Я, правда, не обещаю, что это будет Царство Божье.
Иешуа посмотрел на Петра. Нескрываемое отчаяние вдруг резко, сразу сменилось холодным любопытством. Петр почувствовал это, поскольку привычный непробиваемый блок почему-то отсутствовал.
– Ликвидатор? - спросил Иешуа. - По-простому - убийца? Предусмотрительно. Я все больше и больше восхищаюсь твоей Службой... И ты все знаешь, но пытаешься спасти меня, превратив в Савла? А как же дисциплина, а, Кифа?
– Я забыл это слово, - серьезно сказал Петр. - И мне кажется, что сейчас и здесь не время и не место объясняться в любви к тебе или Иоанну. Короче, я хочу, чтобы ты остался живым. Савлом или кем-нибудь другим, но - живым. Ты же сам осудил Иуду за слабость духа. Можно сказать грубее и точнее: за трусость. И теперь сам же думаешь об этом нехитром способе уйти от проблем житейских. А как насчет побороться?.. Да, ты узнал грядущую историю христианства, и она тебя ужаснула. Я от нее тоже не в восторге,-поверь. Но она уже есть. Уж какая ни есть! Более того, ты знаешь о ней очень мало - только своего рода дайджест. Извини за английский термин, не могу найти аналога в арамейском... А подробностей в ней - бездна. И не только черных - есть и светлые, их немало. Половина, если учесть, что вечная борьба тьмы и света идет постоянно на равных... Но историю-то пишут люди, а люди вообще лучше запоминают плохое. Ты сказал: это всего лишь люди... Согласись, есть какой-то оттенок пренебрежения в твоем "всего лишь". А ведь именно эти "всего лишь люди" две с лишним тысячи лет жили и живут с твоим именем в сердце. Обыкновенные простые люди. Невеликие. Не цари, не полководцы, не ученые. Вот ты о них и подумай. Они-то все эти тысячи лет твердо знали: кроме тебя, о них подумать некому. И спасти их некому. Не от каких-то там виртуальных сил тьмы, а от обычных житейских пагуб. От боли. От голода. От недугов. Даже от материнского наказанья за разбитую чашку... Они знают: есть ты. Справедливый. Всевидящий. Добрый. Вот вернешься и всех злых накаж amp;шь. Скажешь, наивно? А вера, уж извини, всегда изначально наивна... Так что не отбирай у них этого знания, не ломай историю.
– Но вы же ее сами то и дело ломаете...
– Имеешь в виду Службу Времени?.. Мы не ломаем историю. Мы лишь убираем с ее дороги нечто, мешающее ей развиваться так, как она уже развивалась. Не заставляй меня читать еще одну лекцию о пользе коррекции времени. Проходили.
– Не стану. Меня твоя лекция, как всегда, не убедит... Ты уж извини за тест без разрешения. Я специально назвал тебе два вероятных пути и проверил твою реакцию. Она адекватна.
– Адекватна чему?
– Твоему здравому смыслу. Моему представлению о тебе.
– Это упрек?
– Ни в коем случае! Я тоже не собираюсь здесь и сейчас объясняться тебе в любви. Мы такие, какие мы есть. И точка... Но я о другом. Существует ведь и третий путь.
– Какой?
– Позволь мне промолчать. Пока. Тем более что ты рано или поздно сам его найдешь - для меня.
Была не была, отчаянно подумал Петр, скажу об уже найденном.
– Ты не хочешь становиться Савлом - дело твое. Ты хочешь остаться Иисусом Христом, да?
– Разве я могу остаться... - голосом слово выделил, - Иисусом Христом? Я пока всего лишь Иешуа-нацеретянин, сын плотника Йосефа. А Иисусом Христом мне еще только предстоит стать в твоей написанной Истории.
