– Замечательно вас подкрепит, это уж точно.
– Да, я не сомневаюсь… спасибо, Мэри, – отозвалась Аурелия, в ужасе думая, какой величины этот яблочный пирог.
Хотя Гревилл способен съесть за двоих, подумала Аурелия. Странно, что у него нет ни капли жира – одни мышцы, мощная фигура и длинные конечности. Интересно, а как он выглядит без одежды? Боже милостивый, что это с ней? Откуда, ради всего святого, возникла эта мысль?
Гревилл не сказал больше ни слова до тех пор, пока на столе не появились яблочный пирог и большая миска жирных желтых сливок. Тогда он снова наполнил бокалы и спросил:
– Вы когда-нибудь стреляли из ружья?
Аурелия, раскладывавшая по тарелкам пирог, уронила лопатку.
– Из ружья? Разумеется, нет… с какой бы стати? Он пожал плечами.
– Вы выросли в деревне. Вполне возможно, что вас учили стрелять фазанов, или скворцов, или что-нибудь в этом роде.
– Я не фермерская дочь, – ответила Аурелия, протягивая ему тарелку. – Меня также не учили сворачивать головы цыплятам.
– Я не собирался оскорблять вас, – мягко возразил Гревилл, поливая сливками пирог. – Я знавал многих женщин, прекрасно управляющихся с оружием.
– В вашей работе – возможно, – сказала Аурелия, вспомнив письмо Фредерика. – Зато я умею управлять парусной лодкой и ездить верхом.
– Ну, я сомневаюсь, что эти ваши таланты вам пригодятся в нашем деле, – произнес Гревилл, потянувшись за очередным куском пирога.
– Но зато мне потребуется умение стрелять из пистолета?
– Надеюсь, что нет. Это просто мера предосторожности, поэтому, пока мы здесь, нужно будет дать вам несколько уроков.
Снова этот озноб тревоги, и снова волосы на затылке Аурелии встали дыбом. Она сделала еще глоток вина и отодвинула тарелку с недоеденным пирогом.
– Я устала, – резко бросила она, вставая. – Если вы меня извините, я с удовольствием отправлюсь в постель.
– Разумеется. Это был долгий день. – Гревилл вежливо встал и открыл для нее дверь. Когда Аурелия проходила мимо него, он легко положил руку ей на плечо. От его прикосновения по спине пробежала дрожь. Аурелия остановилась и посмотрела на полковника. Его лицо словно колыхалось у нее перед глазами, теряя резкие очертания. Аурелия уставилась на его рот, на этот кривоватый чувственный изгиб, и когда он опустил голову и поцеловал ее, она поняла, что ждала этого. Его губы были сладкими и пряными, как будто на языке у него смешались яблоки и вино, и в животе у нее все сжалось.
И тут все кончилось. Гревилл поднял голову, убрал руку с ее плеча, отодвинулся в сторону, и Аурелия, молча кивнув, проскользнула мимо него и вышла за дверь.
Гревилл закрыл дверь, вернулся к столу, взял свой бокал и уставился в его рубиновую глубину. Он занимался любовью со многими женщинами, по работе и для развлечения. Но до сих пор никогда не терял беспристрастности, какой бы соблазнительной, ни была женщина. Разумеется, за исключением Доротеи, но в те неистовые дни он был всего лишь мальчишкой, охваченным телячьей любовью.
В его ремесле имелось одно нерушимое правило – не доверять никому. Никогда не терять бдительности. И все же он чувствовал, что, когда рядом Аурелия, возникает опасность того, что теперь командовать начнут чувства, а не голова. Он не мог позволить себе слишком сблизиться с Аурелией.
Гревилл осушил свой бокал и подошел к угловому буфету – там хранилась бутылка яблочного бренди.
Глава 9
Проснулась Аурелия от того, что кто-то настойчиво стучался в дверь ее спальни, и несколько мгновений она лежала полусонная, не очень понимая, где находится. Но тут из коридора послышался голос Гревилла:
– Аурелия, вы уже проснулись? Нам нужно начать как можно раньше.
Она застонала и села среди подушек, моргая – бледный утренний свет ослепил ее. Большие напольные часы в углу комнаты показывали шесть.
– Аурелия! – снова позвал он. – Скажите, что вы уже проснулись.
– Проснулась, – пробурчала она и повторила громче: – Да-да, я проснулась.
– Отлично. Отоприте дверь, Мэри хочет разжечь у вас камин. – Он говорил легким, на зависть энергичным голосом. – Через полчаса увидимся внизу за завтраком.
Аурелия снова упала на подушки, пытаясь собраться с силами, необходимыми, чтобы спустить ноги на пол. В конце концов, ей это удалось, и она побрела к окну. Стекло покрылось инеем, но Аурелия все-таки отодвинула задвижку. Окно заскрипело и неохотно открылось. Аурелия задрожала от порыва морозного воздуха. В деревне все-таки намного холоднее, чем в городе.
Она подошла к двери, повернула ключ и выглянула в щелку. В коридоре терпеливо ждала Мэри.
