Склеротический бойлер в подвале Торнфильдской библиотеки обычно начихивал достаточно тепла, чтобы башня прогрелась хотя бы градусов до десяти, однако сейчас Нельсон видел пар от своего дыхания. Надо было надеть куртку, подумал он, поворачивая решетку на скрипучих петлях и снова запирая замок. По лязгающей металлической лестнице гулял сквозняк – тянуло сверху. Нельсон спрятал ладони в рукава и, зажав портфель под мышкой, обнял себя за локти. «Может быть, это призрак, – подумал он, ежась от сладкого ужаса. – Может быть, призрак защищает книги, не хочет отдавать их миру живых. Может быть, я должен буду бороться с мертвецом, чтобы спасти Хогга».
Нельсон хохотнул, глядя на свои ноги, поднимающиеся по ступенькам. Борьба с мертвецами – не в этом ли суть литературоведения? Он уже начал составлять в голове юмористическую статейку для «Хроники высшего образования», когда, подняв глаза, увидел на площадке пред окном бледную фигуру.
Окно было открыто. В млечном зимнем мареве фигура стояла на цыпочках, руки на подоконнике, голова наружу. С улицы сильно дуло, у Нельсона стянуло щеки, защипало глаза. Фигура легонько приподнялась на цыпочках и высунулась дальше из окна. Еще дюйм-два, легкий толчок руками, и она полетит головой вниз на заснеженную площадь. – Вита!
По-прежнему опираясь на подоконник, Вита обернулась через плечо. Лицо ее было наполовину скрыто бесцветными волосами.
– Привет, – сказала она и снова перевесилась вниз.
Нельсон с усилием вдохнул морозный воздух. Он бы и так испугался, увидев Биту у открытого окна, но особенно здесь, где ей совершенно нечего делать. Кроме Оскара Уайльда и еще нескольких трансгрессивных авторов, Вита практически не интересовалась классикой, а уж тем более – мертвыми белыми мужчинами, чьи произведения хранятся в башне. Нужные ей работы с негнущимися бумажными корешками обитают в светлом, чистом, с постоянной влажностью и температурой книгохранилище прямо под окном. Нельсону представилось, как он стоит там, внизу, на остроугольном балкончике, и смотрит сквозь стеклянный потолок на серое небо, в котором возникает фигура: сперва булавочная головка, потом трепещущее насекомое, потом – расплющенное тело пробивает стекло и вместе с лавиной осколков падает, падает, падает прямо на него.
Нельсон шагнул ближе, прижимая к груди портфель. Ледяной ветер бил в лицо.
– Вы тут все выморозите, Вита. – Он изобразил улыбку, но Вита не смотрела. Она еще чуть-чуть привстала на носках своих приличных удобных туфель.
У Нельсона снова перехватило дыхание.
– Как по-вашему, сколько здесь метров? – услышал он.
Палец вспыхнул почти мгновенно. Нельсон не знал, бежать ему вниз по лестнице или броситься к Вите и оттащить ее от окна.
– М-м, я думал, вы на конференции. – Он бочком двинулся вдоль стены. Старые половицы громко заскрипели. – Делаете доклад о…
Он побоялся сказать «о Дориане Грее и лесбийском фаллосе» – вдруг при напоминании о семинаре она как раз и сиганет в окно?
– Была, – вздохнула Вита. – Доложила.
– Простите? – Нельсон встал у соседнего окна. Портфель дрожал у него в руках. Он взглянул на пыльное стекло и, к внезапному облегчению, увидел ржавую железную решетку. Они же здесь везде. Даже если Вита сумела поднять раму, между ней и землей все равно решетка.
Вита опустилась на пятки. Холодный ветер трепал ее челку.
– Я докладывала статью в Торонто. Два дня назад. Никто не пришел.
– Черт, Вита…
Она уперлась руками в подоконник, глядя через площадь на голые верхушки деревьев и заснеженные крыши. Серые облака плотно запечатали город.
– Миранда Делятур делала доклад одновременно со мной, – бесстрастно сообщила Вита. – «Неделимая сущность, тяжкая плоть: Оскар Уайльд как Саломея». Все пошли слушать ее.
Нельсону потребовалось меньше секунды, чтобы сообразить: Миранда взяла Витину тему, снабдив ее более остроумным названием.
– Уверен, ее… м-м… статья, я уверен… – промямлил он.
– Ее статья не имеет никакого значения. Важно, что она конструирует себя как «настоящую» женщину. – Вита изобразила в воздухе кавычки. – А я нет.
Она выпрямилась и повернулась к Нельсону; ветер сдул челку со лба, лицо раскраснелось от мороза.
