Как о личности автора, так и о теме
произведения, равно как и о "чистоте риз" автора в смысле реакционности...
Вопрос о том, кто написал или где раньше печатался автор не только влиял,
но и предопределял успех или неуспех литературного произведения.
Русские литераторы это отчетливо сознавали и учитывали при выборе тем и
обрисовке отдельных персонажей.
Это и была "невидимая и негласная предварительная цензура", не считаться с
которой было трудно, если кто желал, чтобы его произведения доходили до
читателя.
Достаточно было, чтобы автор напечатал свое произведение в одном из
органов печати, которые считались "реакционными", как для него
автоматически закрывались возможности печататься во всех остальных
газетах и журналах России, слывших "демократическими", "передовыми и
Прогрессивными". А таковых в России было гораздо больше и тираж их во
много раз превосходил тираж "правой" прессы.
Может быть именно в этом надо искать объяснение того явления, что в
беллетристических русских произведениях последней четверти века перед
революцией 17-го года так редко можно встретить "положительного героя"
среди лиц непрогрессивных, консервативных, патриотически (в лучшем смысле
этого слова) настроенных. Безукоризненно честного полицейского или идейно
боровшегося с антипатриотическими и антигосударственными течениями
Государственного чиновника в русской беллетристике того времени вы не
встретите. А ведь в жизни были же таковые. И не так уже мало. Немало их
заплатило своей жизнью за верность долгу и данной ими присяге...
Для каждой профессии, класса, должности, общественной группы
существовали некие трафареты, твердо установившиеся, переступать
которые и пренебрегать ими не рекомендовалось, если автор хотел, чтобы его
произведения печатались.
Не углубляясь в этот вопрос и не расширяя его, взглянем только на то, как в
русской литературе, которая, как всякая литература, должна "отражать
жизнь", отображен "еврейский вопрос", и отдельные персонажи-евреи. Еврея
- типа отрицательного, аморального с точки зрения общечеловеческой,
Шейлока или просто мошенника, в русской беллетристике того времени мы
будем искать тщетно... А что таковые были среди шестимиллионной массы
русского еврейства - вряд ли об этом надо говорить при серьезном и
объективном изучении этого вопроса.
Не результат ли это той "невидимой и незримой цензуры", которая тяготела
над русской литературой последние четверть века в дореволюционной
России?...
"Цензура" эта оказывала свое влияние не только в настоящем, но и
распространялась на прошлое, давая оценку крупным русским писателям уже
давно умершим, зачисляя их в "юдофобы" (термина "антисемит" тогда не
существовало). Гоголь, Писемский, Достоевский, Лесков не были на "хорошем
счету" у тех, кто выносил суждение о русской литературе.
Ведь Гоголь дал правдивый тип Янкеля (в "Тарасе Бульбе") и описание
еврейского погрома. Писемский в "Взбалмученном Море" дал яркий образ
откупщика - еврея Галкина (который "старательно и точно крестился") и его
сыновей. Достоевский провидел роль евреев в России и вызвал этим ненависть
всего еврейства. Лесков дал положительные типы русского духовенства.
Лев Толстой тоже дал образ разжившегося еврея-подрядчика в свое романе
"Анна Каренина": известного московского миллионера Полякова, назвавши его
"Болгариновым". Меценат, в лучшем смысле этого слова, большой барин, с
безукоризненными манерами, Болгаринов принимает Стиву Облонского,
приехавшего к нему просить место. И ни черточки отрицательной черты
читатель не найдет в "джентльмене" Болгаринове, но зато роль Облонского и
его разговор с Болгариновым вряд ли кто сочтет особенно привлекательной и
вызывающей уважение к представителю русской родовитой знати...
ЕВРЕИ - РУССКИЕ АДВОКАТЫ
Судебная реформа императора Александра II вызвала к жизни создание русской
адвокатуры, как свободной профессии.
Адвокат - "Присяжный Поверенный" - законом был поставлен в положение
совершенно независимое от органов власти исполнительной, что давало ему
возможность, действуя, конечно, в рамках закона, вносить немало
коррективов в судопроизводство, блюдя за тем, чтобы русский суд был
действительно "скорый, правый и милостивый".
