Гревилл Фолконер-полковник, который проводит операцию в Лондоне, очень отличается от Гревилла Фолконера-любовника.
– Вот и все. – Она пожала плечами и с улыбкой посмотрела на него.
Похоже, он ее не видел. Стоял и хмурился, уставившись на ковер. Он так надеялся, что ошибался, подозревая обитателей дома номер четырнадцать по Адамс-роу! Он надеялся, что они выбрали жилье рядом с Саут-Одли-стрит не потому, что приехали в Лондон ради него. Он ничего не сказал о своих подозрениях Саймону, дожидаясь доказательств той или иной версии. Но, похоже, теперь у него есть доказательства. Каким-то образом они выяснили, что Гревилл Фолконер и есть Аспид, других объяснений слежки за Аурелией нет. Если бы они прибыли в Лондон только для того, чтобы развернуть тут шпионскую сеть, Гревилл или его жена не стали бы объектом их интереса, пока он не начал бы им активно мешать. А у него еще не было на это времени.
Это объясняет присутствие здесь слуги инквизиции, мрачно думал Гревилл. Они гоняются за ним, как за желанным призом, зная, сколько секретов он может раскрыть. Они полагают, что если правильно надавить, Аспида можно убедить выдать всю шпионскую сеть в Европе – как в самой Англии, так и в среде ее союзников. А кто может надавить лучше, чем человек, прошедший обучение в инквизиции?
– Что случилось? – спросила Аурелия, встревожившись при виде его лица. – Я сделала что-то не так?
Гревилл с усилием оторвался от зловещих мыслей и покачал головой:
– Нет-нет. Ты справилась прекрасно. С коровами придумано просто здорово.
– Да, мне тоже так показалось. – Она озадаченно посмотрела на него. – Тебя что-то беспокоит?
Гревилл усмехнулся:
– Только то, что за тобой следили.
– А-а. Ну да, конечно. – Аурелии захотелось лягнуть себя за тупость. – Кто-то наблюдает за домом… а это, в свою очередь, значит, что кто-то подозревает в тебе не того, за кого ты себя выдаешь.
– Именно к этому заключению я и пришел, – невыразительно произнес Гревилл. – Но мы ничего не можем с этим поделать. Главное – не терять бдительности. А теперь скажи мне, ты не думала о том, чтобы продолжить знакомство с графиней Лессингем? Пару дней назад я об этом упоминал.
– Именно этим я и собираюсь заняться сегодня днем. Леди Лессингем придет играть в карты к леди Бакстон. Говорят, за карточным столом она сам дьявол. – Аурелия сделала шаг к двери, не в силах скрыть свое разочарование. Вялая реакция Гревилла подействовала на нее как ледяной душ.
Когда она взялась за дверную ручку, Гревилл внезапно произнес:
– А ведь сегодня утром ты получила искреннее удовольствие, не правда ли?
Аурелия обернулась к нему.
– Да, – просто ответила она. – Вероятно, это значит, что я не воспринимаю свою работу всерьез? – Не дожидаясь ответа, она открыла дверь и вышла.
Гревилл стоял посреди библиотеки, глядя на закрытую дверь и рассеянно постукивая пальцем по губам. Он сделал ошибку. Неправильно себя повел, и Аурелия разочарована. Она попыталась это скрыть, но ее всегда выдают глаза. Они сияли восторгом, когда она вернулась домой, но быстро утратили блеск, сделавшись холодными и невыразительными, как лесное озерцо в тени.
Не в его привычках хвалить за хорошо выполненную работу, но она это заслужила. Она сделала даже больше, чем он мог от нее ожидать, и должна об этом знать.
Гревилл вышел из библиотеки, поднялся по лестнице в ее спальню, выстучал на двери какой-то ритм и немедленно услышал разрешение войти. Аурелия сидела перед зеркалом. Эстер укладывала ей волосы. Аурелия удивленно глянула на Гревилла:
– Ты что-то забыл?
– Да, – ответил он, не закрывая дверь. На его губах играла улыбка, глаза блестели. – Эстер, леди Фолконер позовет тебя, когда ты ей снова потребуешься. – Он отошел в сторону, открыв дверь еще шире.
– Да, сэр. – Эстер с полным ртом шпилек присела в реверансе, торопливо сложила шпильки на маленький серебряный подносик, стоявший на туалетном столике, проскользнула мимо Гревилла и вышла в коридор. Гревилл плотно закрыл дверь и запер ее на ключ.
– Так что ты забыл? – спросила Аурелия, не в силах скрыть чувственное возбуждение – она уже все прочла в его глазах.
– Мне показалось, что я слишком скупо поздравил своего партнера за быстроту мысли, – с ленивой улыбкой произнес Гревилл. – Я подумал, что должен исправить это упущение.
– О-о, – сказала Аурелия, и сердце ее учащенно забилось, а щеки слегка порозовели от предвкушения.
