Данло становилось не по себе, когда он представлял, как его собственная светящаяся голова плавает, отделенная от тела, в кабинах других кораблей. Было нечто сверхъестественное в этом совете, который они держали здесь, в черных глубинах Экстра, где за шестьсот триллионов миль не найти ни одной человеческой души. Но тут Ли Те My Лан заговорила, и Данло, слушая ее, отвлекся от странности ситуации.
— По-моему, нас сопровождает еще один пилот, — сообщила безупречно круглая, коричневая и безволосая, как орех бальдо, голова Ли Те. Данло помнил, что у нее и тело круглое, хотя и не видел его сейчас. — Знает ли кто-нибудь что-то о нем?
— В Твердь поклялись проникнуть десять пилотов, — сказал тонколицый Ивар Сарад. Он имел склонность к абстракции и интерпретировал реальность довольно параноидально. — Мы все, стоя перед Зондервалем, принесли эту клятву. Возможно, Зондерваль послал пилота проверить, выполним мы ее или нет.
Пилот с головой большой и косматой, как у овцебыка, с этим никак не мог согласиться. Шамир Смелый со свойственными ему отвагой, оптимизмом, решительностью и чувством юмора засмеялся и возразил:
— Нет-нет, Зондерваль верит нашему слову — верит, что мы по крайней мере попытаемся это сделать.
— Кто же тогда ведет этот одиннадцатый корабль? — спросила Розалин, застенчивая, беспокойная женщина, невысоко себя ценившая и как человек, и как пилот.
— Не знаю, существует ли этот корабль вообще, — сказал Ивар. — Можем ли мы быть уверены в этом? Я лично не могу. Волновую функцию можно истолковать и по-другому.
— По-другому? Как, например? — осведомился Шамир Смелый.
— Композиционные волны, которые мы оставляем за собой, могут инвертировать в галливарово пространство, которое…
— Маловероятно, — заметила Ли Те. — Существование галливаровых пространств еще никто не доказал.
— Допустим, — смерил ее холодным, подозрительным взглядом Ивар. — Возможно, это просто отражение линейного следа одного из наших кораблей? Леопольд Соли говорил, что в Экстре мультиплекс способен быть гладок и отражателен, как зеркало.
Не только Ивар Сарад сомневался в существовании одиннадцатого корабля. Саролта Сен, Долорес Нан и Леандр с Темной Луны были склонны с ним согласиться, хотя и по другим, более здравым причинам. Рюрик Боаз и Валин ви Тимон Уайтстон поддерживали Ли Те. Уайтстон даже проявил самоотверженность и предложил остальным продолжить путь к Тверди, а он тем временем вернется назад по своему маршруту и поищет одиннадцатый корабль. Он выведет на чистую воду загадочного пилота, а потом, если сможет, догонит остальных — к тому времени они наверняка уже прославятся, став единственными пилотами после Мэллори Рингесса, кто сумел получить тайные знания у богини, именуемой иногда Калинда Мудрая.
До этого момента Данло молчал, поскольку был среди них самым младшим и не считал приличным вмешиваться в разговор. Кроме того, его бывший и самый близкий друг Хануман ли Тош, оставшийся в Невернесе, научил его полезному умению хранить секреты. Однако утаивать важную информацию от своих товарищей было бы неправильно. Данло не мог допустить, чтобы благородный Валин Уайтстон жертвовал собой ради сохранения какого-то секрета, и потому сказал:
— Возможно, одиннадцатый корабль ведет отступник, Шиван ви Мави Саркисян — вы ведь его знаете, да? Возможно, что он везет в Экстр воина-поэта.
Все девять голов повернулись к Данло. Пилоты смотрели на него, как на зеленого кадета, впервые опьяневшего от цифрового шторма или сон-времени. Понимая, что они ждут от него объяснений после столь невероятного заявления, Данло рассказал им о своей встрече с Малаклипсом Красное Кольцо в саду Мер Тадео.
— Да, это возможно, — сказал тогда Леандр с Темной Луны, тряхнув массивной головой с золотистыми завитками волос и бoроды. В нем, как и в его имени, было что-то от льва и что-то — от ленивого, но озорного мальчишки. Он легко поддавался скуке, и когда Данло заговорил о воинах-поэтах и пресловутом Шиване, он оживился, как голодающий, получивший кусок мяса с кровью. Глаза у него заблестели, и он продолжил своим рокочущим басом: — Я знал Шивана еще до того, как он свихнулся на почве великого поиска. Тогда он был отличным пилотом. Если кто-то и способен последовать за нами в Твердь, так это он.
