разноцветные лица, как на рекламе Бенетона, были искажены гневом.
– Бабоньки, что с них взять!… И с ними плохо, и без них нельзя – по крайней мере настоящему мужчине. Хотя, не буду отрицать, женщина – друг человека. – Антилл выбросил руку вслед удаляющейся цепочке. – Дай им Бог здоровья. Здоровья вам, милые дамы! Я буду здесь всю неделю! – кричал он, пока цепочка проходила в дверь. Последняя девушка погрозила ему пальцем.
– Проваливай, крошка! – рявкнул он. – Никто тебя не держит. Так я и позволил розовой злючке попрыгать на моем суку.
В аудитории оставалось человек пятнадцать, из них половина надевали пальто. На заднем ряду Пропащие Мальчишки закусывали губы и хватали друг друга за коленки, силясь не рассмеяться. Отборочная комиссия сидела в первом ряду. Акулло хмурился. Миранда яростно разглядывала ногти. Марко Кралевич (в форме почтового служащего) и Лотарингия Эльзас смотрели на Антилла восхищенно, как пара молодоженов в «Тропикане». Лайонел Гроссмауль подался вперед, словно на невидимом поводке. Викторинис сидела очень прямая; Нельсон впервые видел, чтобы у нее порозовела шея. Антилл пригвоздил ее взглядом и вышел на середину сцены.
– Виктория, лапуля, кисонька, зайчик! Я пошутил! – Он осклабился. – Ты же знаешь, как я люблю женщин. Не как ты их любишь, где уж мне, но все равно обожаю.
Внезапно Антилл замер и откачнулся на каблуках, закатив глаза и высунув язык.
– Скажите, профессор, это банан? – Он еще сильнее закатил глаза, энергичнее задвигал языком. – Или кол с минусом?
Викторинис вскочила и, развернувшись, как на параде, стремительно вышла из аудитории.
– Это шутка, леди! Прикол! – вскричал Антилл. – Может, вы ожидали увидеть Глорию Стайнем?
Пропащие Мальчишки согнулись пополам, красные от натуги. В середине прохода Викторинис заметила Нельсона, который ел яблоко, положив ноги на спинку переднего ряда. Она замедлила шаг и, сняв черные очки, устремила холодный взгляд на Нельсона, как будто хотела заговорить. Тот пожал плечами и снова откусил яблоко. Викторинис отвела взгляд и пошла к выходу.
– Вот уж ушла так ушла! – крикнул Антилл, когда дверь за ней захлопнулась. – Тебе бы в «Кукольном доме» играть, детка!
Он театрально вздохнул и утер лоб платком.
– Отлично, леди и джентльмены, я предпочитаю более тесный круг. Меньше народу, больше кислороду.
Потом он снова подошел к краю сцены и сощурился на Стивена Майкла Стивенса, который спал в первом ряду. Антилл возвел глаза к почти отсутствующим зрителям и поднес палец к губам.
– Ш-ш, – прошептал он. – Дядя Том спит. Посмотрите, леди и джентльмены, на этот пример для всех чернокожих. Чего он такого делает по ночам, что лотом дрыхнет весь день?
Кандидат заложил руку за голову и медленно покачал бедрами взад-вперед.
– Смотри, мама, едет ночной поезд! – Пауза для смеха, которого не последовало.
– ПРОСНИСЬ, КОБЕЛЬ! – заорал Антилл.
Стивен Майкл Стивенс резко вздрогнул.
– Дайте этому герою-любовнику гарлемского свиного рубца! – воскликнул кандидат. – Парню надо восстановить силы.
Стивен Майкл Стивенс медленно встал, моргая. Миранда Делятур подала ему руку, и они медленно двинулись к проходу. Только Кралевич и Лотарингия Эльзас остались сидеть, восхищенно разинув рты. Акулло поднимался на сцену. Гроссмауль трусил следом.
Антилл развел руки и широко улыбнулся аудитории, состоявшей теперь из Нельсона и Пропащих Мальчишек.
– Антони Акулло, леди и джентльмены, декан! – возгласил он. – Наш царь и Бог, все мы в сравнении с ним – жалкие букашки.
Антилл тяжело сглотнул, видя приближающегося декана.
– В чем дело, Тони, тебе не нравится спектакль?
Лайонел, яростно тараща глаза, начал обходить кандидата. Тот завертелся, пытаясь удержать в поле зрения и его, и Акулло.
– Я шучу, Антони, дружески подтруниваю! – Он вытер лоб. – Все, что я здесь сказал, было сказано с уважением.
Декан взял кандидата за локоть и что-то зашептал ему на ухо.
– Спасибо, леди и джентльмены! Выступать перед вами – одно удовольствие! Честное слово!
Акулло и Гроссмауль поволокли кандидата к ступенькам. Кралевич с Лотарингией вскочили и зааплодировали как бешеные. По щекам Кралевича катились слезы радости, он сорвал форменное кепи и подбросил в воздух. Гроссмауль и Акулло волокли Антилла по пустому проходу, Кралевич и Лотарингия бежали следом, не переставая хлопать. Не дожидаясь, пока вся компания поравняется с ними, Пропащие Мальчишки перелезли друг через друга и выскочили в дверь.