Он подошел сзади и положил ей руки на плечи, глядя на нее в зеркало, прямо в глаза. Руки скользнули ниже и забрались под свободный вырез неглиже. Гревилл накрыл ладонями ее пышные груди и начал дразнить пальцами соски – до тех пор, пока они не напряглись. И все это время он наблюдал за ее лицом, глядя, как она быстро облизывает язычком губы, как в глазах появляется чувственный блеск, а тело под его ласками оживает.
Он чуть нагнулся вперед, дыша ей в золотистые волосы. Руки скользнули ей на живот; одна рука опустилась еще ниже, палец покручивал завитки, стремясь в теплое, влажное местечко между ног.
Аурелия не могла шевельнуться. Его глаза в зеркале, затененные ресницами, словно загипнотизировали ее, а пальцы ласкали все чувственнее. Неглиже упало с плеч, обнажив ее груди с голубыми прожилками и белый живот, а когда она все-таки шевельнулась на своем пуфике, полы разошлись, показав его руку, исчезающую у нее между ног, и гладкие светлые бедра, судорожно сжавшие доставляющие такое наслаждение пальцы.
Гревилл улыбался ей в зеркале, умело и искусно, подводя Аурелию все ближе и ближе к краю. На ее верхней губе, в ложбинке между грудями, в мягкой ямке пупка собрались бисеринки пота, а дыхание все быстрее вырывалось из приоткрытых губ. Голова Аурелии откинулась назад, на грудь склонившегося к ней Гревилла, а жилка на горле выплясывала какой-то неистовый танец. И вдруг она воспарила над обрывом, подхваченная вихрем наслаждения, и напряжение покинуло ее тело. Она обмякла, закрыв глаза и прижавшись к Гревиллу, и быстро задышала.
Гревилл поцеловал ее в шею и неторопливо убрал руку. Взяв Аурелию за подбородок, он немного повернул ее голову и коснулся губами уголка рта. Ресницы ее задрожали, она медленно открыла томные, чуть смущенные глаза и посмотрела на него.
– И это в середине дня! – фыркнув, произнесла Аурелия.
– И как это отразится на стоимости яблок? – фыркнув в ответ, спросил он.
– Да никак. – Аурелия встала с пуфика и повернулась. Неглиже окончательно свалилось. Она протянула руки и вжала ладони ему в ягодицы, чувствуя, как напрягаются его мышцы. Аурелия прижалась обнаженным животом к выпуклости на его брюках.
Медленно опустившись на колени, и быстро расстегнув ему брюки, Аурелия скользнула в них рукой и извлекла наружу его мужское естество.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
– Вот и все. – Она пожала плечами и с улыбкой посмотрела на него.
Похоже, он ее не видел. Стоял и хмурился, уставившись на ковер. Он так надеялся, что ошибался, подозревая обитателей дома номер четырнадцать по Адамс-роу! Он надеялся, что они выбрали жилье рядом с Саут-Одли-стрит не потому, что приехали в Лондон ради него. Он ничего не сказал о своих подозрениях Саймону, дожидаясь доказательств той или иной версии. Но, похоже, теперь у него есть доказательства. Каким-то образом они выяснили, что Гревилл Фолконер и есть Аспид, других объяснений слежки за Аурелией нет. Если бы они прибыли в Лондон только для того, чтобы развернуть тут шпионскую сеть, Гревилл или его жена не стали бы объектом их интереса, пока он не начал бы им активно мешать. А у него еще не было на это времени.
Это объясняет присутствие здесь слуги инквизиции, мрачно думал Гревилл. Они гоняются за ним, как за желанным призом, зная, сколько секретов он может раскрыть. Они полагают, что если правильно надавить, Аспида можно убедить выдать всю шпионскую сеть в Европе – как в самой Англии, так и в среде ее союзников. А кто может надавить лучше, чем человек, прошедший обучение в инквизиции?
– Что случилось? – спросила Аурелия, встревожившись при виде его лица. – Я сделала что-то не так?
Гревилл с усилием оторвался от зловещих мыслей и покачал головой:
– Нет-нет. Ты справилась прекрасно. С коровами придумано просто здорово.
– Да, мне тоже так показалось. – Она озадаченно посмотрела на него. – Тебя что-то беспокоит?
Гревилл усмехнулся:
– Только то, что за тобой следили.
– А-а. Ну да, конечно. – Аурелии захотелось лягнуть себя за тупость. – Кто-то наблюдает за домом… а это, в свою очередь, значит, что кто-то подозревает в тебе не того, за кого ты себя выдаешь.
– Именно к этому заключению я и пришел, – невыразительно произнес Гревилл. – Но мы ничего не можем с этим поделать. Главное – не терять бдительности. А теперь скажи мне, ты не думала о том, чтобы продолжить знакомство с графиней Лессингем? Пару дней назад я об этом упоминал.
