Так обычно и воспринимают бога кибернетические теологи. В конце вселенной время остановится, и Эде будет существовать вечно. В определенном смысле он уже вечен и потому существует на протяжении всех времен. Поэтому он должен предвидеть момент остановки вселенной и знать, какие состояния ему предшествуют. Поэтому его провозглашение себя Богом можно рассматривать не только как пророчество, относящееся к будущему, когда вселенная остановится, но и как определение вечного, всеведущего и божественного существа Эде.
Британская Энциклопедия, 1754 изд. , 10-я стандартная версия
Планета Таннахилл медленно оборачивалась вокруг своей оси, а Данло с терпеливым ожиданием смотрел на Харру Иви эн ли Эде. Она кивнула одному из охранников, стоявшему наготове. Охранник, красивый молодой человек, который мог бы быть ее внуком, наклонил голову в ответ и подошел к двери позади Харры. Распахнув ее сильным уверенным движением, он пригласил в зал ожидавших в передней двух человек и проводил их к почетному столу, где сидел Данло, наблюдая за происходящим с пристальностью птицы талло, высматривающей в небесах своего сородича.
Старейшины при входе этих двоих изумленно вытянули шеи, но Данло сохранил спокойствие и ясность взгляда. Он улыбнулся вошедшим и склонил голову, признавая логичность их появления здесь. Эти двое, само собой разумеется, были пилот-ренегат Шиван ви Мави Саркисян и воин-поэт Малаклипс Красное Кольцо. Они шли за Данло через галактику на протяжении тысяч световых лет, и теперь он с юмором (и немалым страхом) смотрел, как охранник усаживает их за стол чуть ли не рядом с ним.
Это судьба, думал он. Моя судьба, прекрасная и ужасная.
Но по крайней мере одного из старейшин это нисколько не позабавило. Изумление и ярость исказили невозмутимое до сих пор лицо Бертрама Джаспари.
— Кто эти люди? — вскричал он. — Наманы, по всей видимости, — этот одет столь же варварски, как и пилот! — Он указал на Шивана. — Откуда они явились? Почему нас не информировали о совершенной ими посадке? Почему их допустили в Койвунеймин, даже не упомянув об этом в сегодняшней повестке дня?
Другие старейшины беспокойно ерзали на своих стульях. Данло все это время не сводил глаз с воина-поэта, и тот тоже смотрел на него, прямо в глаза, как бы говоря: “Сколько бы ты ни странствовал по вселенной, пилот, как далеко ни ушел бы, твоя судьба все равно связана с моей”.
Следуя обычаям воинов-поэтов, Малаклипс надел длинное кимоно в Архитекторском стиле, но не белое, а сверкающее киноварью, ультрамарином, золотом и еще сотней оттенков. На мизинцах обеих рук Малаклипса блестели красные кольца, глаза светились глубокой, такой памятной Данло лиловизной. Взгляд этих необыкновенных глаз обошел зал, задержавшись сперва на Бертраме, затем на Харре за ее пюпитром. В этом взгляде, как всегда, была смерть. Воин-поэт, как всегда, был готов либо умереть сам, либо привести любого человека, которого ему поручили убить, к моменту возможного.
Архитекторы его боятся, подумал Данло, хотя и не понимают причины своего страха.
Харра жестом велела Бертраму сесть и представила Койвунеймину обоих пришельцев. Она извинилась за то, что пригласила этих двух наманов на заседание, не информировав старейшин, но сожаления по поводу своего решения не выразила.
Она демонстрирует им свою власть, понял Данло.
— Так складывается, что Малаклипс Красное Кольцо с Кваллара прибыл к нам с миссией, как и пилот, — сказала Харра. — Орден Воинов-Поэтов, как я поняла, хочет возобновить отношения с нашей Церковью. Не совпадение ли, что представители двух таких уважаемых Орденов нашли наш мир одновременно после полутора тысяч лет забвения? Не совпадение ли, что воин-поэт явно знает этого пилота? Мы пригласили Малаклипса Красное Кольцо сюда, чтобы исследовать эти совпадения. Они оба сидят за почетным столом, и вы можете задавать им вопросы. Как сказал наш Вечный Эде, путь к истине есть всегда.
Данло встретился взглядом с Шиваном ви Мави Саркисяном, сидящим справа от воина-поэта. Шиван, как и в саду Мер Тадео, был одет в простой серый костюм без признаков определенного стиля. От пилотской формы он отказался, когда покинул Орден, но черное пилотское кольцо оставил: пилот и его кольцо неразлучны. Постукивая этим почти несокрушимым перстнем по краю стола, он склонил голову, воздавая должное пилотскому подвигу Данло, сумевшему провести свой корабль через Экстр и найти Таннахилл. Данло в ответ тоже прикоснулся кольцом к столу и с улыбкой поклонился Шивану — ведь и тот совершил почти невозможное, пройдя за ним следом через полгалактики.
