Они, особенно дети, выглядели испуганными и встревоженными.
— Да исчезнут из вселенной все некрасивые миры, — сказал Ки Лин.
Рейна, произнеся ритуальное “хай”, с грустной улыбкой сообщила Данло:
— Владыка Вселенной уничтожил один из миров, чтобы создать нашу красивую Землю.
— Он разрушает все, — молвил Ки Лин.
— Он разрушает все, что некрасиво, — поправила Рейна.
Оба старейшины горестно переглянулись — видимо, они уже не раз обсуждали эти слова Ясы, но не желали вести теологический спор при постороннем. Ки Лин прочистил горло и сказал, глядя на Данло:
— Да исчезнут из вселенной все некрасивые звезды.
Данло, прошедшему тридцать тысяч световых лет и видевшему на своем пути миллионы звезд, захотелось крикнуть: “Все звезды красивы — ведь они излучают свет!” Но он промолчал, желая услышать, что скажет Рейна.
— Бог — разрушитель звезд, — сказала она. — Он должен разрушать, чтобы творить.
— Бог — истребитель людей, — сказал Ки Лин. — Все люди, живущие на Земле, летят в его огненный зев, как мотыльки на пламя.
Данло, неуверенный в точности перевода Эде, спросил:
— Так кого же Бог уничтожает — людей или целые народы?
— Людей, — сказал Ки Лин. — Все люди должны жить, и все должны умирать.
— Народы тоже должны умирать, — кивнув, добавила Рейна. — Если они некрасивы.
Данло начинал предполагать, что у сайни “красота” означает то же, что “совершенство”. 'Ему хотелось уточнить это с Эде, но он предпочел не прерывать разговор.
— До сайни на Земле жили другие народы, — продолжала Рейна. — Теперь они исчезли.
— Гатей, гатей, — подтвердил Ки Лин. — Исчезли.
— Поэтому сайни всегда должны быть красивыми, иначе они тоже исчезнут. — В голосе Рейны слышалась великая печаль — и еще что-то.
Наступила долгая пауза, и стоящие сайни подступили еще поближе, желая услышать, что скажут теперь Рейна и Ки Лин этому красивому пришельцу, который, обнаженный, как все остальные мужчины, сидел под их красивым туманным небом.
— Мне кажется, ты на редкость хорошо понимаешь Божий промысел, — сказал Данло Рейне.
— Что ж, ведь я стара и знакома с Ясой много лет, — ответила она, улыбнувшись его комплименту.
Данло поколебался, опасаясь произнести то, что сайни могли счесть кощунством, но набрал побольше воздуха и все-таки сказал:
— Можно подумать, что ты говорила с Богом.
Рейну, однако, это ничуть не оскорбило, и она сказала со вздохом: — Девочкой я пошла с матерью к морю. Я слушала волны, и мне казалось, что я слышу Его голос. Но нет. Бог не говорит больше с сайни.
— А раньше говорил?
— Да, говорил, но это было давно.
— До того, как ты родилась?
— До того, как появились на свет все ныне живущие сайни. Но когда родилась прапрабабка моей матери Ню Ан, Бог говорил с ней. Она запомнила Его слова и передала их всему племени.
— Бог говорил с Ню Ан, когда она была новорожденным младенцем?
— Это может показаться странным, я знаю, но Ню Ан родилась не от матери, как ты или я.
— Как же она тогда родилась?
— Она родилась от дыхания Бога.
— Правда?
— Она родилась из Земли. Бог слепил ее из глины и морской воды собственными руками и вдохнул в нее жизнь, и она сделала свой первый шаг по Земле.
— Это очень красиво. — Данло не сомневался в рассказе Рейны, памятуя, как Твердь создала двойник Тамары в амритсар-бассейне на другой, далекой Земле.
— Все перворожденные появлялись на свет таким путем. Ню Ан родилась взрослой женщиной и никогда не была ребенком.
— И она знала Бога?
— Она говорила с Ним.
— Она слышала Его голос?
— Она видела Его лик.
— Его лик?
— Да, море вспыхнуло пламенем, и Ню Ан явился Бог.
— Мне всегда хотелось узнать, как выглядит Бог. — Данло сдержал улыбку, покосившись на бесстрастное лицо Николоса Дару Эде.
— Лик Его сияет, как солнце, очи блистают, как звезды, уста дышат огнем.
— Понимаю.
— Когда Он отверз свои уста, чтобы поведать Ню Ан о красоте, Он вдохнул огонь речи в ее уста.
— Значит, это Бог научил Ню Ан говорить?
— Да. Бог научил всех перворожденных тому, что должны знать сайни.
— Понимаю.
— А перворожденные научили наших прадедов и прабабок, как они должны жить, чтобы быть красивыми.
— Понимаю. — Данло поразмыслил немного, глядя в огонь, и сказал: — Теперь Бог наблюдает и ждет, желая знать, какую красоту создадут на Земле сайни, да?
Рейна Ан устремила на Данло долгий взгляд. Ки Лин Шанг и его жены тоже смотрели на высокого странного человека со звезд. Данло сделал пять медленных вдохов и выдохов. Все сайни, стоя в холодном тумане, тоже смотрели на него.
