– Да, слава Богу. – Аурелия обхватила себя руками. – У меня от него мурашки по коже бегают, Гревилл.
– Ничего удивительного. – Он встал и подошел к ней. – Говоря попросту, он крайне неприятный человек. – Гревилл приподнял ее подбородок и посмотрел в глаза. – Он тебя пугает. – Это была простая констатация факта.
– Немножко.
– Хорошо, что так. – Гревилл провел ей по губам большим пальцем. Глаза его посерьезнели. – Это значит, что ты не будешь полагаться на случай. И поверь мне, моя дорогая, пока Васкес рядом, ты не можешь позволить себе роскошь расслабиться хоть на мгновение.
Аурелия вздрогнула.
– Это все его глаза. В них нет ничего, и за ними тоже ничего нет.
– Он шпион, значит, у него характер зверя, – произнес Гревилл таким тоном, словно это было очевидно всем. – Вы договорились встретиться?
«Такое впечатление, что к себе он это утверждение не относит», – размышляла Аурелия, гадая, указать ли мужу на такое несоответствие. Передумав, она просто ответила:
– Да, завтра днем. Покататься верхом в парке. Гревилл нахмурился.
– Тебя будет сопровождать наш новый кучер. Он будет незаметно держаться на расстоянии, но не выпустит тебя из виду.
– Да там полно людей вокруг!
– Тем не менее, – спокойно ответил он, поворачиваясь к графину на буфете.
Аурелия ощутила тепло вновь обретенной уверенности.
– Что я должна у него выяснить?
– То, что мы уже обсуждали. Заставь его разговориться… о людях, с которыми он общается, как об англичанах, так и об испанцах. Мне нужно понять, что он задумал. Если раскидывает шпионскую сеть, мы должны знать, кого он вербует, а если он заинтересован в каком-то определенном человеке, я должен выяснить в ком. Поэтому я хочу, чтобы ты его заманила… сделай так, чтобы он стал у нас частым гостем, выясни, с кем он дружит, чьего общества ищет. Пусть между вами возникнет игривая дружба, и мы посмотрим, к чему это приведет.
Он стоял спиной к Аурелии, поэтому она не увидела гримасы, исказившей его лицо. Меньше всего Гревилл хотел представлять себе – а тем более поощрять – флирт Аурелии с Васкесом.
– Это кажется простым, – произнесла Аурелия, ласково трепля уши Лиры. – Но хотелось бы, чтобы он не был таким мерзким.
– На самом деле это очень хорошо, хотя и усложняет твою задачу. – Гревилл встал к ней лицом. – Он считается одним из лучших агентов в Испании… – Полковник мимолетно улыбнулся. – А это значит, что мы относимся к нему очень, очень серьезно. Ты ни на миг не должна ослаблять бдительность.
Почему у нее ощущение, что Гревилл чего-то недоговаривает?
Конечно, сказала она себе, он никогда не говорит всего, и всегда честно признавался в этом. Но сейчас все выглядело так, словно он вел себя уклончиво.
Гревилл почувствовал ее сомнения – в воздухе словно возникло вполне осязаемое течение. Он подошел к Аурелии, взял ее руки в свои и поднял жену на ноги.
– Есть ли у тебя в ближайший час планы, которые ты не можешь отложить?
Она посмотрела на него и заметила блеск желания, зарождавшегося в этих темных глазах. Ее тело тут же откликнулось на призыв.
– Нет, – произнесла Аурелия, облизывая внезапно пересохшие губы, – Разве только у тебя есть для нас какое-то дело.
– Думаю, есть, – пробормотал Гревилл, притянув ее к себе и целуя в губы сначала нежно, а потом все крепче. Его язык проник в ее рот, а руки обхватили ягодицы, сильно прижав ее к нему.
Аурелия закрыла глаза, погружаясь в красный туман возбуждения, чувствуя только аромат его кожи, шероховатость подбородка и щек, мощь его тела, поглощавшую ее, заглатывающую целиком.
Гревилл оторвал ее от пола и прижал к себе, пятясь к дверям. На мгновение он поставил Аурелию на пол, не отрываясь от ее губ, и протянул назад руку, чтобы повернуть ключ. Услышав, как щелкнул замок, Гревилл поднял голову и посмотрел на Аурелию. В его глазах плескалась голодная страсть.
– У меня никогда не было женщины, которая наполняла бы меня таким необузданным вожделением, – пробормотал он, грубовато вытаскивая шпильки из ее волос, а другой рукой все так же прижимая ее к своим чреслам.
Снова подняв ее, он попятился к кушетке под окном и сел, посадив Аурелию на себя верхом.
Она приподнялась у него на коленях, рывком задрала на себе подол платья и нижнюю юбку, путаясь в шнурках, развязала панталоны, пока Гревилл расстегивал брюки, и медленно опустилась на твердую, возбужденную, пульсирующую мужскую плоть. Аурелия опускалась все ниже, прижимаясь к нему бедрами, глубоко вбирая в себя его естество, потом наклонила голову и впилась губами в его рот, наслаждаясь тем, что может сама управлять поцелуем, а также ритмом движений.
Гревилл откинул голову на кушетку, послушно следуя за Аурелией. Она поднималась и опускалась, не отнимая губ от его рта, то вбирала его глубоко в себя, то медленно освобождала и снова вбирала. Потом она откинулась назад, упершись руками в его колени у себя за спиной, немножко приподнялась и начала описывать бедрами круги, едва касаясь своим сокровенным местом кончика его естества, дразня и мучая до тех пор, пока Гревилл не застонал и резко не посадил ее на себя.
Аурелия восторженно рассмеялась. Она играла на нем, как на скрипке, как раньше делал он; то все ближе и ближе подводила его к пику наслаждения, то снова мягко отступала назад. Она не понимала, почему это доставляет ей такое наслаждение, но где-то в глубине сознания мелькала мысль, что просто ей слишком редко удается что-нибудь контролировать в их партнерстве.
И тут Гревилл резко приподнял бедра, глубоко вонзившись в нее, и Аурелия утонула в сладких ощущениях, приближаясь к собственному пику. Он держал ее за бедра, двигался в ней, следил за ее лицом и любил ее так страстно! С ликующим криком восторга она упала вперед, опустив голову ему на плечо, и глубоко внутри ее Гревилл тоже достиг пика.
Гревилл обнимал ее до тех пор, пока мир не перестал вращаться. Но для него мир так и не остановился.
Он любит эту женщину!
Он никогда не позволял себе ничего большего, кроме привязанности и уважения, а сейчас осознал, как она его дополняет. Без нее он неполон и лишь с ней – целое.
Полковник, сэр Гревилл Фолконер, редко тревожился, а если такое и случалось, то из-за того, что он мог видеть и с чем умел справиться. Но это неизведанное ранее, неопределимое чувство было невидимым, и Гревилл не знал способа, которым можно было его победить.
Он открыл глаза, и Аурелия подняла голову с его плеча.
– Это было здорово, – произнесла она, удовлетворенно вздохнув.
Он взял ее лицо в свои ладони, зарывшись пальцами в каскад кудряшек.
– Мне кажется, это очень слабое слово, дорогая, – пробормотал он. – Я бы назвал это потрясающим.
Аурелия улыбнулась. Гревилл притянул ее голову к себе, и губы их снова соприкоснулись.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85