Могут возникнуть обстоятельства, при которых я буду вынужден вам солгать, и вы должны быть к этому готовы. Аурелии внезапно стало очень холодно. Его серые глаза неотрывно смотрели на нее и были темными и непроницаемыми.
Гревилл с самого начала хотел, чтобы она стала его партнером. У нее не было никаких иллюзий относительно их взаимоотношений. Наверное, так гораздо лучше. Открытое принятие реальности. Никаких претензий. Никаких эмоциональных ловушек. Она делает то, что делает, с полным пониманием ситуации.
– Значит, вы не доверяете мне, – напрямик сказала Аурелия.
– Я не вправе доверять никому.
– И Фредерику тоже не доверяли?
Гревилл вздохнул и снова взял свой бокал. Сделав глоток, он нахмурился, посмотрел в огонь, а потом повернулся к Аурелии.
– Мне очень нравился Фредерик, но он принимал наши правила. Человек должен обрубить все прошлые узы. В нашем деле мы должны избегать разговоров о семье, о прошлой жизни, о чувствах. Мы должны научиться стать никем – людьми без истории и друзей. Иначе, почему я не знал, что его жена – лучшая подруга его сестры, как, по-вашему?
– На мой взгляд, такие вещи очень полезно знать. Гревилл снова улыбнулся той печальной, самоироничной улыбкой, которая всегда обезоруживала Аурелию.
– Да, в данном случае нарушение правила пошло бы только на пользу.
– Я бы сказала, что имеет смысл согласиться, что иной раз правило требуется нарушить.
Гревилл, соглашаясь, слегка наклонил голову и прикрыл глаза.
– Боюсь, что я уже нарушил одно из своих главных правил, – негромко произнес он.
Аурелия склонила голову набок и прищурилась.
– Да? И какое?
Гревилл помотал головой, словно отметая слова, которые он не собирался произносить, сделал еще глоток вина и очень обрадовался, когда дверь открылась, и вошли Мэри и Бесси с ужином.
Аурелия нетерпеливо села за стол, но не могла не гадать, о каком главном правиле Гревилл говорил.
Он отрезал кусок жареной свинины с хрустящей золотистой корочкой и положил на тарелку Аурелии. Потом обслужил себя и тоже сел. Не следовало ему говорить те последние слова…
Глава 10
Остальное время в Эссексе прошло как в тумане, чему Аурелия была очень рада. Она была постоянно занята, ей приходилось слишком многое усваивать, и у нее не оставалось времени или энергии на размышления о недопустимости чувств к своему компаньону, а Гревилл как будто слегка отошел в сторону, создав между ними дистанцию.
Когда наступил последний вечер, Аурелии казалось, что она во многом стала совершенно другим человеком, который иначе видит мир. Гревилл научил ее замечать мельчайшие детали, на которые в прошлом она бы не обратила внимания. Он научил ее говорить определенные слова и фразы – обыденные для посторонних, но имеющие особый смысл для него. Он показал ей жесты, которые он сумеет прочитать даже в переполненном людьми помещении. Аурелии по-прежнему не нравилось оружие, но она знала, что в случае необходимости сумеет нажать на спусковой крючок. И еще она научилась искусно уходить от преследования. Правда, Гревилл всегда настигал ее раньше, чем она добиралась до места назначения, но признавал, что с каждым разом это становится все труднее.
Но настоящий экзамен ждал ее в Лондоне, хотя Аурелия вовсе не была уверена, что сумеет применить полученные знания на деле. Впрочем, насколько она понимала их партнерство, ее роль заключалась, в том, чтобы жить как прежде, лишь немного расширив круг общения. Она будет по-прежнему ходить на балы и вечера, вращаться в привычном светском кругу, но с определенной целью – став глазами и ушами Гревилла. И вряд ли ей придется уходить от слежки по глухим переулкам Лондона или стрелять из пистолета.
– Если хотите, можете завтра поспать подольше, – сказал Гревилл во время последнего ужина. – Нам ни к чему выходить раньше девяти, времени вполне хватит, чтобы сесть на полуденный дилижанс до Лондона.
– Надеюсь, на этот раз не почтовый дилижанс? – поморщилась Аурелия. – Мы наверняка можем нанять экипаж.
– Вы можете, – согласился Гревилл, отрезая себе сыра. – А я должен вернуться почтовым.
– О-о. – Аурелия пришла в некоторое смятение. – Нам что, придется разделиться?
– Только на время, – ответил он, смакуя сыр. – Вы наймете экипаж, который доставит вас прямо на Кавендиш-сквер. Ведь вы торопитесь вернуться из Бристоля, где успешно выздоровела ваша тетушка. А я вернусь в Лондон так же анонимно, как покинул его. Полковник, сэр Гревилл Фолконер, нанесет вам официальный визит на Кавендиш-сквер послезавтра.