Двое пилотов смотрели друг на друга, и между ними сразу возникло понимание. Оба они помнили ужасы мультиплекса не менее живо, чем шпили и ледяные улицы Невернеса, оба были чужими в этом заброшенном мире. Но Данло, несмотря на это странное содружество, ни на миг не забывал, что другой пилот служит Малаклипсу Красное Кольцо — тени Данло, его судьбе, его врагу.
— Я хотела бы задать вопрос воину-поэту, — сказала старейшина Нашота иви Астарет, крупная, суровая женщина, хорошо известная Койвунеймину своими долгими и нудными речами относительно изложенных в “Схемах” обязанностей Архитекторов женского пола. Кроме того, она слыла заядлой ивиомилкой, доверенным лицом и рупором Бертрама Джаспари. — Я хочу спросить, откуда он знает этого пилота.
Малаклипсу оказалось непросто ответить так, чтобы его поняли. Воины-поэты славятся своим красноречием, но язык Архитекторов он выучил лишь накануне своего путешествия в Экстр. В отличие от Данло, который постигал живой иштван на Новом Алюмите, Малаклипс взял за основу мертвый церковный язык, на котором говорили во времена Великого Паломничества. За полторы тысячи лет иштван сильно изменился, и речь Малаклипса изобиловала неправильностями и архаизмами. Кроме того, он говорил с сильным акцентом. Но он схватывал все на лету, и вскоре слова уже струились из его уст, как текучее серебро, а произношение заметно улучшилось. “Пресвятые блаженные старейшины” он переменил на более современное обращение, и его речь обрела апломб наряду с обаянием. Рассказав об их с Данло встрече на Фарфаре, он перешел к старинной вражде своего Ордена с Орденом Мистических Математиков и союзу воинов-поэтов со Старой Церковью. Он намекнул, что воины-поэты действительно помогли Архитекторам в создании вируса, вызвавшего Великую Чуму, и эта новость привела старейшин в смятение. Из-за столов стали слышаться возгласы недоверия и возмущения. Бертрам, снова отодвинув стул, наставил свой перст.
— Мы тоже должны спросить воина-поэта кое о чем.
Харра неохотным кивком дала ему позволение.
— Твой Орден, по твоим же словам, тысячи лет враждует с Орденом пилота.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159
Британская Энциклопедия, 1754 изд. , 10-я стандартная версия
Планета Таннахилл медленно оборачивалась вокруг своей оси, а Данло с терпеливым ожиданием смотрел на Харру Иви эн ли Эде. Она кивнула одному из охранников, стоявшему наготове. Охранник, красивый молодой человек, который мог бы быть ее внуком, наклонил голову в ответ и подошел к двери позади Харры. Распахнув ее сильным уверенным движением, он пригласил в зал ожидавших в передней двух человек и проводил их к почетному столу, где сидел Данло, наблюдая за происходящим с пристальностью птицы талло, высматривающей в небесах своего сородича.
Старейшины при входе этих двоих изумленно вытянули шеи, но Данло сохранил спокойствие и ясность взгляда. Он улыбнулся вошедшим и склонил голову, признавая логичность их появления здесь. Эти двое, само собой разумеется, были пилот-ренегат Шиван ви Мави Саркисян и воин-поэт Малаклипс Красное Кольцо. Они шли за Данло через галактику на протяжении тысяч световых лет, и теперь он с юмором (и немалым страхом) смотрел, как охранник усаживает их за стол чуть ли не рядом с ним.
Это судьба, думал он. Моя судьба, прекрасная и ужасная.
Но по крайней мере одного из старейшин это нисколько не позабавило. Изумление и ярость исказили невозмутимое до сих пор лицо Бертрама Джаспари.
— Кто эти люди? — вскричал он. — Наманы, по всей видимости, — этот одет столь же варварски, как и пилот! — Он указал на Шивана. — Откуда они явились? Почему нас не информировали о совершенной ими посадке? Почему их допустили в Койвунеймин, даже не упомянув об этом в сегодняшней повестке дня?
Другие старейшины беспокойно ерзали на своих стульях. Данло все это время не сводил глаз с воина-поэта, и тот тоже смотрел на него, прямо в глаза, как бы говоря: “Сколько бы ты ни странствовал по вселенной, пилот, как далеко ни ушел бы, твоя судьба все равно связана с моей”.
