Людей, с которыми он хотел проститься, тоже было немного. Решив сдержать свое обещание и поговорить с Харрой о судьбе тела Эде, он напросился к ней на чаепитие.
В подтверждение своей искренности (или в оправдание наглости) он взял с собой образник и улыбался все время, пока шел по опустевшим коридорам дворца: он не представлял себе, как будет просить у Святой Иви отдать ему тело человека, ставшего богом. Но ему так и не пришлось обратиться к ней с этой просьбой. Как только холодный мятный чай разлили по пластмассовым чашечкам под внимательным взором мерцающего образа Эде и Данло приступил к делу, Харру позвали к смертному ложу одной из ее сестер в другой части дворца.
Пришлось Данло вернуться к себе вместе с образником, так ничего и не добившись. Но Харра о нем не забыла и отнеслась к нему внимательно даже в это горестное для нее время. На следующий день после ужина она предложила Данло встретиться с ней в Мавзолее Эде.
Величественный белый Мавзолей и Храм рядом с ним избежали разрушения, но знаки войны встречались Данло повсюду. Мавзолей, куда прежде все таннахиллцы имели свободный доступ, теперь ограждала лазерная изгородь, а перед ней с ручными лазерами наготове стояли охранники в грязных белых кимоно. Деревья за изгородью выворотили с корнем или сожгли, на газонах и дорожках остались воронки — то ли от мин, то ли от термотлолтов. Четверо охранников проводили Данло вверх по ступеням, где пахло горелым пластиком. На гладких белых стенах во многих местах виднелись черные борозды. В одной из фальшивых колонн у входа зияла большая дыра. Но самое худшее ожидало Данло внутри. Обычно здесь днем и ночью толпились Архитекторы, желающие увидеть тело Эде в клариевой гробнице, но сегодня здесь присутствовали всего несколько человек. Данло взглянул на помост, где отражались огни светильников: гробница исчезла, тело Эде похитили. Несмотря на всю иронию момента, Данло посмотрел на образник у себя в руках без улыбки. Эде не сводил глаз с того места, где еще недавно лежало его замороженное тело, и на его сотканном из света лице застыла знакомая программа отчаяния.
— Спасибо, что пришли, пилот.
Голос Харры Иви эн ли Эде отражался эхом в почти пустом пространстве. Она медленно шла к Данло в белой добре и длинном, просторном кимоно с золотой вышивкой. Архитекторы, стоящие у помоста, смотрели на нее с благоговением — скорее как на самого Эде, чем на его Святую Иви. Данло она казалась очень маленькой на бело-голубых плитах пола — как будто она усохла за эти последние дни, как будто война побудила ее спрятаться поглубже в свою старую кожу и ступать с большой осторожностью. Подойдя поближе, она улыбнулась Данло, и он увидел, что взор ее светел, как всегда, Возможно, он стал печальнее, но при этом странным образом углубился.
Харра по-прежнему лучилась любовью к жизни, но она устала, очень устала. Данло сразу понял, что она готовится умереть.
— Спасибо, что пригласили меня, благословенная Харра, — с поклоном сказал он.
Харра с трудом вернула ему поклон и сказала четырем телохранителям:
— Мы поговорим со светоносцем наедине. — Она взяла Данло под руку, и они медленно двинулись через Мавзолей. В южном его углу, иод большими окнами, Харра опустилась на простую пластмассовую скамью, предназначенную для паломников, созерцающих останки Эде.
— Его больше нет, — сказала она, указывая на помост. На этом опустевшем постаменте пятеро мужчин и женщин устанавливали какую-то технику, Очень похожую на сулки-динамик. — Мы не можем в это поверить, но Его больше нет.
— Да, — сказал Данло, садясь рядом с Харрой. — Я понимаю.
— Бертрам Джаспари осквернил гробницу и похитил Его тело.
— Понимаю. — Данло поставил образник рядом с собой.
Голограмма Эде застыла в воздухе.
— Мы хотели, чтобы вы узнали правду, пилот. Чтобы вы увидели это святотатство собственными глазами.
— Благодарю вас, но… зачем?
— Нам кажется, вы питаете некий таинственный интерес к телу Эде.
Данло взглянул на голограмму, но промолчал. Может быть, теперь, когда его тело пропало, Эде захочет поместить себя в вечный компьютер, как всякий другой Архитектор? Или пожелает более глубокого преображения, чтобы возобновить свою эволюцию в божество?
— Кроме того, вы можете помочь нам вернуть его, — добавила Харра.
Голографический Эде сделал Данло быстрый знак, говорящий: “Да, да! ”
— Вы хотите, чтобы я вернул вам тело Эде? — спросил Данло.
