- Кто ты? - мои слова сопровождались глухим эхом. - Дай мне взглянуть
на тебя.
Тишина. Я снова заговорил, сперва обещая награду, если они сообщат о
моем бедственном положении в порт, потом угрожая карами, которые постигнут
их за зло, причиненное иномирянину, хотя, думаю, они были достаточно умны,
чтобы понять, насколько пустыми были эти угрозы. Я не получил никакого
ответа, даже знака, что мог быть записан на пленку. Я не знал также, кем
были здешние стражи. Священнослужителями? Но тогда, подобно зеленорясым,
они не окажут мне никаких услуг, кроме тех, что налагаются на них обычаем.
Наконец я свернулся на кровати и уснул: мне снились сны, очень яркие
сны, которые были не порождением дремлющего сознания, но воспоминаниями о
прошлом. Я заново переживал некоторые события своей долгой жизни, говорят,
это иногда происходит с умирающим.
Истоки моей жизни терялись в тени другого человека - Хайвела Джорна;
в свое время это имя было известно на многих планетах; он чувствовал себя
уверенно в таких местах, где даже патруль проходит на цыпочках, опасаясь,
что его появление приведет к насилию и кровопролитию. Прошлое моего отца
было окутано туманом, как мелководные заливы Хаваки после осенних штормов.
Я не думаю, что кто-нибудь, кроме него самого, знал о нем все, во всяком
случае, мы не знали. Спустя годы после его смерти по крупицам из намеков я
восстанавливаю его образ, и каждый раз мне открывается что-то новое, и я
вижу Хайвела Джорна в ином свете. Я был еще совсем маленьким, когда тот
орган, который заменял ему сердце, сжимался от внезапного предчувствия, и
он принимался рассказывать истории, основанные, вероятно, на его
собственных приключениях, хотя действующим лицом в них он всегда делал
другого человека. Рассказывая их, он пытался научить слушателей, как надо
торговать или вести себя в затруднительной ситуации. Он говорил в основном
о вещах, а не о людях, которые были случайными персонажами, владельцами
редкостей или произведений искусства.
Лет до пятидесяти по планетному исчислению отец был главным
консультантом Истамфы, стоявшего во главе сектора воровской гильдии. Отец
не только не скрывал принадлежности к этой организации, но даже гордился
ею. Очевидно, у него был врожденный талант, который он развил постоянными
упражнениями, - талант оценивать необычные вещи, попадающиеся среди
награбленного; его ценили и ставили гораздо выше рядовых членов этого
подпольного синдиката. Однако он не был честолюбив и не стремился к
власти, а возможно, просто хотел остаться в живых, и у него хватило ума не
делать себя мишенью для чужих амбиций.
Затем Истамфа повстречался с бродячим цветком бореры - кто-то, у кого
было честолюбие, подбросил этот цветок в его частную коллекцию
экзотических растений - и скоропостижно скончался. Отец благоразумно
отказался от участия в борьбе за власть. Вместо этого он откупился от
гильдии и перебрался на Ангкор.
Я думаю, что сперва он жил очень тихо, изучая планету и поджидая
благоприятного случая, чтобы открыть прибыльное дело. Тогда этот мир был
еще мало освоен и не привлекал внимания членов гильдии и богатых людей.
Но, возможно, до отца уже доходили слухи о том, что должно было начаться.
В течение некоторого времени он ухаживал за местной женщиной. Ее отец
держал неподалеку от единственного космопорта небольшую лавчонку, в
которой можно было заложить вещи и сбыть краденное. Вскоре после свадьбы в
порту совершил вынужденную посадку зачумленный корабль, и его тесть умер
от инопланетной лихорадки.
Лихорадка скосила почти все столичное начальство. Но Хайвел Джорн и
его жена оказались не подвержены заразе и выполняли некоторые официальные
поручения, что упрочило их положение, после того как эпидемия закончилась
и власть была восстановлена.
Пять лет спустя картель "Фортуна" начал торговлю в звездном скоплении
Валтория, и Ангкор внезапно превратился в оживленную портовую планету.
Дело моего отца процветало, хотя он не стал расширять помещение лавки.
Имея многочисленные легальные и нелегальные связи в иных мирах, он
преуспел, но, на посторонний взгляд, не слишком. Всем астронавтам рано или
поздно попадаются редкие или дорогие вещицы. В любом порту, где есть
игорные дома и прочие планетарные развлечения, быстро освобождающие их от
заработанных за полет денег, они рады найти покупателя, который не будет
задавать лишних вопросов и заплатит наличными.
Это спокойное процветание длилось годами, и казалось, ни к чему
другому отец не стремился.
2
Брак, заключенный Хайвелом Джорном скорее всего по расчету, оказался
прочным. У них было трое детей: я, Фаскил и Дарина. Отец мало
интересовался дочерью, но принялся рьяно и с раннего детства обучать меня
и Фаскила, хотя Фаскил даже не пытался оправдать те надежды, которые
Хайвел Джорн на него возлагал.
У нас было принято ужинать всем вместе за большим круглым столом в
задней комнате (мы жили при магазине). Перед ужином отец обычно приносил
какой-нибудь предмет со склада и, показав его нам, спрашивал, что мы
думаем о нем - о его стоимости, возрасте, происхождении. Драгоценности
были его страстью, и нас заставляли изучать их, тогда как другие дети
получали общие знания из записанных на пленки книг. К вящему удовольствию
отца я оказался способным учеником. Со временем он в основном
сосредоточился на моем обучении, потому что Фаскил то ли не мог, то ли не
хотел учиться и повторял одни и те же ошибки, отчего отец постоянно
замыкался в себе.
Я ни разу не видел, чтобы Хайвел Джорн разозлился, но старался не
навлечь на себя его холодного неудовольствия. И не потому, что боялся его,
просто то, чему он меня учил, приводило меня в восторг. Я был еще
ребенком, когда мне разрешили оценивать вещи, отдаваемые в залог. И кто бы
из торговцев драгоценностями ни заезжал к отцу, меня всем демонстрировали
как лучшего ученика.
С годами в доме образовались две партии: мать, Фаскил и Дарина вошли
в одну, я с отцом - в другую. Наши, вернее мои, знакомства с остальными
детьми в порту были ограничены, отец все чаще привлекал меня к работе в
магазине и к изучению древнего ремесла оценщика. В те дни через ниши руки
проходило немало причудливых и красивых вещей. Одни продавались открыто,
другие, предназначенные отцом для частных сделок, оседали в его сейфах, и
я видел лишь некоторые из них.
Среди них попадались вещи из развалин и гробниц предтеч, сделанные
раньше, чем представители нашего вида вырвались в космос, добро,
награбленное в империях, переставших существовать так давно, что не
осталось следа даже от их планет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285