Например, тому,
что человеческий волос, лежащий на кусочке натурального нефрита, не
загорится, даже если к нему поднести спичку.
Планетарное время исчисляют в годах, труднее измерить время в
космосе. Человек, который много путешествует, стареет не так быстро, как
тот, что привязан к земле. Я не знаю, сколько лет было Вондару, но если
судить по накопленным знаниям, больше, чем моему отцу. Мы побывали далеко
от Ангкора, но через некоторое время оказались там снова.
Не прошло и дня с момента моего возвращения к родному очагу, как мне
стало ясно, что многое переменилось. Фаскил стал старше. Если я смотрел
сперва на него, а потом на свое отражение в блестящем зеркале матери, мне
казалось, что он был рожден первым. Кроме того, приняв на себя обязанности
помощника отца, он стал более самоуверенным и даже в его присутствии сам
всем распоряжался. А Хайвел Джорн не делал ни малейшей попытки поставить
его на место.
Сестра вышла замуж. Ее приданного оказалось достаточно, чтобы
привлечь, к огромному удовлетворению матери, внимание сына консула. Хотя
она исчезла из дому, словно никогда в нем не жила, мать так часто
повторяла "моя дочь - жена сына консула", что казалось, сестра
превратилась в неотступный призрак.
Мне больше не были рады в этом доме. Фаскилу по большей части
удавалось скрывать, насколько он недоволен моим возвращением, но если я
появлялся в магазине, он делался чрезмерно предупредительным в обращении с
покупателями, хотя ничто в моем поведении не подтверждало его подозрения,
будто я собираюсь занять его место. Когда-то я считал лавку самым
интересным местом на свете, но столько возможностей открывалось передо
мной в иных мирах, что теперь мне казалось скучным потратить на нее всю
жизнь, и я не понимал, почему отец сделал такой выбор.
Он оживленно расспрашивал меня о моих странствиях, и я проводил почти
все время в конторе, не без гордости рассказывая обо всем, что узнал. Хотя
время от времени он сбивал мою спесь метким замечанием, чем приводил меня
в замешательство, - было ясно, что почти все это ему уже известно.
Однако, когда прошел первый порыв энтузиазма, я понял, что, если отец
и слушал меня, он слышал или старался услышать совсем иное в потоке моего
красноречия. За интересом, а в том, что это был интерес, я не обманывался,
он прятал озабоченность делами, не связанными с моими открытиями. Он не
упоминал о кольце из космоса, а мне тоже почему-то не хотелось заводить о
нем разговор. Он ни разу не достал эту драгоценную вещицу, чтобы, как
бывало раньше, поразмышлять над ней.
Не прошло и четырех дней с момента моего возвращения, как тени,
нависшие над домом, сгустились.
На праздники все магазины, и наш в том числе, закрывались. Горожане
развлекались с родней и друзьями, собирались то в одном доме, то в другом.
Вечером, за столом мать с гордостью говорила о поездке к Дарине, о
приглашении совершить развлекательное путешествие по реке с самим консулом
на его собственном катере.
Когда она закончила, отец покачал головой и заявил, что остается
дома. Возможно, с годами мать стала более уверенной в себе, однако не
помню, чтобы она пыталась возражать отцу.
Но на этот раз она взорвалась и заявила, что он может поступать как
ему заблагорассудится, а все остальные поедут. Он согласился, и таким
образом я оказался на катере в компании людей, казавшихся мне весьма
скучными. Мать сияла от удовольствия и лелеяла новые надежды: Фаскил не
отходил от племянницы консула, однако, по-моему, эта девица обменивалась
улыбками со многими молодыми людьми, и те из них, которые приходились на
долю моего брата, были не слишком любезны. Я же сопровождал мать и,
возможно, доставил ей некоторое удовольствие тем, что, благодаря моему
знанию света, консул выделил меня и спросил пару раз об иных мирах.
По мере того, как катер скользил вниз по реке, во мне росло
беспокойство, я постоянно думал об отце и о том, кого он ждет в закрытом
магазине. Он намекнул мне, что у него есть веские основания желать, чтобы
в этот день дома никого не было и он мог спокойно встретиться с одним
человеком.
У нас и раньше бывали посетители, о которых отец не рассказывал,
некоторые из них прикрывались темнотой, как плащом, и приходили и уходили,
так никому и не показав своего лица. Властям, вероятно, было известно, что
он торговал вещами сомнительного происхождения, но никто не пытался
выступить против него. У воровской гильдии длинные руки, и она всегда
защищает тех, кто служит ей. Возможно, отец откупился от главарей, но
можно ли порвать связь с гильдией? Ходят слухи, что нет.