Следуя обычаям воинов-поэтов, Малаклипс надел длинное кимоно в Архитекторском стиле, но не белое, а сверкающее киноварью, ультрамарином, золотом и еще сотней оттенков. На мизинцах обеих рук Малаклипса блестели красные кольца, глаза светились глубокой, такой памятной Данло лиловизной. Взгляд этих необыкновенных глаз обошел зал, задержавшись сперва на Бертраме, затем на Харре за ее пюпитром. В этом взгляде, как всегда, была смерть. Воин-поэт, как всегда, был готов либо умереть сам, либо привести любого человека, которого ему поручили убить, к моменту возможного.
Архитекторы его боятся, подумал Данло, хотя и не понимают причины своего страха.
Харра жестом велела Бертраму сесть и представила Койвунеймину обоих пришельцев. Она извинилась за то, что пригласила этих двух наманов на заседание, не информировав старейшин, но сожаления по поводу своего решения не выразила.
Она демонстрирует им свою власть, понял Данло.
— Так складывается, что Малаклипс Красное Кольцо с Кваллара прибыл к нам с миссией, как и пилот, — сказала Харра. — Орден Воинов-Поэтов, как я поняла, хочет возобновить отношения с нашей Церковью. Не совпадение ли, что представители двух таких уважаемых Орденов нашли наш мир одновременно после полутора тысяч лет забвения? Не совпадение ли, что воин-поэт явно знает этого пилота? Мы пригласили Малаклипса Красное Кольцо сюда, чтобы исследовать эти совпадения. Они оба сидят за почетным столом, и вы можете задавать им вопросы. Как сказал наш Вечный Эде, путь к истине есть всегда.
Данло встретился взглядом с Шиваном ви Мави Саркисяном, сидящим справа от воина-поэта. Шиван, как и в саду Мер Тадео, был одет в простой серый костюм без признаков определенного стиля. От пилотской формы он отказался, когда покинул Орден, но черное пилотское кольцо оставил: пилот и его кольцо неразлучны. Постукивая этим почти несокрушимым перстнем по краю стола, он склонил голову, воздавая должное пилотскому подвигу Данло, сумевшему провести свой корабль через Экстр и найти Таннахилл. Данло в ответ тоже прикоснулся кольцом к столу и с улыбкой поклонился Шивану — ведь и тот совершил почти невозможное, пройдя за ним следом через полгалактики.
Двое пилотов смотрели друг на друга, и между ними сразу возникло понимание. Оба они помнили ужасы мультиплекса не менее живо, чем шпили и ледяные улицы Невернеса, оба были чужими в этом заброшенном мире. Но Данло, несмотря на это странное содружество, ни на миг не забывал, что другой пилот служит Малаклипсу Красное Кольцо — тени Данло, его судьбе, его врагу.
— Я хотела бы задать вопрос воину-поэту, — сказала старейшина Нашота иви Астарет, крупная, суровая женщина, хорошо известная Койвунеймину своими долгими и нудными речами относительно изложенных в “Схемах” обязанностей Архитекторов женского пола. Кроме того, она слыла заядлой ивиомилкой, доверенным лицом и рупором Бертрама Джаспари. — Я хочу спросить, откуда он знает этого пилота.
Малаклипсу оказалось непросто ответить так, чтобы его поняли. Воины-поэты славятся своим красноречием, но язык Архитекторов он выучил лишь накануне своего путешествия в Экстр. В отличие от Данло, который постигал живой иштван на Новом Алюмите, Малаклипс взял за основу мертвый церковный язык, на котором говорили во времена Великого Паломничества. За полторы тысячи лет иштван сильно изменился, и речь Малаклипса изобиловала неправильностями и архаизмами. Кроме того, он говорил с сильным акцентом. Но он схватывал все на лету, и вскоре слова уже струились из его уст, как текучее серебро, а произношение заметно улучшилось. “Пресвятые блаженные старейшины” он переменил на более современное обращение, и его речь обрела апломб наряду с обаянием. Рассказав об их с Данло встрече на Фарфаре, он перешел к старинной вражде своего Ордена с Орденом Мистических Математиков и союзу воинов-поэтов со Старой Церковью. Он намекнул, что воины-поэты действительно помогли Архитекторам в создании вируса, вызвавшего Великую Чуму, и эта новость привела старейшин в смятение. Из-за столов стали слышаться возгласы недоверия и возмущения. Бертрам, снова отодвинув стул, наставил свой перст.
— Мы тоже должны спросить воина-поэта кое о чем.
Харра неохотным кивком дала ему позволение.
— Твой Орден, по твоим же словам, тысячи лет враждует с Орденом пилота.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159