– Я от вас тащусь! – кричал Антилл, когда его выволакивали в дверь. – Будьте здоровы! Не кашляйте!
Кралевич и Лотарингия вышли следом, радостно щебеча. Целое мгновение дверь томительно поворачивалась на петлях и наконец с грохотом ударила о косяк. Нельсон доел яблоко, оглядел огрызок со всех сторон и небрежно бросил его на сцену.
– Один готов, – сказал он, складывая руки за головой и вытягивая ноги. – Два остались.
В тот вечер телефон звонил несколько раз.
Сперва Акулло. Декан был краток. «Этот урод, Маллой Антилл, – сказал он вместо „здрасьте“ и добавил, раньше чем Нельсон успел вставить слово: – сам доедет до аэропорта, не облезет».
Вторым позвонил Вейссман.
– Нельсон? Морт. Агенты донесли мне, что сегодня нам неожиданно улыбнулась удача. Профессор Антилл деконструировал, если мне позволено употребить этот глагол в непереходной форме. Честно сказать, Нельсон, нас пронесло чудом; следующий кандидат может оказаться не с такими явными отклонениями. У вас есть уникальная возможность прощупать его по пути из аэропорта, мой добрый друг. Я рассчитываю, что вы будете держать меня…
– Извините, Морт, мне надо идти, – сказал Нельсон. – Я слышу одну из девочек.
Это была неправда: одно касание, слово «спать», и они укладывались без всяких капризов. Бриджит только диву давалась.
– Конечно, конечно, – с жаром отвечал Вейссман, – но как только у вас выдастся время, нам надо…
Нельсон повесил трубку. Много позже, без чего-то двенадцать, позвонила Миранда.
– Антони вне себя, – сказала она приглушенным голосом, словно боясь, что ее подслушают. – Маллой не говорил вам в машине, что собрался устроить?
– Он вообще практически не говорил.
– Антони вне себя, – повторила Миранда. От тембра ее голоса у Нельсона участился пульс.
– Я был просто шофером, – сказал Нельсон. – Приехал в одежде, которую вы мне купили, и он не проронил ни слова за всю дорогу.
– Похоже на него, да? – В ее шепоте угадывался смех.
– Миранда… – Нельсон неловко заерзал на стуле.
– Мне пора, Нельсон, – прошептала она. – До скорой встречи.
В первом часу ночи Нельсон сидел в подвале, озаренный голубоватым пламенем топки, и, положив руки на клавиатуру, созерцал пятно на карте литературной Англии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110
– Бабоньки, что с них взять!… И с ними плохо, и без них нельзя – по крайней мере настоящему мужчине. Хотя, не буду отрицать, женщина – друг человека. – Антилл выбросил руку вслед удаляющейся цепочке. – Дай им Бог здоровья. Здоровья вам, милые дамы! Я буду здесь всю неделю! – кричал он, пока цепочка проходила в дверь. Последняя девушка погрозила ему пальцем.
– Проваливай, крошка! – рявкнул он. – Никто тебя не держит. Так я и позволил розовой злючке попрыгать на моем суку.
В аудитории оставалось человек пятнадцать, из них половина надевали пальто. На заднем ряду Пропащие Мальчишки закусывали губы и хватали друг друга за коленки, силясь не рассмеяться. Отборочная комиссия сидела в первом ряду. Акулло хмурился. Миранда яростно разглядывала ногти. Марко Кралевич (в форме почтового служащего) и Лотарингия Эльзас смотрели на Антилла восхищенно, как пара молодоженов в «Тропикане». Лайонел Гроссмауль подался вперед, словно на невидимом поводке. Викторинис сидела очень прямая; Нельсон впервые видел, чтобы у нее порозовела шея. Антилл пригвоздил ее взглядом и вышел на середину сцены.
– Виктория, лапуля, кисонька, зайчик! Я пошутил! – Он осклабился. – Ты же знаешь, как я люблю женщин. Не как ты их любишь, где уж мне, но все равно обожаю.
Внезапно Антилл замер и откачнулся на каблуках, закатив глаза и высунув язык.
– Скажите, профессор, это банан? – Он еще сильнее закатил глаза, энергичнее задвигал языком. – Или кол с минусом?
Викторинис вскочила и, развернувшись, как на параде, стремительно вышла из аудитории.
– Это шутка, леди! Прикол! – вскричал Антилл. – Может, вы ожидали увидеть Глорию Стайнем?
Пропащие Мальчишки согнулись пополам, красные от натуги. В середине прохода Викторинис заметила Нельсона, который ел яблоко, положив ноги на спинку переднего ряда. Она замедлила шаг и, сняв черные очки, устремила холодный взгляд на Нельсона, как будто хотела заговорить. Тот пожал плечами и снова откусил яблоко. Викторинис отвела взгляд и пошла к выходу.
– Вот уж ушла так ушла! – крикнул Антилл, когда дверь за ней захлопнулась. – Тебе бы в «Кукольном доме» играть, детка!
Он театрально вздохнул и утер лоб платком.
