..
ДЕЙСТВИЕ - 1. ЭПИЗОД - 3
ИУДЕЯ. ИЕРШАЛАИМ, 6 год от Р.Х., месяц Нисан
Салмон-кузнец пытался расстелить на земле большое покрывало, но не давал ветер, вздымал его парусом, сворачивал, рвал из рук. Детей это страшно веселило, они то забирались под летающее покрывало, то скакали поверх.
Солнце уже садилось, но пока еще не стемнело, путники, шедшие из Иершалаима домой, в Назарет, спешили устроиться на ночлег.
– Ну-ка прочь, неугомонные! - Салмон не злился. Он вообще редко злился на детей. - Лучше бы помогли мне... Мара! Возьми ребят!
Жена кузнеца изловила за концы рубашек сразу всех четверых визжащих ребятишек, усадила в стороне. Пятый, самый старший, которого она не сумела поймать, бегал вокруг, дразнился и кричал что-то маловразумительное, но воинственное.
– Салмон, а где Иешуа?
Кузнец поднял глаза и увидел Иосифа-древодела.
– Йесеф, а мне-то почем знать, где твой сын? Мне вон за своими уследить бы.
– Но ведь мой сын шел всю дорогу с твоими детьми... - Иосиф знал: Салмон любил пошутить и мог сейчас просто над ним потешаться. По-доброму, по-соседски. Но Иосифу было не до шуток. Мальчика надо было найти, накормить и уложить спать: завтра, чуть свет - опять в дорогу. А мальчишка пропал. И тут еще этот Салмон со своими дурацкими шутками...
Однако кузнец говорил сейчас серьезно:
– Да не было его с нами, Йосеф. Правду говорю. Мара! Ты не видала Иешуа, сына древодела?
Женщина укутывала детей в одеяла - ночи нынче холодные, и хоть огонь хорошо горит, озябнуть все равно можно. На окрик мужа повернулась, отвлеклась, ослабила внимание: мальчишки тотчас же воспользовались этим и бросились врассыпную. Вот бесенята! Да устают они когда-нибудь или нет?!
– Салмон, теперь сам будешь их ловить. - Все-таки Мара была чуть раздражена: сказывалась усталость от целого дня пути. - Что ты спрашивал?
– Я-то поймаю... Я.спрашивал... то есть Йосеф спрашивал: не было ли с нами Иешуа, сына его?
– Да, нет, не было. С чего ему быть с нами? - Она пожала плечами и отошла.
Пусть разговаривают: пока муж соберется, она сама уже детей отловит и спать уложит.
В глазах Иосифа было отчаянье. Он опять потерял сына. Не в городе, где можно запросто исчезнуть в толпе, а на дороге, на открытой местности. Как? Да и куда ему здесь деться?
– Салмон, но где же тогда Иешуа? - Иосиф задал совершенно бессмысленный вопрос.
– Сосед, успокойся. Найдется твой парень. Поспрашивай у людей, может, кто и видел, может, с кем из наших и заболтался. Но с нами его не было, это точно. А был бы, разве я стал бы скрывать?..
Салмону не до меня, думал Иосиф, да и то понятно: у самого вон сколько ребят. И с чего только я решил, что Иешуа с ними? Словно шепнул кто... Мирьям тоже не видела, как и когда он пропал. Это понятно: ей за девочками следить надо. Зря я на нее накричал при людях, плачет сейчас небось. Это я потерял Иешуа, я, прах меня побери!.. Темнеет уже... Что же делать? Наверно, надо возвращаться в Иершалаим, смотреть по дороге, а если нет - искать в городе...
Иосиф был прав: искать Иешуа следовало в городе. Иешуа сладко спал в доме в Иерусалиме, а Петр и Техники уже с нетерпеливым опасением ждали его пробуждения.
– Мастер, может, с ним что не так? - Лицо Техника Кевина было потным и красным: духотища в доме - невыносимая.
Петр и сам видел, что мальчик спит, как и спал все время после операции: крепко, не шелохнувшись. Если бы не чуть заметное дыхание, стоило бы заподозрить неладное. А может, его и следует уже заподозрить - это неладное. Процесс внедрения матрицы прошел гладко, без сложностей. Слишком даже гладко. Перестраховщики из Технической Службы напророчили, что во время передачи данных в мозг объекта может происходить все, что угодно: конвульсии, судороги, повышенная двигательная активность. Даже внешние изменения произойти могут: например, появится седина. Никто ничего пока про матрицу не знает... Но с Иешуа внешне все было в порядке. Спал себе спокойно и ухом не вел. Странно. Петр всерьез начал волноваться: а может, вообще ничего не вышло? Может, чудо-аппарат подвел? Может, какой-нибудь "внедритель" в аппарате неисправен? Да нет, невероятно, чушь какая... Жан-Пьер словно угадал его мысли.
– Не нравится мне все это, Мастер. Мальчик никак не отреагировал на операцию. Даже не проснулся. Более того: ни один параметр не изменился. А если... - не договорил, словно испугался собственной мысли.
И правильно сделал.
