Но Петру-то терять нечего.
– В Царствие Божье, Машиах, куда ж еще! В то самое, в него, таинственное, о котором ты так много говорил,а дороги не указывал. Обидно, брат...
Прилежный ответ прилежного ученика. То, что надо учителю. А что до скрытой от посторонних иронии - так это ж Кифа, неуж-то Иешуа за двадцать лет не привык к нему? Привык. Изумился бы, бели б учитель вдруг да потерял склонность иронизировать по поводу и без оного.
– Ну наконец-то! Вот один отважный нашелся. Правильно! - громко согласился он.
– Садись, пять, - тихо, сам себе под нос пробормотал Петр. Никто нe услышал. А кто услышал, не подал виду.
– Последнее время я частенько сталкиваюсь с тем, что люди не умеют как следует хотеть. - Иешуа поднялся с травы, заходил туда-сюда - явный признак того, что он собирается порассуждать вслух. Значит, не чудо. Значит, проповедь. - Никто не подходит и не говорит: Иешуа, отведи меня в Царствие Божье, я так хочу туда попасть. Нет! Люди сидят и ждут, когда я сам их попрошу: проходите, пожалуйста, вот дверь... Стесняются? Боятся? Не уверены в себе? Не верят? Ну почему? Все же просто: хочешь - скажи: я хочу.
Иешуа развел руки, словно собирался обнять всех слушающих его. Помолчал, продолжил:
– Понятное дело, к древоделу с такой просьбой не обратишься. У него другие умения. Но я-то, по-вашему, - Машиах! Что же вы молчите? Чего ждете? Пока я не скажу "можно"? А если никогда не скажу? Так и будем сидеть в Нацрате, пасти овец и ждать неизвестно чего?.. Братья, я не могу, да и не хочу тянуть все в одиночку. Вы уже достаточно много видели, много поняли и много знаете, чтобы перестать быть просто учениками, но превратиться в помощников. Не бойтесь говорить, предлагать, придумывать. Не бойтесь... хотеть. Вы же помните: из желания вырастает вера.
Неожиданно встал Левий.
– Иешуа, я думаю, что сейчас буду говорить от имени всех здесь сидящих. Кроме, пожалуй... - он взглянул на Яакова, Филиппа и Марию, которые вообще не понимали, что происходит, но слушали очень внимательно, - да и от их имени тоже. Я хочу, чтобы ты знал: мы все вовсе не собираемся быть тебе обузой, не хотим, чтобы ты считал нас бесполезными и никчемными. Просто наша прошлая жизнь, полная зависти, обмана и прочих грехов, по-прежнему довлеет над нами. Словно напоминая: вот какими вы были. Будьте смиренны и благодарны Машиаху за то, что он сделал для вас. Ощущение собственной греховности - вот что заставляет нас слушать больше, чем говорить, думать больше, чем делать. А по сравнению с тобой, Машиах, мы так и останемся грешниками до самой смерти. Спасибо тебе и прости нас...
– Глупости, - сказал Иешуа коротко.
Он слушал Левия, терпеливо стоя на одном месте, а теперь снова привычно заходил туда-сюда, меряя поляну длинными быстрыми шагами.
– Очень легко высечь себя, чтобы оправдаться перед толпой. Смотрите: я виноват! Что с меня взять? Куда труднее с осознанием своих, как ты говоришь, грехов смело смотреть в глаза людям и искупать эти грехи делами, но не словами.
Машиах поворошил ногой траву, будто нашел что-то. Ничего. Просто жук. Сверкая на солнце, потревоженное насекомое улетело в сторону Назарета с обиженным басовитым гудением.
– И потом, почему вы считаете меня святым? - Иешуа вопросительно вскинул брови. - Я такой же человек, как и вы. Те же руки, те же ноги. И грешны мы с вами одинаково! И безгрешны поровну! Ибо грех - это то, о чем ты думаешь, что это грех. Почему говорят: человек грешен изначально? Почему говорят: человек рожден в грехе?
Опять риторические вопросы. Опять смущение на лицах учеников. Пардон, помощников.
– Только что рожденный ребенок - в чем грех его? В том, что он криком возвестил о своем существовании на этом свете? Но Господь сказал Ною: "Вы же плодитесь и размножайтесь, и распространяйтесь по земле, и умножайтесь на ней". Что же, выходит, он хотел, чтобы люди творили грех? Нет, он всего лишь хотел, чтобы они плодились и размножались...
Последние слова были произнесены с нажимом. Петру показалось, что Иешуа сейчас опять начнет ораторски закипать, взвинчивать голос, но Машиах, напротив, сложил руки на груди и брюзгливым тоном университетского профессора продолжил:
– Меня всегда удивляли фарисеи, которые вкладывают в слова Закона тот смысл, которого там нет и не было. Если Господь наказал человеку - в данном случае Ною, - чтобы он плодился и раз-.множался, значит, он не считает рождение нового человека грехом, Наоборот, явление человека на свет Божий - это чудо великое. Это единственное чудо, которое не приедается, к которому нельзя привыкнуть, ибо все люди разные и каждый ребенок всегда - новое чудо. А грехи приходят потом, позже: "помышление сердца человеческого - зло от юности его", так в Законе. Вот слова Господа:
"Если не делаешь доброго, то у дверей грех лежит; он влечет тебя к себе, но ты господствуй над ним". Это - ключ. Делай добро и властвуй над своими порывами. Нет человека, который бы не согрешил хоть невольно. Что же, казнить его за каждый грех? Пусть покается и больше не поступает так. Если он господствует над лежащим у дверей грехом, он не повторит его... - Все-таки не выдержал профессорского тона, сорвался, говорил страстно и ярко: тема вела...
Низко, прямо над головами неожиданно пронеслась Стая ласточек, заставив вскрикнуть увлеченную речью Иешуа Марию. Машиах улыбнулся коротко, но тут же сосредоточился так, будто потерял мысль. Нет. Нашел.
– Другое дело, что человек может совершить новый грех. Вся жизнь человека - это цепочка содеянных грехов и всякий раз обретаемого умения господствовать над ними. Но бессмысленно каяться, не веря в то, что Господь может услышать и простить. Он ведь сказал: "Когда он возопиет ко Мне, Я услышу, ибо Я милосерд". Вот вам второй ключ: Господь милосерд. Тот, кто слушает меня сейчас, может подумать: легко совершить грех и покаяться, и снова совершить, и снова покаяться, ибо покаяние - дело несложное: исповедался перед Богом в поступке своем, а тот простил, поскольку сам назвал себя милосердным. - Иешуа отрицательно покачал головой. - Он ошибается: нет более сложного дела, чем истинное покаяние, ибо, чтобы Господь проявил милосердие, он должен не только услышать кающегося, но и поверить, что тот сможет теперь господствовать над грехом своим. Не считайте Бога милосердным по определению, это вздор. Он очень конкретно милосерден. Поэтому вы, ученики мои, знайте: к вам пойдут люди и станут просить вас быть посредниками между ними и Господом. Они будут думать: Бог далеко, он не услышит, а я расскажу о поступке своем святому человеку, и он походатайствует за меня перед Ним. И страшно будет, если кто-то из вас, ученики мои, или из учеников ваших, станет пользоваться слепым доверием людей и сам впадать в грех властолюбия или корыстолюбия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155