В некоторых местах вооруженные отряды кианцев резали или гнали прочь одиноких грабителей или держали их на расстоянии до тех пор, пока какой-нибудь тан или барон не набирал достаточно людей, чтобы вступить в схватку с язычниками.
Жестокие битвы разгорелись на огромных базарах Карасканда и в самых великолепных зданиях. Лишь Великим Именам удавалось удержать достаточно людей вместе, чтобы пробиться через высокие двери, а потом проложить себе путь по длинным, устеленным коврами коридорам. Но в этих местах была самая богатая добыча – прохладные погреба с эумарнскими и джурисдайскими винами, золотые ковчежцы с изукрашенных резьбой алтарей, алебастровые и нефритовые статуэтки львов и пустынных волков, декоративные пластины из халцедона. Хриплые крики железных людей эхом отдавались от высоких сводов. За ними по беломраморным полам тянулись кровавые, грязные следы. Мужчины убирали оружие в ножны и принимались неуклюже возиться с завязками штанов, входя в гарем какого-нибудь уже покойного гранда.
Двери огромных храмов были выбиты, и Люди Бивня шли среди толп коленопреклоненных фаним, нанося удары направо и налево, пока не усеивали мозаичные полы мертвыми и умирающими язычниками. Они вышибали двери соседних зданий и бродили по полутемным помещениям. Их встречали размытые тени и странные запахи. Через крохотные окошки с цветными стеклами лился свет. Сперва они боялись. Они ведь находились в самом логове нечестивости, там, где ужасные кишаурим творили свои мерзкие дела. Они ступали тихо, ошеломленные своими страхами. Но постепенно к ним возвращалось опьянение вопящих улиц. Кто-то протянул руку и сбросил книгу с пюпитра из слоновой кости, и, когда за этим ничего не последовало, аура дурных предчувствий развеялась, сменившись вспышкой праведной ярости. Они хохотали, выкрикивали имена Айнри Сейена и богов, и громили внутренние святилища Лжепророка. Они мучили фанимских жрецов, выпытывая их тайны. Они подожгли великолепные многоколонные храмы Карасканда.
Люди Бивня сбрасывали трупы с крыш. Они обшаривали мертвецов, стаскивали кольца с посеревших пальцев – или просто рубили пальцы, чтобы сэкономить время. Истошно кричащих детей отрывали от матерей, бросали через комнату и ловили на острие меча. Жен избивали и насиловали, пока мужья выли, валяясь со вспоротыми животами среди собственных кишок. Айнрити превратились в зверей, опьяневших от убийства. Движимые яростью Божьей, они перебили в городе все живое – мужчин и женщин, старых и молодых, быков, овец и ослов – всех до единого.
Гнев Божий пал на головы жителей Карасканда.
Солнечный свет прорвался сквозь облака и осветил город, холодный и сверкающий на фоне темного горизонта. Раскинув крылья, Древнее Имя плыл в потоках жаркого западного ветра. Карасканд раскинулся под ним: вереницы зданий с плоскими крышами, пологие склоны, мешанина построек из кирпича-сырца, прерываемая широкими площадями и монументальными сооружениями.
На востоке полыхали пожары, скрывая дальние районы. Древнее Имя обогнул огромные клубы дыма.
Он видел караскандцев, что толпились в садиках на плоских крышах домов. Они истошно голосили, не в силах поверить в происходящее. Он видел своры вооруженных айнрити, что кружили по пустынным улицам и пропадали в домах. Он видел, как вспыхивали первые храмы. Отсюда, с высоты, они напоминали поставленные вверх ногами чаши. Он видел всадников, скачущих через огромные рыночные площади, и фаланги пехотинцев, пробивающихся по широким улицам к подернутым дымкой бастионам Цитадели Пса.
А еще он видел, как человек, именующий себя дунианином, бежал по ветхим крышам, мчался, словно ветер, а за ним гнались Гаоарта и прочие. Он видел, как этот человек подпрыгнул и, проделав пируэт, взлетел на третий этаж, промчался по крыше и перескочил на соседний, двухэтажный дом. Он приземлился в полуприсед посреди толпы кианских пехотинцев, затем отскочил в сторону, забрав по дороге четыре жизни. Солдаты едва успели схватиться за оружие, как на них обрушился Гаоарта со своими братьями.
Что этот человек? Кто такие дуниане?
Эти вопросы требовали ответа. По словам Гаоарты, его заудуньяни, его «племя истины», исчислялось уже десятками тысяч. Гаоарта утверждал, что через считанные недели Священное воинство будет полностью принадлежать ему. Но опасность перевесила возникающие вопросы. Ничто не должно препятствовать миссии Священного воинства. Шайме должен пасть! Кишаурим должны быть уничтожены!