После долгих прений пилоты, разбросанные на расстоянии полумиллиона миль, согласились, что Малаклипс действительно может преследовать их в надежде, что они приведут его к Мэллори Рингессу — но возможны и другие варианты. Леандр и Долорес слишком хорошо помнили, что пилот способен обернуться против другого пилота, и превратить свой корабль в меч, и проделать им зияющие дыры в мультиплексе, чтобы отправить туда своего противника.
Если пилот найдет точный вероятностный маршрут и проделает эти дыры в соответствии с ним, он может отправить вражеский корабль по темному туннелю в огненное сердце какой-нибудь ближней звезды. Во время Пилотской Войны так погибли многие, и Саролта Сен на своем “Бесконечном дереве” сам едва остался жив после подобной атаки. Он первый заметил, что Малаклипс, возможно, желает смерти им всем.
Раз у воинов-поэтов существует правило убивать всех богов, то может быть и другое, секретное: убивать всех людей, которые из гордости или по глупости пытаются вступить с богами в контакт.
Проще всего в этой ситуации было бы повернуть обратно и напасть на корабль Малаклипса — так стая волков отпугивает белого медведя, идущего следом за ними. Это позволило бы им в один миг испепелить воина-поэта. Но поступить так они не могли. Больше не могли. Леандр, любивший войну, как только доступно человеку, первый предложил разойтись и подойти к Тверди десятью разными маршрутами. Тогда Малаклипс на своем “Красном драконе” сможет следовать только за кем-то одним.
На этом совет закончился. Пилоты распрощались, и Данло снова остался один в кабине “Снежной совы”. Ли Те My Лан подала сигнал (это право принадлежало ей как старшей по возрасту), и корабли, разойдясь в разные стороны, открыли окна в мультиплекс и исчезли в нем, как блики, отбрасываемые алмазной сферой. Каждый пилот, следуя своим путем, утратил всякую связь с другими и остался наконец совершенно и бесповоротно один.
Поначалу это одиночество вызывало у Данло тихую радость, с какой он мог бы слушать ветер в темном зимнем лесу. Впервые за много лет он почувствовал себя совершенно свободным. Но природа жизни такова, что ни одна эмоция не длится вечно, и блаженство, испытываемое Данло, быстро сменилось тревожным сознанием того, что он все-таки не один. Углубившись в темные течения мультиплекса, он почти сразу же заметил пертурбации, производимые другим кораблем, который всегда находился в одном секторе с ним.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159
— По-моему, нас сопровождает еще один пилот, — сообщила безупречно круглая, коричневая и безволосая, как орех бальдо, голова Ли Те. Данло помнил, что у нее и тело круглое, хотя и не видел его сейчас. — Знает ли кто-нибудь что-то о нем?
— В Твердь поклялись проникнуть десять пилотов, — сказал тонколицый Ивар Сарад. Он имел склонность к абстракции и интерпретировал реальность довольно параноидально. — Мы все, стоя перед Зондервалем, принесли эту клятву. Возможно, Зондерваль послал пилота проверить, выполним мы ее или нет.
Пилот с головой большой и косматой, как у овцебыка, с этим никак не мог согласиться. Шамир Смелый со свойственными ему отвагой, оптимизмом, решительностью и чувством юмора засмеялся и возразил:
— Нет-нет, Зондерваль верит нашему слову — верит, что мы по крайней мере попытаемся это сделать.
— Кто же тогда ведет этот одиннадцатый корабль? — спросила Розалин, застенчивая, беспокойная женщина, невысоко себя ценившая и как человек, и как пилот.
— Не знаю, существует ли этот корабль вообще, — сказал Ивар. — Можем ли мы быть уверены в этом? Я лично не могу. Волновую функцию можно истолковать и по-другому.
— По-другому? Как, например? — осведомился Шамир Смелый.
— Композиционные волны, которые мы оставляем за собой, могут инвертировать в галливарово пространство, которое…
— Маловероятно, — заметила Ли Те. — Существование галливаровых пространств еще никто не доказал.
— Допустим, — смерил ее холодным, подозрительным взглядом Ивар. — Возможно, это просто отражение линейного следа одного из наших кораблей? Леопольд Соли говорил, что в Экстре мультиплекс способен быть гладок и отражателен, как зеркало.