– Отлично, леди и джентльмены, я предпочитаю более тесный круг. Меньше народу, больше кислороду.
Потом он снова подошел к краю сцены и сощурился на Стивена Майкла Стивенса, который спал в первом ряду. Антилл возвел глаза к почти отсутствующим зрителям и поднес палец к губам.
– Ш-ш, – прошептал он. – Дядя Том спит. Посмотрите, леди и джентльмены, на этот пример для всех чернокожих. Чего он такого делает по ночам, что лотом дрыхнет весь день?
Кандидат заложил руку за голову и медленно покачал бедрами взад-вперед.
– Смотри, мама, едет ночной поезд! – Пауза для смеха, которого не последовало.
– ПРОСНИСЬ, КОБЕЛЬ! – заорал Антилл.
Стивен Майкл Стивенс резко вздрогнул.
– Дайте этому герою-любовнику гарлемского свиного рубца! – воскликнул кандидат. – Парню надо восстановить силы.
Стивен Майкл Стивенс медленно встал, моргая. Миранда Делятур подала ему руку, и они медленно двинулись к проходу. Только Кралевич и Лотарингия Эльзас остались сидеть, восхищенно разинув рты. Акулло поднимался на сцену. Гроссмауль трусил следом.
Антилл развел руки и широко улыбнулся аудитории, состоявшей теперь из Нельсона и Пропащих Мальчишек.
– Антони Акулло, леди и джентльмены, декан! – возгласил он. – Наш царь и Бог, все мы в сравнении с ним – жалкие букашки.
Антилл тяжело сглотнул, видя приближающегося декана.
– В чем дело, Тони, тебе не нравится спектакль?
Лайонел, яростно тараща глаза, начал обходить кандидата. Тот завертелся, пытаясь удержать в поле зрения и его, и Акулло.
– Я шучу, Антони, дружески подтруниваю! – Он вытер лоб. – Все, что я здесь сказал, было сказано с уважением.
Декан взял кандидата за локоть и что-то зашептал ему на ухо.
– Спасибо, леди и джентльмены! Выступать перед вами – одно удовольствие! Честное слово!
Акулло и Гроссмауль поволокли кандидата к ступенькам. Кралевич с Лотарингией вскочили и зааплодировали как бешеные. По щекам Кралевича катились слезы радости, он сорвал форменное кепи и подбросил в воздух. Гроссмауль и Акулло волокли Антилла по пустому проходу, Кралевич и Лотарингия бежали следом, не переставая хлопать. Не дожидаясь, пока вся компания поравняется с ними, Пропащие Мальчишки перелезли друг через друга и выскочили в дверь.
– Я от вас тащусь! – кричал Антилл, когда его выволакивали в дверь. – Будьте здоровы! Не кашляйте!
Кралевич и Лотарингия вышли следом, радостно щебеча. Целое мгновение дверь томительно поворачивалась на петлях и наконец с грохотом ударила о косяк. Нельсон доел яблоко, оглядел огрызок со всех сторон и небрежно бросил его на сцену.
– Один готов, – сказал он, складывая руки за головой и вытягивая ноги. – Два остались.
В тот вечер телефон звонил несколько раз.
Сперва Акулло. Декан был краток. «Этот урод, Маллой Антилл, – сказал он вместо „здрасьте“ и добавил, раньше чем Нельсон успел вставить слово: – сам доедет до аэропорта, не облезет».
Вторым позвонил Вейссман.
– Нельсон? Морт. Агенты донесли мне, что сегодня нам неожиданно улыбнулась удача. Профессор Антилл деконструировал, если мне позволено употребить этот глагол в непереходной форме. Честно сказать, Нельсон, нас пронесло чудом; следующий кандидат может оказаться не с такими явными отклонениями. У вас есть уникальная возможность прощупать его по пути из аэропорта, мой добрый друг. Я рассчитываю, что вы будете держать меня…
– Извините, Морт, мне надо идти, – сказал Нельсон. – Я слышу одну из девочек.
Это была неправда: одно касание, слово «спать», и они укладывались без всяких капризов. Бриджит только диву давалась.
– Конечно, конечно, – с жаром отвечал Вейссман, – но как только у вас выдастся время, нам надо…
Нельсон повесил трубку. Много позже, без чего-то двенадцать, позвонила Миранда.
– Антони вне себя, – сказала она приглушенным голосом, словно боясь, что ее подслушают. – Маллой не говорил вам в машине, что собрался устроить?
– Он вообще практически не говорил.
– Антони вне себя, – повторила Миранда. От тембра ее голоса у Нельсона участился пульс.
– Я был просто шофером, – сказал Нельсон. – Приехал в одежде, которую вы мне купили, и он не проронил ни слова за всю дорогу.
– Похоже на него, да? – В ее шепоте угадывался смех.
– Миранда… – Нельсон неловко заерзал на стуле.
– Мне пора, Нельсон, – прошептала она. – До скорой встречи.
В первом часу ночи Нельсон сидел в подвале, озаренный голубоватым пламенем топки, и, положив руки на клавиатуру, созерцал пятно на карте литературной Англии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110