— И снова ты говоришь словами Ясы, — сказала Рейна.
— Правда?
— Не зная их и не слышав ранее.
— Может быть.
— Как можешь ты знать их?
— Не знаю.
— Как можешь ты знать то, чего не знали другие?
— Какие другие?
— Те, что были здесь до тебя.
Данло снова не понял, кого Рейна имеет в виду: “других пришельцев” или “другие народы”.
— Ты говоришь о тех людях, что жили на Земле до сайни?
— Нет. О других. О других людях со звезд.
Данло сидел неподвижно, глядя в огонь. Сердце у него стучало, как барабан, и ему хотелось пуститься в пляс вокруг костра, но он оставался неподвижным, как снежный тигр, выслеживающий гладыша в зимнем лесу.
— Давно ли эти другие побывали на вашей Земле? — спросил он.
— Лет пять назад, когда я только что стала прабабкой.
— Откуда они явились?
— Со своей Земли, должно быть.
— Они не говорили вам, как называется их мир?
— Нет, но себя самих они называли странным и гадким именем.
— Вот как? — проронил Данло, следя за игрой языков пламени.
— Гадким, гадким именем: они называли себя Архитекторами Бога.
Данло, шевельнувшись наконец, повернул голову к парящей в тумане голограмме. Теперь он понял, почему сайни не проявили никакого любопытства к его волшебной шкатулке: им уже приходилось видеть такие компьютеры.
— Где же они теперь, эти Архитекторы? — Данло посмотрел на темный лес, в котором ему чудились далекие голоса. — Все еще здесь, на вашей Земле?
— Нет, — опустила глаза Рейна. — Они ушли.
— Куда ушли?
— Гатей, гатей, — вступил в разговор Ки Лин. — Они ушли. Зачем тебе знать, где они?
— Так, из любопытства.
Рейна и Ки Лин обменялись многозначительным взглядом, и Данло уловил чуть слышный шепот одной из женщин: “Гатей, гатей, пара сум Эдеи” — “Они ушли к Богу”.
— Они вернулись домой, — сказал наконец Ки Лин.
— В свой мир? — спросил Данло. — К своей звезде?
Рейна и Ки Лин снова переглянулись, но ничего не сказали.
— У их звезды есть имя? Известно вам, которая это звезда?
Рейна посмотрела на непроглядное, чугунно-серое небо.
— Я знаю. Это звезда из созвездия Рыбы. Будь ночь ясной, я показала бы ее тебе.
Данло ухватился за образник с такой силой, что края впились ему в ладони.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159
— Да исчезнут из вселенной все некрасивые миры, — сказал Ки Лин.
Рейна, произнеся ритуальное “хай”, с грустной улыбкой сообщила Данло:
— Владыка Вселенной уничтожил один из миров, чтобы создать нашу красивую Землю.
— Он разрушает все, — молвил Ки Лин.
— Он разрушает все, что некрасиво, — поправила Рейна.
Оба старейшины горестно переглянулись — видимо, они уже не раз обсуждали эти слова Ясы, но не желали вести теологический спор при постороннем. Ки Лин прочистил горло и сказал, глядя на Данло:
— Да исчезнут из вселенной все некрасивые звезды.
Данло, прошедшему тридцать тысяч световых лет и видевшему на своем пути миллионы звезд, захотелось крикнуть: “Все звезды красивы — ведь они излучают свет!” Но он промолчал, желая услышать, что скажет Рейна.
— Бог — разрушитель звезд, — сказала она. — Он должен разрушать, чтобы творить.
— Бог — истребитель людей, — сказал Ки Лин. — Все люди, живущие на Земле, летят в его огненный зев, как мотыльки на пламя.
Данло, неуверенный в точности перевода Эде, спросил:
— Так кого же Бог уничтожает — людей или целые народы?
— Людей, — сказал Ки Лин. — Все люди должны жить, и все должны умирать.
— Народы тоже должны умирать, — кивнув, добавила Рейна. — Если они некрасивы.
Данло начинал предполагать, что у сайни “красота” означает то же, что “совершенство”. 'Ему хотелось уточнить это с Эде, но он предпочел не прерывать разговор.
— До сайни на Земле жили другие народы, — продолжала Рейна. — Теперь они исчезли.
— Гатей, гатей, — подтвердил Ки Лин. — Исчезли.
— Поэтому сайни всегда должны быть красивыми, иначе они тоже исчезнут. — В голосе Рейны слышалась великая печаль — и еще что-то.
Наступила долгая пауза, и стоящие сайни подступили еще поближе, желая услышать, что скажут теперь Рейна и Ки Лин этому красивому пришельцу, который, обнаженный, как все остальные мужчины, сидел под их красивым туманным небом.
— Мне кажется, ты на редкость хорошо понимаешь Божий промысел, — сказал Данло Рейне.
— Что ж, ведь я стара и знакома с Ясой много лет, — ответила она, улыбнувшись его комплименту.
Данло поколебался, опасаясь произнести то, что сайни могли счесть кощунством, но набрал побольше воздуха и все-таки сказал:
— Можно подумать, что ты говорила с Богом.
