Эдическая теология и доктрины различных эдических сект проистекают из попытки объяснить это противоречие.
Британская Энциклопедия, 1754 издание, 10-я исправленная стандартная версия
Дверь отодвинулась в сторону, и робот въехал в помещение, которое Изас Лель назвал залом собраний. Окон здесь не было, пол покрывал белый пластик, стены и потолок представляли собой сплошной купол из мерцаля или какого-то похожего материала. При въезде Данло этот купол вспыхнул разноцветными огнями. Багровые, охряные, зеленоватые и розовые полосы складывались в знакомую картину, и Данло понял, что это закат. Утром, в недрах закрытого города, он наблюдал, как опускается за изумрудные холмы огромное солнце Нового Алюмита. Небо переливалось фиолетовыми и розовыми красками, что было очень красиво, хотя и нереально.
То, что нараины предпочитали такие вот виртуальные закаты прямому взгляду на мир, беспокоило Данло. Беспокойство вызывали также вазы с живыми цветами в центре зала и блестящий хромированный чайный сервиз, только что, очевидно, доставленный сюда служебным роботом. Дело выглядело так, будто Изас Лель, руководствуясь краткими замечаниями Данло по дороге сюда, каким-то образом подготовил зал к его приему.
Точно посередине пола лежала большая, пухлая красная подушка, и Данло по приглашению Изаса Леля, сел на нее.
Сам Изас Лель остался в роботе, как и все остальные трансценденталы. Шестеро человек расположились перед Данло полукругом. Их кибершапочки сверкали золотом, отражая ложный закат. Данло сидел с поджатыми ногами, глядя на них снизу вверх, и их стеклянные глаза давили ему на сердце, словно камни.
— Позвольте представить вам присутствующих: Лиесвир Ивиосс, — начал Изас Лель, указывая на худощавую женщину с классически правильным и гладким, как у ребенка, лицом. Ее можно было принять за ровесницу Данло, хотя она насчитывала девяносто лет от роду.
— Кистур Ашторет, — продолжал Изас Лель. Этот мужчина (или женщина?) с бело-розовым лицом выглядел столь же хрупким и изнеженным, как все ивиюнирцы. Будучи представленным, он наклонил голову и улыбнулся. Данло это удивило: из всех трансценденталов один только Кистур Ашторет приветствовал его таким образом.
— Патар Ивиаслин, Енена Ивиаеталир. — Нараинские имена, кроме Кистура Ашторета, казались Данло трудными — особенно у двух последних женщин (или мужчин). Это были Диверос Те, тонколицее существо, пребывающее где-то в ином мире, и Ананда Наркаваж, чьи губы дрожали, а полузакрытые глаза ускользали от взгляда Данло. Вот какова, стало быть, элита этого города, его принцы, лорды и махарани. Данло предполагал, что они правят также и всей планетой, и был очень близок к правде.
— Позвольте предложить вам чаю, — сказал Изас Лель. По его знаку служебный робот раздал чашки с горячим напитком трансценденталам и Данло. Чай испускал непривычный пряный аромат. Эде, парящий над своим компьютером на полу рядом с подушкой, исподтишка показал знаками:
— Берегись отравы! Берегись наркотика правды — эти нараины определенно захотят прочесть твои мысли.
Данло улыбнулся и отпил большой глоток — что ему еще оставалось?
Допрос, которого он ожидал, начался сразу, без промедления.
— Вы утверждаете, что являетесь пилотом Ордена из мира под названием Невернес, — сказал Изас Лель. — Что это за Орден? Какая звезда освещает ваш мир?
Данло поставил чашку на пол, нащупал в брючном кармане флейту, сделал глубокий вдох и ответил:
— Если быть точным, Невернесом называется город, в котором я учился. Сама планета носит название Ледопад, хотя иногда ее тоже называют Невернесом по имени города. И солнце наше называется звезда Невернеса.
— Вы и родились в этом городе?
— Вблизи от него.
— Открытый город. Вы сказали по радио, что Невернес открыт свету звезд, — это правда?
— Да.
— Где же находится звезда Невернеса?
Данло протянул руку и указал вправо над головой Ананды Наркаваж. Он гордился тем, что в любой точке вселенной, в самой глубине закрытого города, при любой пространственной ориентации всегда мог найти дорогу домой.
— Вон там, — сказал он просто.
Изаса Леля и всех остальных этот ответ привел в замешательство. Их глаза сделались такими пустыми, точно вовсе провалились внутрь.
— Я имел в виду ее местонахождение относительно Известных Звезд, — пояснил Изас Лель.
Данло внутренне улыбнулся, задавая себе вопрос, сколько звезд может быть известно этим живущим в улье людям. Сам он знал десять тысяч по имени и около миллиона с виду, с созвездиями, которые они составляли среди неисчислимых огней галактики.
