у подножия памятника Хмельницкому, в числе различных фигур, зрители должны были увидеть Шевченко с лирой… в о т как мыслил Микешин; в лице Екатерины он учредил памятник веку; чего не захотел понять Стасов: памятник весь в нарочитости аллегорий восемнадцатого века. Впереди — военная слава России; за спиною императрицы, осеняемый порфирой, — флот, водим Екатерины духом; по левую руку просвещение и дипломатия; по правую ученость и искусство. Удачно стоит памятник; хорошо, что не Крылов. Вправо: предыдущее царствование, возведенный велением Елизаветы дворец, который императрицы дарили и передаривали возлюбленным; влево: здание Публичной библиотеки, которое само по себе ещё один памятник Екатерине и Суворову; век, когда просвещение и покупалось золотом, и завоевывалось; позади николаевское время, время внука Екатерины, Николая Павловича, воспетое Росси: театр, и улица от Александрийского театра к Чернышеву мосту: погибший Пале-Рояль, Гедеонов просил здания для театральной дирекции, и Николай Павлович велел заложить арки пале-рояля камнем… впереди и влево время внука Александра, дворец внука Михаила, гибель правнука Александра. Прямо перед Екатериной — царствование ее сына, Павла… а далее, за Замком: Летний сад, век Петра и Елизаветы. Императрица Екатерина, восемь вельмож, и дама… — роман в новеллах; враждебности и приязни; лютая, нестерпимая вражда Потемкина, Суворова и Румянцева; вражда Дашковой с Бецким; или Дашковой с Орловым; встреча Чичагова с Орловым в Ливорно, куда Чичагов привел Четвертую эскадру; встреча генерал-поручика Суворова и поручика гвардии Державина при усмирении Пугачева; тридцать, сорок историй: в которых отразится век; век личностей; ещё не устроилась империя девятнадцатого века, принявшая аристократию и традиции восемнадцатого как нечто, от Бога данное; напишите ту свежесть, горький дым войн, европейский дух, величие и распутство; любим помнить, что в тот век поднимались из солдат в министры честностию и отвагой; противопоставляем век девятнадцатый, где Никитенко, из крепостных в академики и тайные советники, и Евдокимов, из писарских детей в графы и генерал-адъютанты, являли исключение; всё неверно; в Никитенке, в Евдокимове многие замечательные люди приняли горячее участие; Румянцев был бы ничем, если б не батюшка его фельдмаршал; Суворов мог сгинуть в армейских поручиках, если б не отец; Безбородке — могучее покровительство Румянцева; Державину — дружба Потемкина, и Безбородки, и Да шковой… в а жны в судьбе отношения и приязнь; хоть мне куда приятнее безрассудность заговорщиков; или честное, нерассуждающее служение долгу, каковое видим в Чичагове; герою и гению нужно поле его деятельности; гениальному полководцу нужна великолепная армия и нужен гениальный противник; писателю мало чернил и бумаги, ему нужен ещё типографский станок; ни один из представленных в памятнике Екатерине вельмож не искал протекции ради пуховых перин; ни один не был дураком, — что важно; ни один не был подлецом, льстецом и угодником, какими чрезмерно богата история России; ни один не был трусом. Каждый начинал тем, что под пулями и шрапнелью, со шпагою наголо , шел на вражеские редуты впереди измученных колонн. Если б они были только храбрецами… любой дуэлянт храбрец; каждый искатель гроба Господня: рыцарь; важно не смешивать отсутствие страха — с бесстрашием. Бесстрашие — не храбрость; не отвага; не смелость; не воинственный восторг; не любовь к риску; не отчаянность, не мужество, не доблесть; как заметил, сча стливо, поэт: бесстрашие живым бессмертье заменяет; но и это не точно; бесстрашие принадлежит к тем чертам возвышенного, пред которыми, при одной лишь попытке окинуть их взором, природа наша чувствует свою ограниченность; в смущении таких чувств Паоли воскликнул: о Наполеон, в тебе нет ничего современного, ты весь из Плутарха! из Плутарха ли, из Саллюстия, из Полибия, из Фукидида, из Тита Ливия, из Тацита, из Светония, из Аммиана Марцеллина: всё одно Паоли изрек льстивую глупость. Наполеон был последнее дитя восемнадцатого века: вот и всё. Верно то, что нашего земного ума и тщедушного темперамента не хватает объять сущность деяний тех, и даже преданий. Женщина на троне; тридцать пять лет правила громаднейшей Империей: без государственного совета, без комитета министров; нетерпеливо выслушивая мнения, и советчиков не перенося; взгляните на карту, из школьного учебника, Российская Империя в восемнадцатом веке: чтобы косвенно почуять грандиозность времени Екатерины Великой; последствия переворота неожиданны были для всех: ждали иного; люди всегда таковы; восшествие: нежданно, внезапно, восхитительно, чарующе: восшествие Екатерины поразило европейские державы как громом; восшествие её Рыло предопределено, когда государь Петр Федорович, при великом множестве придворных, знатных особ, при иностранных министрах, бухнулся на колени пред портретом короля Прусского: его политическая смерть; не замедлила последовать и смерть физическая; мещанин на троне; впоследствии в России не редкость; Петр Федорович, на беду Твою, был первый: Россия, извинится ей цареубийство, к мещанству на троне ещё не привыкла. И переворот в пользу Екатерины был её защитой; арест её был решен, каземат в Шлиссельбургской крепости приготовлен; заговор приведен в действие на рассвете того дня, в который назначен был арест императрицы. Петр желал короновать Елизавету Воронцову, сделать Елизаветой Второй; …ужаснейший крик: да здравствует императрица Екатерина! Фридрих Великий: …она была молода, слаба, одинока, она была иностранка, накануне развода, заточения… и в словах молода, слаба, одинока жестоко ошибся; Людовик Пятнадцатый; при твердости духа Екатерины у нее слабое сердце; у нее будет фаворит; и надобно ожидать много партий… и ошибся; Панин, устраивая заговор, мечтал сделать Екатерину подневольной правительницей, женить на ней Григория Орлова… и ошибся; Бретейль: у нее круж и тся голова от сознания, что она императрица, и от этого она еще более смутна и взволнованна… и ошибся! Ещё в горячке дней переворота, Екатерина к Понятовскому: …мне приходится соблюдать великую осторожность, последний гвардейский солдат, глядя на меня, говорит: вот дело рук моих… от меня ждут сверхъестественного; каждый ждал сверхъестественного для себя; говорила о людях Двадцать Восьмого июня: …герои, готовые положить жизнь за отечество и столь же уважаемые, сколько достойные уважения; и отчетливо понимала: возвел ее народ; что развязывало ей руки в отношении к придворным; переворот прошел, глухо, трещиной через всё государство; Пушкин-дед провел два года в крепости; в семействе графа Александра Григорьевича Строганова жена Анна на стороне поверженного императора:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145