И легко могут выпасть из поля наблюдения будущих историков.
В годы войны мне лично довелось услышать о предложении Риббентропа от
разных лиц. Как от немцев, близких к правящим тогда кругам, так и от
бывших видных членов ВКП(б), находившихся в момент переговоров в Москве
и, по их словам, слышавших это от лиц, занимавших высокие посты в
Министерстве.
Так, например, бывший в 1939 году председателем Горсовета в Москве
Жиленков, в 1944 г. когда он был главным редактором газеты "Воля Народа"
(орган Власовского движения) рассказывал о предложении Риббентропа, равно,
как и о том, как оно было воспринято Сталиным. Когда Молотов доложил
Сталину о предложении - Сталин сказал: "надо обдумать" и сразу никакого
ответа не дал. И только на следующий день, вызвавши Молотова, кратко
сказал ему: "предложение Риббенгропа не подходит., Нет расчета... Молчи..."
- И вопрос о трех миллионах польских евреев во время переговоров больше не
поднимался.
Короткой фразой Сталина: "нет расчета" была решена судьба польских
евреев.
Сталин, без сомнения, был хорошо осведомлен об антиеврейских настроениях
широких народных масс СССР и учел, 410 появление трех миллионов евреев,
привыкших в Польше к условиям жизни весьма далеким от таковых в СССР,
неизбежно вызовет ряд конфликтов и никакой пользы ни государству, ни
режиму не принесет. И, наоборот, оставление их на милость и немилость
немцев (тогда еще массовых расстрелов и сжиганий не было) более чем
вероятно вызовет усиление антинемецких настроений в США, где редко кто
из польских евреев не имел родственников или друзей, что и произошло на
самом деле. Огказать Сталину в способности реально учитывать обстановку
нельзя. Действительно, для него лично и для всего правительства СССР "не
было расчета" проявлять гуманность и спасать евреев Польши. Несмотря на
io, что. как уже указано выше, в то время евреи в СССР во всех областях
жизни, а в дипломатии в особенности, занимали руководящие положения. Но в
этом случае они принуждены были свои проеврейские симпатии подчинить
безжалостной догме коммунистического интернационала и в этом вопросе
молча следовать указаниям Сталина.
Свое нежелание превратить СССР в прибежище бегущих от Гитлера евреев
Сталин не ограничил отказом на предложение Риббентропа о трех миллионах
польских евреев; их не пропускали в СССР и тогда, когда они одиночками или
небольшими группами пытались перейти границу СССР после ликвидации
Польши и проведения демаркационной линии между СССР и Германией.
В своей книге "Евреи в Советском Союзе" (Н.-Йорк, 1966 г.) Соломон Шварц
весьма подробно описывает многочисленные случаи, когда советские
пограничные власти не только не пропускали на советскую территорию
евреев. пытавшихся без виз и разрешений попасть в СССР, но принудительно
возвращали их к немцам.
Что это действительно гак было - никто не оспаривает. Ведь все это
происходило в октябре 1939 года, непосредственно после капитуляции
Польши, проведения границы между СССР и Германией, которые всего за
несколько недель до этого подписали договор "дружбы". Естественно и
нормально, что государства, находящиеся в дружественных отношениях
должны соблюдать существующие во всем мире правила о въезде в страну
граждан или подданных другой страны, хотя бы и дружественной. Этого и
придерживались советские власти, препятствуя проникновению на свою
территорию кого бы то ни было без соответствующего разрешения. При
этом никаких исключений для евреев не делалось.
Это обстоятельство - что не делалось исключения для евреев - и возмущает г.
Шварца, который как юрист по образованию, должен бы был знать, что ни
одна страна в мире не делает исключений ни для кого, в том числе и для
евреев. Должен он знать также и то обстоятельство, что за самовольный
пропуск через границу кого бы то ни было, даже еврея, по закону полагалось
строжайшее наказание, неизмеримо более строгое, чем в государствах
несоциалистических.
Перечисление всех случаев недопущения без разрешения в СССР
свидетельствует только о бдительности Рабоче-Крестьянской Красной
Армии, которой правительством была поручена охрана границ, что г. Шварцу
следовало бы знать и своим возмущением не демонстрировать свое полное
непонимание основных норм права.