И все же на этот раз что-то в поведении отца смущало меня. Он ждал и
одновременно боялся предстоящей встречи. И чем дольше я думал об этом, тем
больше мне казалось, что страх, если это можно назвать страхом,
преобладал. Очевидно путешествия, как и предполагал отец, обострили во мне
чувствительность, которой не обладали другие члены семьи.
Во всяком случае, перед закатом я покинул катер, сказав, что мне надо
встретиться с Вондаром: мать не поверила этой отговорке. Я нанял лодку,
идущую в порт, и велел перевозчику поторапливаться. Однако река была так
забита отдыхающими, что мы еле ползли: я сидел застыв в неудобной позе,
сжимая руки и мысленно подгоняя лодку...
Но, высадившись на берег, я снова оказался в людской толпе и стал,
еле сдерживая нетерпение, пробираться вперед, за что меня не раз обругали
и облили душистой водой. Вход в магазин был по-прежнему заперт, и я прошел
через маленький садик к задним дверям.
Не успел я нащупать дверной замок и приложить большой палец к запору,
как внезапно мной с новой силой овладела тревога, преследовавшая меня
ранее. В комнатах было холодно и темно. Я остановился перед дверью,
ведущей в магазин, и прислушался. Если отец все еще разговаривает со своим
таинственным посетителем, он не поблагодарит меня, за то, что я ворвусь к
ним без спросу. Но оттуда не доносилось ни звука, когда я постучал.
Я толкнул дверь, однако она лишь чуть поддалась, и мне пришлось
навалиться на нее плечом, чтобы проложить себе дорогу внутрь. Я услышал
скрежет и увидел, что вход забаррикадирован отцовским столом. В отчаянии я
нажал сильнее и оказался в совершенно разоренной комнате.
В кресле сидел отец, веревки, поддерживающие его, были пропитаны
кровью. Его глаза сверкали от ярости, словно он не желал смириться с тем,
что с ним произошло. Но это была ярость мертвого человека.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285
что человеческий волос, лежащий на кусочке натурального нефрита, не
загорится, даже если к нему поднести спичку.
Планетарное время исчисляют в годах, труднее измерить время в
космосе. Человек, который много путешествует, стареет не так быстро, как
тот, что привязан к земле. Я не знаю, сколько лет было Вондару, но если
судить по накопленным знаниям, больше, чем моему отцу. Мы побывали далеко
от Ангкора, но через некоторое время оказались там снова.
Не прошло и дня с момента моего возвращения к родному очагу, как мне
стало ясно, что многое переменилось. Фаскил стал старше. Если я смотрел
сперва на него, а потом на свое отражение в блестящем зеркале матери, мне
казалось, что он был рожден первым. Кроме того, приняв на себя обязанности
помощника отца, он стал более самоуверенным и даже в его присутствии сам
всем распоряжался. А Хайвел Джорн не делал ни малейшей попытки поставить
его на место.
Сестра вышла замуж. Ее приданного оказалось достаточно, чтобы
привлечь, к огромному удовлетворению матери, внимание сына консула. Хотя
она исчезла из дому, словно никогда в нем не жила, мать так часто
повторяла "моя дочь - жена сына консула", что казалось, сестра
превратилась в неотступный призрак.
Мне больше не были рады в этом доме. Фаскилу по большей части
удавалось скрывать, насколько он недоволен моим возвращением, но если я
появлялся в магазине, он делался чрезмерно предупредительным в обращении с
покупателями, хотя ничто в моем поведении не подтверждало его подозрения,
будто я собираюсь занять его место. Когда-то я считал лавку самым
интересным местом на свете, но столько возможностей открывалось передо
мной в иных мирах, что теперь мне казалось скучным потратить на нее всю
жизнь, и я не понимал, почему отец сделал такой выбор.
Он оживленно расспрашивал меня о моих странствиях, и я проводил почти
все время в конторе, не без гордости рассказывая обо всем, что узнал. Хотя
время от времени он сбивал мою спесь метким замечанием, чем приводил меня
в замешательство, - было ясно, что почти все это ему уже известно.
