Сделано это было в угоду
Гитлеру, ибо он мог не согласиться вести переговоры с евреем
Финкельштейном.
Из каких соображений и побуждений евреи, руководившие тогда и политикой
СССР, и Коминтерном, пошли на соглашение с Гитлером до сих пор не
выяснено. Этим вопросом, надо полагать, займутся будущие историки,
которым будут доступны архивы и данные в связи с этим пактом. Нам,
современникам, судить об этом трудно. Мнения по этому вопросу различны и
противоположны. Одни придерживаются мнения, что руководство СССР
считало столкновение с Германией неизбежным и, заключая пакт с
Гитлером, хотело это столкновение отсрочить и выступить только тогда,
когда Германия будет ослаблена войной с Западом, на каковую войну Гитлер
пойдет только обеспечивши себя пактом с СССР, что и произошло в
действительности.
Правда, расчеты не оправдались. Запад от сентября 1939 года и до июня 1941
года не смог создать фронт, который бы связал Гитлера, и тем дал ему
возможность совершить нападение на СССР, повлекшее за собою
неисчислимые жертвы, как человеческих жизней, так и материальные. Но,
теоретически, расчет этот нельзя не признать логичным, разумеется, при
предпосылке неизбежности столкновения Германии и СССР.
Но существует и другое мнение: что руководство СССР вооруженный
конфликт с Германией не считало неизбежным, во всяком случае, в близком
будущем, и что, учитывая, настроения масс, а также тенденции нового
союзника - Гитлера, возможен и крутой поворот политики СССР в еврейском
вопросе: ради сохранения власти, возглавление С(^СР принесет в жертву
евреев, несмотря на то, что оно само состоит почти сплошь из евреев.
На первый взгляд это мнение звучит парадоксально. Но при внимательном
чтении высказываний русских евреев-эмигрантов в период, непосредственно
предшествовавший заключению пакта с Гитлером, мы находим немало
высказываний, подтверждающих это парадоксальное мнение.
Так, например, в упомянутой выше книге "Еврейский Мир", 1939 год, стр. 51,
мы читаем следующее: "Если диктатура, возвращающаяся ныне к некоторым
национальным традициям Московской Руси и Императорской России, сочтет
полезным для себя и для своей власти над умами и душами подданных
прибегнуть к этой традиции гонения на евреев, если ей понадобится этот
"опиум для народа", то ни в прошлом, ни, тем более, в настоящем советской
власти нет для этого абсолютно никаких препятствий. Права,
гарантированного чем-нибудь, права не быть громимыми, не быть отданными
в жертву "народному негодованию" - такого права у русских евреев нет сейчас,
да и никогда при большевизме не было. Был только весьма большой шанс на
это, но не было на это никогда права".
Написано это было в конце 30-х годов, т. е. в период максимального заполнения
евреями всех ключевых позиций в культурной, экономической и политической
жизни СССР. когда "династия Кагановичей" доминировала в правящей
верхушке страны.
В чем усмотрел автор приведенных выше строк (Португейс-Иванович)
"возвращение к национальным традициям Московской Руси и Императорской
России", он не объясняет или пытается обосновать свои опасения
следующими словами: "Как явствует из материалов, собранных и
опубликованных Г. Аронсоном, советская власть уже стала стесняться,
приписываемого ей юдофильства и ожидовения, и в ряде фактов
обнаруживается ее активное и последовательное стремление совершенно
замолчать существование в СССР евреев. Евреев стали систематически
выселять даже из текста таких официальных документов, в которых
обозначены десятки мельчайших народностей и племен, самое имя которых
стало только недавно известным. Советская власть перестает, так сказать,
"отвечать за евреев". Они стали явно стеснительными для того курса на
"любовь к отечеству", на "народную гордость" и шапкамизакидайловский
"патриотизм", который ныне столь глуповато и дубовато проводится в
СССР".
Беря в кавычки понятия "патриотизм", "народная гордость" и "любовь к
отечеству" авторы, приведенных выше высказываний, тем самым выражают
и свое субъективно-еврейское отношение к чувствам любви к отечеству,
народной гордости и патриотизма русского народа, создавшего величайшее в
мире государство, в границах которого немало евреев до 1917 года создали себе
завидное материальное положение и получили образование, а после 17-го года
стали вельможами великой страны и распорядителями ее судеб.