Рейну, однако, это ничуть не оскорбило, и она сказала со вздохом: — Девочкой я пошла с матерью к морю. Я слушала волны, и мне казалось, что я слышу Его голос. Но нет. Бог не говорит больше с сайни.
— А раньше говорил?
— Да, говорил, но это было давно.
— До того, как ты родилась?
— До того, как появились на свет все ныне живущие сайни. Но когда родилась прапрабабка моей матери Ню Ан, Бог говорил с ней. Она запомнила Его слова и передала их всему племени.
— Бог говорил с Ню Ан, когда она была новорожденным младенцем?
— Это может показаться странным, я знаю, но Ню Ан родилась не от матери, как ты или я.
— Как же она тогда родилась?
— Она родилась от дыхания Бога.
— Правда?
— Она родилась из Земли. Бог слепил ее из глины и морской воды собственными руками и вдохнул в нее жизнь, и она сделала свой первый шаг по Земле.
— Это очень красиво. — Данло не сомневался в рассказе Рейны, памятуя, как Твердь создала двойник Тамары в амритсар-бассейне на другой, далекой Земле.
— Все перворожденные появлялись на свет таким путем. Ню Ан родилась взрослой женщиной и никогда не была ребенком.
— И она знала Бога?
— Она говорила с Ним.
— Она слышала Его голос?
— Она видела Его лик.
— Его лик?
— Да, море вспыхнуло пламенем, и Ню Ан явился Бог.
— Мне всегда хотелось узнать, как выглядит Бог. — Данло сдержал улыбку, покосившись на бесстрастное лицо Николоса Дару Эде.
— Лик Его сияет, как солнце, очи блистают, как звезды, уста дышат огнем.
— Понимаю.
— Когда Он отверз свои уста, чтобы поведать Ню Ан о красоте, Он вдохнул огонь речи в ее уста.
— Значит, это Бог научил Ню Ан говорить?
— Да. Бог научил всех перворожденных тому, что должны знать сайни.
— Понимаю.
— А перворожденные научили наших прадедов и прабабок, как они должны жить, чтобы быть красивыми.
— Понимаю. — Данло поразмыслил немного, глядя в огонь, и сказал: — Теперь Бог наблюдает и ждет, желая знать, какую красоту создадут на Земле сайни, да?
Рейна Ан устремила на Данло долгий взгляд. Ки Лин Шанг и его жены тоже смотрели на высокого странного человека со звезд. Данло сделал пять медленных вдохов и выдохов. Все сайни, стоя в холодном тумане, тоже смотрели на него.
— И снова ты говоришь словами Ясы, — сказала Рейна.
— Правда?
— Не зная их и не слышав ранее.
— Может быть.
— Как можешь ты знать их?
— Не знаю.
— Как можешь ты знать то, чего не знали другие?
— Какие другие?
— Те, что были здесь до тебя.
Данло снова не понял, кого Рейна имеет в виду: “других пришельцев” или “другие народы”.
— Ты говоришь о тех людях, что жили на Земле до сайни?
— Нет. О других. О других людях со звезд.
Данло сидел неподвижно, глядя в огонь. Сердце у него стучало, как барабан, и ему хотелось пуститься в пляс вокруг костра, но он оставался неподвижным, как снежный тигр, выслеживающий гладыша в зимнем лесу.
— Давно ли эти другие побывали на вашей Земле? — спросил он.
— Лет пять назад, когда я только что стала прабабкой.
— Откуда они явились?
— Со своей Земли, должно быть.
— Они не говорили вам, как называется их мир?
— Нет, но себя самих они называли странным и гадким именем.
— Вот как? — проронил Данло, следя за игрой языков пламени.
— Гадким, гадким именем: они называли себя Архитекторами Бога.
Данло, шевельнувшись наконец, повернул голову к парящей в тумане голограмме. Теперь он понял, почему сайни не проявили никакого любопытства к его волшебной шкатулке: им уже приходилось видеть такие компьютеры.
— Где же они теперь, эти Архитекторы? — Данло посмотрел на темный лес, в котором ему чудились далекие голоса. — Все еще здесь, на вашей Земле?
— Нет, — опустила глаза Рейна. — Они ушли.
— Куда ушли?
— Гатей, гатей, — вступил в разговор Ки Лин. — Они ушли. Зачем тебе знать, где они?
— Так, из любопытства.
Рейна и Ки Лин обменялись многозначительным взглядом, и Данло уловил чуть слышный шепот одной из женщин: “Гатей, гатей, пара сум Эдеи” — “Они ушли к Богу”.
— Они вернулись домой, — сказал наконец Ки Лин.
— В свой мир? — спросил Данло. — К своей звезде?
Рейна и Ки Лин снова переглянулись, но ничего не сказали.
— У их звезды есть имя? Известно вам, которая это звезда?
Рейна посмотрела на непроглядное, чугунно-серое небо.
— Я знаю. Это звезда из созвездия Рыбы. Будь ночь ясной, я показала бы ее тебе.
Данло ухватился за образник с такой силой, что края впились ему в ладони.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159