– Миранда была в черной кожаной мини-юбке с кнопками на боку, – сказала Вита. – Я была в этом. – Она указала на слаксы и бесформенный свитер. – На кого бы вы предпочли смотреть в течение сорока пяти минут?
Прежде чем Нельсон успел ответить, она снова высунулась в окно, даже дальше, чем в первый раз. Нельсон огляделся, ища, куда примостить портфель, и у него снова перехватило дыхание: у стены, рядом со стопкой книг, стояли два ржавых железных прута с погнутыми и перекрученными концами, как будто их с силой вырвали из окна. Он резко повернулся: Вита свесилась в дыру между оставшимися прутьями, головой и плечами далеко за подоконником.
– Знаете, – сказала она, – я могу броситься отсюда головой в сугроб, и никто даже не заметит. По крайней мере до весны.
Нельсон не мог дышать. Палец горел. Кто вырвал прутья из окна? Вита? У нее не хватило бы сил. Или хватило бы?
Ветер раздул Витины волосы на пробор, до самой кожи. Она покачалась на носках, потом обернулась через плечо.
– Если вы им не скажете.
Еще полдюйма, и она выпадет из окна. Дрогнувшими руками Нельсон поставил портфель на книги. Палец жег. В голове мелькнула мысль: сейчас Вита освободит еще одну ставку. К тому времени, когда она пробьет стеклянную крышу, каждый младший сотрудник факультета поднимется на ступеньку вверх. Никто не знает, что он с ней; еще четверть дюйма, и он на одно место ближе к штатной должности.
Нельсон прыгнул, одной рукой обхватил Виту за талию, словно Клару или Абигайл, и оттащил от окна. Под ее тяжестью он потерял равновесие, и оба рухнули на стопку книг. Старые тома, рассыпавшись, водопадом загремели по лестнице. Железные прутья запрыгали по полу.
Нельсон и Вита барахтались на книгах. К своему ужасу, Нельсон почувствовал, что под извивающимся Витиным задом у него встает. В следующее мгновение она вырвалась и отскочила к стеллажам на противоположном конце площадки. Нельсон нащупал рукой портфель и закрылся им, потом отпихнул ногой книги и, сидя, прислонился спиной к стене. Вита обеими руками держалась за голову, словно пытаясь удержать волосы. Она
Вита вцепилась пальцами в плотно стоящие книги, как будто могла спиной вскарабкаться на стеллаж.
– …по замещению поэтической вакансии. – Его руки на портфеле дрожали, палец по-прежнему горел. – Только они не собираются брать другого поэта.
Он перевел дыхание. Под ледяным ветром из окна возбуждение быстро спадало.
– Есть возможность, хотя и небольшая, что на штатную должность возьмут кого-то из факультетских.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110
Нельсон хохотнул, глядя на свои ноги, поднимающиеся по ступенькам. Борьба с мертвецами – не в этом ли суть литературоведения? Он уже начал составлять в голове юмористическую статейку для «Хроники высшего образования», когда, подняв глаза, увидел на площадке пред окном бледную фигуру.
Окно было открыто. В млечном зимнем мареве фигура стояла на цыпочках, руки на подоконнике, голова наружу. С улицы сильно дуло, у Нельсона стянуло щеки, защипало глаза. Фигура легонько приподнялась на цыпочках и высунулась дальше из окна. Еще дюйм-два, легкий толчок руками, и она полетит головой вниз на заснеженную площадь. – Вита!
По-прежнему опираясь на подоконник, Вита обернулась через плечо. Лицо ее было наполовину скрыто бесцветными волосами.
– Привет, – сказала она и снова перевесилась вниз.
Нельсон с усилием вдохнул морозный воздух. Он бы и так испугался, увидев Биту у открытого окна, но особенно здесь, где ей совершенно нечего делать. Кроме Оскара Уайльда и еще нескольких трансгрессивных авторов, Вита практически не интересовалась классикой, а уж тем более – мертвыми белыми мужчинами, чьи произведения хранятся в башне. Нужные ей работы с негнущимися бумажными корешками обитают в светлом, чистом, с постоянной влажностью и температурой книгохранилище прямо под окном. Нельсону представилось, как он стоит там, внизу, на остроугольном балкончике, и смотрит сквозь стеклянный потолок на серое небо, в котором возникает фигура: сперва булавочная головка, потом трепещущее насекомое, потом – расплющенное тело пробивает стекло и вместе с лавиной осколков падает, падает, падает прямо на него.
Нельсон шагнул ближе, прижимая к груди портфель. Ледяной ветер бил в лицо.
– Вы тут все выморозите, Вита. – Он изобразил улыбку, но Вита не смотрела. Она еще чуть-чуть привстала на носках своих приличных удобных туфель.