Не только Ивар Сарад сомневался в существовании одиннадцатого корабля. Саролта Сен, Долорес Нан и Леандр с Темной Луны были склонны с ним согласиться, хотя и по другим, более здравым причинам. Рюрик Боаз и Валин ви Тимон Уайтстон поддерживали Ли Те. Уайтстон даже проявил самоотверженность и предложил остальным продолжить путь к Тверди, а он тем временем вернется назад по своему маршруту и поищет одиннадцатый корабль. Он выведет на чистую воду загадочного пилота, а потом, если сможет, догонит остальных — к тому времени они наверняка уже прославятся, став единственными пилотами после Мэллори Рингесса, кто сумел получить тайные знания у богини, именуемой иногда Калинда Мудрая.
До этого момента Данло молчал, поскольку был среди них самым младшим и не считал приличным вмешиваться в разговор. Кроме того, его бывший и самый близкий друг Хануман ли Тош, оставшийся в Невернесе, научил его полезному умению хранить секреты. Однако утаивать важную информацию от своих товарищей было бы неправильно. Данло не мог допустить, чтобы благородный Валин Уайтстон жертвовал собой ради сохранения какого-то секрета, и потому сказал:
— Возможно, одиннадцатый корабль ведет отступник, Шиван ви Мави Саркисян — вы ведь его знаете, да? Возможно, что он везет в Экстр воина-поэта.
Все девять голов повернулись к Данло. Пилоты смотрели на него, как на зеленого кадета, впервые опьяневшего от цифрового шторма или сон-времени. Понимая, что они ждут от него объяснений после столь невероятного заявления, Данло рассказал им о своей встрече с Малаклипсом Красное Кольцо в саду Мер Тадео.
— Да, это возможно, — сказал тогда Леандр с Темной Луны, тряхнув массивной головой с золотистыми завитками волос и бoроды. В нем, как и в его имени, было что-то от льва и что-то — от ленивого, но озорного мальчишки. Он легко поддавался скуке, и когда Данло заговорил о воинах-поэтах и пресловутом Шиване, он оживился, как голодающий, получивший кусок мяса с кровью. Глаза у него заблестели, и он продолжил своим рокочущим басом: — Я знал Шивана еще до того, как он свихнулся на почве великого поиска. Тогда он был отличным пилотом. Если кто-то и способен последовать за нами в Твердь, так это он.
После долгих прений пилоты, разбросанные на расстоянии полумиллиона миль, согласились, что Малаклипс действительно может преследовать их в надежде, что они приведут его к Мэллори Рингессу — но возможны и другие варианты. Леандр и Долорес слишком хорошо помнили, что пилот способен обернуться против другого пилота, и превратить свой корабль в меч, и проделать им зияющие дыры в мультиплексе, чтобы отправить туда своего противника.
Если пилот найдет точный вероятностный маршрут и проделает эти дыры в соответствии с ним, он может отправить вражеский корабль по темному туннелю в огненное сердце какой-нибудь ближней звезды. Во время Пилотской Войны так погибли многие, и Саролта Сен на своем “Бесконечном дереве” сам едва остался жив после подобной атаки. Он первый заметил, что Малаклипс, возможно, желает смерти им всем.
Раз у воинов-поэтов существует правило убивать всех богов, то может быть и другое, секретное: убивать всех людей, которые из гордости или по глупости пытаются вступить с богами в контакт.
Проще всего в этой ситуации было бы повернуть обратно и напасть на корабль Малаклипса — так стая волков отпугивает белого медведя, идущего следом за ними. Это позволило бы им в один миг испепелить воина-поэта. Но поступить так они не могли. Больше не могли. Леандр, любивший войну, как только доступно человеку, первый предложил разойтись и подойти к Тверди десятью разными маршрутами. Тогда Малаклипс на своем “Красном драконе” сможет следовать только за кем-то одним.
На этом совет закончился. Пилоты распрощались, и Данло снова остался один в кабине “Снежной совы”. Ли Те My Лан подала сигнал (это право принадлежало ей как старшей по возрасту), и корабли, разойдясь в разные стороны, открыли окна в мультиплекс и исчезли в нем, как блики, отбрасываемые алмазной сферой. Каждый пилот, следуя своим путем, утратил всякую связь с другими и остался наконец совершенно и бесповоротно один.
Поначалу это одиночество вызывало у Данло тихую радость, с какой он мог бы слушать ветер в темном зимнем лесу. Впервые за много лет он почувствовал себя совершенно свободным. Но природа жизни такова, что ни одна эмоция не длится вечно, и блаженство, испытываемое Данло, быстро сменилось тревожным сознанием того, что он все-таки не один. Углубившись в темные течения мультиплекса, он почти сразу же заметил пертурбации, производимые другим кораблем, который всегда находился в одном секторе с ним.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159