– Я подергала дверь, мэм, чтобы разжечь огонь, но не хотела будить вас. Было заперто, так я думала дать вам поспать, но мастер Гревилл сказал, что пора просыпаться, – извинялась она, входя в комнату. – Эй, святые небеса, мэм, что вы делаете? – потрясенно воскликнула Мэри. – Весь теплый воздух выпустили! Закройте окно скорее! Мастер Гревилл говорил, вы не очень-то здоровы.
– Да ничего особенного. Небольшая простуда, и все. – Аурелия опустила раму.
– Так, значит, нечего выпускать из комнаты тепло.
– Да-да, хорошо, я больше не буду. – Мгновение поколебавшись, Аурелия все-таки спросила: – Если я правильно понимаю, вы хорошо знали сэра Гревилла еще ребенком, Мэри?
Взгляд женщины смягчился.
– О да, моя дорогая. Бедный малыш. Аурелия насторожилась.
– В каком смысле?
– О, никому он был не нужен, и перебивайся, как хочешь. – Мэри покачала головой. – Часами бродил по поместью да околачивался возле нас с Бертом, когда у нас появлялась свободная минутка, а его мать… – Она замолчала и поджала губы. – О покойниках плохо не говорят.
Мэри направилась к двери.
– Вон там, на подносе, чай, и я пришлю наверх Бесси с горячей водой. Завтрак будет в гостиной. Мастер Гревилл любит завтракать рано.
Надев взятое из дома льняное платье, Аурелия выпила чаю, потом хорошенько закуталась в свою теплую накидку и спустилась вниз по лестнице как раз тогда, когда большие часы внизу пробили половину седьмого.
Гревилл уже ждал ее в гостиной. В камине пылал огонь. Сквозь окно-эркер пробивался очень слабый свет, и свечи в комнате еще горели. Когда Аурелия вошла, Гревилл стоял у окна, но сразу, же обернулся, окинул ее одним все охватывающим взглядом и слегка поклонился:
– Доброе утро, мэм.
– Доброе утро. – Аурелия подошла к нему, встала рядом и посмотрела в окно. – Похоже, оно еще и холодное.
– Да. Но скоро потеплеет. – Гревилл стоял так близко, что она чувствовала жар его тела и ощущала запах мыла. Вернулось воспоминание о том поцелуе – сладко-соленый привкус, его губы на ее губах… Ну, конечно же, это была просто тренировка и ничего больше.
– А вот и завтрак. – Бодрый голос Мэри вернул ее на землю. Она быстро отошла от Гревилла, подошла к столу, взяла тарелки с подноса и начала их расставлять.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
– Да, я не сомневаюсь… спасибо, Мэри, – отозвалась Аурелия, в ужасе думая, какой величины этот яблочный пирог.
Хотя Гревилл способен съесть за двоих, подумала Аурелия. Странно, что у него нет ни капли жира – одни мышцы, мощная фигура и длинные конечности. Интересно, а как он выглядит без одежды? Боже милостивый, что это с ней? Откуда, ради всего святого, возникла эта мысль?
Гревилл не сказал больше ни слова до тех пор, пока на столе не появились яблочный пирог и большая миска жирных желтых сливок. Тогда он снова наполнил бокалы и спросил:
– Вы когда-нибудь стреляли из ружья?
Аурелия, раскладывавшая по тарелкам пирог, уронила лопатку.
– Из ружья? Разумеется, нет… с какой бы стати? Он пожал плечами.
– Вы выросли в деревне. Вполне возможно, что вас учили стрелять фазанов, или скворцов, или что-нибудь в этом роде.
– Я не фермерская дочь, – ответила Аурелия, протягивая ему тарелку. – Меня также не учили сворачивать головы цыплятам.
– Я не собирался оскорблять вас, – мягко возразил Гревилл, поливая сливками пирог. – Я знавал многих женщин, прекрасно управляющихся с оружием.
– В вашей работе – возможно, – сказала Аурелия, вспомнив письмо Фредерика. – Зато я умею управлять парусной лодкой и ездить верхом.
– Ну, я сомневаюсь, что эти ваши таланты вам пригодятся в нашем деле, – произнес Гревилл, потянувшись за очередным куском пирога.
– Но зато мне потребуется умение стрелять из пистолета?
– Надеюсь, что нет. Это просто мера предосторожности, поэтому, пока мы здесь, нужно будет дать вам несколько уроков.
Снова этот озноб тревоги, и снова волосы на затылке Аурелии встали дыбом. Она сделала еще глоток вина и отодвинула тарелку с недоеденным пирогом.
– Я устала, – резко бросила она, вставая. – Если вы меня извините, я с удовольствием отправлюсь в постель.
– Разумеется. Это был долгий день. – Гревилл вежливо встал и открыл для нее дверь. Когда Аурелия проходила мимо него, он легко положил руку ей на плечо. От его прикосновения по спине пробежала дрожь. Аурелия остановилась и посмотрела на полковника. Его лицо словно колыхалось у нее перед глазами, теряя резкие очертания. Аурелия уставилась на его рот, на этот кривоватый чувственный изгиб, и когда он опустил голову и поцеловал ее, она поняла, что ждала этого. Его губы были сладкими и пряными, как будто на языке у него смешались яблоки и вино, и в животе у нее все сжалось.