Произносимые в судах речи присяжных поверенных, в силу Высочайшего Указа
Правительствующему Сенату, не подлежали никаким цензурным
ограничениям (даже во времена существования предварительной цензуры), что
давало возможность печатать их полностью во всей повременной печати,
даже в тех случаях, когда в речах присяжных поверенных были мысли и слова,
которые не могли бы быть напечатаны, если бы они не были произнесены в
суде. Этим преимуществом оппозиционно настроенные адвокаты нередко и
пользовались, внося в свои речи элементы критики существующего порядка и
социального строя.
С другой стороны, адвокат сам договаривался с клиентом о высоте гонорара, а
клиент выбирал адвоката по своему усмотрению. Выбирал того, кого он
считал наиболее ловким и способным для защиты его интересов. Интересы
же лица, которое обращалось к адвокату, далеко не всегда были в
соответствии с нормами закона и морали.
Новосозданная в России независимая адвокатская профессия открыла широкие
возможности для лиц с юридическим образованием, каковое требовалось для
зачисления в адвокатуру, в которой возможности для преуспевания в жизни
были ничуть не меньше, если не больше, чем на государственной службе.
И в адвокатуру устремились молодые образованные юристы, независимо от
вероисповедания, племени, происхождения. Ни для кого никаких ограничений в
этом отношении первые два с лишним десятилетня существования
присяжной адвокатуры не было.
Идеалистически настроенная молодежь шестидесятых и семидесятых годов
составила первые кадры русских адвокатов и положила основы той высокой
морали, которая была характерна для всего русского суда, как судей и
прокуратуры, так и для адвокатуры.
Евреи не составляли исключения. Ведь это были десятилетия, в которые
среди образованных евреев господствовали ассимиляционные настроения; свое
и всего еврейства будущее они не отделяли от будущего России. А конфликт
начала 80-х годов еще не наступил.
Свободная профессия адвоката - в известной степени профессия посредника
между двумя сторонами. И очень часто от ловкого и умелого посредника
зависело то или иное решение суда. Посредничество же два тысячелетия было
основным занятием евреев, дававшим им средства к существованию. И в этой
области они достигли высокого совершенства, почувствовали себя в родной
стихии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
произведения, равно как и о "чистоте риз" автора в смысле реакционности...
Вопрос о том, кто написал или где раньше печатался автор не только влиял,
но и предопределял успех или неуспех литературного произведения.
Русские литераторы это отчетливо сознавали и учитывали при выборе тем и
обрисовке отдельных персонажей.
Это и была "невидимая и негласная предварительная цензура", не считаться с
которой было трудно, если кто желал, чтобы его произведения доходили до
читателя.
Достаточно было, чтобы автор напечатал свое произведение в одном из
органов печати, которые считались "реакционными", как для него
автоматически закрывались возможности печататься во всех остальных
газетах и журналах России, слывших "демократическими", "передовыми и
Прогрессивными". А таковых в России было гораздо больше и тираж их во
много раз превосходил тираж "правой" прессы.
Может быть именно в этом надо искать объяснение того явления, что в
беллетристических русских произведениях последней четверти века перед
революцией 17-го года так редко можно встретить "положительного героя"
среди лиц непрогрессивных, консервативных, патриотически (в лучшем смысле
этого слова) настроенных. Безукоризненно честного полицейского или идейно
боровшегося с антипатриотическими и антигосударственными течениями
Государственного чиновника в русской беллетристике того времени вы не
встретите. А ведь в жизни были же таковые. И не так уже мало. Немало их
заплатило своей жизнью за верность долгу и данной ими присяге...
Для каждой профессии, класса, должности, общественной группы
существовали некие трафареты, твердо установившиеся, переступать
которые и пренебрегать ими не рекомендовалось, если автор хотел, чтобы его
произведения печатались.
Не углубляясь в этот вопрос и не расширяя его, взглянем только на то, как в
русской литературе, которая, как всякая литература, должна "отражать
жизнь", отображен "еврейский вопрос", и отдельные персонажи-евреи. Еврея
- типа отрицательного, аморального с точки зрения общечеловеческой,
Шейлока или просто мошенника, в русской беллетристике того времени мы
будем искать тщетно... А что таковые были среди шестимиллионной массы
русского еврейства - вряд ли об этом надо говорить при серьезном и
объективном изучении этого вопроса.