Аурелия кивнула.
– А что потом?
– Прежде всего, я собираюсь подписать договор на аренду меблированного дома на Саут-Одли-стрит. Он будет служить мне базой. – Гревилл сделал глоток вина. – После того как мы объявим о помолвке, вам будет прилично проявить некоторый интерес к ремонту, меблировке и прочему – таким образом, у нас появится место для тайных встреч. Конечно, это не огромный особняк, как на Кавендиш-сквер, и даже не дом виконта Бонема на Маунт-стрит, но, тем не менее, он довольно элегантен.
– Я надеюсь, он вам отлично подойдет, – отозвалась Аурелия. – А потом?
– Полагаю, бурное ухаживание. Пока наши отношения не будут оформлены официально, наши возможности ограничены. Но виконт Бонем уже представил нас друг другу, так что эту преграду мы преодолели. С послезавтрашнего дня я буду осаждать вашу дверь, а вы осторожно дадите всем понять, что не отвергаете мое внимание. Через три недели моя тетушка дает раут в мою честь. Предлагаю именно там сообщить о наших намерениях.
– Три недели… времени очень уж мало, – поморщилась Аурелия. – Как мне убедить моих друзей, что я по уши влюбилась в мужчину, которого знаю меньше месяца?
Гревилл помолчал, глядя на нее так, как иногда делал – словно видит ее в первый раз, потом отодвинул стул и медленно встал. Он обошел кругом стола, взял Аурелию за руки и тоже поднял ее на ноги.
– Может быть, при подготовке этого задания я кое-чем пренебрег? – пробормотал он.
В ее жилах забурлило пьянящее возбуждение. Она вся напряглась, соски уперлись в льняной лиф.
Гревилл взял ее лицо в ладони, кончиком пальца погладил щеку, обвел контуры рта… Потом наклонился, поцеловал правое ухо, начал покусывать мочку, а палец, не останавливаясь, добрался до пульсирующего местечка на горле. Аурелия запрокинула голову, подставляя губы поцелуям.
Его руки скользнули вокруг ее талии, ладони прижались к ягодицам, губы – к губам. Аурелия упивалась ощущением его упругих мышц – они напряглись еще сильнее под ее поглаживающими пальцами. Его язык оказался у нее во рту и сплелся с ее языком в неистовом танце страсти. Все ее тело пылало, кровь кипела в жилах, а спокойная и собранная вдова с Кавендиш-сквер осталась где-то в другом мире.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
Гревилл с самого начала хотел, чтобы она стала его партнером. У нее не было никаких иллюзий относительно их взаимоотношений. Наверное, так гораздо лучше. Открытое принятие реальности. Никаких претензий. Никаких эмоциональных ловушек. Она делает то, что делает, с полным пониманием ситуации.
– Значит, вы не доверяете мне, – напрямик сказала Аурелия.
– Я не вправе доверять никому.
– И Фредерику тоже не доверяли?
Гревилл вздохнул и снова взял свой бокал. Сделав глоток, он нахмурился, посмотрел в огонь, а потом повернулся к Аурелии.
– Мне очень нравился Фредерик, но он принимал наши правила. Человек должен обрубить все прошлые узы. В нашем деле мы должны избегать разговоров о семье, о прошлой жизни, о чувствах. Мы должны научиться стать никем – людьми без истории и друзей. Иначе, почему я не знал, что его жена – лучшая подруга его сестры, как, по-вашему?
– На мой взгляд, такие вещи очень полезно знать. Гревилл снова улыбнулся той печальной, самоироничной улыбкой, которая всегда обезоруживала Аурелию.
– Да, в данном случае нарушение правила пошло бы только на пользу.
– Я бы сказала, что имеет смысл согласиться, что иной раз правило требуется нарушить.
Гревилл, соглашаясь, слегка наклонил голову и прикрыл глаза.
– Боюсь, что я уже нарушил одно из своих главных правил, – негромко произнес он.
Аурелия склонила голову набок и прищурилась.
– Да? И какое?
Гревилл помотал головой, словно отметая слова, которые он не собирался произносить, сделал еще глоток вина и очень обрадовался, когда дверь открылась, и вошли Мэри и Бесси с ужином.
Аурелия нетерпеливо села за стол, но не могла не гадать, о каком главном правиле Гревилл говорил.
Он отрезал кусок жареной свинины с хрустящей золотистой корочкой и положил на тарелку Аурелии. Потом обслужил себя и тоже сел. Не следовало ему говорить те последние слова…
Глава 10
Остальное время в Эссексе прошло как в тумане, чему Аурелия была очень рада. Она была постоянно занята, ей приходилось слишком многое усваивать, и у нее не оставалось времени или энергии на размышления о недопустимости чувств к своему компаньону, а Гревилл как будто слегка отошел в сторону, создав между ними дистанцию.