И тут все кончилось. Гревилл поднял голову, убрал руку с ее плеча, отодвинулся в сторону, и Аурелия, молча кивнув, проскользнула мимо него и вышла за дверь.
Гревилл закрыл дверь, вернулся к столу, взял свой бокал и уставился в его рубиновую глубину. Он занимался любовью со многими женщинами, по работе и для развлечения. Но до сих пор никогда не терял беспристрастности, какой бы соблазнительной, ни была женщина. Разумеется, за исключением Доротеи, но в те неистовые дни он был всего лишь мальчишкой, охваченным телячьей любовью.
В его ремесле имелось одно нерушимое правило – не доверять никому. Никогда не терять бдительности. И все же он чувствовал, что, когда рядом Аурелия, возникает опасность того, что теперь командовать начнут чувства, а не голова. Он не мог позволить себе слишком сблизиться с Аурелией.
Гревилл осушил свой бокал и подошел к угловому буфету – там хранилась бутылка яблочного бренди.
Глава 9
Проснулась Аурелия от того, что кто-то настойчиво стучался в дверь ее спальни, и несколько мгновений она лежала полусонная, не очень понимая, где находится. Но тут из коридора послышался голос Гревилла:
– Аурелия, вы уже проснулись? Нам нужно начать как можно раньше.
Она застонала и села среди подушек, моргая – бледный утренний свет ослепил ее. Большие напольные часы в углу комнаты показывали шесть.
– Аурелия! – снова позвал он. – Скажите, что вы уже проснулись.
– Проснулась, – пробурчала она и повторила громче: – Да-да, я проснулась.
– Отлично. Отоприте дверь, Мэри хочет разжечь у вас камин. – Он говорил легким, на зависть энергичным голосом. – Через полчаса увидимся внизу за завтраком.
Аурелия снова упала на подушки, пытаясь собраться с силами, необходимыми, чтобы спустить ноги на пол. В конце концов, ей это удалось, и она побрела к окну. Стекло покрылось инеем, но Аурелия все-таки отодвинула задвижку. Окно заскрипело и неохотно открылось. Аурелия задрожала от порыва морозного воздуха. В деревне все-таки намного холоднее, чем в городе.
Она подошла к двери, повернула ключ и выглянула в щелку. В коридоре терпеливо ждала Мэри.
– Я подергала дверь, мэм, чтобы разжечь огонь, но не хотела будить вас. Было заперто, так я думала дать вам поспать, но мастер Гревилл сказал, что пора просыпаться, – извинялась она, входя в комнату. – Эй, святые небеса, мэм, что вы делаете? – потрясенно воскликнула Мэри. – Весь теплый воздух выпустили! Закройте окно скорее! Мастер Гревилл говорил, вы не очень-то здоровы.
– Да ничего особенного. Небольшая простуда, и все. – Аурелия опустила раму.
– Так, значит, нечего выпускать из комнаты тепло.
– Да-да, хорошо, я больше не буду. – Мгновение поколебавшись, Аурелия все-таки спросила: – Если я правильно понимаю, вы хорошо знали сэра Гревилла еще ребенком, Мэри?
Взгляд женщины смягчился.
– О да, моя дорогая. Бедный малыш. Аурелия насторожилась.
– В каком смысле?
– О, никому он был не нужен, и перебивайся, как хочешь. – Мэри покачала головой. – Часами бродил по поместью да околачивался возле нас с Бертом, когда у нас появлялась свободная минутка, а его мать… – Она замолчала и поджала губы. – О покойниках плохо не говорят.
Мэри направилась к двери.
– Вон там, на подносе, чай, и я пришлю наверх Бесси с горячей водой. Завтрак будет в гостиной. Мастер Гревилл любит завтракать рано.
Надев взятое из дома льняное платье, Аурелия выпила чаю, потом хорошенько закуталась в свою теплую накидку и спустилась вниз по лестнице как раз тогда, когда большие часы внизу пробили половину седьмого.
Гревилл уже ждал ее в гостиной. В камине пылал огонь. Сквозь окно-эркер пробивался очень слабый свет, и свечи в комнате еще горели. Когда Аурелия вошла, Гревилл стоял у окна, но сразу, же обернулся, окинул ее одним все охватывающим взглядом и слегка поклонился:
– Доброе утро, мэм.
– Доброе утро. – Аурелия подошла к нему, встала рядом и посмотрела в окно. – Похоже, оно еще и холодное.
– Да. Но скоро потеплеет. – Гревилл стоял так близко, что она чувствовала жар его тела и ощущала запах мыла. Вернулось воспоминание о том поцелуе – сладко-соленый привкус, его губы на ее губах… Ну, конечно же, это была просто тренировка и ничего больше.
– А вот и завтрак. – Бодрый голос Мэри вернул ее на землю. Она быстро отошла от Гревилла, подошла к столу, взяла тарелки с подноса и начала их расставлять.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85