– Правда Ли, сэр Гревилл, что вы разделяете интерес вашей жены к испанской культуре и к нашему искусству? Леди Фолконер очень хорошо осведомлена.
Гревилл кинул на Аурелию веселый короткий взгляд и ответил:
– Мне ли этого не знать, мэм. Моя жена – настоящий, синий чулок!
– Я бы так не сказала, – промурлыкала Аурелия. – Ваши знания далеко превосходят мои, муж мой. Вы так эрудированны! Ваши познания могут только посрамить обрывки моих.
– Вы просто обязаны прийти ко мне на суаре в пятницу! – объявила графиня. – Только сегодня днем я рассказывала леди Фолконер, что устраиваю эти небольшие вечера, чтобы собрать вместе моих друзей. Мы находим друг у друга поддержку и утешение, а кроме того, ведем интересные дискуссии, иногда немного музицируем… Я уверена, вам обоим это понравится. Прошу вас, скажите, что я могу на вас рассчитывать.
– Это доставит нам огромное удовольствие, леди Лессингем, – поклонился Гревилл.
– Стало быть, в восемь часов. – Она улыбнулась, протянула руку мужу и пошла танцевать.
– Что ж, все, что требовалось, мы здесь выполнили. Пора возвращаться домой, – пробормотал Гревилл.
– Я должна попрощаться с Корнелией и Дэвидом, – возразила Аурелия. – Если мы сейчас исчезнем, это будет просто верхом неучтивости.
– В таком случае, где они? – Гревилл окинул взглядом зал. – А, вон там, около дверей, ведущих к карточным столам. – Он взял Аурелию под руку и быстро пошел сквозь толпу. – Корнелия, добрый вечер. Бонем… что, уже надоело играть в карты?
Гарри поморщился:
– Какой интерес играть на гроши? – Он поцеловал Аурелию в щеку. – Выглядишь просто блестяще, Аурелия.
– Спасибо, – улыбнулась она. – Ты всегда умеешь польстить, Гарри.
– Клевета! – ответил тот.
Гревилл вслушивался в их легкое подшучивание, красноречиво говорящее о долгой и крепкой дружбе, и думал, что у Аурелии есть дар дружить. Гревилл никогда и ни с кем, даже с Фредериком (а тот был его самым близким другом) не достигал такой степени искренности и откровенности. Слишком многое было поставлено на карту.
Но иногда он приближался к этому с Аурелией. И с каждым разом понимал, что ему все сложнее и сложнее держаться от нее на расстоянии.
Глава 17
– Похоже, у нас нет выбора, как только признать, что Аспида они вычислили, – произнес Саймон, упершись подбородком в сцепленные ладони и устало вздыхая. – Крайне досадно.
– Это было неизбежно – раньше или позже, – заметил Гревилл, без устали расхаживая по кабинету. – Но это значит, что нужно полностью менять направление операции. Мне придется нейтрализовать Васкеса раньше, чем он до меня доберется.
Саймон кивнул:
– Можешь привлечь кого угодно для помощи. А как насчет Аурелии?
– Под моей крышей она в относительной безопасности. Если они захотят воспользоваться ею, как способом добраться до меня, то найдут ее в любом месте, куда бы мы ее ни спрятали. – Он не стал добавлять, что у него не будет ни минуты покоя, если Аурелия окажется не под его непосредственной защитой.
– И это, не говоря о том, что нам будет сложно объяснить ее исчезновение, – согласился Саймон. – Мы же не хотим, чтобы нам начали задавать неудобные вопросы?
– Вот именно. – Гревилл резко остановился. – Я буду продолжать так, как мы планировали. Познакомлюсь с Васкесом и подожду, пока он не устроит мне ловушку… надеюсь, такую, через которую я смогу перепрыгнуть самостоятельно, – добавил он с мрачной усмешкой.
Саймон серьезно посмотрел на него:
– Мы не можем позволить тебе попасть в лапы инквизиции, Гревилл. Ты знаешь слишком много, и никто не в силах противостоять их способам убеждения.
– Не бойся, Саймон. Я, скорее сам упаду на собственный меч. – Гревилл произнес это легким тоном, но глаза его превратились в черные дыры без капли света.
Саймон Грант просто кивнул в ответ, и Гревилл повернулся к двери.
– Докладывай мне ежедневно, Гревилл. Тот поднял руку в знак согласия.
– Отправь парочку надежных людей, чтобы следили за моим домом и за номером четырнадцать по Адамс-роу.
– Будет сделано тотчас же.
Гревилл кивнул и вышел. Возвращаясь на Саут-Одли-стрит, он правил коляской в глубокой задумчивости. Положение ничуть не хуже, чем многие другие, в которые он попадал раньше, но тогда ему не приходилось ни о ком тревожиться, поэтому сейчас думать о собственной безопасности намного, сложнее.
Он оставил коляску на попечение грума и вошел в дом. Моркомба нигде видно не было, но Джемми – красавчик в новой ливрее – услышал, что открывается дверь, и выбежал откуда-то из глубины дома.