— Нет, — медленно покачала головой Харра, — нам нужно только знать, где оно находится, чтобы мы могли потребовать его возвращения. Вы скоро покинете нас, и вам предстоит долгое путешествие от звезды к звезде. Может быть, когда-нибудь вам откроется, куда ивиомилы забрали нашего Эде.
— Может быть, — улыбнулся Данло. Он умолчал о том, что среди миллиардов звезд галактики он, как и любой другой, может наткнуться на Бертрама разве что случайно.
Харра, понаблюдав немного за работой своих программистов, спросила: — Ведь вы уже решили отправиться в путь, не так ли?
— Да. Я должен. Я стартую сегодня ночью.
— Из-за Бертрама?
Данло с угрюмой улыбкой кивнул головой.
— Я должен отправиться на Тиэллу и поговорить с правителями моего Ордена. Нужно рассказать им о том, что здесь произошло.
— Мы сожалеем, что дали Бертраму уйти.
— Я тоже. Но есть вещи, которым нельзя помешать.
Харра сделала Данло знак наклониться к ней и сказала вполголоса:
— Мы должны кое-что сказать вам. На одном из своих тяжелых кораблей Бертрам установил моррашар.
— Боюсь, что я не знаю этого слова.
— Моррашар — это огромная машина, занимающая весь тяжелый корабль. Она генерирует потоки гравифотонов и направляет их в центр звезды.
Данло отпрянул от Харры, как будто она дохнула на него огнем, и сказал:
— Звездоубийца.
— Да, пилот, звездоубийца.
— Откуда у Бертрама эта шайда-машина?
— Ее построили его инженеры. Мы, Архитекторы, первыми открыли эту технологию.
— Понятно.
— Хочется надеяться, что никто больше о ней не знает.
— Вы по-прежнему думаете об ивиомилах как о своих Архитекторах?
— Да, это так.
— Но звезды больше не должны умирать. Вы объявили о принятии Новой Программы — примут ли ее ивиомилы?
Харра испустила вздох, такой тяжкий, словно она держала его в себе много лет.
— Мы думаем, что, пока их возглавляет Бертрам, они никогда не вернутся в лоно Церкви.
— Я тоже так думаю, — И Данло добавил, видя тревогу в глазах Харры: — Вы сами не захотите, чтобы Бертрам возвращался на Таннахилл, пока в его распоряжении звездоубийца, правда?
— Когда Бертрам уничтожил Монтелливи, мы не могли представить себе более тяжкого преступления, — призналась Харра. — Но теперь он бежал в космос, и мы боимся, что он уничтожит наше солнце, — Есть и другие солнца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159
В подтверждение своей искренности (или в оправдание наглости) он взял с собой образник и улыбался все время, пока шел по опустевшим коридорам дворца: он не представлял себе, как будет просить у Святой Иви отдать ему тело человека, ставшего богом. Но ему так и не пришлось обратиться к ней с этой просьбой. Как только холодный мятный чай разлили по пластмассовым чашечкам под внимательным взором мерцающего образа Эде и Данло приступил к делу, Харру позвали к смертному ложу одной из ее сестер в другой части дворца.
Пришлось Данло вернуться к себе вместе с образником, так ничего и не добившись. Но Харра о нем не забыла и отнеслась к нему внимательно даже в это горестное для нее время. На следующий день после ужина она предложила Данло встретиться с ней в Мавзолее Эде.
Величественный белый Мавзолей и Храм рядом с ним избежали разрушения, но знаки войны встречались Данло повсюду. Мавзолей, куда прежде все таннахиллцы имели свободный доступ, теперь ограждала лазерная изгородь, а перед ней с ручными лазерами наготове стояли охранники в грязных белых кимоно. Деревья за изгородью выворотили с корнем или сожгли, на газонах и дорожках остались воронки — то ли от мин, то ли от термотлолтов. Четверо охранников проводили Данло вверх по ступеням, где пахло горелым пластиком. На гладких белых стенах во многих местах виднелись черные борозды. В одной из фальшивых колонн у входа зияла большая дыра. Но самое худшее ожидало Данло внутри. Обычно здесь днем и ночью толпились Архитекторы, желающие увидеть тело Эде в клариевой гробнице, но сегодня здесь присутствовали всего несколько человек. Данло взглянул на помост, где отражались огни светильников: гробница исчезла, тело Эде похитили. Несмотря на всю иронию момента, Данло посмотрел на образник у себя в руках без улыбки. Эде не сводил глаз с того места, где еще недавно лежало его замороженное тело, и на его сотканном из света лице застыла знакомая программа отчаяния.
— Спасибо, что пришли, пилот.
