– Козел вонючий!
Нельсон обернулся на миссис Тредуэй, которая, привстав на цыпочки, пыталась заглянуть ему за плечо. Он шагнул в кабинет и закрыл за собой дверь.
– Идемте ко мне. – Нельсон указал на личный выход Антони, который вел прямо в коридор.
Джилиан презрительно фыркнула.
– Aгa! – сказала она. – Думаете, я такая дура, чтобы остаться с вами наедине в вашем кабинете?
– Сейчас вы наедине со мной в кабинете Виктории, – заметил Нельсон.
Он не двинулся с места, но Джилиан все равно отпрянула, глядя на дверь, и бочком двинулась в обход длинного стола. Виктория заменила стеллажи и плакаты Антони на свои гравюры и полки, однако большой вычурный стол оставила. Нельсон, чувствуя нарастающее жжение в пальце, пытался не думать, чем они занимались с Мирандой на этом столе.
– Вы можете делать со мной, что хотите, – сказала Джилиан. – Вы уже сделали.
Сейчас она стояла дальше от окна, и Нельсону легче было различить ее черты. Подбородок у Джилиан дрожал, губы кривились, она моргала, словно вышла из темноты на яркий свет.
– Рядом с вами случаются несчастья, люди исчезают…
– Бросьте, Джилиан. – Нельсон со вздохом скрестил руки. Палец ныл.
– Нет, выслушайте меня! – крикнула она из-за стола. – Со мной делайте, что хотите, я не могу вам помешать. Но если пострадает Виктория… – Джилиан задохнулась, потом продолжила: – Если с ней что-нибудь случится, я вас убью. Не знаю, как именно, но убью обязательно.
Нельсон развел руками.
– Я понятия не имею, о чем вы говорите. Я должен был сейчас встретиться здесь с Викторией, поговорить с ней об учебном плане…
– Вы холодная, бессердечная скотина. Если бы я могла! то убила бы вас прямо сейчас.
– О чем вы, в конце концов?
– Она исчезла! – выкрикнула Джилиан. – С утра среды, может быть, даже с вечера вторника! Господи! – Она взглянула на окно, тиская шапочку и кусая губы, чтобы не разрыдаться. – Я нигде не могу ее найти. Ее не было дома, не было здесь, она не приходила на свои лекции. – Джилиан устремила на Нельсона злые покрасневшие глаза. – Так что не стойте здесь, козел, а скажите, что о ней знаете.
Нельсон сцепил руки за спиной и украдкой потер вспыхнувший палец. В груди закипало какое-то сильное, но непонятное пока чувство. Он не представлял, где Викторинис, не участвовал в ее исчезновении, однако злоба, радость, страх, облегчение – все разом – наполнили его сердце.
– Я не… – выговорил Нельсон, – не… – Он облизнул губы. – Я не знал, что Виктория… профессор Викторинис… исчезла. Мне неизвестно, где она. Вы… вы звонили в полицию?
Это замечательная новость – вот что хотелось сказать Нельсону. Ему хотелось распахнуть окно и крикнуть на всю площадь: Виктории нет! Она сбежала, смылась, исчезла! Злая колдунья мертва! Ему хотелось сию минуту позвонить Бриджит: без всяких усилий с его стороны Виктория Викторинис сдалась, подняла лапки, покорилась его моральной власти, и теперь он и.о. декана! И.о. декана!
– Полиции плевать, – говорила Джилиан. – Для них она всего лишь еще одна чокнутая университетская коблуха. Они говорят, что раньше чем через неделю даже не примут заявления. Через неделю, слышите, подонок?
Нельсон почти не слышал; он упивался сладостной болью в пальце и воображал, как на собрании его единогласно провозглашают деканом. Он воображал соломоновское правосудие, которое будет вершить. Он вытащит из тины преподавателей литературной композиции. Они прольет бальзам на раны культурных войн – тем и другим поровну. А главное, он воображал себя за столом Антони. Миранда вытянулась на кожаном диване. Он встает, обходит стол, ослабляет галстук…
Джилиан двинула его в челюсть – покуда он грезил, она обошла стол и сделала хук правой. Нельсон отлетел К стене и грохнулся на пол, чувствуя скорее удивление, чем боль или злость. Темнота перед глазами постепенно рассеялась. Он, потирая ушибленное место, поднял глаза на Джилиан: та выплясывала на цыпочках, как боксер, держась подальше от горящего пальца. В голове всплыло название телевизионного шоу: «Касание ангела», и Нельсон рассмеялся: «Удар лесбиянки».
– Ничего смешного! – взревела Джилиан и снова выставила кулак. – Скажи, что ты с ней сделал!
С силой и проворством, удивившими его самого, Нельсон вскочил и всей пятерней схватил Джилиан за лицо. Палец блаженно разрядился.
– Ничего я ей не сделал, – сказал он. – Успокойся.
Все тело Джилиан напряглось под его хваткой и тут же обмякло. Нельсон обхватил ее за талию и то ли отвел, то ли отнес на диван, на который они и рухнули.