— Какие звезды вы называете Известными? — спросил он.
— Вы хотите сказать, что не знаете этого?
— Нет, не знаю.
Изас Лель закрыл глаза. Закат на стенах комнаты исчез, ушел, как вода в сточную трубу. На миг в зале стало темно, как в космосе, а затем зажглись звезды — тысячи белых огоньков, изображающих звезды. Данло почти сразу узнал бледно-голубую звезду сайни, и звезду в хвосте Рыбы, и Медеарис Люс, и все другие звезды этого сектора.
— Можете ли вы показать, которая из них звезда Невернеса?
— Ее здесь нет.
— Но это Известные Звезды, — произнес Изас Лель с ударением, будто Данло был слепым или глухим.
— Звезда Невернеса светит в другом месте галактики.
— Но здесь показаны все звезды в радиусе пятидесяти световых лет! — В устах Изаса Леля “линья-то” — световой год — звучало как нечто недоступное воображению. Впрочем, расстояние в шесть триллионов миль представить действительно нелегко.
— Звезда Невернеса светит далеко отсюда.
— Дальше, чем сто световых лет?
— Да.
— Насколько же далеко?
— Очень… очень далеко. — Данло на миг зажмурился и добавил: — Если измерять по прямой линии, от вашей звезды до моей будет около тридцати тысяч световых лет.
Данло, как обычно, говорил негромко, но эта цифра прозвучала, как удар грома. В зале повисла глубокая тишина.
— Не может быть! — воскликнул Диверос Те. Его (или ее) голос напоминал самые тихие звуки бамбуковой флейты, и Данло слышал его впервые.
— Тридцать тысяч световых лет — это невозможно, — подтвердила Ананда Наркаваж.
— Это не может быть правдой, — поддержала их своим мелодичным голосом Лиесвир Ивиосс.
Тем не менее это была чистая правда. Данло пересек линзу галактики и проник, возможно, дальше, чем любой другой пилот в истории Ордена. Тридцать тысяч световых лет — это очень далекий путь, такой далекий, что даже мастер-пилоты Невернеса, сидя у своих очагов, изумились бы, услышав о нем.
Взгляды всех трансценденталов в мерцающем сумраке зала сосредоточились теперь на Изасе Леле, как будто он говорил им что-то. Через некоторое время он заговорил по-настоящему, посредством звуковых волн:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159
Британская Энциклопедия, 1754 издание, 10-я исправленная стандартная версия
Дверь отодвинулась в сторону, и робот въехал в помещение, которое Изас Лель назвал залом собраний. Окон здесь не было, пол покрывал белый пластик, стены и потолок представляли собой сплошной купол из мерцаля или какого-то похожего материала. При въезде Данло этот купол вспыхнул разноцветными огнями. Багровые, охряные, зеленоватые и розовые полосы складывались в знакомую картину, и Данло понял, что это закат. Утром, в недрах закрытого города, он наблюдал, как опускается за изумрудные холмы огромное солнце Нового Алюмита. Небо переливалось фиолетовыми и розовыми красками, что было очень красиво, хотя и нереально.
То, что нараины предпочитали такие вот виртуальные закаты прямому взгляду на мир, беспокоило Данло. Беспокойство вызывали также вазы с живыми цветами в центре зала и блестящий хромированный чайный сервиз, только что, очевидно, доставленный сюда служебным роботом. Дело выглядело так, будто Изас Лель, руководствуясь краткими замечаниями Данло по дороге сюда, каким-то образом подготовил зал к его приему.
Точно посередине пола лежала большая, пухлая красная подушка, и Данло по приглашению Изаса Леля, сел на нее.
Сам Изас Лель остался в роботе, как и все остальные трансценденталы. Шестеро человек расположились перед Данло полукругом. Их кибершапочки сверкали золотом, отражая ложный закат. Данло сидел с поджатыми ногами, глядя на них снизу вверх, и их стеклянные глаза давили ему на сердце, словно камни.
— Позвольте представить вам присутствующих: Лиесвир Ивиосс, — начал Изас Лель, указывая на худощавую женщину с классически правильным и гладким, как у ребенка, лицом. Ее можно было принять за ровесницу Данло, хотя она насчитывала девяносто лет от роду.
— Кистур Ашторет, — продолжал Изас Лель. Этот мужчина (или женщина?) с бело-розовым лицом выглядел столь же хрупким и изнеженным, как все ивиюнирцы. Будучи представленным, он наклонил голову и улыбнулся. Данло это удивило: из всех трансценденталов один только Кистур Ашторет приветствовал его таким образом.