Но, несмотря ни на что, этого человека больше нельзя было терпеть. Он должен был умереть, по причинам, выходившим за пределы их войны с кишаурим. Даже его сверхъестественные способности, даже постепенный переход Священного воинства под его власть не внушали столько беспокойства, сколько его имя. Анасуримбор вернулся. Анасуримбор! И хотя Голготтерат давно уже смеялся над Заветом и их жалким лепетом насчет Пророчества Кельмомаса, разве могли они не принимать его во внимание? Ведь они были так близки к цели! Скоро дети соберутся и разрушат этот презренный мир! Грядет Конец Концов…
Никто не смеет играть с подобными вещами. Они убьют Анасуримбора Келлхуса, потом схватят остальных, скюльвенда и женщин, и узнают от них все, что нужно.
Далекая фигурка дунианина метнулась к чьей-то резиденции и там пропала. Синтез вытянул маленькую человеческую шею и описал круг в небе, наблюдая, как его рабы исчезают следом за человеком.
Отлично. Гаоарта и его братья приближаются… Воин-Пророк… Древнее Имя уже решил, что совокупится с его трупом.
Стук сандалий, ритмическое дыхание не ведающих усталости, звериных легких, хлопанье ткани о вытянутые руки.
«Они слишком быстро двигаются!»
Келлхус бежал. Мимо проносились комнаты, мимолетно, словно воспоминания, и каждая отличалась строгим изяществом, так свойственным народу пустыни. Сзади Сарцелл и ему подобные рассыпались по окружающим коридорам. Келлхус пнул дверь, скатился по каменной лестнице и очутился в темноте. Преследователи отставали от него всего на несколько ударов сердца. Келлхус услышал шелест стали, извлекаемой из ножен. Он нырнул вправо и перекатился. Слева сверкнул нож, оставил зазубрину на темном камне, звякнул об пол. Келлхус метнулся по другой лестнице, в непроглядную мглу. Он проломился через непрочную деревянную дверь, ощутив дуновение ветра и запах затхлой воды.
Шпионы-оборотни заколебались.
«У всех глаза нуждаются в свете».
Келлхус завертелся по комнате, воспринимая окружающее пространство всей поверхностью тела, осязая потоки воздуха, камни и ковры под сандалиями, прикосновения одежды к стенам. Его вытянутые пальцы коснулись стола, стула, сложенной из кирпичей печи – сотни различных поверхностей, и все это за пригоршню мгновений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185
Жестокие битвы разгорелись на огромных базарах Карасканда и в самых великолепных зданиях. Лишь Великим Именам удавалось удержать достаточно людей вместе, чтобы пробиться через высокие двери, а потом проложить себе путь по длинным, устеленным коврами коридорам. Но в этих местах была самая богатая добыча – прохладные погреба с эумарнскими и джурисдайскими винами, золотые ковчежцы с изукрашенных резьбой алтарей, алебастровые и нефритовые статуэтки львов и пустынных волков, декоративные пластины из халцедона. Хриплые крики железных людей эхом отдавались от высоких сводов. За ними по беломраморным полам тянулись кровавые, грязные следы. Мужчины убирали оружие в ножны и принимались неуклюже возиться с завязками штанов, входя в гарем какого-нибудь уже покойного гранда.
Двери огромных храмов были выбиты, и Люди Бивня шли среди толп коленопреклоненных фаним, нанося удары направо и налево, пока не усеивали мозаичные полы мертвыми и умирающими язычниками. Они вышибали двери соседних зданий и бродили по полутемным помещениям. Их встречали размытые тени и странные запахи. Через крохотные окошки с цветными стеклами лился свет. Сперва они боялись. Они ведь находились в самом логове нечестивости, там, где ужасные кишаурим творили свои мерзкие дела. Они ступали тихо, ошеломленные своими страхами. Но постепенно к ним возвращалось опьянение вопящих улиц. Кто-то протянул руку и сбросил книгу с пюпитра из слоновой кости, и, когда за этим ничего не последовало, аура дурных предчувствий развеялась, сменившись вспышкой праведной ярости. Они хохотали, выкрикивали имена Айнри Сейена и богов, и громили внутренние святилища Лжепророка. Они мучили фанимских жрецов, выпытывая их тайны. Они подожгли великолепные многоколонные храмы Карасканда.
Люди Бивня сбрасывали трупы с крыш. Они обшаривали мертвецов, стаскивали кольца с посеревших пальцев – или просто рубили пальцы, чтобы сэкономить время. Истошно кричащих детей отрывали от матерей, бросали через комнату и ловили на острие меча. Жен избивали и насиловали, пока мужья выли, валяясь со вспоротыми животами среди собственных кишок. Айнрити превратились в зверей, опьяневших от убийства. Движимые яростью Божьей, они перебили в городе все живое – мужчин и женщин, старых и молодых, быков, овец и ослов – всех до единого.