Однако, когда прошел первый порыв энтузиазма, я понял, что, если отец
и слушал меня, он слышал или старался услышать совсем иное в потоке моего
красноречия. За интересом, а в том, что это был интерес, я не обманывался,
он прятал озабоченность делами, не связанными с моими открытиями. Он не
упоминал о кольце из космоса, а мне тоже почему-то не хотелось заводить о
нем разговор. Он ни разу не достал эту драгоценную вещицу, чтобы, как
бывало раньше, поразмышлять над ней.
Не прошло и четырех дней с момента моего возвращения, как тени,
нависшие над домом, сгустились.
На праздники все магазины, и наш в том числе, закрывались. Горожане
развлекались с родней и друзьями, собирались то в одном доме, то в другом.
Вечером, за столом мать с гордостью говорила о поездке к Дарине, о
приглашении совершить развлекательное путешествие по реке с самим консулом
на его собственном катере.
Когда она закончила, отец покачал головой и заявил, что остается
дома. Возможно, с годами мать стала более уверенной в себе, однако не
помню, чтобы она пыталась возражать отцу.
Но на этот раз она взорвалась и заявила, что он может поступать как
ему заблагорассудится, а все остальные поедут. Он согласился, и таким
образом я оказался на катере в компании людей, казавшихся мне весьма
скучными. Мать сияла от удовольствия и лелеяла новые надежды: Фаскил не
отходил от племянницы консула, однако, по-моему, эта девица обменивалась
улыбками со многими молодыми людьми, и те из них, которые приходились на
долю моего брата, были не слишком любезны. Я же сопровождал мать и,
возможно, доставил ей некоторое удовольствие тем, что, благодаря моему
знанию света, консул выделил меня и спросил пару раз об иных мирах.
По мере того, как катер скользил вниз по реке, во мне росло
беспокойство, я постоянно думал об отце и о том, кого он ждет в закрытом
магазине. Он намекнул мне, что у него есть веские основания желать, чтобы
в этот день дома никого не было и он мог спокойно встретиться с одним
человеком.
У нас и раньше бывали посетители, о которых отец не рассказывал,
некоторые из них прикрывались темнотой, как плащом, и приходили и уходили,
так никому и не показав своего лица. Властям, вероятно, было известно, что
он торговал вещами сомнительного происхождения, но никто не пытался
выступить против него. У воровской гильдии длинные руки, и она всегда
защищает тех, кто служит ей. Возможно, отец откупился от главарей, но
можно ли порвать связь с гильдией? Ходят слухи, что нет.
И все же на этот раз что-то в поведении отца смущало меня. Он ждал и
одновременно боялся предстоящей встречи. И чем дольше я думал об этом, тем
больше мне казалось, что страх, если это можно назвать страхом,
преобладал. Очевидно путешествия, как и предполагал отец, обострили во мне
чувствительность, которой не обладали другие члены семьи.
Во всяком случае, перед закатом я покинул катер, сказав, что мне надо
встретиться с Вондаром: мать не поверила этой отговорке. Я нанял лодку,
идущую в порт, и велел перевозчику поторапливаться. Однако река была так
забита отдыхающими, что мы еле ползли: я сидел застыв в неудобной позе,
сжимая руки и мысленно подгоняя лодку...
Но, высадившись на берег, я снова оказался в людской толпе и стал,
еле сдерживая нетерпение, пробираться вперед, за что меня не раз обругали
и облили душистой водой. Вход в магазин был по-прежнему заперт, и я прошел
через маленький садик к задним дверям.
Не успел я нащупать дверной замок и приложить большой палец к запору,
как внезапно мной с новой силой овладела тревога, преследовавшая меня
ранее. В комнатах было холодно и темно. Я остановился перед дверью,
ведущей в магазин, и прислушался. Если отец все еще разговаривает со своим
таинственным посетителем, он не поблагодарит меня, за то, что я ворвусь к
ним без спросу. Но оттуда не доносилось ни звука, когда я постучал.
Я толкнул дверь, однако она лишь чуть поддалась, и мне пришлось
навалиться на нее плечом, чтобы проложить себе дорогу внутрь. Я услышал
скрежет и увидел, что вход забаррикадирован отцовским столом. В отчаянии я
нажал сильнее и оказался в совершенно разоренной комнате.
В кресле сидел отец, веревки, поддерживающие его, были пропитаны
кровью. Его глаза сверкали от ярости, словно он не желал смириться с тем,
что с ним произошло. Но это была ярость мертвого человека.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285