Впереди всех - Иешуа на меланхоличной ослице, кстати, не осел это оказался, Андрею и Филиппу частично удалось подтвердить Канон. А что до осленка, так в текстах Марка и Луки, например, и вообще был только осел. Мужеского полу. Молодой. Но без мамы... Позади шли Петр и Иоанн. Чуть сбоку - Симон и Иуда. Остальные ученики - еще дальше. Потом - мать с Марией из Магдалы, весьма довольные своевременным предложением Петра подтвердить пророчество. А уж дальше - все остальные родичи: всяческие братья, сестры, зятья, невестки. И все это шумное, довольно пестрое, галдящее спустилось в овраг, легко перебралось через ручей, значительно медленнее - ослице подъем сильно не понравился - забралось в гору, и мгновенно оказалось в куда более шумной, пестрой и галдящей толпе.
Петр и Иоанн мгновенно вышли вперед, прикрывая Иешуа с фронта, к Иуде и Симону подтянулись крепкие парни Яаков и Фома, тыл плотно прикрыли остальные ученики, среди которых самым хилым был Левий Матфей. Да и его руку с явным усилием укладывал на столешницу мастер местного армрестлинга Иуда Искариот: видно, сборщикам податей без физической силы - никуда.
Вход в город, к мимолетному удовольствию Петра, ничем от канонов не отличался. Были и одежды - плащи в основном и головные платки, подстилаемые под ноги учеников и копыта ослицы, на которой по-прежнему восседал Иешуа, были и свежесрезанные ветки смоковниц, дубовые, тополиные, даже листья вечнозеленых пальм, срезанные достаточно высоко, с приложенным к тому трудом, ибо нижние ветки и селяне, и горожане срезали осенью, на праздник Кущей, а новые пока не подросли.
Но вот, к слову, новость.
Все встречающие довольно дружно и явственно кричали Христу на небогатом в эти многоязычные годы еврейском: "Хошина!" - что в переводе значило: "Спаси нас!" - и было весьма созвучно ласково произнесенному имени Машиаха - Иегошуа. Слова-то однокоренные. И обращение к Машиаху, к Спасителю - вполне естественно: что ему делать, как не спасать?.. Похоже, что многочисленные переписчики и переводчики евангельских текстов с удивительной легкостью заменили непонятное древнееврейское словосочетание на привычное цивилизованному уху греческое "Осанна!" - "Славься!". Евангелисты, по правде говоря, уж столько подправили, переделали, дописали, досочинили, что слово "канон" плоховато подходило к официальным священным писаниям...
Иешуа легко и мимолетно улыбался каждому, гладил руки тех, кто сумел дотянуться до него, несмотря на плотную охрану, привычно бросал в толпу:
– Бог вас хранит... Крепите веру... Верьте в меня, сильнее верьте: я приведу вас в Царство Божье...
У колоннады, окружавшей два городских, а точнее, предмест-ных, пригородных бассейна, называемых "Вифезда", - или, попросту говоря, водохранилища, столь необходимых в сухом жарком городе, - толпилось особенно много людей. Бассейны считались святыми, поэтому вокруг них ежедневно сидело, лежало, бродило множество сирых и убогих телом. По преданию, к воде время от времени - как уж ему Бог на душу положит, спускался Ангел Господень, "возмущал воду", как буквально сказано в Писании, и первый, кто успевал в данное "возмущение" нырнуть, оказывался мгновенно исцеленным. Повторим, так гласила легенда. Петр не. готов был ее подтвердить, он ни разу не сидел около бассейнов. Ангела не видел, с исцеленными не общался, он лишь иной раз проходил мимо, стараясь побыстрее миновать не самое приятное глазу место.
Сегодня миновать не удалось.
Иешуа притормозил ослицу, к которой - или все-таки к Иешуа? - немедля бросился ее владелец-медник... нет, все-таки к Иешуа, а не к ослице, потому что, не обращая внимания на движимую собственность, упал перед Машиахом на колени и закричал:
– Господи, благослови!
– Я не Господь, - несколько раздраженно сказал ему Иешуа. Он не знал, на чьей ослице ехал. - Я лишь избран им из тысяч подобных, чтобы осуществить на земле Царство Божье. Веришь ли ты в него? Хочешь ли войти в него?
– Верю, Машиах, хочу!
– Благословляю тебя и благодарю за помощь, которую ты мне оказал,
Петр в очередной раз ошибся: Иешуа узнал - или почувствовал? - хозяина ослицы. Бывает.
– Да разве это помощь? Я все, все для тебя сделаю!..
– Сделай все для себя - поверь без сомнений. И ты спасешь душу. Повернулся к Петру: - Если ты не против, дальше - пешкой, - и двинулся к одному из бассейнов, окруженному высокой и легкой колоннадой, очередной данью Ирода Великого римскому архитектурному стилю, от которой спускались прямо в воду до самого дна, широкие каменные ступени.
Изможденный - ребра наружу! - коричневый то ли от загара, то ли от грязи человек с всклокоченными, не ведавшими гребня бородой и волосами, завернутый лишь в одну набедренную повязку, лежал на краю бассейна на аккуратно расстеленном плаще и тянул к Машиаху тонкие палочки рук. Молча тянул, в отличие от остальных, давление которых еле сдерживали ученики, по-прежнему плотно окружавшие Иешуа.
Иешуа присел на корточки рядом с изможденным:
– Что с тобой, брат?
– Я с детства обездвижен. Только руки, шея и голова - все чем могу пошевелить. Вот лежу, жду, может, Ангел спустится...
– И давно лежишь?
– Каждый день. Меня братья приносят утром, а к закату забирают.
– Ну и был Ангел?
– Вода волновалась, много раз было, но ведь в пророчестве сказано: кто первый окунется, тот и исцелится. А я не успеваю - пока доползу, там уж полная купальня... - И совсем по-детски шмыгнул носом.
– А зачем тебе купальня?
– Как зачем? Я хочу ходить, работать... Как все... Знаешь, как, тяжко быть обузой семье?..
– Не знаю, - сказал Иешуа и выпрямился, - но догадываюсь... А ты не лежи, брат, не лежи. Еще холодно. Вставай и иди...
И пошел прочь, не оглянувшись. Уже долгое время все чудеса исцеления он творил походя, словно исполнял какую-то необременительную, но все же скучную обязанность, а поэтому никогда - произнеся больному заветные, главные слова! не ждал результата, уходил, терял интерес. Знал: осечек не бывает. А их и не было.
Вот почему Яаков-младший Алфеев и Фаддей, тоже знавшие, как действовать после подобных, на ходу брошенных приказаний Христа, подхватили лежащего под руки, поставили на нога, Фаддей не забыл накинуть ему на плечи плащ и легонько подтолкнули: сказано - иди, не хлопай челюстью.
И произошло привычное, рутинное даже для учеников Иешуа, чудо внезапного исцеления. Бывший парализованный неуверенно и робко шагнул на тощих ногах, еще шагнул, еще...
– Чудо! Чудо! - орала толпа вокруг бассейнов. - Слава Машиаху! Слава Царю Иудейскому! Машиах, благослови нас, спаси! Иешуа обернулся на ходу, крикнул в толпу:
– Надо только верить! И все, чего ни попросите в молитве с истинной верою, получите сами. Верите в меня?
И толпа единоголосо, истово, как на многотысячном митинге, выдохнула вслед:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155