо и, предчувствуя, что в ней просыпается ненасытная страсть к удовольствиям любви. Искушенный француз, знающий толк в любви и обладающий неистощимым темпераментом, привел ее в такое состояние, которое могло стать опасным. Ибо, однажды отведав этот плод, Сара поняла, что не может, жить без него. Она уже строила планы, как разорвать свой холодный брак и счастливо провести остаток дней с любимым человеком.
- Жить только для любви, - пробормотала она. - Как только все это удастся сделать, любовь будет прекрасной и бесконечной.
В этих словах Сара нашла панацею для своего сознания. Любовь оправдала ее предательство, любовь стала ее сияющей звездой.
- Мы с Арманом никогда не расстанемся, - пробормотала она в подушку прежде, чем заснуть.
Последующие несколько дней были переполнены страстью. Подобно двум изголодавшимся бродягам, посаженным перед праздничным столом, Сара и Лозан не упускали ни малейшей возможности. Неожиданно улучшилась погода, и они начали выезжать на верховые прогулки, где-нибудь в лесу стреноживая коней и предаваясь наслаждениям в шалаше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140
- Бедный старый Лозан! - сказала Сидония коту, который следил за птицей, нервно подрагивая хвостом. - Она играла с ним! Но он так напутал меня в Париже, что я не испытываю ни малейшей жалости.
Шрам на ее лбу - там, где наложили шов, - постепенно зарастал, но воспоминания о невероятном обмороке в старинном доме еще жили в ней. Все подробности этого путешествия, странные события в Шато-де-Сидре и экзотическое любовное приключение, которое началось в морозное январское утро, со временем становились все более отчетливыми.
Однако Сидония еще ухитрялась находить в себе силы прогонять мысли о том, что вызвало, судя по статьям французских газет, такой удивительный интерес к ее исполнению. Пока она была за границей, Род оставил на ее автоответчике шестнадцать сообщений - все они были бурными и переполненными энтузиазмом.
«Жду тебя на ленч», - повторялось в нескольких из сообщений.
Сидония позвонила Роду в понедельник утром, после отъезда Алексея.
- Я только что вернулась, - солгала она. - Когда мы можем увидеться?
- Сейчас, немедленно. Прими поздравления, крошка Сид! На этот раз ты была просто молодцом. Что такое с тобой стряслось?
- Расскажу при встрече. Как насчет завтрашнего дня?
- Согласен. Подъезжай в офис к двенадцати. Я положу шампанское в холодильник.
- Ты меня просто искушаешь! - засмеялась Сидония и положила трубку.
Как всегда, за время отъезда накопилась целая кипа корреспонденции, и, разбирая ее, Сидония выудила два конверта с канадскими марками. Ее сердце ухнуло в пятки, и она долго сидела с письмами в руках, не решаясь вскрыть их и злясь на себя за такую нерешительность. Она не только изменила Финнану, но и пренебрегла его дружескими письмами. Борясь со слезами, Сидония вскрыла оба конверта и взяла их в сад вместе с книгой «Мемуары герцога де Лозана».
Письма Финнана были переполнены общими местами: он описывал больницу, обсуждал жизнь в Канаде, подробно рассказывал о своих коллегах. Только в последнем абзаце он упомянул, что скучает и никак не может дождаться дня, когда вновь ее увидит. Сидония читала эти слова так отстраненно, как будто они были обращены к кому-то другому, как будто совершенно другая женщина любила врача-ирландца и делила с ним постель. Неужели в этом и состоит тайна неверности, думала она? Неужели во всем было повинно божественное безумие?
В подавленном настроении она передернулась от внезапного ледяного ветра и вошла в дом, почти машинально садясь за клавикорды. И сразу же случилось маленькое чудо: неизвестно откуда в голове Сидонии возникла мелодия пьесы графа Келли «Леди Сара Банбери». Опустив гибкие пальцы на клавиатуру, Сидония начала играть.
