По-
французски писали Бергсон, Жиль Ромэн, Андре Моруа, Адольф Кремье и много
других. Георг Брандес писал по-шведски. Ламброзо - по-итальянски. Моше
Пияде (Михаил Поробич) писал по-сербски. Анна Паукер - по-румынски,
Сланский - по-чешски, Ракоши - по-венгерски. Но все они были евреи. Но больше
всего было евреев, писавших и пишущих свои произведения по-русски, как под
своими еврейскими именами, так и прикрываясь чисто русскими псевдонимами
вроде "Кольцов", "Никулин", "Рязанов"... "Алданов", "Седых"...
Марк Слоним, русский еврей, которого многие считают знатоком русской
литературы и который много пишет и читает лекции о русской литературе,
в своем очерке "Писатели-евреи в русской литературе", напечатанном в
сборнике "Еврейский Мир" (Издание "Союза Русских Евреев" в Нью-Йорке,
1944 год), пишет следующие строки: "Никакой особой "русско-еврейской"
литературы в Советском Союзе нет и быть не может. Для историка и
исследователя искусства может возникнуть только один вопрос: какое
влияние оказали писатели-евреи на русскую литературу? В какой мере они
принесли в нее свой собственный дух и оригинальные темы?"...
В зависимости от этой степени влияния и внесения в русскую литературу
своей еврейской тематики и "духа", Марк Слоним делит евреев, писавших на
русском языке, на три категории:
I. В первую категорию Слоним зачисляет еврейских писателей и поэтов,
писавших свои произведения на русском языке, настолько ассимилировавшихся,
что М. Слоним не замечает в их произведениях "еврейского духа" и в своем
очерке приводит слова критика Львова-Рогачевского, назвавшего эту
категорию "евреями лишь по паспорту", соглашаясь с этим определением.
"Ничего специфически еврейского - ни по духу ни по теме своего творчества",
по мнению М. Слонима, в произведениях этих писателей нет.
Некоторые писатели из этой категории "скрыли свое настоящее имя под
псевдонимом и даже в автобиографиях своих не указывают, что они - евреи", -
говорит М. Слоним.
К этой категории Слоним причисляет Пастернака, Мандельштама, Веру
Инбер, Ефрема Зозулю, Никулина, Лидина, Кирсанова, Лифшица, Маршака и
множество других.
II. Вторую категорию составляют авторы, у которых, как говорит М.
Слоним, "несмотря на их совершенно очевидное растворение в русской стихии,
прорываются иногда еврейские темы и мотивы".
Эта категория своего еврейского происхождения не скрывает, а иногда его
даже выпячивает и подчеркивает. Эренбург, например, свою автобиографию
начинает словами: "Родился в 1891 году. Иудей".
Елизавета Полонская в одном из своих стихотворений говорит: "то кровь моя
в жилах твоих поет, чужим языком говорит"... (при встрече поэтессы с
еврейкой-нищей, узнавшей в ней еврейку),
Во вторую категорию, кроме Эренбурга и Полонской, Слоним зачисляет
также Андрея Соболя, Лунца.
III. К третьей категории М. Слоним причисляет тех евреев-писателей,
которые почти исключительно пишут на еврейские темы.
Во главе этой категории стоит Исаак Бабель, о котором Слоним пишет, что
он, Бабель, "один из так часто встречающихся в действительности тип
еврея-коммуниста, фанатически верившего в учение Ленина и странным
образом сочетавшего заветы Библии или Талмуда с требованиями и
доктриной коммунистической церкви".
Кроме Бабеля, в эту категорию можно включить Козакова, Бройде,
Бергельсона, Хаита и много других евреев-писателей, из которых многие
писали не только на русском, но и на еврейском языке.
По этому же вопросу - вопросу о существовании "русско-еврейской"
литературы, высказывается и Ю. Марголин, журналист, статьи которого
часто появляются на страницах периодической печати, выходящей на
русском языке в эмиграции. В газете "Новое Русское Слово" от II января 1962 г.
Марголин написал следующее: "Бабель - еврейский писатель эпохи крушения. К
русской литературе он относится, как перстень с дорогим камнем на пальце.
Перстенек можно снять, отложить на 20 лет и снова одеть - он не
составляет части тела. В еврейскую литературу своего времени он входит
органически - всем смыслом, всей патетикой и тематикой своего
писательства.
Еврейская литература вообще многоязычна: греческий язык Иосифа Флавия и
Деяний Апостольских, арабский язык Маймонида, латынь Спинозы и немецкий
язык Гейне - все это ответвления от одного ствола".