Когда наступил последний вечер, Аурелии казалось, что она во многом стала совершенно другим человеком, который иначе видит мир. Гревилл научил ее замечать мельчайшие детали, на которые в прошлом она бы не обратила внимания. Он научил ее говорить определенные слова и фразы – обыденные для посторонних, но имеющие особый смысл для него. Он показал ей жесты, которые он сумеет прочитать даже в переполненном людьми помещении. Аурелии по-прежнему не нравилось оружие, но она знала, что в случае необходимости сумеет нажать на спусковой крючок. И еще она научилась искусно уходить от преследования. Правда, Гревилл всегда настигал ее раньше, чем она добиралась до места назначения, но признавал, что с каждым разом это становится все труднее.
Но настоящий экзамен ждал ее в Лондоне, хотя Аурелия вовсе не была уверена, что сумеет применить полученные знания на деле. Впрочем, насколько она понимала их партнерство, ее роль заключалась, в том, чтобы жить как прежде, лишь немного расширив круг общения. Она будет по-прежнему ходить на балы и вечера, вращаться в привычном светском кругу, но с определенной целью – став глазами и ушами Гревилла. И вряд ли ей придется уходить от слежки по глухим переулкам Лондона или стрелять из пистолета.
– Если хотите, можете завтра поспать подольше, – сказал Гревилл во время последнего ужина. – Нам ни к чему выходить раньше девяти, времени вполне хватит, чтобы сесть на полуденный дилижанс до Лондона.
– Надеюсь, на этот раз не почтовый дилижанс? – поморщилась Аурелия. – Мы наверняка можем нанять экипаж.
– Вы можете, – согласился Гревилл, отрезая себе сыра. – А я должен вернуться почтовым.
– О-о. – Аурелия пришла в некоторое смятение. – Нам что, придется разделиться?
– Только на время, – ответил он, смакуя сыр. – Вы наймете экипаж, который доставит вас прямо на Кавендиш-сквер. Ведь вы торопитесь вернуться из Бристоля, где успешно выздоровела ваша тетушка. А я вернусь в Лондон так же анонимно, как покинул его. Полковник, сэр Гревилл Фолконер, нанесет вам официальный визит на Кавендиш-сквер послезавтра.
Аурелия кивнула.
– А что потом?
– Прежде всего, я собираюсь подписать договор на аренду меблированного дома на Саут-Одли-стрит. Он будет служить мне базой. – Гревилл сделал глоток вина. – После того как мы объявим о помолвке, вам будет прилично проявить некоторый интерес к ремонту, меблировке и прочему – таким образом, у нас появится место для тайных встреч. Конечно, это не огромный особняк, как на Кавендиш-сквер, и даже не дом виконта Бонема на Маунт-стрит, но, тем не менее, он довольно элегантен.
– Я надеюсь, он вам отлично подойдет, – отозвалась Аурелия. – А потом?
– Полагаю, бурное ухаживание. Пока наши отношения не будут оформлены официально, наши возможности ограничены. Но виконт Бонем уже представил нас друг другу, так что эту преграду мы преодолели. С послезавтрашнего дня я буду осаждать вашу дверь, а вы осторожно дадите всем понять, что не отвергаете мое внимание. Через три недели моя тетушка дает раут в мою честь. Предлагаю именно там сообщить о наших намерениях.
– Три недели… времени очень уж мало, – поморщилась Аурелия. – Как мне убедить моих друзей, что я по уши влюбилась в мужчину, которого знаю меньше месяца?
Гревилл помолчал, глядя на нее так, как иногда делал – словно видит ее в первый раз, потом отодвинул стул и медленно встал. Он обошел кругом стола, взял Аурелию за руки и тоже поднял ее на ноги.
– Может быть, при подготовке этого задания я кое-чем пренебрег? – пробормотал он.
В ее жилах забурлило пьянящее возбуждение. Она вся напряглась, соски уперлись в льняной лиф.
Гревилл взял ее лицо в ладони, кончиком пальца погладил щеку, обвел контуры рта… Потом наклонился, поцеловал правое ухо, начал покусывать мочку, а палец, не останавливаясь, добрался до пульсирующего местечка на горле. Аурелия запрокинула голову, подставляя губы поцелуям.
Его руки скользнули вокруг ее талии, ладони прижались к ягодицам, губы – к губам. Аурелия упивалась ощущением его упругих мышц – они напряглись еще сильнее под ее поглаживающими пальцами. Его язык оказался у нее во рту и сплелся с ее языком в неистовом танце страсти. Все ее тело пылало, кровь кипела в жилах, а спокойная и собранная вдова с Кавендиш-сквер осталась где-то в другом мире.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85