Не результат ли это той "невидимой и незримой цензуры", которая тяготела
над русской литературой последние четверть века в дореволюционной
России?...
"Цензура" эта оказывала свое влияние не только в настоящем, но и
распространялась на прошлое, давая оценку крупным русским писателям уже
давно умершим, зачисляя их в "юдофобы" (термина "антисемит" тогда не
существовало). Гоголь, Писемский, Достоевский, Лесков не были на "хорошем
счету" у тех, кто выносил суждение о русской литературе.
Ведь Гоголь дал правдивый тип Янкеля (в "Тарасе Бульбе") и описание
еврейского погрома. Писемский в "Взбалмученном Море" дал яркий образ
откупщика - еврея Галкина (который "старательно и точно крестился") и его
сыновей. Достоевский провидел роль евреев в России и вызвал этим ненависть
всего еврейства. Лесков дал положительные типы русского духовенства.
Лев Толстой тоже дал образ разжившегося еврея-подрядчика в свое романе
"Анна Каренина": известного московского миллионера Полякова, назвавши его
"Болгариновым". Меценат, в лучшем смысле этого слова, большой барин, с
безукоризненными манерами, Болгаринов принимает Стиву Облонского,
приехавшего к нему просить место. И ни черточки отрицательной черты
читатель не найдет в "джентльмене" Болгаринове, но зато роль Облонского и
его разговор с Болгариновым вряд ли кто сочтет особенно привлекательной и
вызывающей уважение к представителю русской родовитой знати...
ЕВРЕИ - РУССКИЕ АДВОКАТЫ
Судебная реформа императора Александра II вызвала к жизни создание русской
адвокатуры, как свободной профессии.
Адвокат - "Присяжный Поверенный" - законом был поставлен в положение
совершенно независимое от органов власти исполнительной, что давало ему
возможность, действуя, конечно, в рамках закона, вносить немало
коррективов в судопроизводство, блюдя за тем, чтобы русский суд был
действительно "скорый, правый и милостивый".
Произносимые в судах речи присяжных поверенных, в силу Высочайшего Указа
Правительствующему Сенату, не подлежали никаким цензурным
ограничениям (даже во времена существования предварительной цензуры), что
давало возможность печатать их полностью во всей повременной печати,
даже в тех случаях, когда в речах присяжных поверенных были мысли и слова,
которые не могли бы быть напечатаны, если бы они не были произнесены в
суде. Этим преимуществом оппозиционно настроенные адвокаты нередко и
пользовались, внося в свои речи элементы критики существующего порядка и
социального строя.
С другой стороны, адвокат сам договаривался с клиентом о высоте гонорара, а
клиент выбирал адвоката по своему усмотрению. Выбирал того, кого он
считал наиболее ловким и способным для защиты его интересов. Интересы
же лица, которое обращалось к адвокату, далеко не всегда были в
соответствии с нормами закона и морали.
Новосозданная в России независимая адвокатская профессия открыла широкие
возможности для лиц с юридическим образованием, каковое требовалось для
зачисления в адвокатуру, в которой возможности для преуспевания в жизни
были ничуть не меньше, если не больше, чем на государственной службе.
И в адвокатуру устремились молодые образованные юристы, независимо от
вероисповедания, племени, происхождения. Ни для кого никаких ограничений в
этом отношении первые два с лишним десятилетня существования
присяжной адвокатуры не было.
Идеалистически настроенная молодежь шестидесятых и семидесятых годов
составила первые кадры русских адвокатов и положила основы той высокой
морали, которая была характерна для всего русского суда, как судей и
прокуратуры, так и для адвокатуры.
Евреи не составляли исключения. Ведь это были десятилетия, в которые
среди образованных евреев господствовали ассимиляционные настроения; свое
и всего еврейства будущее они не отделяли от будущего России. А конфликт
начала 80-х годов еще не наступил.
Свободная профессия адвоката - в известной степени профессия посредника
между двумя сторонами. И очень часто от ловкого и умелого посредника
зависело то или иное решение суда. Посредничество же два тысячелетия было
основным занятием евреев, дававшим им средства к существованию. И в этой
области они достигли высокого совершенства, почувствовали себя в родной
стихии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95