— Патар Ивиаслин, Енена Ивиаеталир. — Нараинские имена, кроме Кистура Ашторета, казались Данло трудными — особенно у двух последних женщин (или мужчин). Это были Диверос Те, тонколицее существо, пребывающее где-то в ином мире, и Ананда Наркаваж, чьи губы дрожали, а полузакрытые глаза ускользали от взгляда Данло. Вот какова, стало быть, элита этого города, его принцы, лорды и махарани. Данло предполагал, что они правят также и всей планетой, и был очень близок к правде.
— Позвольте предложить вам чаю, — сказал Изас Лель. По его знаку служебный робот раздал чашки с горячим напитком трансценденталам и Данло. Чай испускал непривычный пряный аромат. Эде, парящий над своим компьютером на полу рядом с подушкой, исподтишка показал знаками:
— Берегись отравы! Берегись наркотика правды — эти нараины определенно захотят прочесть твои мысли.
Данло улыбнулся и отпил большой глоток — что ему еще оставалось?
Допрос, которого он ожидал, начался сразу, без промедления.
— Вы утверждаете, что являетесь пилотом Ордена из мира под названием Невернес, — сказал Изас Лель. — Что это за Орден? Какая звезда освещает ваш мир?
Данло поставил чашку на пол, нащупал в брючном кармане флейту, сделал глубокий вдох и ответил:
— Если быть точным, Невернесом называется город, в котором я учился. Сама планета носит название Ледопад, хотя иногда ее тоже называют Невернесом по имени города. И солнце наше называется звезда Невернеса.
— Вы и родились в этом городе?
— Вблизи от него.
— Открытый город. Вы сказали по радио, что Невернес открыт свету звезд, — это правда?
— Да.
— Где же находится звезда Невернеса?
Данло протянул руку и указал вправо над головой Ананды Наркаваж. Он гордился тем, что в любой точке вселенной, в самой глубине закрытого города, при любой пространственной ориентации всегда мог найти дорогу домой.
— Вон там, — сказал он просто.
Изаса Леля и всех остальных этот ответ привел в замешательство. Их глаза сделались такими пустыми, точно вовсе провалились внутрь.
— Я имел в виду ее местонахождение относительно Известных Звезд, — пояснил Изас Лель.
Данло внутренне улыбнулся, задавая себе вопрос, сколько звезд может быть известно этим живущим в улье людям. Сам он знал десять тысяч по имени и около миллиона с виду, с созвездиями, которые они составляли среди неисчислимых огней галактики.
— Какие звезды вы называете Известными? — спросил он.
— Вы хотите сказать, что не знаете этого?
— Нет, не знаю.
Изас Лель закрыл глаза. Закат на стенах комнаты исчез, ушел, как вода в сточную трубу. На миг в зале стало темно, как в космосе, а затем зажглись звезды — тысячи белых огоньков, изображающих звезды. Данло почти сразу узнал бледно-голубую звезду сайни, и звезду в хвосте Рыбы, и Медеарис Люс, и все другие звезды этого сектора.
— Можете ли вы показать, которая из них звезда Невернеса?
— Ее здесь нет.
— Но это Известные Звезды, — произнес Изас Лель с ударением, будто Данло был слепым или глухим.
— Звезда Невернеса светит в другом месте галактики.
— Но здесь показаны все звезды в радиусе пятидесяти световых лет! — В устах Изаса Леля “линья-то” — световой год — звучало как нечто недоступное воображению. Впрочем, расстояние в шесть триллионов миль представить действительно нелегко.
— Звезда Невернеса светит далеко отсюда.
— Дальше, чем сто световых лет?
— Да.
— Насколько же далеко?
— Очень… очень далеко. — Данло на миг зажмурился и добавил: — Если измерять по прямой линии, от вашей звезды до моей будет около тридцати тысяч световых лет.
Данло, как обычно, говорил негромко, но эта цифра прозвучала, как удар грома. В зале повисла глубокая тишина.
— Не может быть! — воскликнул Диверос Те. Его (или ее) голос напоминал самые тихие звуки бамбуковой флейты, и Данло слышал его впервые.
— Тридцать тысяч световых лет — это невозможно, — подтвердила Ананда Наркаваж.
— Это не может быть правдой, — поддержала их своим мелодичным голосом Лиесвир Ивиосс.
Тем не менее это была чистая правда. Данло пересек линзу галактики и проник, возможно, дальше, чем любой другой пилот в истории Ордена. Тридцать тысяч световых лет — это очень далекий путь, такой далекий, что даже мастер-пилоты Невернеса, сидя у своих очагов, изумились бы, услышав о нем.
Взгляды всех трансценденталов в мерцающем сумраке зала сосредоточились теперь на Изасе Леле, как будто он говорил им что-то. Через некоторое время он заговорил по-настоящему, посредством звуковых волн:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159