Кевин-Давид, начавший было споро упаковывать оборудование, притормозил, подозрительно взглянул на Мастера и Техника, утер в который раз пот. Сказал категорично:
– Даже и не думайте. Повторно мы его не можем обрабатывать. У него мозги просто закипят. Что в инструкции написано? Симптомы могут проявиться. А могут и не проявиться. Мы все сделали правильно. И нечего волноваться. Ждем. Еще не вечер... Открыли бы лучше окна, а то задохнемся все здесь.
– Дай-то Бог, чтобы ты оказался прав, - пробормотал Петр, помогая Жан-Пьеру снимать с окон холщовые, узкие полотнища, придуманные ими в качестве занавесок: ну не нашлось такого предмета в городе.
В голове появилась парадоксальная мысль: с чего бы это Богу помогать им? Если он сам не создал Мессию, то уж помощи от него в этом не жди... Скорее наоборот.
– Мастер, нам бы спать лечь. Завтра ночью - домой. Выспаться надо бы... Жан-Пьер смотрел на Петра с усталой улыбкой: мол, мы-то не Мастера, а простые люди. Слабые и немощные. Вымотаться себе позволили...
– Да-да, конечно, - поспешно разрешил Петр. - Ложитесь, отдыхайте, я вас разбужу.
Техники с явным облегчением переглянулись и улеглись, не раздеваясь, на топчаны в разных углах комнаты. Через минуту они уже крепко спали.
А вот к Мастеру сон не шел. Вообще, в бросках он всегда был напряжен настолько, что сон привык считать пустой тратой исключительно ценного времени. Да ему и легко удавалось проработать трое и более суток подряд безо всякой усталости. Разве что сделаешь четыре-пять коротких - минутных! - подзарядок, и опять - как огурчик. Так и сейчас... Со стороны это, конечно, выглядит странно: босой здоровый мужик сидит в какой-то странной позе, глаза полуприкрыты, раскачивается чуть-чуть. Но на самом деле в это время в тело босого мужика входит энергия, легко забираемая от всего окружающего: от деревьев, от земли, от электрических проводов... Очень хорошо помогает!.. А вид?.. Да что вид?.. Техники привыкли, они и не такие штучки Мастеров видали, а всем остальным это наблюдать не обязательно.
Утром чуть свет всех поднял сам Иешуа.
– Равви, Равви... - шепотом звал мальчик, тормоша спящих за плечи.
Петр, который прилег-таки поспать, мгновенно открыл глаза.
– Проснулся?.. Чего шумишь?
– Я хочу... Ну...
– Понятно. Там, во внутреннем дворике. - Петр показал рукой на дверь. Поищи, найдешь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155
ДЕЙСТВИЕ - 1. ЭПИЗОД - 3
ИУДЕЯ. ИЕРШАЛАИМ, 6 год от Р.Х., месяц Нисан
Салмон-кузнец пытался расстелить на земле большое покрывало, но не давал ветер, вздымал его парусом, сворачивал, рвал из рук. Детей это страшно веселило, они то забирались под летающее покрывало, то скакали поверх.
Солнце уже садилось, но пока еще не стемнело, путники, шедшие из Иершалаима домой, в Назарет, спешили устроиться на ночлег.
– Ну-ка прочь, неугомонные! - Салмон не злился. Он вообще редко злился на детей. - Лучше бы помогли мне... Мара! Возьми ребят!
Жена кузнеца изловила за концы рубашек сразу всех четверых визжащих ребятишек, усадила в стороне. Пятый, самый старший, которого она не сумела поймать, бегал вокруг, дразнился и кричал что-то маловразумительное, но воинственное.
– Салмон, а где Иешуа?
Кузнец поднял глаза и увидел Иосифа-древодела.
– Йесеф, а мне-то почем знать, где твой сын? Мне вон за своими уследить бы.
– Но ведь мой сын шел всю дорогу с твоими детьми... - Иосиф знал: Салмон любил пошутить и мог сейчас просто над ним потешаться. По-доброму, по-соседски. Но Иосифу было не до шуток. Мальчика надо было найти, накормить и уложить спать: завтра, чуть свет - опять в дорогу. А мальчишка пропал. И тут еще этот Салмон со своими дурацкими шутками...
Однако кузнец говорил сейчас серьезно:
– Да не было его с нами, Йосеф. Правду говорю. Мара! Ты не видала Иешуа, сына древодела?
Женщина укутывала детей в одеяла - ночи нынче холодные, и хоть огонь хорошо горит, озябнуть все равно можно. На окрик мужа повернулась, отвлеклась, ослабила внимание: мальчишки тотчас же воспользовались этим и бросились врассыпную. Вот бесенята! Да устают они когда-нибудь или нет?!
– Салмон, теперь сам будешь их ловить. - Все-таки Мара была чуть раздражена: сказывалась усталость от целого дня пути. - Что ты спрашивал?
– Я-то поймаю... Я.спрашивал... то есть Йосеф спрашивал: не было ли с нами Иешуа, сына его?
– Да, нет, не было. С чего ему быть с нами? - Она пожала плечами и отошла.
Пусть разговаривают: пока муж соберется, она сама уже детей отловит и спать уложит.
