имела все необходимые государю добродетели: ум, доброе сердце, осторожность, решительность и жестокость; помнила слова Аврелия Виктора: императорам необходимо обладать образованностью, без этого качества дары, природы остаются незавершенными; и мы можем, вслед за Юстином и Макиавелли, молвить: для царствования ей недоставало лишь царства; учась мудрости, переводила на русский Мармонтеля: кто ищет государствовать самовластно, тот невольник; вот Петр Великий: узник в собственном Городе; непрочна, относительна самостоятельность Петра. Если власть не на тумане мнений восседает, мудро писал Радищев; не на тумане… угрюмая участь императрицы узнавать истину об Империи из перехваченных донесений шпионов. Флот, в полторы сотни вымпелов, имел тридцать линейных кораблей, — и те сгнили; армия, в треть миллиона человек, пугающая Европу лишь наличием такой громады вооруженных людей, являлась фикцией; в полках числилось по две с половиною тысячи человек; треть из них мертвые души; их жалованье чиновники клали себе в карман; треть — нестроевые: сапожники, пекари, писаря и прочие; из оставшейся трети половина солдат в госпиталях; госпитали таковы, что заболевшего можно считать умершим, три у солдата доктора: водка, чеснок, да смерть; в бой полк мог вывести не больше трех сотен штыков; солдат истязали тяжелыми работами; дезертирство не иссякало, и тем пополнялись разбойничьи шайки. Когда шпионы касались экономики, выяснялось, что дело вовсе плачевно; Россия из каждой войны, горделиво говорила Екатерина иностранным дипломатам, выходит еще более цветущей; войны возбуждают ее промышленность; и знала, что говорит неправду. Естественно, войны возбуждали промышленность: цены в военное время взвивались так, что и паралитик засуетится, хлопоча о подряде; результатом войн было не то чтобы разорение: уничтожение бюджета; о фабриках, доносили шпионы, правительство не заботится; а частные люди к тому не имеют ни средств, ни кредита; и фабрики совершенно упадают или не совершенствуются; вечное проклятие Империи: недостаток в рабочих руках; невозможность добыть вольного работника; на всё требовалось приписать крепостных; а где взять? а если и отыскивались: труд крепостного в десять раз менее производителен, чем труд вольных людей; мнимая дешевизна рабского труда. Нужду в освобождении крестьян Екатерина видела прежде догадливого Радищева; который, по мнению Пушкина, предал печати тогдашнее модное краснословие. Где просветители понимали одно. лишь попрание гуманности, Екатерина видела: хозяйственную гибель Империи. История печальной памяти Комиссии о сочинении прожекта нового Уложения; первого русского парламента; все свободные сословия, по всей России, избирали депутатов в Комиссию, давали им наказы: вспоминались забытые уже Земские соборы шестнадцатого и семнадцатого столетий; перечислялись нужды державы… крепостное право, происхождение его, есть один из самых запутанных и темных вопросов в русской истории. Зародившееся, смутно, при Грозном, и закрепленное, туманно, Годуновым от имени царя Федора. Тут помещики и вотчинники стали господами над крестьянами поместий и вотчин; то есть тем, чем прежде были над холопами да кабальными людьми. Трудно исчислить беды, которые принесло России упразднение Юрьева дня: бедствия политические, хозяйственные, гражданские. Годунов, регент, первый в нашей истории выборный государь, был политик недальновидный, весьма искусный в интриге-однодневке, в политическом сыске. Узаконенное царем Борисом всенародное холопство государь Петр Алексеевич, одним росчерком, превратил в рабство: своею Переписью семьсот двадцать второго года. Деспотизм военный Петра — тема для исследования интереснейшая; здесь не соглашусь с Пушкиным; потому что военный деспотизм, воплощенный в Петре, деспотизм, а не революция, есть единство лучших, категорических средств и для свершения переворота, и для укрепления его последствий; для Александра Сергеевича, кажется, не существовало исторической хозяйственной жизни всей России; меж тем, любой, военный ли, опричный деспотизм может явиться лишь как форма временная. Грозный, Иван Четвертый, первый русский царь, век прожил преславный; не зря раза три готовил себе убежище в Англии. Войны, неурожай, и опричный, удельный я дворовый террор вконец погубили хозяйство Руси. Громадные края государства представляли собою кладбище. Живые все разбежались. Убыль населения в государстве в ту пору не поддается исчислению. Запашка земли уменьшилась более чем в десять раз. Великий Петр, первый наш император, побил Карла, выстроил военный флот и совсем было уже завоевал Индию: ценою уничтожения хозяйственной жизни государства. Любой деспотизм, не подкармливаемый золотом извне, недолговечен; деспотизм убыточен; Петр, в черном гневе и подозрительности, считал, что деспотизм убыточен потому, что недостаточно деспотичен; Петр смирительную рубашку, по удачливому выражению историка; вообразил лучшим повседневным нарядом; когда провалилась не сильно умная затея Петра с государственным капитализмом, хозяйственное спасение Империи он увидел: в каторге. Три чудовищных учреждения подарил России Петр: крепостное право, по которому, начиная с времен Петра, людей могли продавать, гнать за тысячи верст, дарить, приписывать; регулярную армию с рекрутским набором, род пожизненной каторги, гибели заживо; и новое дворянство. Дворяне прежде были военное сословие; пали бояре и окольничьи, и титул дворян стал почетнейшим. Борис Годунов жаловал дворянством холопов-доносчиков. Петр начал дарить дворянством за выслугу; о чём Пушкин заметил: средство окружить деспотизм преданными наемниками и подавить всякое сопротивление и всякую независимость; из дарования дворянством возникло и чиновничество; Пушкин;…уничтожение дворянства чинами. Падение постепенное дворянства. Что из того следует? Восшествие Екатерины Второй, Четырнадцатое декабря, и так далее… Военный деспотизм и крепостное право: как хозяйственная система; и военный деспотизм, чиновничество, новое дворянство: как система политическая, — во т Петром рожденная Империя. Что именно и так далее, Пушкин не знал. Гибель петровской Империи таилась уже в том, что петровский вид дворянства не допускал рождения буржуа, независимой интеллигенции; Петр, восхитись в Англии чудесами техники и науки, не дал себе труда подумать, из чего, и почему, и для чего чудеса те взялись; Пушкин, двойственный во всем, сердился, что аристократы не умеют писать, помечал: третье сословие; и с великодворянским гонором презирал первых интеллигентов из купечества и разночинцев; и буржуазия, и интеллигенция естественным ходом вещей появились в России, но с опозданием в двести, и в триста лет против Европы;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145