У Нельсона снова перехватило дыхание.
– Как по-вашему, сколько здесь метров? – услышал он.
Палец вспыхнул почти мгновенно. Нельсон не знал, бежать ему вниз по лестнице или броситься к Вите и оттащить ее от окна.
– М-м, я думал, вы на конференции. – Он бочком двинулся вдоль стены. Старые половицы громко заскрипели. – Делаете доклад о…
Он побоялся сказать «о Дориане Грее и лесбийском фаллосе» – вдруг при напоминании о семинаре она как раз и сиганет в окно?
– Была, – вздохнула Вита. – Доложила.
– Простите? – Нельсон встал у соседнего окна. Портфель дрожал у него в руках. Он взглянул на пыльное стекло и, к внезапному облегчению, увидел ржавую железную решетку. Они же здесь везде. Даже если Вита сумела поднять раму, между ней и землей все равно решетка.
Вита опустилась на пятки. Холодный ветер трепал ее челку.
– Я докладывала статью в Торонто. Два дня назад. Никто не пришел.
– Черт, Вита…
Она уперлась руками в подоконник, глядя через площадь на голые верхушки деревьев и заснеженные крыши. Серые облака плотно запечатали город.
– Миранда Делятур делала доклад одновременно со мной, – бесстрастно сообщила Вита. – «Неделимая сущность, тяжкая плоть: Оскар Уайльд как Саломея». Все пошли слушать ее.
Нельсону потребовалось меньше секунды, чтобы сообразить: Миранда взяла Витину тему, снабдив ее более остроумным названием.
– Уверен, ее… м-м… статья, я уверен… – промямлил он.
– Ее статья не имеет никакого значения. Важно, что она конструирует себя как «настоящую» женщину. – Вита изобразила в воздухе кавычки. – А я нет.
Она выпрямилась и повернулась к Нельсону; ветер сдул челку со лба, лицо раскраснелось от мороза.
– Миранда была в черной кожаной мини-юбке с кнопками на боку, – сказала Вита. – Я была в этом. – Она указала на слаксы и бесформенный свитер. – На кого бы вы предпочли смотреть в течение сорока пяти минут?
Прежде чем Нельсон успел ответить, она снова высунулась в окно, даже дальше, чем в первый раз. Нельсон огляделся, ища, куда примостить портфель, и у него снова перехватило дыхание: у стены, рядом со стопкой книг, стояли два ржавых железных прута с погнутыми и перекрученными концами, как будто их с силой вырвали из окна. Он резко повернулся: Вита свесилась в дыру между оставшимися прутьями, головой и плечами далеко за подоконником.
– Знаете, – сказала она, – я могу броситься отсюда головой в сугроб, и никто даже не заметит. По крайней мере до весны.
Нельсон не мог дышать. Палец горел. Кто вырвал прутья из окна? Вита? У нее не хватило бы сил. Или хватило бы?
Ветер раздул Витины волосы на пробор, до самой кожи. Она покачалась на носках, потом обернулась через плечо.
– Если вы им не скажете.
Еще полдюйма, и она выпадет из окна. Дрогнувшими руками Нельсон поставил портфель на книги. Палец жег. В голове мелькнула мысль: сейчас Вита освободит еще одну ставку. К тому времени, когда она пробьет стеклянную крышу, каждый младший сотрудник факультета поднимется на ступеньку вверх. Никто не знает, что он с ней; еще четверть дюйма, и он на одно место ближе к штатной должности.
Нельсон прыгнул, одной рукой обхватил Виту за талию, словно Клару или Абигайл, и оттащил от окна. Под ее тяжестью он потерял равновесие, и оба рухнули на стопку книг. Старые тома, рассыпавшись, водопадом загремели по лестнице. Железные прутья запрыгали по полу.
Нельсон и Вита барахтались на книгах. К своему ужасу, Нельсон почувствовал, что под извивающимся Витиным задом у него встает. В следующее мгновение она вырвалась и отскочила к стеллажам на противоположном конце площадки. Нельсон нащупал рукой портфель и закрылся им, потом отпихнул ногой книги и, сидя, прислонился спиной к стене. Вита обеими руками держалась за голову, словно пытаясь удержать волосы. Она
Вита вцепилась пальцами в плотно стоящие книги, как будто могла спиной вскарабкаться на стеллаж.
– …по замещению поэтической вакансии. – Его руки на портфеле дрожали, палец по-прежнему горел. – Только они не собираются брать другого поэта.
Он перевел дыхание. Под ледяным ветром из окна возбуждение быстро спадало.
– Есть возможность, хотя и небольшая, что на штатную должность возьмут кого-то из факультетских.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110