Голос Харры Иви эн ли Эде отражался эхом в почти пустом пространстве. Она медленно шла к Данло в белой добре и длинном, просторном кимоно с золотой вышивкой. Архитекторы, стоящие у помоста, смотрели на нее с благоговением — скорее как на самого Эде, чем на его Святую Иви. Данло она казалась очень маленькой на бело-голубых плитах пола — как будто она усохла за эти последние дни, как будто война побудила ее спрятаться поглубже в свою старую кожу и ступать с большой осторожностью. Подойдя поближе, она улыбнулась Данло, и он увидел, что взор ее светел, как всегда, Возможно, он стал печальнее, но при этом странным образом углубился.
Харра по-прежнему лучилась любовью к жизни, но она устала, очень устала. Данло сразу понял, что она готовится умереть.
— Спасибо, что пригласили меня, благословенная Харра, — с поклоном сказал он.
Харра с трудом вернула ему поклон и сказала четырем телохранителям:
— Мы поговорим со светоносцем наедине. — Она взяла Данло под руку, и они медленно двинулись через Мавзолей. В южном его углу, иод большими окнами, Харра опустилась на простую пластмассовую скамью, предназначенную для паломников, созерцающих останки Эде.
— Его больше нет, — сказала она, указывая на помост. На этом опустевшем постаменте пятеро мужчин и женщин устанавливали какую-то технику, Очень похожую на сулки-динамик. — Мы не можем в это поверить, но Его больше нет.
— Да, — сказал Данло, садясь рядом с Харрой. — Я понимаю.
— Бертрам Джаспари осквернил гробницу и похитил Его тело.
— Понимаю. — Данло поставил образник рядом с собой.
Голограмма Эде застыла в воздухе.
— Мы хотели, чтобы вы узнали правду, пилот. Чтобы вы увидели это святотатство собственными глазами.
— Благодарю вас, но… зачем?
— Нам кажется, вы питаете некий таинственный интерес к телу Эде.
Данло взглянул на голограмму, но промолчал. Может быть, теперь, когда его тело пропало, Эде захочет поместить себя в вечный компьютер, как всякий другой Архитектор? Или пожелает более глубокого преображения, чтобы возобновить свою эволюцию в божество?
— Кроме того, вы можете помочь нам вернуть его, — добавила Харра.
Голографический Эде сделал Данло быстрый знак, говорящий: “Да, да! ”
— Вы хотите, чтобы я вернул вам тело Эде? — спросил Данло.
— Нет, — медленно покачала головой Харра, — нам нужно только знать, где оно находится, чтобы мы могли потребовать его возвращения. Вы скоро покинете нас, и вам предстоит долгое путешествие от звезды к звезде. Может быть, когда-нибудь вам откроется, куда ивиомилы забрали нашего Эде.
— Может быть, — улыбнулся Данло. Он умолчал о том, что среди миллиардов звезд галактики он, как и любой другой, может наткнуться на Бертрама разве что случайно.
Харра, понаблюдав немного за работой своих программистов, спросила: — Ведь вы уже решили отправиться в путь, не так ли?
— Да. Я должен. Я стартую сегодня ночью.
— Из-за Бертрама?
Данло с угрюмой улыбкой кивнул головой.
— Я должен отправиться на Тиэллу и поговорить с правителями моего Ордена. Нужно рассказать им о том, что здесь произошло.
— Мы сожалеем, что дали Бертраму уйти.
— Я тоже. Но есть вещи, которым нельзя помешать.
Харра сделала Данло знак наклониться к ней и сказала вполголоса:
— Мы должны кое-что сказать вам. На одном из своих тяжелых кораблей Бертрам установил моррашар.
— Боюсь, что я не знаю этого слова.
— Моррашар — это огромная машина, занимающая весь тяжелый корабль. Она генерирует потоки гравифотонов и направляет их в центр звезды.
Данло отпрянул от Харры, как будто она дохнула на него огнем, и сказал:
— Звездоубийца.
— Да, пилот, звездоубийца.
— Откуда у Бертрама эта шайда-машина?
— Ее построили его инженеры. Мы, Архитекторы, первыми открыли эту технологию.
— Понятно.
— Хочется надеяться, что никто больше о ней не знает.
— Вы по-прежнему думаете об ивиомилах как о своих Архитекторах?
— Да, это так.
— Но звезды больше не должны умирать. Вы объявили о принятии Новой Программы — примут ли ее ивиомилы?
Харра испустила вздох, такой тяжкий, словно она держала его в себе много лет.
— Мы думаем, что, пока их возглавляет Бертрам, они никогда не вернутся в лоно Церкви.
— Я тоже так думаю, — И Данло добавил, видя тревогу в глазах Харры: — Вы сами не захотите, чтобы Бертрам возвращался на Таннахилл, пока в его распоряжении звездоубийца, правда?
— Когда Бертрам уничтожил Монтелливи, мы не могли представить себе более тяжкого преступления, — призналась Харра. — Но теперь он бежал в космос, и мы боимся, что он уничтожит наше солнце, — Есть и другие солнца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159