Как известно, патриотизм каждый народ, а еврейский 8 особенности,
культивирует и им гордится. Почему же патриотизм народа русского не
находит одобрения у Португейса и Аронсона? - этого они це объясняют, а
попросту выражают достаточно отчетливо свое к нему отрицательное
отношение.
Это неизменно отрицательное отношение евреев диаспоры к патриотизму и
национализму дюбой страны и любого народа, среди которого они живут, как
"нация без языка и территории", научно разъяснил и обосновал проф. Соломон
Лурье в своей книге "Антисемитизм в древнем мире", пространные выдержки
из которой приведены в части II настоящего труда.
Ревниво оберегая свою еврейскую самобытность и чистоту расы, неразрывно
связанной с религией, не допуская в свою среду иноплеменников, евреи диаспоры
сами стремятся проникнуть во все отрасли жизни иноплеменного народа,
среди которого живут и, если к этому предоставляется возможность, занять
руководящие посты. В странах и государствах с высоко развитым чувством
патриотизма и национализма и населением однородного племенного состава
это гораздо труднее и вызывает отпор коренного населения,
рассматривающего себя как расширенную семью - потомков одних предков.
Гораздо легче это осуществляется в государствах многоплеменных с
населением, связанным только единством территории и верховной власти,
или же в государствах, в которых, по тем или иным причинам
патриотические чувства заглушены и приведены в латентное состояние.
В таких государствах для евреев открываются неограниченные возможности
к проникновению в правящий класс без какого-либо противодействия коренного
населения. Пробуждение патриотизма в коренном населении, естественно,
рассматривается евреями, как возможность, что будет поставлен вопрос о их
роли в жизни страны и о возможности, оставаясь по своему миропониманию и
правосознанию чуждыми коренному населению, занимать руководящие посты
в политической и культурной жизни государства, в котором они в данное
время живут.
Все евреи, во всех странах их пребывания, это обстоятельство отлично
понимают, а потому и рассматривают всякое проявление народной гордости
и патриотизма, как угрозу для себя и своего положения в стране.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
Гитлеру, ибо он мог не согласиться вести переговоры с евреем
Финкельштейном.
Из каких соображений и побуждений евреи, руководившие тогда и политикой
СССР, и Коминтерном, пошли на соглашение с Гитлером до сих пор не
выяснено. Этим вопросом, надо полагать, займутся будущие историки,
которым будут доступны архивы и данные в связи с этим пактом. Нам,
современникам, судить об этом трудно. Мнения по этому вопросу различны и
противоположны. Одни придерживаются мнения, что руководство СССР
считало столкновение с Германией неизбежным и, заключая пакт с
Гитлером, хотело это столкновение отсрочить и выступить только тогда,
когда Германия будет ослаблена войной с Западом, на каковую войну Гитлер
пойдет только обеспечивши себя пактом с СССР, что и произошло в
действительности.
Правда, расчеты не оправдались. Запад от сентября 1939 года и до июня 1941
года не смог создать фронт, который бы связал Гитлера, и тем дал ему
возможность совершить нападение на СССР, повлекшее за собою
неисчислимые жертвы, как человеческих жизней, так и материальные. Но,
теоретически, расчет этот нельзя не признать логичным, разумеется, при
предпосылке неизбежности столкновения Германии и СССР.
Но существует и другое мнение: что руководство СССР вооруженный
конфликт с Германией не считало неизбежным, во всяком случае, в близком
будущем, и что, учитывая, настроения масс, а также тенденции нового
союзника - Гитлера, возможен и крутой поворот политики СССР в еврейском
вопросе: ради сохранения власти, возглавление С(^СР принесет в жертву
евреев, несмотря на то, что оно само состоит почти сплошь из евреев.
На первый взгляд это мнение звучит парадоксально. Но при внимательном
чтении высказываний русских евреев-эмигрантов в период, непосредственно
предшествовавший заключению пакта с Гитлером, мы находим немало
высказываний, подтверждающих это парадоксальное мнение.