Нельсон лихорадочно соображал. Полиция начнет действовать только через неделю, но некоторые меры надо принять прямо сейчас. Сегодня же позвонить ректору…
Он почувствовал тяжесть на плече. Джилиан зарылась лицом в его пальто, сжимая пальцами воротник. Она плакала.
– О Господи! – всхлипывала Джилиан. – Виктория!
– Ну-ну, – сказал Нельсон, похлопывая ее по жесткому бобрику. – Ну-ну.
У себя в кабинете он сделал четыре телефонных звонка, первый – сержанту Гаррисону в полицейское управление.
– Еще не слышал, – ответил лаконичный детектив, когда Нельсон рассказал про исчезновение профессора Викторинис. – Проверю. Если хотите.
– Наверное, ерунда какая-нибудь, – сказал Нельсон, надеясь, что в трубке не слышится его ликование.
– Этот ваш факультет, – произнес сержант на удивление длинную для себя фразу, – просто черная дыра.
Потом Нельсон позвонил жене и снова постарался, чтобы в голосе прозвучала легкая озабоченность.
– Ужасно, милый, – сказала Бриджит, – но ведь это значит, что ты станешь… ты станешь?…
– И.о. декана, солнышко. На самом деле, и.о. и.о. Декана, потому что Антони формально еще у руля. Просто до тех пор, как мы все утрясем.
– Как это все для нас замечательно, – зашептала Бриджит. – И как ты это заслужил, милый! Как я тобой горжусь!
Нельсон перебил ее, сказав, что вечером, наверное, должен будет вернуться в университет для разговора с ректором.
– Да, конечно! – воскликнула Бриджит, потом снова понизила голос: – Как повезло университету, что у них есть ты, человек, который в трудную минуту все возьмет на себя…
– Да, – сказал Нельсон. – Да, конечно.
Потом он позвонил в ректорат, и его сразу соединили. Нельсон слышал в трубке, как ректор выпрямляется в скрипучем кресле. Шесть недель назад Викторинис, как обещала, направила свою рекомендацию назначить Нельсона на штатную должность и получила ее назад с припиской: «Вы что, шутите?» Нельсон тут же схватился за телефон, чтобы попросить ректора о встрече, потом, передумав, в обеденный перерыв заявился в ректорат, прикосновением утихомирил секретаршу и, войдя в кабинет, застал ректора за столом: тот ел бутерброд с тунцовым салатом. Нельсон взял его за горло и прижал к обшитой дубом стене.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110
Нельсон обернулся на миссис Тредуэй, которая, привстав на цыпочки, пыталась заглянуть ему за плечо. Он шагнул в кабинет и закрыл за собой дверь.
– Идемте ко мне. – Нельсон указал на личный выход Антони, который вел прямо в коридор.
Джилиан презрительно фыркнула.
– Aгa! – сказала она. – Думаете, я такая дура, чтобы остаться с вами наедине в вашем кабинете?
– Сейчас вы наедине со мной в кабинете Виктории, – заметил Нельсон.
Он не двинулся с места, но Джилиан все равно отпрянула, глядя на дверь, и бочком двинулась в обход длинного стола. Виктория заменила стеллажи и плакаты Антони на свои гравюры и полки, однако большой вычурный стол оставила. Нельсон, чувствуя нарастающее жжение в пальце, пытался не думать, чем они занимались с Мирандой на этом столе.
– Вы можете делать со мной, что хотите, – сказала Джилиан. – Вы уже сделали.
Сейчас она стояла дальше от окна, и Нельсону легче было различить ее черты. Подбородок у Джилиан дрожал, губы кривились, она моргала, словно вышла из темноты на яркий свет.
– Рядом с вами случаются несчастья, люди исчезают…
– Бросьте, Джилиан. – Нельсон со вздохом скрестил руки. Палец ныл.
– Нет, выслушайте меня! – крикнула она из-за стола. – Со мной делайте, что хотите, я не могу вам помешать. Но если пострадает Виктория… – Джилиан задохнулась, потом продолжила: – Если с ней что-нибудь случится, я вас убью. Не знаю, как именно, но убью обязательно.
Нельсон развел руками.
– Я понятия не имею, о чем вы говорите. Я должен был сейчас встретиться здесь с Викторией, поговорить с ней об учебном плане…
– Вы холодная, бессердечная скотина. Если бы я могла! то убила бы вас прямо сейчас.
– О чем вы, в конце концов?
– Она исчезла! – выкрикнула Джилиан. – С утра среды, может быть, даже с вечера вторника! Господи! – Она взглянула на окно, тиская шапочку и кусая губы, чтобы не разрыдаться. – Я нигде не могу ее найти. Ее не было дома, не было здесь, она не приходила на свои лекции. – Джилиан устремила на Нельсона злые покрасневшие глаза. – Так что не стойте здесь, козел, а скажите, что о ней знаете.
