..
– А что, время акции - Песах?
– .Когда еще в город могут незаметно войти пять лишних тысяч паломников? Ты видел, что делается на улицах?
– Я по улицам не хожу...
Пилат встал и подошел к окну. Накачан он был отменно, мышцы так и гуляли по мощной спине, не хуже, чем у самого Петра или Иоанна.
– Да, орут не по-детски, - заметил он, глядя вниз, на толпу вокруг Вифезды и дальше, дальше... Окно выходило на север. - Ты прав, многовато чего-то таракашек... А почему твоих эллинов повело именно сюда, в дыру, в задницу, и что им вообще неймется? Чего они добиваются?
– Чего добиваются? Свободы. Самостоятельности. Чего еще можно добиваться?.. Коринф полностью был разрушен римлянами сто пятьдесят три года назад. Потом и Афины - в камни... А раньше как было?.. Да вся последняя история Эллады - это борьба с Римом за хоть какую-то независимость. Но борьба с оружием в руках - это проигрыш. Не раз пробовали, и что?.. А вот борьба с помощью религии - это сильный ход!
– Как с помощью религии?
– Понтий, ты же знаешь, во что превратилась жизнь в Империи. Предательство, воровство, разврат, раскол межнациональный и даже внутри самого римского общества, богов - навалом, и римских, и греческих, все они - давно не боги, а чуть ли не приятели. С ними вон выпить запросто всегда можно было, а при желании и трахнуться... Мы считаем, что заговорщики выбрали монотеизм, единобожие, как способ сплотить нацию. Посмотри на историю евреев. Ты Тору читал?
– Что я, сумасшедший? Нет, конечно.
– И зря. Многое понял бы. Две тысячи лет они существуют как единый и, заметь, богоизбранный народ. Ну, сами себя, допустим назначили богоизбранными, а результат? За эти две тысячи лет кто только на них не нападал, их порабощали, растаскивали по разным-землям, а они все равно едины, потому что их объединяет один Бог. Религия. И какой-нибудь римский еврей всегда старается приехать на Песах в Иершалаим. И вавилонский еврей, и еврей из Айгиптоса,и евреи из стран Арама - все они объединены своей Религией, у которой один Бог, и он дал евреям один Закон, который необходимо соблюдать, живи ты хоть на краю света. Ты что, Понтий, не встречался в Риме с евреями?
– Мне их здесь во как хватает, - со злостью резанув себя ладонью по горлу, сказал Пилат, вернулся за стол, налил вина в чашу, выпил залпом. - Встречался, конечно. Ты прав, они всегда держатся вместе, помогают своим, поддерживают друг друга, этого у них не отнимешь. Они, как тараканы, влезают в каждую дырку и размножаются немерено и все тащат только для своих, все для своих. Кто в Риме держит торговлю? Евреи. Кто владеет прибрежным флотом? Евреи. Кто меняет деньги, ссужает их? Они, они... А здесь? В Риме хоть есть римляне или эллины, есть, с кем поговорить, выпить, по бабам сходить. А здесь одни евреи - грязные, вшивые, вонючие, вечно чем-то недовольные, вечно бунтующие... - Он вскочил и заорал: - Эй, кто там есть!
В дверь немедленно просунулся давешний воин, принесший Петру вино и посуду.
– Звали, гегемон?
– Кликни начальника когорты, разбуди его, к хренам собачьим. Пусть тащат наверх этих двоих, что мы взяли ночью. Сейчас мы устроим евреям праздничек. Сейчас мы распнем их посреди толпы...
– Стой! - тоже заорал и вскочил Петр. - Стой, солдат! И ты, Понтий, погоди, не пори горячку. Успеешь их распять. Я еще не все досказал... - И солдату: - Давай отсюда, мухой!
Тот исчез, как не было. Мухой.
– Чего это ты у меня раскомандовался, а, эллин? - удивленно спросил Пилат. Выпил он, похоже, не очень подъемное для себя количество галилейского, потому что опьянение уже давало о себе знать. - Тоже на крест хочешь? Я не посмотрю...
Петр подошел к нему, обнял за потные плечи, усадил, сел обок, налил обоим вина:
– Выпили...
Против этого предложения Пилат не возражал. Выпили споро, Закусили бараниной. Пережаренной она была. Все-таки могучий организм был у пятого прокуратора, всадника Пилата. Опьянение опьянением, а сообразиловка работала, как хороший швейцарский хронометр. Эпизод с требованием немедленно распять арестованных и наездом на высокого гостя, рискнувшего отменить приказ хозяина, подумал Петр, был, похоже, всего лишь этаким мимолетным представлением именно для гостя; хотя и усиленным, конечно, винными парами. Но, покончив с означенным представлением и залив его очередной порцией спиртного, Пилат спросил вполне трезво:
– Почему бы нам не арестовать этого галилеянина? Прямо сейчас. И тоже распять... Это мы на раз. И Храм уж точно целым останется, старый пердун Кайафа нам за это бочку вина выкатит...