– Добрый вечер, сэр. – Юноша подергал себя за жилет. – Леди Фарн… я хотел сказать, леди Фолконер в библиотеке. Принести вам чего-нибудь, сэр?
Гревилл улыбнулся при виде такого рвения. Юноша стремился выполнять свои новые обязанности с таким же пылом, с каким утка стремится к воде.
– Пожалуйста, проследи, чтобы все графины были полны вином, Джемми. – Гревилл протянул ему шляпу, кнут и перчатки и направился в библиотеку, расположенную в задней половине дома.
Дверь была слегка приоткрыта. Он тихонько толкнул ее и остановился на пороге. Его не заметил никто, кроме Лиры, но и та, зная, что с этой стороны никакой угрозы нет, лишь стрельнула в него глазом. Аурелия сидела за бюро и писала письмо. Лира лежала у ее ног, а Фрэнни, согнувшись над грифельной доской, старательно выводила кусочком мела буквы алфавита.
У Гревилла под ложечкой возникло странное ощущение. У него не было опыта жизни в семье, даже в далеком детстве. Он и не рассчитывал когда-либо исправить это упущение, но что-то в этой безмятежной сцене в светлой, теплой, полной книг комнате тронуло его душу и породило совершенно незнакомые ему чувства. Аурелия привнесла что-то личное в этот снятый внаем дом. Анонимность меблированных комнат из него исчезла. Везде чувствовалось ее прикосновение, начиная от ваз с ранними нарциссами и веточками форзиции до вышитых подушек, стопок книг, пяльцев с вышиванием и вещей Фрэнни, разбросанных за пределами детской.
Аурелия подняла взгляд от бюро и улыбнулась, держа в руке перо.
– А я как раз думала – когда же ты вернешься?
В ее улыбке светилось воспоминание о недавно разделенном с Гревиллом удовольствии, а карие глаза мягко поблескивали при свете лампы. Светлые волосы были аккуратно заплетены и уложены короной вокруг головы, а высокий воротник темно-зеленого платья из тонкой шерсти подчеркивал идеальную посадку красивой головы.
Фрэнни вскочила.
– Смотри, что я написала! – воскликнула она, подходя к Гревиллу. Девочка приняла его как данность, безо всяких переживаний. Собственно, она его почти не видела, и жизнь ее в основном шла так же, как и раньше, что входило в намерения Аурелии. Через три месяца, теперь даже меньше, их соглашение закончится, и чем меньше вся эта история повлияет на ее дочь, тем легче будет расставаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
Гревилл кинул на Аурелию веселый короткий взгляд и ответил:
– Мне ли этого не знать, мэм. Моя жена – настоящий, синий чулок!
– Я бы так не сказала, – промурлыкала Аурелия. – Ваши знания далеко превосходят мои, муж мой. Вы так эрудированны! Ваши познания могут только посрамить обрывки моих.
– Вы просто обязаны прийти ко мне на суаре в пятницу! – объявила графиня. – Только сегодня днем я рассказывала леди Фолконер, что устраиваю эти небольшие вечера, чтобы собрать вместе моих друзей. Мы находим друг у друга поддержку и утешение, а кроме того, ведем интересные дискуссии, иногда немного музицируем… Я уверена, вам обоим это понравится. Прошу вас, скажите, что я могу на вас рассчитывать.
– Это доставит нам огромное удовольствие, леди Лессингем, – поклонился Гревилл.
– Стало быть, в восемь часов. – Она улыбнулась, протянула руку мужу и пошла танцевать.
– Что ж, все, что требовалось, мы здесь выполнили. Пора возвращаться домой, – пробормотал Гревилл.
– Я должна попрощаться с Корнелией и Дэвидом, – возразила Аурелия. – Если мы сейчас исчезнем, это будет просто верхом неучтивости.
– В таком случае, где они? – Гревилл окинул взглядом зал. – А, вон там, около дверей, ведущих к карточным столам. – Он взял Аурелию под руку и быстро пошел сквозь толпу. – Корнелия, добрый вечер. Бонем… что, уже надоело играть в карты?
Гарри поморщился:
– Какой интерес играть на гроши? – Он поцеловал Аурелию в щеку. – Выглядишь просто блестяще, Аурелия.
– Спасибо, – улыбнулась она. – Ты всегда умеешь польстить, Гарри.
– Клевета! – ответил тот.
Гревилл вслушивался в их легкое подшучивание, красноречиво говорящее о долгой и крепкой дружбе, и думал, что у Аурелии есть дар дружить. Гревилл никогда и ни с кем, даже с Фредериком (а тот был его самым близким другом) не достигал такой степени искренности и откровенности. Слишком многое было поставлено на карту.
Но иногда он приближался к этому с Аурелией. И с каждым разом понимал, что ему все сложнее и сложнее держаться от нее на расстоянии.