– Ты сегодня утром обещал братьям вернуться. Ты действительно решил вернуться? Когда это произойдет? Через год? Иешуа засмеялся:
– Не догадался, Кифа. Никуда я не вернусь, - опять слово выделил. Во-первых, я не хочу подводить тебя и ломать лелеемую тобой и твоими начальниками Историю. Во-вторых, это просто бессмысленно. Ну появлюсь я через год... Это называется Второе Пришествие, да?.. Ну вмешаюсь я в дела общины, прекращу свары и мздоимство, займусь всерьез и жестко миссионерским промыслом, буду лично контролировать деятельность того же Павла, только настоящего, да и остальных... Но что это даст? Я же не вечен. А что такое моя жизнь л масштабе твоей Истории? Песчинка, ничего я кардинально не исправлю, ничего всерьез и надолго не решу. Пустое. Если ты обронил в землю семечко, то дерево все равно вырастет. А значит, третий путь должен быть иным. Должен быть... Не гадай, Кифа. Иди к братьям. Побудь с ними.
– А ты?
– А я - в Иершалаим.
– Опять мучить комп?
– Это его обязанность - мучиться, - засмеялся Иешуа. И неожиданно обнял Петра, прижался к нему. - Знаешь, я все-таки признаюсь тебе в любви. С чего ты взял, что для этого нужно какое-то специальное время или место? Вот прямо здесь я заявляю: я тебя люблю. Очень-очень! Ты - это я. И я - это ты. И пока жив, ничто эту любовь не убьет. А доказательством - мой тебе подарок. Вчера еще я не мог тебе его передать - не умел, а сегодня могу... - Он отстранился, положил ладони на голову Петру, ощутимо и больно вдавил их. Приказал: - Взгляни мне в глаза и ни в коем случае не отводи взгляда...
Петр послушно посмотрел ему в глаза и вдруг почувствовал жар в висках. Сначала легкий, чуть покалывающий, жар этот стремительно усиливался, заливал огнем мозг, напрочь гасил зрение и слух, и вот уже Петр выпал из мира и оказался в черной и нестерпимо горячей пустоте. Он попытался рвануться, но что-то не пускало, что-то спеленало его по рукам и ногам, будто мумию...
...И опять вдруг кокон легко и сразу распался и исчез. И жар ушел - как не было. А была просто летняя жара, был вечер, быстро темнело, с юга дул ветерок несильный и не несущий прохлады. Петр стоял перед Иешуа все на той же иудейской околице - живой и здоровый, с ясной головой и, стоит заметить, абсолютно целой, нерасколовшейся и неизжарившейся.
А Иешуа смотрел на Петра и улыбался.
– Что ты со мной сделал? - спросил Петр. - И не хотел, а все же невольный испуг в голосе проклюнулся.
– Ничего страшного, - успокаивающе сказал Иешуа. - Я просто открыл твой мозг. И теперь не сразу, но очень скоро ты тоже сможешь все. Как и я.
– Ты разблокировал мне мозг?!
– Открыл, - настойчиво повторил Иешуа, будто не хотел принимать нездешний термин "разблокировать".
– Но как... - Петр осекся, потому что Иешуа засмеялся.
– Так и думал, что вылезешь со своим вечным "как". Ну не знаю я, не знаю! Хоть режь... Но знаю, что открыл. Пользуйся, Кифа, и не задавай вопросов, на которые никто не знает ответа. Кроме Господа. Но Он не скажет... Но только помни: я всегда буду сильнее тебя. Поскольку я - первый. А ты - второй. Я намного впереди тебя, уж не обессудь. Ты за мной не поспеешь. Но все равно: нас на земле - только двое. Пока. И от нас зависит, только от нас: появятся ли другие могущие все... Ладно... - Он внезапно перешел на русский: - Делу время, по-те-хе - час... Странное слово какое!.. Это по-вашему - отдых, да?..
И пошел прочь, не дожидаясь ответа. В Иершалаим пошел. Гонять комп.
А Петр остался. Стоял - дурак дураком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155