- "камень отваленным от гроба", а сам "гроб", то есть могильную пещеру, - пустой. Петр в столь важный момент около могилы отсутствовал, но реакцию близких предположить было нетрудно, тем более что никакой Ангел - вот тут уж вопреки синопсисам! - им ни у могилы, ни по дороге не встретился и ничего про Воскресение не разъяснил. Это уж наверняка! Неоткуда ему было взяться.
Потом Петр узнал, что ученики, Лазарь и две его сестры Мария и Марфа тоже пришли к могиле, просто они отстали от матери и Марии из Магдалы, но ненамного, так что изумление и ужас были для всех общими. Первая мысль: тело украли. Кто украл? Ясно как день - люди Кайафы. Иоанн тщетно пытался убедить всех, что ни людям Кайафы, ни самому первосвященнику тело.Машиаха никак пригодиться не могло. Иоанн даже намекал на промысел Бога, на некое знамение, будто бы явившееся ему, Иоанну, минувшей ночью, ему не верили, версия кражи грела больше, но тут появился Петр, а следом за ним шел Иешуа. Тут-то и стало кристально ясно, что обозначенный выше "взгляд там" как нельзя лучше подходил к ситуации - раз, к воскресшему Иешуа - два, к остальным участникам сцены Воскресения - три. Особенно - к участникам' Можно, конечно, описать состояние оных, но зачем? В синопсисах все сказано, как должно быть, а как было на самом деле, всякий легко может представить себе. Исходные просты: два дня назад самого близкого человека похоронили, только-только пришло время соблюдать траур по еврейским законам, а он, похороненный, - вот он. Жив, здоров, а что до "взгляда там", так он же, подумайте сами, откуда явился? Оттуда...
В ночь накануне воскресенья (день недели, попросту называемый первым) и Воскресения (контрапункт всей истории с проектом "Мессия") Петр получил из Службы просимые книги. Он неглупо составил запрос, прекрасно понимая, что тот вызовет у подозрительного Дэниса законные фрустрации. Мол, надо ли? Мол, зачем? Мол, не в правилах Службы отягощать объекты лишними знаниями о будущем - тем более если оным объектам в будущем места нет. Петр - пока Иешуа спал или, по своему обычаю, притормаживал работу мозга - сочинил маляву (тоже слово из проф-жаргона Мастеров и Номеров...) начальникам, где убедительно, опираясь на известные в Службе особенности характера и менталитета объекта, мотивировал необходимость.знания им того, что случится после Вознесения, логикой партнерского принципа. Партнеры - читай: соратники, единомышленники, подельники, то есть люди, имеющие равные права на мнение о цели партнерства и о способах ее достижения. Так считал Петр. Он, как Мастер, волен был выбрать для исчезновения объекта из Истории два пути. Первый - исчезновение физическое, то есть путь, на который Петр идти сознательно не собирался, ни разу в своей практике не вступал, о чем руководство знало. Знало, что не вступал, но не знало, что не собирается. Но ведь не сам Петр вызвался вести проект "Мессия", руководство его и назначило, не очень, надо признать, представляя, в какие нети сей проект зайдет. Пока никто Петру конкретно не приказывал устранитьобъект после так называемого Воз несения. Ясно: тянули время, решение было хоть и абсолютно необходимым, но достаточно некорректным - по отношению к Петру в первую очередь. Сорок дней - срок для пребывания Иешуа на этом свете определен. Ближе к исходу срока, догадывался Петр, его выдернут в Службу и объяснят" стараясь потактичнее, необходимость ликвидации объекта, может быть, даже что-то про матрицу расскажут, про опасность, про непредсказуемые последствия и прочую лабуду, И поставят перед фактом; или сам, голубчик, выполняй, или мы тебя под финал заменим на менее чувствительного. Даже не на Мастера заменим. Тут и любой Номер дело сделает,. Или есть малозаметная для "службистов" профессия Исполнитель. Чего исполнитель? Да всего...
Петр все это понимал, прикидывался паинькой, лихорадочно искал выход. Сорок дней - срок достаточный для того, чтобы найти этот выход. А пока - никто не сомневается в однозначности финала: объект вознесся и исчез. О трактовке понятия "исчез" по-.. говорим позже, если вообще поговорим. А пока - о книгах. Они и нужны-то как раз для того, чтобы у объекта не возникло никаких ненужных вопросов либо сомнений в течение этих сорока дней. Ну будет он знать что-то лишнее - так ведь срок сохранения знаний копеечный в масштабе Истории. Повторим: объект вознесся и исчез. Какая кому разница - исчез он, зная Новый Завет и дайджест по истории религии или не зная? Никакой никому. Да пусть он хоть всю историю мира, его географию, экономику, философию и политику проштудирует - все равно ведь исчезнет!..
Короче, книги пришли.
Иешуа умудрился не обалдеть, даже увидев тайм-капсулу, толково спрятанную в специально отрытой пещере в подвале дома. Взгляд его уже тогда находился "не здесь", сбивчивый и путаный рассказ Петра о будущем религии что-то включил в проклятой матрице, что-то дополнительное, что еще дремало до срока, но этот срок, судя по всему, настал, поэтому Иешуа сейчас был явно не в себе. Красивое понятие "одержимость" существовало во все Времена, и, хотя в века расцвета христианства это понятие навязчиво предполагало гнусное влияние "беса" и влекло за собой пытки и смерть, время Петра - да и задолго до него! - превратило термин "одержимость" в нечто светлое и высокое, а "бес" плавно сменился "идеей", например. Петр не ведал, какой бес сейчас владел учеником, но идею тот высказал очень внятно: "Я исполню все!" Именно поэтому Иешуа было наплевать на неизвестное и вместительное устройство, которое возникло в доселе пустой пещерке, но на ожидаемые книги он набросился с высокой и светлой одержимостью.
Когда они уходили из дома и отправлялись на Елеонскую гору, чтобы, значит, воскреснуть и продолжать учить ближних сорок дней, Иешуа книги уже одолел, как говорится, в первом чтении, он вообще очень быстро читал, фотографически запоминая текст. Поэтому завтракал он нехотя, разговаривать с Петром не желал, "взгляд там" вел его своими дорожками, которые, как .казалось Петру, были далеки от сверхважного процесса Воскресения, что Мастера не могло не беспокоить.
Оказалось - напрасно.
Иешуа очень обыденно, словно воскресал не раз и привык к этому рутинному делу, поздоровался с каждым, крепко обнял каждого, каждому что-то свое, отдельное, пошептал на ухо, и эта обыденность сняла ожидаемые Петром эмоции родных и учеников: ни тебе излишних восторгов, ни тебе обмороков, ни тебе всяких ритуальных возгласов типа - "Слава!" или "С нами Царь Иудейский!".
Только Фома, получивший в веках сомнительную кличку "неверующий", к махонькому удовольствию Петра, немедля оправдал ее. Потребовал:
– Покажи нам раны, Равви. Неужели они зажили? Вот так: то, что распятый воскрес, - это дело житейское, а вот зажившие за два дня колотые раны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155