- Этого? - сложив губы сердечком, угодливо произнес
Пархатый.
- Его!
Пархатый, он же зэк c крупным тупоумным лицом, подвалил к
новенькому.
- А ну-ка, цацачка, напряги ноги! - приказал он.
Корейко встал и состроил такую гримасу, что зэковский круг
вновь разродился хохотом. Пархатый под общий смех схватил его
за руку, но залезть в карман к этой самой цацачке не успел:
Александр Иванович не зря в свое время занимался
гимнастическими упражнениями - он был так силен, что сумел
нанести мастерский боксерский удар, который заставил Пархатого
занять неудобную позицию возле параши.
- Ах ты, фуфло! - отплевываясь, взвизгнул Пархатый. -
Пахан, это ж фуфло, а под цацачку косит.
- Пархатый! По-новой!
Корейко залепил по тупоумному лицу оглушительную плюху.
- Червь, помоги Пархатому!
Коренастый длиннорукий Червь спустился c нар.
Двое зэков, искоса поглядывая по сторонам, приблизились к
ошалевшему новенькому. Завязалась драка. Корейко нанес Червю
болезненный удар в плечо и сильной рукой оттолкнул его прочь,
Пархатого лягнул ногой по почкам и задел кулаком по красному
носу. Но силы были неравные. В конце концов новенького
скрутили. Червь и Пархатый подвели его к пахану.
- Без шорохов, цацачка! - хмуро и спокойно заскрипел
зубами пахан. - Ты не на ринге... Хочешь послушать лязг железа
о камень? - В его опытных руках сверкнуло тонкое острие ножа.
- На-ка, понюхай!
- Надзиратель! - глупо пискнул поверженный Корейко.
- Ах ты, сволочь, вертухаев звать?! - зеленея лицом,
заскулил Червь.
- Цацачка, еще один гудок c твоей платформы, и твоя
челюсть уходит первым рейсом! - стараясь не смотреть на
новенького, ощетинился пахан.
- Замочи его, пахан, замочи! - вскипел Пархатый.
- Заткнись, Пархатый! - наставительно промямлил пахан.
- Ладно... пусть живет, не видишь, политический он, дня через
три и так вальтанутым станет... Что в карманах?
- Пустой я, - запинаясь ответил новенький.
- Курево есть?
- Некурящий.
- Так, ладно, отпустите его.
Кодла разбрелась по своим местам.
- А кони-то у него ничего, - проехидствовал Червь,
приметив башмаки новенького, - на тебя, пахан!
- Не будь крысой, Червь! - ответил пахан раздраженным
тоном. - А ну, цыпочка, сымай кони!..
- Какие кони, товарищ?
- Ну шо ты на меня, тошнотик, косяка давишь? Я Кремль из
говна не леплю! Тошнит он тут "товарищами"! Кони, говорю,
сымай!
- Ты шо, белат, коньки откинуть хочешь? - прибавил
Червь.
Новенький все понял и, менжуясь, снял башмаки. "Ну, курвы,
чтоб я вас всех видел на одной ноге, а вы меня одним глазом!",
- презрительно подумал он, внутренне захлебываясь в слезном
океане отчаянья.
- То-то, дядя. - Червь засуетился и подал башмаки
новенького пахану. - Топчи, здоровый!
Александр Иванович молча устремил свой взгляд прямо перед
собой, ноги у него подкосились, он лег на нары, потер виски и
тяжело закрыл глаза. И стало ему так плохо, так скверно, что
даже показалось, что его сердце приколото к нарам длинной
булавкой, той самой - c алмазными шариками на концах, которую
дают сотрудникам ГПУ. Неудержимо клонило в сон, хотелось
забыться. Он свернулся клубочком, долго шептал, задремал, ждал
не долго, вот оно... вот оно... еще самую чуточку... сон
забежал в глаза, сжалился... миллионер начал выводить носом
арпеджио... и посетило Александра Ивановича связное сновидение.
И это была Колыма. И это были тучи пыли. Он шел по этапу c
севера. На нем был серый бушлат, серые брюки, серая шапка,
серые ботинки. Он шел c лесозаготовок, где его начальство
ставило "на комарей". Он требовал, чтобы ему связали руки, дабы
не быть убиенным при попытке к бегству. Руки связали... О, это
был кошмар! Мерцание, мерцание, пелена. Пелена, пелена и опять
мерцание. Вот и московская расстрельная комиссия приехала.
Указали на него. "Значит, это ты сжег портрет?" - нежно так
спросил начальник комиссии. "Не сжигал я!" - раздраженным
тоном ответил он. И грянул выстрел...
Александр Иванович проснулся. В камере было тихо, но не
так чтобы очень: храпел пахан, ворочался Пархатый, причмокивал
во сне Червь, из крана капала вода. Щелкнул замок, открылось
зарешеченное оконце и показалась морда конвоира.
- Подъем, подлюги!
Кто-то слегка ткнул Корейко в плечо. Он вздрогнул, услышав
голос великого комбинатора: "Александр Иванович, вставайте,
Москва зовет!"
Подпольный миллионер поднял со сна голову, солнечный луч
прорезал его сомкнутые веки и заставил открыть глаза. Александр
Иванович бессмысленно посмотрел по сторонам: мрачные сырые
стены сменились красной гардиной и бодрой улыбкой Остапа
Бендера.
- Что c вами, Александр Иванович? Вы выглядите так,
словно вас только что вытянули из парилки!
- Я позволю себе сегодняшней ночью не спать вообще, -
проворчал Корейко, - то есть, абсолютно не спать! Спишь,
спишь, а отдохнуть некогда.. Если б вы знали, какой я видел
сон... Подвал, камера, лагерь, расстрельная комиссия, стенка...
бах! бах! бах!
- Скажу откровенно: прямо анекдотический сон вам
приснился.
- Чем же он анекдотический?
И Остап выразил свою мысль в нескольких словах:
- Сновидение ворвалось в ваш мозг, напичканный
первомайским шествием!
- Все шутите...
- Нисколько. В Газганде вы разве имели возможность
насладиться столь грандиозной демонстрацией. Нет. Значит ваш
сон - следствие... Как это? (Остап щелкнул пальцами.) Ага,
вот! Нет повести печальнее на свете, чем повесть о Центральном
Комитете! Воистину так, ибо даже вы, товарищ подпольный
миллионер, человек c устойчивой психикой, попали во власть
политических снов. Другими словами, на вас весьма скверно
влияет построение социализма. А это уже плохо, я бы даже
сказал, это нехорошо...
- Все опять смеетесь?
- А знаете, Александр Иванович, что мне приснилось в
ночь, перед тем как я повстречался c Шурой Балагановым,
который, кстати, и сообщил мне о вашем существовании?
- И что же вам приснилось?
- Мне приснились чайки, много-много чаек, и я сразу
понял, что это предзнаменование того, что у меня завяжутся
деловые отношения со скупым и не очень благодарным партнером...
Ну что ж, будем завтракать?
- Пожалуй.
Остап вызвал гостиничную прислугу.
И случилось так, что этот удивительный послепервомайский
сон подпольного миллионера стал предвестником тех невероятных
событий, которые произошли в милом пролетарском захолустье,
городе Немешаевске, прославившемся впоследствии из-за этого
самого сна не только совхозом-техникумом c единственным в
республике асфальтно-топтальным факультетом, но и.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84