Нельсон сцепил руки за спиной и украдкой потер вспыхнувший палец. В груди закипало какое-то сильное, но непонятное пока чувство. Он не представлял, где Викторинис, не участвовал в ее исчезновении, однако злоба, радость, страх, облегчение – все разом – наполнили его сердце.
– Я не… – выговорил Нельсон, – не… – Он облизнул губы. – Я не знал, что Виктория… профессор Викторинис… исчезла. Мне неизвестно, где она. Вы… вы звонили в полицию?
Это замечательная новость – вот что хотелось сказать Нельсону. Ему хотелось распахнуть окно и крикнуть на всю площадь: Виктории нет! Она сбежала, смылась, исчезла! Злая колдунья мертва! Ему хотелось сию минуту позвонить Бриджит: без всяких усилий с его стороны Виктория Викторинис сдалась, подняла лапки, покорилась его моральной власти, и теперь он и.о. декана! И.о. декана!
– Полиции плевать, – говорила Джилиан. – Для них она всего лишь еще одна чокнутая университетская коблуха. Они говорят, что раньше чем через неделю даже не примут заявления. Через неделю, слышите, подонок?
Нельсон почти не слышал; он упивался сладостной болью в пальце и воображал, как на собрании его единогласно провозглашают деканом. Он воображал соломоновское правосудие, которое будет вершить. Он вытащит из тины преподавателей литературной композиции. Они прольет бальзам на раны культурных войн – тем и другим поровну. А главное, он воображал себя за столом Антони. Миранда вытянулась на кожаном диване. Он встает, обходит стол, ослабляет галстук…
Джилиан двинула его в челюсть – покуда он грезил, она обошла стол и сделала хук правой. Нельсон отлетел К стене и грохнулся на пол, чувствуя скорее удивление, чем боль или злость. Темнота перед глазами постепенно рассеялась. Он, потирая ушибленное место, поднял глаза на Джилиан: та выплясывала на цыпочках, как боксер, держась подальше от горящего пальца. В голове всплыло название телевизионного шоу: «Касание ангела», и Нельсон рассмеялся: «Удар лесбиянки».
– Ничего смешного! – взревела Джилиан и снова выставила кулак. – Скажи, что ты с ней сделал!
С силой и проворством, удивившими его самого, Нельсон вскочил и всей пятерней схватил Джилиан за лицо. Палец блаженно разрядился.
– Ничего я ей не сделал, – сказал он. – Успокойся.
Все тело Джилиан напряглось под его хваткой и тут же обмякло. Нельсон обхватил ее за талию и то ли отвел, то ли отнес на диван, на который они и рухнули.
Нельсон лихорадочно соображал. Полиция начнет действовать только через неделю, но некоторые меры надо принять прямо сейчас. Сегодня же позвонить ректору…
Он почувствовал тяжесть на плече. Джилиан зарылась лицом в его пальто, сжимая пальцами воротник. Она плакала.
– О Господи! – всхлипывала Джилиан. – Виктория!
– Ну-ну, – сказал Нельсон, похлопывая ее по жесткому бобрику. – Ну-ну.
У себя в кабинете он сделал четыре телефонных звонка, первый – сержанту Гаррисону в полицейское управление.
– Еще не слышал, – ответил лаконичный детектив, когда Нельсон рассказал про исчезновение профессора Викторинис. – Проверю. Если хотите.
– Наверное, ерунда какая-нибудь, – сказал Нельсон, надеясь, что в трубке не слышится его ликование.
– Этот ваш факультет, – произнес сержант на удивление длинную для себя фразу, – просто черная дыра.
Потом Нельсон позвонил жене и снова постарался, чтобы в голосе прозвучала легкая озабоченность.
– Ужасно, милый, – сказала Бриджит, – но ведь это значит, что ты станешь… ты станешь?…
– И.о. декана, солнышко. На самом деле, и.о. и.о. Декана, потому что Антони формально еще у руля. Просто до тех пор, как мы все утрясем.
– Как это все для нас замечательно, – зашептала Бриджит. – И как ты это заслужил, милый! Как я тобой горжусь!
Нельсон перебил ее, сказав, что вечером, наверное, должен будет вернуться в университет для разговора с ректором.
– Да, конечно! – воскликнула Бриджит, потом снова понизила голос: – Как повезло университету, что у них есть ты, человек, который в трудную минуту все возьмет на себя…
– Да, – сказал Нельсон. – Да, конечно.
Потом он позвонил в ректорат, и его сразу соединили. Нельсон слышал в трубке, как ректор выпрямляется в скрипучем кресле. Шесть недель назад Викторинис, как обещала, направила свою рекомендацию назначить Нельсона на штатную должность и получила ее назад с припиской: «Вы что, шутите?» Нельсон тут же схватился за телефон, чтобы попросить ректора о встрече, потом, передумав, в обеденный перерыв заявился в ректорат, прикосновением утихомирил секретаршу и, войдя в кабинет, застал ректора за столом: тот ел бутерброд с тунцовым салатом. Нельсон взял его за горло и прижал к обшитой дубом стене.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110