– А если я уговорю Викторию отыграть назад? – к собственному удивлению, произнес он.
Линда повернулась вместе со стулом, взметнулись седые волосы.
– А вы сможете? – Лицо ее просветлело, как будто она сейчас его поцелует. – Ой, Нельсон, это было бы замечательно. Если вам только удастся…
Нельсон кивнул и как можно легче коснулся ее пальцем.
– Составьте контракт на две группы. Я принесу вам записку от Виктории.
Палец снова успокоился.
– Конечно, конечно. – Линда Прозерпина дрожащими руками захлопала по столу в поисках контракта. Одновременно она искала сигареты. Нельсон неуверенно выпрямился. «Я здесь, чтобы творить добро», – подумал он и легонько коснулся ее руки. Она подняла глаза с выражением надежды – в такой бледной и худой женщине это по-настоящему пугало.
– Бросили бы вы курить, Линда, – сказал Нельсон. – Вы себя убиваете.
Она быстро заморгала, и Нельсон убрал руку. В дверях он обернулся: Линда одной рукой достала из ящика контракт, а другой выбросила сигареты в мусорную корзину.
Один в лифте, Нельсон шумно выдохнул. Пьянящую радость успеха смыл ужас перед тем, что предстоит сделать. Он надеялся никогда больше не говорить с профессором Викторинис, он дрожал от почти физической невозможности протянуть руку через мрак над блестящей поверхностью стола между ним и профессором Викторинис. После прошлой встречи он едва не лишился пальца. Теперь она перегрызет ему горло.
Лифт остановился на первом этаже. Перед дверью стояли профессор Викторинис и Джилиан. Нельсон покраснел. Джилиан сразу напряглась и ожгла его взглядом, но лицо профессора Викторинис оставалось непроницаемым, выражение глаз скрывали черные очки.
Инстинкт заставлял Нельсона бежать, однако женщины загораживали проход, и он, дрожа, отступил к задней стенке лифта. Профессор Викторинис вплыла в кабину, со зловещей четкостью повернулась на пятках и нажала пару кнопок. Двери закрылись, кабина пошла вверх.
Все молчали. У Нельсона заболел палец. Крохотная кабинка раскалилась от вибрирующих чувств: страх Нельсона, враждебность Джилиан, противоестественное спокойствие Викторинис. Джилиан искоса смотрела на Нельсона, пытаясь, не поворачивая головы, пробуравить его взглядом; перевернутое распятие покачивалось в ее ухе. Лицо у Нельсона горело почти как палец. Он смотрел прямо перед собой, на собственное отражение в полированной металлической двери. То ли из-за слабого света, то ли из-за цвета лица, Нельсон не видел в двери профессора Викторинис, только себя и Джилиан; черные кружки очков висели в пустом сером пространстве.
Лифт остановился на втором этаже, где сидели аспиранты. Двери открылись. Никто не шелохнулся. Джилиан посмотрела на Викторинис. Профессор легонько кивнула, и Джилиан вышла в пустой коридор, хлестнув Нельсона ненавидящим взглядом.
Лифт снова пошел вверх. Викторинис шагнула ближе к панели. Сердце у Нельсона колотилось. Он задвигал губами, придумывая, с чего начать.
«Славный денек» – не то. «Приятная встреча» – неправда. «Надо же, мы столкнулись…» – он поморщился. Его решимость ушла в песок. Одно дело убеждать администраторшу или даже Линду Прозерпину, но эта женщина слишком могущественна, слишком заносчива, слишком страшна. Палец дергало.
– Нельсон?
Нельсон вздрогнул. Профессор Викторинис смотрела на него сквозь непроницаемые стекла черных очков.
– Разве это не ваш этаж?
Лифт остановился, двери открылись. Нельсон увидел пустой полутемный коридор и цифру «3» на табло. Профессор Викторинис держала кнопку открывания дверей.
– Мэ… мэ… мэм, – начал Нельсон и затряс головой. Профессор Викторинис слегка оттопырила губы.
Нельсон снова сник.
– Линда Прозерпина…
– Вы выходите или нет?
Нельсон набрался смелости.
– Линда Прозерпина хотела бы дать мне две группы в своей программе, – выдохнул он.
Профессор Викторинис отпустила кнопку. Двери закрылись, лифт пошел вверх. Профессор глядела на табло.
– Разумеется, с вашего одобрения. – Нельсон шагнул к двери, стараясь попасть в поле ее зрения. От боли па лбу выступил пот.
– Мне казалось, сэр, мы друг друга поняли. – Викторинис по-прежнему не смотрела на него.
Нельсон сунул руку в карман, боясь, что бросится на нее, как насильник. Проехали пятый этаж.
– Я все понял! – чересчур громко возразил Нельсон. – Просто Линда считает, что у нее есть для меня работа.
– Это решает не Линда. – Викторинис наконец напела на него очки. – Это решаю я. А я не могу дать вам работу. – Она отвела взгляд. – Извините.
«Не могу» значит «не хочу», подумал Нельсон, вытащил руку из кармана и погладил редеющие волосы. Палец жгло, жгло. Он закусил губу.
– Как ваш палец? – спросила Викторинис.
– Болит, – ответил Нельсон, кривясь.
Прежде чем профессор Викторинис успела выразить неискреннее сочувствие, лифт остановился на восьмом этаже. Дверь открылась, в кабину ввалились Пропащие Мальчишки. Заметили Викторинис и попятились, налетая друг на друга.
– Ой, – сказал Боб.
– Простите, – сказал Вик.
– Виноват, – сказал Дан.
– Мальчики, – сухо сказала Викторинис.
Пропащие Мальчишки брызнули в стороны. Бледная миниатюрная женщина выплыла в коридор. Они вскочили в лифт и снова шарахнулись при виде Нельсона.
– Ой-ой, – сказал Вик.
– Живой труп, – сказал Дан.
– Мы вниз, – сказал Боб.
Нельсон протолкался между ними и кинулся за Викторинис.
– Профессор!…
Викторинис повернулась на своей оси, как будто плыла в дюйме над полом. На восьмом этаже Харбор-холла коридоры были просторнее и не такие душные. В ясном ноябрьском свете, льющемся через окно в дальнем конце коридора, Викторинис выглядела еще более старой и хрупкой, а ее коротко стриженные волосы – совсем блеклыми. В уголках глаз собрались морщинки, как будто она щурилась даже под черными очками.
Нельсон рванул к ней по коридору. Ковер казался не таким глубоким и непроходимым, как в тот унизительный день полторы недели назад. Пропащие Мальчишки смотрели из лифта.
– Ему крышка, – сказал Боб.
– Туши свет, – сказал Дан.
– Писец котенку, – сказал Вик, и дверь закрылась.
Был обеденный перерыв, коридор стоял совершение пустой. Кровь стучала у Нельсона в висках, сердце выскакивало из груди.
– Простите, что побеспокоил вас, – сказал он, протягивая руку.
Наступила долгая неловкая пауза. Решимость Нельсона вновь пошла на убыль. Рука задрожала. Какой он дурак! Сейчас она уйдет, так и не взяв руки. Нельсон даже почувствовал облегчение. Все равно с ней не сработает. Она сотрет его в порошок, мокрого места не останется.
Он готов был отступиться, когда профессор Викторинис протянула ему пальцы – как обычно, в одно касание, но Нельсон стиснул сухую, гладкую ладонь и прошептал: – Я прошу вас изменить решение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110