– В яблочко попал, - радостно согласился Петр-Доментиус. - Силен ты, гегемон! Сколько до меня выжрал винища, сколько со мной, а соображаешь, как новенький... Надо арестовать. Только не тебе. Тебе-то зачем светиться?
– Что значит - светиться? Ты за кого меня принимаешь? Евреем больше, евреем меньше - кто считает?
– Слушай, Понтий, твоя нелюбовь к евреям доведет тебя когда-нибудь до ссылки. Ты что, думаешь, Тиберию нужно восстание в Иудее? Да, ты его подавишь, у тебя под рукой - больше сотни конных воинов, если не ошибаюсь, да пехоты в Кесарии - до пяти тысяч мечей...
– Сейчас четыре, - уточнил Пилат.
– Все равно - сила. Ну подавишь ты мятеж, который поднимут против тебя те пять тысяч сторонников галилеянина, что сейчас просочились в Иершалаим, А вони сколько будет? До Тиберия дойдет - у тебя там только друзья, врагов нет?
– Как нет? Есть. У кого их нет? Только у покойника...
– Они тебя и свалят. Должность гегемона Иудеи хоть и грязная, но денежная, желающие найдутся. Ты и так уж натворил здесь дел с точки зрения тех, кто на тебя зуб точит... Вспомни знамена с профилем Тиберия? Хотел установить в Храме - так ведь не дали. А золотые щиты с твоим именем и именем императора? Тоже сейчас не в Иершалаиме, не в крепости Антония, а в Кесарии... - Петр мог бы еще легко предсказать Пилату грядущий скандал с деньгами на строительство сорокаметрового акведука, которые он внаглую реквизировал из казны Храма. Но не стал. Только пророчеств прокуратору и не хватало!.. - Пока тебе в Риме все прощали, но не умножай же ты сущностей сверх необходимого... - не удержался, выдал классическую цитату за свою мысль. Прошло спокойно.
– Вообще-то ты прав, - задумчиво сказал Пилат. - Есть там гады в Риме, которые на меня давно тянут...
– Вот и не лезь. Пусть галилеянина арестуют люди Кайафы. Они к этому готовы. Я ж хочу, как лучше, ты ж мне - свой... Арестуют, приговорят потихоньку к смерти...
– Они все равно ко мне явятся, - уныло сообщил Пилат. - Только я могу разрешить казнить или не разрешить.
– А ты не разреши. Ты с ним побеседуй, вдруг он тебе понравится...
– Еврей? - В голосе Пилата было столько изумления, замешанного на презрении и брезгливости, что Петру на секунду стало противно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155
– А что, время акции - Песах?
– .Когда еще в город могут незаметно войти пять лишних тысяч паломников? Ты видел, что делается на улицах?
– Я по улицам не хожу...
Пилат встал и подошел к окну. Накачан он был отменно, мышцы так и гуляли по мощной спине, не хуже, чем у самого Петра или Иоанна.
– Да, орут не по-детски, - заметил он, глядя вниз, на толпу вокруг Вифезды и дальше, дальше... Окно выходило на север. - Ты прав, многовато чего-то таракашек... А почему твоих эллинов повело именно сюда, в дыру, в задницу, и что им вообще неймется? Чего они добиваются?
– Чего добиваются? Свободы. Самостоятельности. Чего еще можно добиваться?.. Коринф полностью был разрушен римлянами сто пятьдесят три года назад. Потом и Афины - в камни... А раньше как было?.. Да вся последняя история Эллады - это борьба с Римом за хоть какую-то независимость. Но борьба с оружием в руках - это проигрыш. Не раз пробовали, и что?.. А вот борьба с помощью религии - это сильный ход!
– Как с помощью религии?
– Понтий, ты же знаешь, во что превратилась жизнь в Империи. Предательство, воровство, разврат, раскол межнациональный и даже внутри самого римского общества, богов - навалом, и римских, и греческих, все они - давно не боги, а чуть ли не приятели. С ними вон выпить запросто всегда можно было, а при желании и трахнуться... Мы считаем, что заговорщики выбрали монотеизм, единобожие, как способ сплотить нацию. Посмотри на историю евреев. Ты Тору читал?
– Что я, сумасшедший? Нет, конечно.
– И зря. Многое понял бы. Две тысячи лет они существуют как единый и, заметь, богоизбранный народ. Ну, сами себя, допустим назначили богоизбранными, а результат? За эти две тысячи лет кто только на них не нападал, их порабощали, растаскивали по разным-землям, а они все равно едины, потому что их объединяет один Бог. Религия. И какой-нибудь римский еврей всегда старается приехать на Песах в Иершалаим. И вавилонский еврей, и еврей из Айгиптоса,и евреи из стран Арама - все они объединены своей Религией, у которой один Бог, и он дал евреям один Закон, который необходимо соблюдать, живи ты хоть на краю света. Ты что, Понтий, не встречался в Риме с евреями?