Ведь не подлежит сомнению, что если бы было соответствующее
распоряжение правительства - все евреи беспрепятственно были бы
пропущены на территорию СССР без всяких виз и особых разрешений. Тем
более, что в прошлом были случаи, когда русское правительство без виз
принимало тысячи людей, которым угрожала смерть в стране, подданными
которой они состояли. Случаи эти общеизвестны армяне и балканские
христиане, спасаясь от резни турок, в неограниченном числе принимались в
России. - Но в октябре 1939 года евреев никто не резал и не расстреливал
только потому, что они евреи. Началось это гораздо позже, только в 1941
году.
Почему же правящая верхушка СССР не добилась распряжен и я о свободном
пропуске евреев в СССР - это вопрос особый. Ведь желание помочь своим
соплеменникам у евреев СССР, несомненно, было. Что же их удержало от
того, чтобы настоять на свободном приеме евреев в СССР?
Ответ на этот вопрос мы находим в одной из статей в "Социалистическом
Вестнике": "нежелание, чтобы население отождествляло советскую власть
с евреями", - как явствует из слов Хрущева, сказанных в начале 1944 года в
Киеве после его занятия советскими войсками. Одна еврейка Ружа Годес,
которой удалось пережить оккупацию Киева немцами, пожаловалась Хрущеву,
что ее не хотят принимать на службу потому, что она еврейка. На это
Хрущев сказал следующее: "Я понимаю, что Вы, как еврейка, рассматриваете
этот вопрос с субъективной точки зрения. Но мы объективны: евреи в
прошлом совершили немало грехов против украинского народа. Народ
ненавидит их за это. На нашей Украине евреи нам не нужны. И, я думаю, для
украинских евреев, которые пережили попытки Гичлера истребить их, было
бы лучше не возвращаться сюда. Лучше бы они поехали в Биробиджан... Ведь
мы здесь на Украине... Понимаете ли Вы? Здесь Украина. И мы не
заинтересованы в том, чтобы украинский народ толковал возвращение
советской власти, как возвращение евреев". - Сказано предельно ясно и точно.
(См. ч. II, стр. 488-497).
И вне всякого сомнения то, что сказал Хрущев в 1944 году, отлично знал
Сталин в 1939 году, когда он отверг предложение немцев взять в СССР
польских евреев. Хоть он и был диктатор, но все же с настроениями
населения не считаться он не мог и учитывал, что если прибавить к трем
миллионам евреев советских еще три миллиона евреев польских - это могло
вызвать последствия весьма нежелательные и для самого Сталина и для
евреев правящего класса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
В годы войны мне лично довелось услышать о предложении Риббентропа от
разных лиц. Как от немцев, близких к правящим тогда кругам, так и от
бывших видных членов ВКП(б), находившихся в момент переговоров в Москве
и, по их словам, слышавших это от лиц, занимавших высокие посты в
Министерстве.
Так, например, бывший в 1939 году председателем Горсовета в Москве
Жиленков, в 1944 г. когда он был главным редактором газеты "Воля Народа"
(орган Власовского движения) рассказывал о предложении Риббентропа, равно,
как и о том, как оно было воспринято Сталиным. Когда Молотов доложил
Сталину о предложении - Сталин сказал: "надо обдумать" и сразу никакого
ответа не дал. И только на следующий день, вызвавши Молотова, кратко
сказал ему: "предложение Риббенгропа не подходит., Нет расчета... Молчи..."
- И вопрос о трех миллионах польских евреев во время переговоров больше не
поднимался.
Короткой фразой Сталина: "нет расчета" была решена судьба польских
евреев.
Сталин, без сомнения, был хорошо осведомлен об антиеврейских настроениях
широких народных масс СССР и учел, 410 появление трех миллионов евреев,
привыкших в Польше к условиям жизни весьма далеким от таковых в СССР,
неизбежно вызовет ряд конфликтов и никакой пользы ни государству, ни
режиму не принесет. И, наоборот, оставление их на милость и немилость
немцев (тогда еще массовых расстрелов и сжиганий не было) более чем
вероятно вызовет усиление антинемецких настроений в США, где редко кто
из польских евреев не имел родственников или друзей, что и произошло на
самом деле. Огказать Сталину в способности реально учитывать обстановку
нельзя. Действительно, для него лично и для всего правительства СССР "не
было расчета" проявлять гуманность и спасать евреев Польши. Несмотря на
io, что. как уже указано выше, в то время евреи в СССР во всех областях
жизни, а в дипломатии в особенности, занимали руководящие положения. Но в
этом случае они принуждены были свои проеврейские симпатии подчинить
безжалостной догме коммунистического интернационала и в этом вопросе
молча следовать указаниям Сталина.