Глава 17
– Похоже, у нас нет выбора, как только признать, что Аспида они вычислили, – произнес Саймон, упершись подбородком в сцепленные ладони и устало вздыхая. – Крайне досадно.
– Это было неизбежно – раньше или позже, – заметил Гревилл, без устали расхаживая по кабинету. – Но это значит, что нужно полностью менять направление операции. Мне придется нейтрализовать Васкеса раньше, чем он до меня доберется.
Саймон кивнул:
– Можешь привлечь кого угодно для помощи. А как насчет Аурелии?
– Под моей крышей она в относительной безопасности. Если они захотят воспользоваться ею, как способом добраться до меня, то найдут ее в любом месте, куда бы мы ее ни спрятали. – Он не стал добавлять, что у него не будет ни минуты покоя, если Аурелия окажется не под его непосредственной защитой.
– И это, не говоря о том, что нам будет сложно объяснить ее исчезновение, – согласился Саймон. – Мы же не хотим, чтобы нам начали задавать неудобные вопросы?
– Вот именно. – Гревилл резко остановился. – Я буду продолжать так, как мы планировали. Познакомлюсь с Васкесом и подожду, пока он не устроит мне ловушку… надеюсь, такую, через которую я смогу перепрыгнуть самостоятельно, – добавил он с мрачной усмешкой.
Саймон серьезно посмотрел на него:
– Мы не можем позволить тебе попасть в лапы инквизиции, Гревилл. Ты знаешь слишком много, и никто не в силах противостоять их способам убеждения.
– Не бойся, Саймон. Я, скорее сам упаду на собственный меч. – Гревилл произнес это легким тоном, но глаза его превратились в черные дыры без капли света.
Саймон Грант просто кивнул в ответ, и Гревилл повернулся к двери.
– Докладывай мне ежедневно, Гревилл. Тот поднял руку в знак согласия.
– Отправь парочку надежных людей, чтобы следили за моим домом и за номером четырнадцать по Адамс-роу.
– Будет сделано тотчас же.
Гревилл кивнул и вышел. Возвращаясь на Саут-Одли-стрит, он правил коляской в глубокой задумчивости. Положение ничуть не хуже, чем многие другие, в которые он попадал раньше, но тогда ему не приходилось ни о ком тревожиться, поэтому сейчас думать о собственной безопасности намного, сложнее.
Он оставил коляску на попечение грума и вошел в дом. Моркомба нигде видно не было, но Джемми – красавчик в новой ливрее – услышал, что открывается дверь, и выбежал откуда-то из глубины дома.
– Добрый вечер, сэр. – Юноша подергал себя за жилет. – Леди Фарн… я хотел сказать, леди Фолконер в библиотеке. Принести вам чего-нибудь, сэр?
Гревилл улыбнулся при виде такого рвения. Юноша стремился выполнять свои новые обязанности с таким же пылом, с каким утка стремится к воде.
– Пожалуйста, проследи, чтобы все графины были полны вином, Джемми. – Гревилл протянул ему шляпу, кнут и перчатки и направился в библиотеку, расположенную в задней половине дома.
Дверь была слегка приоткрыта. Он тихонько толкнул ее и остановился на пороге. Его не заметил никто, кроме Лиры, но и та, зная, что с этой стороны никакой угрозы нет, лишь стрельнула в него глазом. Аурелия сидела за бюро и писала письмо. Лира лежала у ее ног, а Фрэнни, согнувшись над грифельной доской, старательно выводила кусочком мела буквы алфавита.
У Гревилла под ложечкой возникло странное ощущение. У него не было опыта жизни в семье, даже в далеком детстве. Он и не рассчитывал когда-либо исправить это упущение, но что-то в этой безмятежной сцене в светлой, теплой, полной книг комнате тронуло его душу и породило совершенно незнакомые ему чувства. Аурелия привнесла что-то личное в этот снятый внаем дом. Анонимность меблированных комнат из него исчезла. Везде чувствовалось ее прикосновение, начиная от ваз с ранними нарциссами и веточками форзиции до вышитых подушек, стопок книг, пяльцев с вышиванием и вещей Фрэнни, разбросанных за пределами детской.
Аурелия подняла взгляд от бюро и улыбнулась, держа в руке перо.
– А я как раз думала – когда же ты вернешься?
В ее улыбке светилось воспоминание о недавно разделенном с Гревиллом удовольствии, а карие глаза мягко поблескивали при свете лампы. Светлые волосы были аккуратно заплетены и уложены короной вокруг головы, а высокий воротник темно-зеленого платья из тонкой шерсти подчеркивал идеальную посадку красивой головы.
Фрэнни вскочила.
– Смотри, что я написала! – воскликнула она, подходя к Гревиллу. Девочка приняла его как данность, безо всяких переживаний. Собственно, она его почти не видела, и жизнь ее в основном шла так же, как и раньше, что входило в намерения Аурелии. Через три месяца, теперь даже меньше, их соглашение закончится, и чем меньше вся эта история повлияет на ее дочь, тем легче будет расставаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85