.. Какое уважение к человеку! Впрочем, кое-какие наставления Бог дал Моисею и в . Синайской пустыне - в специально поставленной скинии. Там же, в пустыне, Моисей принес жертву Завета, которой посвятил свой народ Господу и обязал исполнять Закон, поставил жертвенник и двенадцать камней - по числу колен Израилевых... Впрочем, я все это перечисляю больше для себя, чем для вас: стройнее приходим к выводу, что с Моисеем Бог поработал куда серьезнее, нежели с Авраамом и сыновьями...
М. Итак, первый Завет или договор - о земле. Второй - о Законе. А третий?
Э. Третий - это уже ваша тема: Сын Божий. Но до него "PR-акции" продолжались последовательно и обильно. Я имею в виду пророков. То есть тех святых людей, которых именно Бог выбирал из сынов Израилевых, чтобы так или иначе разъяснять уже данный и написанный Моисеем Закон: предупреждать, предостерегать, возвещать волю, напоминать о делах Божьих в прошлом. Ну и предсказывать будущее. Пророки - это репродукторы или микрофоны - поправьте меня, я не сильна в технике, - с помощью которых Бог разговаривал со своим народом. И они предсказывали, и весьма точно предсказали, явление Христа...
М. И на нем заканчивается божественный "пи-ар"...
Э. Последовательный, продуманный, умный - да. Две тысячи лет без малого. Дальше пошел хаос и разброд - тоже две тысячи лет.
М. Уже с малым.
Э. Рождение Мессии. Откровения Мессии. Распятие Мессии. Воскресение Мессии. И самое гениальное - финал: Вознесение Мессии. Иными словами - обещание вернуться. Вот этапы. Первый разговор с Богом и - надежда на встречу. Встреча с Богом и - надежда на свободу и мир в собственной земле. Еще несколько встреч с Богом и - надежда жить на этой земле по Закону, данному Богом. Жизнь по Закону и - надежда на присутствие Бога на земле, пусть даже в образе Сына Божьего. И наконец, обретение уже не просто Закона, но Учения, и - надежда на Второе Пришествие.
М. То есть на Страшный Суд, Армагеддон, Апокалипсис...
Э. В первую очередь - на возможность обрести на земле Ханаанской, земле предков - Царство Божье...
М. В этой двухтысячелетней выстроенности, продуманности вы видите величие Религии?
Э. А вы нет?.. Именно так! Она выстраивалась от зарождения, от начала - до финала. Надеялись - до промежуточного. Оказалось - до последнего, буквально. Дальше - потихоньку, но верно дробящееся христианство. Дальше - агрессивное мусульманство. Дальше - робкий, ушедший в моления иудаизм. Ну, и секты - как протест против затянувшегося ожидания Второго Пришествия. Протест против обмана.
М. Считаете, был обман?
Э. Любой "пи-ар" всегда - обман. "Пи-аровцы" выродились. Шапито осталось, а клоуны уехали.
М. Что же, по-вашему, может спасти веру? Или многие веры, извините за дурной стиль...
Э. Что? Второе Пришествие.
М. Выходит, нет спасения...
Э. Выходит, что нет...
ДЕЙСТВИЕ - 2. ЭПИЗОД - 2
ИУДЕЯ, ДОЛИНА РЕКИ ИОРДАН, 24 год от Р.Х., месяц Шеват
Иешуа был уже близко - естественно, что Петр чувствовал это. Они с Иоанном все-таки сумели завершить вчерашний день без особого напряга. Иоанн закончил посвящать народ, когда уже совсем стемнело, ночевать в долине осталось человек тридцать. Иоанн еще долго сидел с ними под деревьями, говорили о вполне земном: о детях, о стариках, которые так и не сумели и не сумеют прийти к Предтече, о незлой на сей раз зиме, о том, хватит ли до весны припасов самим, да и скоту тоже... Иоанн ничего никому не проповедовал, говорил с людьми просто и вполголоса, словно боясь потревожить вечернюю темно-претемно-синюю тишину, в которой позволено было жить лишь речному говору, шелесту жестких пальмовых листьев на легком ветру, да иногда - обиженному, пронзительному крику птицы. Что за птица - Петр не знал.
Только в конце вечера Иоанн взрывом нарушил мирный, вполне домашний настрой беседы. Когда кто-то из темноты негромко посетовал, что, мол, шестой день здесь ночует, дома дела стоят, а Машиах все не идет и не идет, Иоанн ответил резко, даже грубо:
– Кто звал тебя сюда? Никто! Сам пришел. А не нравится - уходи. Машиах вряд ли будет рад твоему присутствию, нетерпеливый...
Взлетел с земли, быстро ушел в сторону, к реке, стоял там, молча смотрел в ночь. Петр видел - мог видеть, - как часто и глубоко дышит ученик, будто успокаивает себя, задувает раздражение, вызванное нечаянным, искренним, но больным для Иоанна вопросом. Откуда ж тот, спрашивающий, мог знать, что больно Предтече?..
Петру казалось даже, что он слышит стук сердца ученика - сильный и частый, конечно же - только казалось, поэтому он даже не поднялся, не подошел: пусть сам с собой справляется, сколько можно!
А кто-то из старших счел нужным подойти.
Сказал, как извинился:
– Не сердись, Предтеча. Он же не со зла - по глупости. Что взять с землепашца? Не хотел он...
– Я знаю, - неожиданно мирно ответил Иоанн. - И ты меня прости, отец.
– За что же? - удивился старик. - Вижу: устал ты. Отдохни, поспи. Дни у тебя сейчас дли-и-инные...
Иоанн заснул быстро и спал беззвучно. А Петр долго лежал без сна, словно оттягивая приход дня завтрашнего: бессонница легко удлиняет ночные часы... Потом тоже уснул - едва ли на час и проснулся раньше Иоанна, выбрался из палатки в предутренний холод, стараясь не разбудить ученика. Спустился к реке, умылся, нашарил в потайном карманчике, спрятанном с изнанки плаща, капсулу со стимулятором, проглотил. Не любил химии, но не сидеть же, в самом деле, медитируя, впитывая необходимую для жизни энергию, на виду у просыпающихся паломников. Не поймут.
Вот тогда и почувствовал приближение Иешуа.
И понял, что Иоанн тоже его почувствовал.
Он вышел из палатки и замер, повернув лицо на север. Закрыл глаза.
Петр подошел, встал рядом. Иоанн, не открывая глаз, не поворачивая головы, спросил:
– Он идет?
– Да, - ответил Петр.
– Как я его узнаю?
– Так же, как сейчас почуял.
– Он - тоже... - запнулся на мгновенье на чужом слове, - паранорм?
– Конечно. Как ты. Как я. Иначе не могло быть.
– Что мне делать?
– Что обычно. Посвящать людей.
– И его?
– Он - как все.
– А после?
– Все будет так, как задумано.
– Кем? Тобой, Раввуни?
Как искусительно было бы ответить: да, мною! Но Петр избежал искушения: дело - да, его, но слава - нет, она принадлежит здесь другому. Или пошире другим. Пусть она останется с ними.
– К чему пустые вопросы? Я только Учитель - твой и его. А вы - Учителя человеков. Но задумано и предначертано все - Господом, ты знаешь это не хуже меня... - И сменил тему: - Позавтракаешь? Остался сыр, хлеб...
– Потом...
Иоанн сбежал к реке, на ходу сбрасывая темное ночное покрывало, с шумом, с брызгами ухнул в воду - мальчишка, а не муж тридцатидвухлетний. И словно сигнал какой подал: из палаток люди пошли к нему, на дороге в долину показались первые сегодняшние паломники.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155