Свое нежелание превратить СССР в прибежище бегущих от Гитлера евреев
Сталин не ограничил отказом на предложение Риббентропа о трех миллионах
польских евреев; их не пропускали в СССР и тогда, когда они одиночками или
небольшими группами пытались перейти границу СССР после ликвидации
Польши и проведения демаркационной линии между СССР и Германией.
В своей книге "Евреи в Советском Союзе" (Н.-Йорк, 1966 г.) Соломон Шварц
весьма подробно описывает многочисленные случаи, когда советские
пограничные власти не только не пропускали на советскую территорию
евреев. пытавшихся без виз и разрешений попасть в СССР, но принудительно
возвращали их к немцам.
Что это действительно гак было - никто не оспаривает. Ведь все это
происходило в октябре 1939 года, непосредственно после капитуляции
Польши, проведения границы между СССР и Германией, которые всего за
несколько недель до этого подписали договор "дружбы". Естественно и
нормально, что государства, находящиеся в дружественных отношениях
должны соблюдать существующие во всем мире правила о въезде в страну
граждан или подданных другой страны, хотя бы и дружественной. Этого и
придерживались советские власти, препятствуя проникновению на свою
территорию кого бы то ни было без соответствующего разрешения. При
этом никаких исключений для евреев не делалось.
Это обстоятельство - что не делалось исключения для евреев - и возмущает г.
Шварца, который как юрист по образованию, должен бы был знать, что ни
одна страна в мире не делает исключений ни для кого, в том числе и для
евреев. Должен он знать также и то обстоятельство, что за самовольный
пропуск через границу кого бы то ни было, даже еврея, по закону полагалось
строжайшее наказание, неизмеримо более строгое, чем в государствах
несоциалистических.
Перечисление всех случаев недопущения без разрешения в СССР
свидетельствует только о бдительности Рабоче-Крестьянской Красной
Армии, которой правительством была поручена охрана границ, что г. Шварцу
следовало бы знать и своим возмущением не демонстрировать свое полное
непонимание основных норм права.
Ведь не подлежит сомнению, что если бы было соответствующее
распоряжение правительства - все евреи беспрепятственно были бы
пропущены на территорию СССР без всяких виз и особых разрешений. Тем
более, что в прошлом были случаи, когда русское правительство без виз
принимало тысячи людей, которым угрожала смерть в стране, подданными
которой они состояли. Случаи эти общеизвестны армяне и балканские
христиане, спасаясь от резни турок, в неограниченном числе принимались в
России. - Но в октябре 1939 года евреев никто не резал и не расстреливал
только потому, что они евреи. Началось это гораздо позже, только в 1941
году.
Почему же правящая верхушка СССР не добилась распряжен и я о свободном
пропуске евреев в СССР - это вопрос особый. Ведь желание помочь своим
соплеменникам у евреев СССР, несомненно, было. Что же их удержало от
того, чтобы настоять на свободном приеме евреев в СССР?
Ответ на этот вопрос мы находим в одной из статей в "Социалистическом
Вестнике": "нежелание, чтобы население отождествляло советскую власть
с евреями", - как явствует из слов Хрущева, сказанных в начале 1944 года в
Киеве после его занятия советскими войсками. Одна еврейка Ружа Годес,
которой удалось пережить оккупацию Киева немцами, пожаловалась Хрущеву,
что ее не хотят принимать на службу потому, что она еврейка. На это
Хрущев сказал следующее: "Я понимаю, что Вы, как еврейка, рассматриваете
этот вопрос с субъективной точки зрения. Но мы объективны: евреи в
прошлом совершили немало грехов против украинского народа. Народ
ненавидит их за это. На нашей Украине евреи нам не нужны. И, я думаю, для
украинских евреев, которые пережили попытки Гичлера истребить их, было
бы лучше не возвращаться сюда. Лучше бы они поехали в Биробиджан... Ведь
мы здесь на Украине... Понимаете ли Вы? Здесь Украина. И мы не
заинтересованы в том, чтобы украинский народ толковал возвращение
советской власти, как возвращение евреев". - Сказано предельно ясно и точно.
(См. ч. II, стр. 488-497).
И вне всякого сомнения то, что сказал Хрущев в 1944 году, отлично знал
Сталин в 1939 году, когда он отверг предложение немцев взять в СССР
польских евреев. Хоть он и был диктатор, но все же с настроениями
населения не считаться он не мог и учитывал, что если прибавить к трем
миллионам евреев советских еще три миллиона евреев польских - это могло
вызвать последствия весьма нежелательные и для самого Сталина и для
евреев правящего класса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95