Когда она пришла в себя, было уже темно, где-то возле Холленд-Хауса светились огни отеля. Поднявшись на верхний этаж, Сидония долго смотрела из окна в сторону развалин здания, которому довелось увидеть столько любовных сцен и страстных свиданий, трагедий и отчаяния, и попыталась предугадать, где и когда ей вновь посчастливится увидеть этот особняк во всем его блеске.
Она всецело отдалась ему и жадно наслаждалась каждым мгновением их близости. После нескольких ночей, когда она заставила беднягу Лозана лежать смирно рядом с ней, Сара преодолела угрызения совести, заключила его в объятия и покрыла поцелуями. Секундой позже они уже были обнажены и ее упругие груди нежно ласкали руки Армана. И это было только начало.
Удостоенный долгожданного наслаждения, герцог де Лозан постарался сделать так, чтобы у Сары не было причин оттолкнуть его вновь. Одним быстрым движением он овладел Сарой, заполнив ее огромной беспокойной частью своего тела и не медля ни секунды из опасения ее протестов. Но Сара всего лишь испустила глубокий вздох, и Лозан поспешил воспользоваться своим преимуществом, скользя внутрь и наружу со всей силой, какая помогала ему совершить множество побед на ложе. Последняя победа наполняла его такой гордостью, что он стал неутомим в своем стремлении как можно глубже проникнуть в тайны тела Сары.
- Это невероятно! - прошептала она.
- Для вас это новость?
Она прошептала что-то вроде: «Всего один раз», но Арман не расслышал ее и сосредоточился на том, чтобы доставить удовольствие им обоим, безжалостно погружая и извлекая свой инструмент, создавая внутри себя и своей подруги настоящее море ощущений.
В самый разгар мощных ритмичных движений герцог, остановился, и Сара вскрикнула, пугаясь, что больше наслаждение не повторится. Услышав ее, Лозан понял, что отныне эта женщина принадлежит ему, и последнее маленькое препятствие, сдерживающее его рвение, было устранено.
Он овладевал ею свирепо и мощно, вдвое быстрее и сильнее, чем прежде. И вот тогда началось настоящее чудо: Сара почувствовала, как колотится кровь в ее висках, и поняла, что вскоре ей вновь предстоит испытать тот чудесный взрыв страсти, который некогда она впервые познала с королем. Сила и неохватность нахлынувших на нее чувств переполнили ее тело невыразимым счастьем. Спазмы восторга прошли по ее телу, она дрожала и напрягалась, пытаясь продлить удивительный экстаз.
Лозан, слыша, какими дикими и несдержанными стали крики Сары, излился в нее и упал рядом со своей новой любовницей в полнейшем опустошении, закрыл глаза и заснул. Эта ночь стала откровением для них обоих. Еще дважды они вкушали запретное блаженство любви, причем с каждым разом оно казалось лучше предыдущего. За час до рассвета Лозан, наконец, на цыпочках отправился в собственную спальню.
После того как он ушел, Сара лежала неподвижно, глядя, как светлеет небо и, предчувствуя, что в ней просыпается ненасытная страсть к удовольствиям любви. Искушенный француз, знающий толк в любви и обладающий неистощимым темпераментом, привел ее в такое состояние, которое могло стать опасным. Ибо, однажды отведав этот плод, Сара поняла, что не может, жить без него. Она уже строила планы, как разорвать свой холодный брак и счастливо провести остаток дней с любимым человеком.
- Жить только для любви, - пробормотала она. - Как только все это удастся сделать, любовь будет прекрасной и бесконечной.
В этих словах Сара нашла панацею для своего сознания. Любовь оправдала ее предательство, любовь стала ее сияющей звездой.
- Мы с Арманом никогда не расстанемся, - пробормотала она в подушку прежде, чем заснуть.
Последующие несколько дней были переполнены страстью. Подобно двум изголодавшимся бродягам, посаженным перед праздничным столом, Сара и Лозан не упускали ни малейшей возможности. Неожиданно улучшилась погода, и они начали выезжать на верховые прогулки, где-нибудь в лесу стреноживая коней и предаваясь наслаждениям в шалаше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140