Так, например, в упомянутой выше книге "Еврейский Мир", 1939 год, стр. 51,
мы читаем следующее: "Если диктатура, возвращающаяся ныне к некоторым
национальным традициям Московской Руси и Императорской России, сочтет
полезным для себя и для своей власти над умами и душами подданных
прибегнуть к этой традиции гонения на евреев, если ей понадобится этот
"опиум для народа", то ни в прошлом, ни, тем более, в настоящем советской
власти нет для этого абсолютно никаких препятствий. Права,
гарантированного чем-нибудь, права не быть громимыми, не быть отданными
в жертву "народному негодованию" - такого права у русских евреев нет сейчас,
да и никогда при большевизме не было. Был только весьма большой шанс на
это, но не было на это никогда права".
Написано это было в конце 30-х годов, т. е. в период максимального заполнения
евреями всех ключевых позиций в культурной, экономической и политической
жизни СССР. когда "династия Кагановичей" доминировала в правящей
верхушке страны.
В чем усмотрел автор приведенных выше строк (Португейс-Иванович)
"возвращение к национальным традициям Московской Руси и Императорской
России", он не объясняет или пытается обосновать свои опасения
следующими словами: "Как явствует из материалов, собранных и
опубликованных Г. Аронсоном, советская власть уже стала стесняться,
приписываемого ей юдофильства и ожидовения, и в ряде фактов
обнаруживается ее активное и последовательное стремление совершенно
замолчать существование в СССР евреев. Евреев стали систематически
выселять даже из текста таких официальных документов, в которых
обозначены десятки мельчайших народностей и племен, самое имя которых
стало только недавно известным. Советская власть перестает, так сказать,
"отвечать за евреев". Они стали явно стеснительными для того курса на
"любовь к отечеству", на "народную гордость" и шапкамизакидайловский
"патриотизм", который ныне столь глуповато и дубовато проводится в
СССР".
Беря в кавычки понятия "патриотизм", "народная гордость" и "любовь к
отечеству" авторы, приведенных выше высказываний, тем самым выражают
и свое субъективно-еврейское отношение к чувствам любви к отечеству,
народной гордости и патриотизма русского народа, создавшего величайшее в
мире государство, в границах которого немало евреев до 1917 года создали себе
завидное материальное положение и получили образование, а после 17-го года
стали вельможами великой страны и распорядителями ее судеб.
Как известно, патриотизм каждый народ, а еврейский 8 особенности,
культивирует и им гордится. Почему же патриотизм народа русского не
находит одобрения у Португейса и Аронсона? - этого они це объясняют, а
попросту выражают достаточно отчетливо свое к нему отрицательное
отношение.
Это неизменно отрицательное отношение евреев диаспоры к патриотизму и
национализму дюбой страны и любого народа, среди которого они живут, как
"нация без языка и территории", научно разъяснил и обосновал проф. Соломон
Лурье в своей книге "Антисемитизм в древнем мире", пространные выдержки
из которой приведены в части II настоящего труда.
Ревниво оберегая свою еврейскую самобытность и чистоту расы, неразрывно
связанной с религией, не допуская в свою среду иноплеменников, евреи диаспоры
сами стремятся проникнуть во все отрасли жизни иноплеменного народа,
среди которого живут и, если к этому предоставляется возможность, занять
руководящие посты. В странах и государствах с высоко развитым чувством
патриотизма и национализма и населением однородного племенного состава
это гораздо труднее и вызывает отпор коренного населения,
рассматривающего себя как расширенную семью - потомков одних предков.
Гораздо легче это осуществляется в государствах многоплеменных с
населением, связанным только единством территории и верховной власти,
или же в государствах, в которых, по тем или иным причинам
патриотические чувства заглушены и приведены в латентное состояние.
В таких государствах для евреев открываются неограниченные возможности
к проникновению в правящий класс без какого-либо противодействия коренного
населения. Пробуждение патриотизма в коренном населении, естественно,
рассматривается евреями, как возможность, что будет поставлен вопрос о их
роли в жизни страны и о возможности, оставаясь по своему миропониманию и
правосознанию чуждыми коренному населению, занимать руководящие посты
в политической и культурной жизни государства, в котором они в данное
время живут.
Все евреи, во всех странах их пребывания, это обстоятельство отлично
понимают, а потому и рассматривают всякое проявление народной гордости
и патриотизма, как угрозу для себя и своего положения в стране.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95