Гнев Божий пал на головы жителей Карасканда.
Солнечный свет прорвался сквозь облака и осветил город, холодный и сверкающий на фоне темного горизонта. Раскинув крылья, Древнее Имя плыл в потоках жаркого западного ветра. Карасканд раскинулся под ним: вереницы зданий с плоскими крышами, пологие склоны, мешанина построек из кирпича-сырца, прерываемая широкими площадями и монументальными сооружениями.
На востоке полыхали пожары, скрывая дальние районы. Древнее Имя обогнул огромные клубы дыма.
Он видел караскандцев, что толпились в садиках на плоских крышах домов. Они истошно голосили, не в силах поверить в происходящее. Он видел своры вооруженных айнрити, что кружили по пустынным улицам и пропадали в домах. Он видел, как вспыхивали первые храмы. Отсюда, с высоты, они напоминали поставленные вверх ногами чаши. Он видел всадников, скачущих через огромные рыночные площади, и фаланги пехотинцев, пробивающихся по широким улицам к подернутым дымкой бастионам Цитадели Пса.
А еще он видел, как человек, именующий себя дунианином, бежал по ветхим крышам, мчался, словно ветер, а за ним гнались Гаоарта и прочие. Он видел, как этот человек подпрыгнул и, проделав пируэт, взлетел на третий этаж, промчался по крыше и перескочил на соседний, двухэтажный дом. Он приземлился в полуприсед посреди толпы кианских пехотинцев, затем отскочил в сторону, забрав по дороге четыре жизни. Солдаты едва успели схватиться за оружие, как на них обрушился Гаоарта со своими братьями.
Что этот человек? Кто такие дуниане?
Эти вопросы требовали ответа. По словам Гаоарты, его заудуньяни, его «племя истины», исчислялось уже десятками тысяч. Гаоарта утверждал, что через считанные недели Священное воинство будет полностью принадлежать ему. Но опасность перевесила возникающие вопросы. Ничто не должно препятствовать миссии Священного воинства. Шайме должен пасть! Кишаурим должны быть уничтожены!
Но, несмотря ни на что, этого человека больше нельзя было терпеть. Он должен был умереть, по причинам, выходившим за пределы их войны с кишаурим. Даже его сверхъестественные способности, даже постепенный переход Священного воинства под его власть не внушали столько беспокойства, сколько его имя. Анасуримбор вернулся. Анасуримбор! И хотя Голготтерат давно уже смеялся над Заветом и их жалким лепетом насчет Пророчества Кельмомаса, разве могли они не принимать его во внимание? Ведь они были так близки к цели! Скоро дети соберутся и разрушат этот презренный мир! Грядет Конец Концов…
Никто не смеет играть с подобными вещами. Они убьют Анасуримбора Келлхуса, потом схватят остальных, скюльвенда и женщин, и узнают от них все, что нужно.
Далекая фигурка дунианина метнулась к чьей-то резиденции и там пропала. Синтез вытянул маленькую человеческую шею и описал круг в небе, наблюдая, как его рабы исчезают следом за человеком.
Отлично. Гаоарта и его братья приближаются… Воин-Пророк… Древнее Имя уже решил, что совокупится с его трупом.
Стук сандалий, ритмическое дыхание не ведающих усталости, звериных легких, хлопанье ткани о вытянутые руки.
«Они слишком быстро двигаются!»
Келлхус бежал. Мимо проносились комнаты, мимолетно, словно воспоминания, и каждая отличалась строгим изяществом, так свойственным народу пустыни. Сзади Сарцелл и ему подобные рассыпались по окружающим коридорам. Келлхус пнул дверь, скатился по каменной лестнице и очутился в темноте. Преследователи отставали от него всего на несколько ударов сердца. Келлхус услышал шелест стали, извлекаемой из ножен. Он нырнул вправо и перекатился. Слева сверкнул нож, оставил зазубрину на темном камне, звякнул об пол. Келлхус метнулся по другой лестнице, в непроглядную мглу. Он проломился через непрочную деревянную дверь, ощутив дуновение ветра и запах затхлой воды.
Шпионы-оборотни заколебались.
«У всех глаза нуждаются в свете».
Келлхус завертелся по комнате, воспринимая окружающее пространство всей поверхностью тела, осязая потоки воздуха, камни и ковры под сандалиями, прикосновения одежды к стенам. Его вытянутые пальцы коснулись стола, стула, сложенной из кирпичей печи – сотни различных поверхностей, и все это за пригоршню мгновений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185