О еврейской литературе, к каковой, как изложено выше, сами евреи относят
все написанное лицами еврейской расы на самых различных языках в разные
времена и эпохи, известный историк этой литературы С. Л. Цинберг пишет:
"в еврейской литературе отдельная личность была всегда подчинена
коллективу и растворена в нем: все духовные богатства, создающиеся и
собираемые в народе, принадлежат всему народу. Они носят только его имя,
они знают только одного творца - это весь еврейский народ". ("Еврейский
Мир", сборн. II, 1944 год, Нью-Йорк).
Еврейская литература на русском языке проявилась только тогда, когда
значительное число евреев, использовавши возможности, предоставленные
евреям десегрегационной политикой русского правительства, выучили русский
язык, получивши образование в русских учебных заведениях. Произошло это
только в последней четверти 19 столетия, а к началу нынешнего века число
евреев, включившихся в русскую литературу и культурную жизнь, возросло
чрезвычайно.
Включение же это было не слияние, растворение, ассимиляция до конца,
подобно химическому соединению разнородных элементов, а только
механическая смесь или, по меткому определению Ю. Марголина, "перстни с
дорогим камнем", надетые на пальцы чужеродного тела.
"Перстней" этих становилось все больше и больше, особенно в областях
журналистки, публицистики, критики, в адвокатуре...
Явление это не осталось незамеченным. И с 80-х годов прошлого столетия
русское правительство, которое в начале столетия так широко открыло для
своих подданных евреев двери всех учебных заведений, стало на путь
ограничений, о которых так много и часто пишется теперь, забывая тот,
больше чем восьмидесятилетний, период, когда не только не было никаких
ограничений (1804-1888 гг.), но русское правительство всячески содействовало
приобщению евреев к общерусской культуре путем получения образования в
русских учебных заведениях.
Преимущества светского образования и сопряженные с ним открывавшиеся
возможности материального преуспевания были настолько очевидны и
сильны, что значительная часть евреев, не считаясь с неудовольствием
раввинов, устремилась в русские учебные заведения.
Процесс приобщения евреев к числу российских подданных. окончивших средние
и высшие учебные заведения России, стремительно и неуклонно рос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
французски писали Бергсон, Жиль Ромэн, Андре Моруа, Адольф Кремье и много
других. Георг Брандес писал по-шведски. Ламброзо - по-итальянски. Моше
Пияде (Михаил Поробич) писал по-сербски. Анна Паукер - по-румынски,
Сланский - по-чешски, Ракоши - по-венгерски. Но все они были евреи. Но больше
всего было евреев, писавших и пишущих свои произведения по-русски, как под
своими еврейскими именами, так и прикрываясь чисто русскими псевдонимами
вроде "Кольцов", "Никулин", "Рязанов"... "Алданов", "Седых"...
Марк Слоним, русский еврей, которого многие считают знатоком русской
литературы и который много пишет и читает лекции о русской литературе,
в своем очерке "Писатели-евреи в русской литературе", напечатанном в
сборнике "Еврейский Мир" (Издание "Союза Русских Евреев" в Нью-Йорке,
1944 год), пишет следующие строки: "Никакой особой "русско-еврейской"
литературы в Советском Союзе нет и быть не может. Для историка и
исследователя искусства может возникнуть только один вопрос: какое
влияние оказали писатели-евреи на русскую литературу? В какой мере они
принесли в нее свой собственный дух и оригинальные темы?"...
В зависимости от этой степени влияния и внесения в русскую литературу
своей еврейской тематики и "духа", Марк Слоним делит евреев, писавших на
русском языке, на три категории:
I. В первую категорию Слоним зачисляет еврейских писателей и поэтов,
писавших свои произведения на русском языке, настолько ассимилировавшихся,
что М. Слоним не замечает в их произведениях "еврейского духа" и в своем
очерке приводит слова критика Львова-Рогачевского, назвавшего эту
категорию "евреями лишь по паспорту", соглашаясь с этим определением.
"Ничего специфически еврейского - ни по духу ни по теме своего творчества",
по мнению М. Слонима, в произведениях этих писателей нет.
Некоторые писатели из этой категории "скрыли свое настоящее имя под
псевдонимом и даже в автобиографиях своих не указывают, что они - евреи", -
говорит М. Слоним.
К этой категории Слоним причисляет Пастернака, Мандельштама, Веру
Инбер, Ефрема Зозулю, Никулина, Лидина, Кирсанова, Лифшица, Маршака и
множество других.