– Именно этим я и собираюсь заняться сегодня днем. Леди Лессингем придет играть в карты к леди Бакстон. Говорят, за карточным столом она сам дьявол. – Аурелия сделала шаг к двери, не в силах скрыть свое разочарование. Вялая реакция Гревилла подействовала на нее как ледяной душ.
Когда она взялась за дверную ручку, Гревилл внезапно произнес:
– А ведь сегодня утром ты получила искреннее удовольствие, не правда ли?
Аурелия обернулась к нему.
– Да, – просто ответила она. – Вероятно, это значит, что я не воспринимаю свою работу всерьез? – Не дожидаясь ответа, она открыла дверь и вышла.
Гревилл стоял посреди библиотеки, глядя на закрытую дверь и рассеянно постукивая пальцем по губам. Он сделал ошибку. Неправильно себя повел, и Аурелия разочарована. Она попыталась это скрыть, но ее всегда выдают глаза. Они сияли восторгом, когда она вернулась домой, но быстро утратили блеск, сделавшись холодными и невыразительными, как лесное озерцо в тени.
Не в его привычках хвалить за хорошо выполненную работу, но она это заслужила. Она сделала даже больше, чем он мог от нее ожидать, и должна об этом знать.
Гревилл вышел из библиотеки, поднялся по лестнице в ее спальню, выстучал на двери какой-то ритм и немедленно услышал разрешение войти. Аурелия сидела перед зеркалом. Эстер укладывала ей волосы. Аурелия удивленно глянула на Гревилла:
– Ты что-то забыл?
– Да, – ответил он, не закрывая дверь. На его губах играла улыбка, глаза блестели. – Эстер, леди Фолконер позовет тебя, когда ты ей снова потребуешься. – Он отошел в сторону, открыв дверь еще шире.
– Да, сэр. – Эстер с полным ртом шпилек присела в реверансе, торопливо сложила шпильки на маленький серебряный подносик, стоявший на туалетном столике, проскользнула мимо Гревилла и вышла в коридор. Гревилл плотно закрыл дверь и запер ее на ключ.
– Так что ты забыл? – спросила Аурелия, не в силах скрыть чувственное возбуждение – она уже все прочла в его глазах.
– Мне показалось, что я слишком скупо поздравил своего партнера за быстроту мысли, – с ленивой улыбкой произнес Гревилл. – Я подумал, что должен исправить это упущение.
– О-о, – сказала Аурелия, и сердце ее учащенно забилось, а щеки слегка порозовели от предвкушения.
Он подошел сзади и положил ей руки на плечи, глядя на нее в зеркало, прямо в глаза. Руки скользнули ниже и забрались под свободный вырез неглиже. Гревилл накрыл ладонями ее пышные груди и начал дразнить пальцами соски – до тех пор, пока они не напряглись. И все это время он наблюдал за ее лицом, глядя, как она быстро облизывает язычком губы, как в глазах появляется чувственный блеск, а тело под его ласками оживает.
Он чуть нагнулся вперед, дыша ей в золотистые волосы. Руки скользнули ей на живот; одна рука опустилась еще ниже, палец покручивал завитки, стремясь в теплое, влажное местечко между ног.
Аурелия не могла шевельнуться. Его глаза в зеркале, затененные ресницами, словно загипнотизировали ее, а пальцы ласкали все чувственнее. Неглиже упало с плеч, обнажив ее груди с голубыми прожилками и белый живот, а когда она все-таки шевельнулась на своем пуфике, полы разошлись, показав его руку, исчезающую у нее между ног, и гладкие светлые бедра, судорожно сжавшие доставляющие такое наслаждение пальцы.
Гревилл улыбался ей в зеркале, умело и искусно, подводя Аурелию все ближе и ближе к краю. На ее верхней губе, в ложбинке между грудями, в мягкой ямке пупка собрались бисеринки пота, а дыхание все быстрее вырывалось из приоткрытых губ. Голова Аурелии откинулась назад, на грудь склонившегося к ней Гревилла, а жилка на горле выплясывала какой-то неистовый танец. И вдруг она воспарила над обрывом, подхваченная вихрем наслаждения, и напряжение покинуло ее тело. Она обмякла, закрыв глаза и прижавшись к Гревиллу, и быстро задышала.
Гревилл поцеловал ее в шею и неторопливо убрал руку. Взяв Аурелию за подбородок, он немного повернул ее голову и коснулся губами уголка рта. Ресницы ее задрожали, она медленно открыла томные, чуть смущенные глаза и посмотрела на него.
– И это в середине дня! – фыркнув, произнесла Аурелия.
– И как это отразится на стоимости яблок? – фыркнув в ответ, спросил он.
– Да никак. – Аурелия встала с пуфика и повернулась. Неглиже окончательно свалилось. Она протянула руки и вжала ладони ему в ягодицы, чувствуя, как напрягаются его мышцы. Аурелия прижалась обнаженным животом к выпуклости на его брюках.
Медленно опустившись на колени, и быстро расстегнув ему брюки, Аурелия скользнула в них рукой и извлекла наружу его мужское естество.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85