– Мне их здесь во как хватает, - со злостью резанув себя ладонью по горлу, сказал Пилат, вернулся за стол, налил вина в чашу, выпил залпом. - Встречался, конечно. Ты прав, они всегда держатся вместе, помогают своим, поддерживают друг друга, этого у них не отнимешь. Они, как тараканы, влезают в каждую дырку и размножаются немерено и все тащат только для своих, все для своих. Кто в Риме держит торговлю? Евреи. Кто владеет прибрежным флотом? Евреи. Кто меняет деньги, ссужает их? Они, они... А здесь? В Риме хоть есть римляне или эллины, есть, с кем поговорить, выпить, по бабам сходить. А здесь одни евреи - грязные, вшивые, вонючие, вечно чем-то недовольные, вечно бунтующие... - Он вскочил и заорал: - Эй, кто там есть!
В дверь немедленно просунулся давешний воин, принесший Петру вино и посуду.
– Звали, гегемон?
– Кликни начальника когорты, разбуди его, к хренам собачьим. Пусть тащат наверх этих двоих, что мы взяли ночью. Сейчас мы устроим евреям праздничек. Сейчас мы распнем их посреди толпы...
– Стой! - тоже заорал и вскочил Петр. - Стой, солдат! И ты, Понтий, погоди, не пори горячку. Успеешь их распять. Я еще не все досказал... - И солдату: - Давай отсюда, мухой!
Тот исчез, как не было. Мухой.
– Чего это ты у меня раскомандовался, а, эллин? - удивленно спросил Пилат. Выпил он, похоже, не очень подъемное для себя количество галилейского, потому что опьянение уже давало о себе знать. - Тоже на крест хочешь? Я не посмотрю...
Петр подошел к нему, обнял за потные плечи, усадил, сел обок, налил обоим вина:
– Выпили...
Против этого предложения Пилат не возражал. Выпили споро, Закусили бараниной. Пережаренной она была. Все-таки могучий организм был у пятого прокуратора, всадника Пилата. Опьянение опьянением, а сообразиловка работала, как хороший швейцарский хронометр. Эпизод с требованием немедленно распять арестованных и наездом на высокого гостя, рискнувшего отменить приказ хозяина, подумал Петр, был, похоже, всего лишь этаким мимолетным представлением именно для гостя; хотя и усиленным, конечно, винными парами. Но, покончив с означенным представлением и залив его очередной порцией спиртного, Пилат спросил вполне трезво:
– Почему бы нам не арестовать этого галилеянина? Прямо сейчас. И тоже распять... Это мы на раз. И Храм уж точно целым останется, старый пердун Кайафа нам за это бочку вина выкатит...
– В яблочко попал, - радостно согласился Петр-Доментиус. - Силен ты, гегемон! Сколько до меня выжрал винища, сколько со мной, а соображаешь, как новенький... Надо арестовать. Только не тебе. Тебе-то зачем светиться?
– Что значит - светиться? Ты за кого меня принимаешь? Евреем больше, евреем меньше - кто считает?
– Слушай, Понтий, твоя нелюбовь к евреям доведет тебя когда-нибудь до ссылки. Ты что, думаешь, Тиберию нужно восстание в Иудее? Да, ты его подавишь, у тебя под рукой - больше сотни конных воинов, если не ошибаюсь, да пехоты в Кесарии - до пяти тысяч мечей...
– Сейчас четыре, - уточнил Пилат.
– Все равно - сила. Ну подавишь ты мятеж, который поднимут против тебя те пять тысяч сторонников галилеянина, что сейчас просочились в Иершалаим, А вони сколько будет? До Тиберия дойдет - у тебя там только друзья, врагов нет?
– Как нет? Есть. У кого их нет? Только у покойника...
– Они тебя и свалят. Должность гегемона Иудеи хоть и грязная, но денежная, желающие найдутся. Ты и так уж натворил здесь дел с точки зрения тех, кто на тебя зуб точит... Вспомни знамена с профилем Тиберия? Хотел установить в Храме - так ведь не дали. А золотые щиты с твоим именем и именем императора? Тоже сейчас не в Иершалаиме, не в крепости Антония, а в Кесарии... - Петр мог бы еще легко предсказать Пилату грядущий скандал с деньгами на строительство сорокаметрового акведука, которые он внаглую реквизировал из казны Храма. Но не стал. Только пророчеств прокуратору и не хватало!.. - Пока тебе в Риме все прощали, но не умножай же ты сущностей сверх необходимого... - не удержался, выдал классическую цитату за свою мысль. Прошло спокойно.
– Вообще-то ты прав, - задумчиво сказал Пилат. - Есть там гады в Риме, которые на меня давно тянут...
– Вот и не лезь. Пусть галилеянина арестуют люди Кайафы. Они к этому готовы. Я ж хочу, как лучше, ты ж мне - свой... Арестуют, приговорят потихоньку к смерти...
– Они все равно ко мне явятся, - уныло сообщил Пилат. - Только я могу разрешить казнить или не разрешить.
– А ты не разреши. Ты с ним побеседуй, вдруг он тебе понравится...
– Еврей? - В голосе Пилата было столько изумления, замешанного на презрении и брезгливости, что Петру на секунду стало противно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155