II. Вторую категорию составляют авторы, у которых, как говорит М.
Слоним, "несмотря на их совершенно очевидное растворение в русской стихии,
прорываются иногда еврейские темы и мотивы".
Эта категория своего еврейского происхождения не скрывает, а иногда его
даже выпячивает и подчеркивает. Эренбург, например, свою автобиографию
начинает словами: "Родился в 1891 году. Иудей".
Елизавета Полонская в одном из своих стихотворений говорит: "то кровь моя
в жилах твоих поет, чужим языком говорит"... (при встрече поэтессы с
еврейкой-нищей, узнавшей в ней еврейку),
Во вторую категорию, кроме Эренбурга и Полонской, Слоним зачисляет
также Андрея Соболя, Лунца.
III. К третьей категории М. Слоним причисляет тех евреев-писателей,
которые почти исключительно пишут на еврейские темы.
Во главе этой категории стоит Исаак Бабель, о котором Слоним пишет, что
он, Бабель, "один из так часто встречающихся в действительности тип
еврея-коммуниста, фанатически верившего в учение Ленина и странным
образом сочетавшего заветы Библии или Талмуда с требованиями и
доктриной коммунистической церкви".
Кроме Бабеля, в эту категорию можно включить Козакова, Бройде,
Бергельсона, Хаита и много других евреев-писателей, из которых многие
писали не только на русском, но и на еврейском языке.
По этому же вопросу - вопросу о существовании "русско-еврейской"
литературы, высказывается и Ю. Марголин, журналист, статьи которого
часто появляются на страницах периодической печати, выходящей на
русском языке в эмиграции. В газете "Новое Русское Слово" от II января 1962 г.
Марголин написал следующее: "Бабель - еврейский писатель эпохи крушения. К
русской литературе он относится, как перстень с дорогим камнем на пальце.
Перстенек можно снять, отложить на 20 лет и снова одеть - он не
составляет части тела. В еврейскую литературу своего времени он входит
органически - всем смыслом, всей патетикой и тематикой своего
писательства.
Еврейская литература вообще многоязычна: греческий язык Иосифа Флавия и
Деяний Апостольских, арабский язык Маймонида, латынь Спинозы и немецкий
язык Гейне - все это ответвления от одного ствола".
О еврейской литературе, к каковой, как изложено выше, сами евреи относят
все написанное лицами еврейской расы на самых различных языках в разные
времена и эпохи, известный историк этой литературы С. Л. Цинберг пишет:
"в еврейской литературе отдельная личность была всегда подчинена
коллективу и растворена в нем: все духовные богатства, создающиеся и
собираемые в народе, принадлежат всему народу. Они носят только его имя,
они знают только одного творца - это весь еврейский народ". ("Еврейский
Мир", сборн. II, 1944 год, Нью-Йорк).
Еврейская литература на русском языке проявилась только тогда, когда
значительное число евреев, использовавши возможности, предоставленные
евреям десегрегационной политикой русского правительства, выучили русский
язык, получивши образование в русских учебных заведениях. Произошло это
только в последней четверти 19 столетия, а к началу нынешнего века число
евреев, включившихся в русскую литературу и культурную жизнь, возросло
чрезвычайно.
Включение же это было не слияние, растворение, ассимиляция до конца,
подобно химическому соединению разнородных элементов, а только
механическая смесь или, по меткому определению Ю. Марголина, "перстни с
дорогим камнем", надетые на пальцы чужеродного тела.
"Перстней" этих становилось все больше и больше, особенно в областях
журналистки, публицистики, критики, в адвокатуре...
Явление это не осталось незамеченным. И с 80-х годов прошлого столетия
русское правительство, которое в начале столетия так широко открыло для
своих подданных евреев двери всех учебных заведений, стало на путь
ограничений, о которых так много и часто пишется теперь, забывая тот,
больше чем восьмидесятилетний, период, когда не только не было никаких
ограничений (1804-1888 гг.), но русское правительство всячески содействовало
приобщению евреев к общерусской культуре путем получения образования в
русских учебных заведениях.
Преимущества светского образования и сопряженные с ним открывавшиеся
возможности материального преуспевания были настолько очевидны и
сильны, что значительная часть евреев, не считаясь с неудовольствием
раввинов, устремилась в русские учебные заведения.
Процесс приобщения евреев к числу российских подданных. окончивших средние
и высшие учебные заведения России, стремительно и неуклонно рос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95