В глазах Иосифа было отчаянье. Он опять потерял сына. Не в городе, где можно запросто исчезнуть в толпе, а на дороге, на открытой местности. Как? Да и куда ему здесь деться?
– Салмон, но где же тогда Иешуа? - Иосиф задал совершенно бессмысленный вопрос.
– Сосед, успокойся. Найдется твой парень. Поспрашивай у людей, может, кто и видел, может, с кем из наших и заболтался. Но с нами его не было, это точно. А был бы, разве я стал бы скрывать?..
Салмону не до меня, думал Иосиф, да и то понятно: у самого вон сколько ребят. И с чего только я решил, что Иешуа с ними? Словно шепнул кто... Мирьям тоже не видела, как и когда он пропал. Это понятно: ей за девочками следить надо. Зря я на нее накричал при людях, плачет сейчас небось. Это я потерял Иешуа, я, прах меня побери!.. Темнеет уже... Что же делать? Наверно, надо возвращаться в Иершалаим, смотреть по дороге, а если нет - искать в городе...
Иосиф был прав: искать Иешуа следовало в городе. Иешуа сладко спал в доме в Иерусалиме, а Петр и Техники уже с нетерпеливым опасением ждали его пробуждения.
– Мастер, может, с ним что не так? - Лицо Техника Кевина было потным и красным: духотища в доме - невыносимая.
Петр и сам видел, что мальчик спит, как и спал все время после операции: крепко, не шелохнувшись. Если бы не чуть заметное дыхание, стоило бы заподозрить неладное. А может, его и следует уже заподозрить - это неладное. Процесс внедрения матрицы прошел гладко, без сложностей. Слишком даже гладко. Перестраховщики из Технической Службы напророчили, что во время передачи данных в мозг объекта может происходить все, что угодно: конвульсии, судороги, повышенная двигательная активность. Даже внешние изменения произойти могут: например, появится седина. Никто ничего пока про матрицу не знает... Но с Иешуа внешне все было в порядке. Спал себе спокойно и ухом не вел. Странно. Петр всерьез начал волноваться: а может, вообще ничего не вышло? Может, чудо-аппарат подвел? Может, какой-нибудь "внедритель" в аппарате неисправен? Да нет, невероятно, чушь какая... Жан-Пьер словно угадал его мысли.
– Не нравится мне все это, Мастер. Мальчик никак не отреагировал на операцию. Даже не проснулся. Более того: ни один параметр не изменился. А если... - не договорил, словно испугался собственной мысли.
И правильно сделал.
Кевин-Давид, начавший было споро упаковывать оборудование, притормозил, подозрительно взглянул на Мастера и Техника, утер в который раз пот. Сказал категорично:
– Даже и не думайте. Повторно мы его не можем обрабатывать. У него мозги просто закипят. Что в инструкции написано? Симптомы могут проявиться. А могут и не проявиться. Мы все сделали правильно. И нечего волноваться. Ждем. Еще не вечер... Открыли бы лучше окна, а то задохнемся все здесь.
– Дай-то Бог, чтобы ты оказался прав, - пробормотал Петр, помогая Жан-Пьеру снимать с окон холщовые, узкие полотнища, придуманные ими в качестве занавесок: ну не нашлось такого предмета в городе.
В голове появилась парадоксальная мысль: с чего бы это Богу помогать им? Если он сам не создал Мессию, то уж помощи от него в этом не жди... Скорее наоборот.
– Мастер, нам бы спать лечь. Завтра ночью - домой. Выспаться надо бы... Жан-Пьер смотрел на Петра с усталой улыбкой: мол, мы-то не Мастера, а простые люди. Слабые и немощные. Вымотаться себе позволили...
– Да-да, конечно, - поспешно разрешил Петр. - Ложитесь, отдыхайте, я вас разбужу.
Техники с явным облегчением переглянулись и улеглись, не раздеваясь, на топчаны в разных углах комнаты. Через минуту они уже крепко спали.
А вот к Мастеру сон не шел. Вообще, в бросках он всегда был напряжен настолько, что сон привык считать пустой тратой исключительно ценного времени. Да ему и легко удавалось проработать трое и более суток подряд безо всякой усталости. Разве что сделаешь четыре-пять коротких - минутных! - подзарядок, и опять - как огурчик. Так и сейчас... Со стороны это, конечно, выглядит странно: босой здоровый мужик сидит в какой-то странной позе, глаза полуприкрыты, раскачивается чуть-чуть. Но на самом деле в это время в тело босого мужика входит энергия, легко забираемая от всего окружающего: от деревьев, от земли, от электрических проводов... Очень хорошо помогает!.. А вид?.. Да что вид?.. Техники привыкли, они и не такие штучки Мастеров видали, а всем остальным это наблюдать не обязательно.
Утром чуть свет всех поднял сам Иешуа.
– Равви, Равви... - шепотом звал мальчик, тормоша спящих за плечи.
Петр, который прилег-таки поспать, мгновенно открыл глаза.
– Проснулся?.. Чего шумишь?
– Я хочу... Ну...
– Понятно. Там, во внутреннем дворике. - Петр показал рукой на дверь. Поищи, найдешь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155