практически безглазое лицо великого комбинатора
напряженно улыбалось и все подробности его богатой внешности
никак не передовало. Капитан около минуты смотрел на карточку,
повернул ее оборотной стороной, понюхал.
- Можно?
- Бери... Вот же поганяло хренов! Навязался нам на
голову! Давай-ка, капитан, попробуем мыслить.
Глагол "мыслить" был сказан c таким напрягом, что было
ясно: полковник Зотов приступал к умственным упражнениям весьма
редко, а если и приступал, то c недовольством.
Чекисты опустились на небольшой кожаный диванчик. Зотов
предложил Ишаченко папиросу.
- Деньги у него были, так?
- Так точно, товарищ полковник.
Блокнот в руках Ишаченко вновь зашуршал, лихорадочно
застрочил карандаш, появилось несколько фигурных строчек.
- Да перестань там свои писульки строчить... Ты выяснил
какие рестораны посещал этот франт?
- Виноват! Недопер, товарищ полковник.
- Недопер... В трубку высморкайся, тогда допрешь! И чем
только у вас там в Немешаевске занимаются?.. Норкин! Норкин,
мать твою!
Притащился той же походкой тот же молодой болван c ушами.
- Норкин, - сказал полковник ужасным голосом. - Портье
сюда!
- Есть!
- Сменщика его уже взяли?
- Везут!
- Ладно, давай этого.
Портье сняли c пальмового якоря и приволокли к полковнику.
Кровью он уже не отплевывался. Теперь все было наоборот: губы
его походили на плотно сжатые тиски. Увидев такие губы, глаза
Зотова почему-то вспыхнули тайной злобой.
- Как звать? - хрипло тявкнул полковник.
- Лафунтий Эрнестович...
- Фамилию спрашиваю, придурок! - взорвался Зотов.
Лафунтий Эрнестович надул губы.
- Щипачкин я, товарищ полковник.
- Вот что, сыкун форточный, сейчас ты мне про этого козла
расскажешь все! - Полковник показал фотографию и c желчью в
голосе прибавил: - Понял? Все! Все, что знаешь и о чем только
догадываешься! У меня, как на исповеди...
- Они... их... приехали...ло... двое, c виду культурные,
почти, сказать точнее, иностранцы...
- Паспорта?
-...
- Почему поселили?
-...
- Щипачкин, отвечать!
- Хорошо заплатили... - проболтался портье.
- Так.
- Закрыли глаза, дали им тридцать четвертый! Это дорогой
номер, товарищ полковник.
- Сколько же ты, пес смердячий, от этих врагов народа
получил?
- Я не знал, что они враги!
- Сколько?
- Триста... нет... четыреста, - оговорился портье, - и
Хуликин пять сотен.
- Напарник?
- Он.
- Мурчи дальше.
- Позавчера он c девицей приходил...
- Это который? Этот? - Зотов указал на фотокарточку.
- Этот.
- Что за баба? Приметы.
- Вроде блондинка.
Зотов крепко сжал губы: он думал.
- Ты мне, Щипачкин, начинаешь нравиться, - съязвил
полковник после двухминутной паузы. - Поэтому расстреливать я
тебя сразу не буду. Все расакажешь и c чистой совестью в
Магадан поедешь!
- По-моему, она в банке работает, - обрадовался
Щипачкин.
- В банке? Почему в банке?
- Говорили... Она особенно. Про банки...
- Ладно. Норкин! Норкин, мать твою!.. Сыпишь на Лубянку,
заходишь в фотографический, даешь им вот эти приметы, берешь
словесный и поднимаешь на ноги весь оперативный отдел. Даю два
часа. Сверим время... Вот так... В Москве банков не так много
- прочешете все! Искать эту белобрысую кралю. Все понял?
- Так точно! Разрешите выполнять?
- Пошел!
Полковник Зотов довольно щелкнул пальцем, сморщил лицо,
зевнул и посмотрел на портье, затем принял свой обычный вид и,
насколько это возможно, выпятил вперед верхнюю челюсть.
- Капай дальше.
- Приходили поздно, уходили рано... что еще? А вот!
Как-то этот... красномордый пропал.
- Так. Где они жрали?
- Не могу знать... Как приехали, слышал, говорили, что на
Арбат пойдут.
- Думаешь так или считаешь?
- Считаю, что так, товарищ полковник.
- Ладно, изыди! Подождем второго... Ситуация, таким
образом, меняется. Нужна баба! Ты все понял, капитан?
- Так точно, понял! - внятно сказал Ишаченко.
- Через бабу выходим на него. - Полковник c радостью
похлопал Ишаченко по спине. - Ничего, капитан, найдем! Там где
замешана баба - все просто. Из практики знаю!.. Вот что, на
Арбате ведь - "Прага". Слетай-ка ты туда. Допросишь всех.
Понял? Может, он там сейчас c этой белобрысой шницеля хавает.
Все понял? Давай!
Одна нога капитана Ишаченко еще была в "Метрополе", а
другая уже входила в вестибюль ресторана "Прага".
- Он здесь был? - со злобой в голосе спросил капитан,
показывая смуглолицему швейцару фотографию Бендера.
Швейцар взял фотокарточку, долго вертел ее в руках, затем
приблизил к глазам, сощурился.
- Кхе-кхе-кхе!.. Бес его знает.
- За беса ответишь. Позже.
- Похоже, что был, раз вы, товарищ, спрашиваете, -
чувствуя холод под ложечкой, глухо чавкнул швейцар. - Трудно
вспомнить, сами понимаете, народу через меня тьма проходит.
Спросите, товарищ, у метрдотеля.
- Никуда не уходить.
- Слушаюсь.
- Я тобой, пес смердячий, позже займусь! - пообещал
Ишаченко и шмыгнул в зал.
Появился почтеннейшей наружности метрдотель и таинственно
обменялся взглядом со швейцаром. Капитан заметил.
- Вы мне тут зенками не разгуливайте!
И Альберт Карлович свинтил обоим таких два кукиша c
большими грязными ногтями, что швейцара хватила кондрашка, а
метрдотель от страха дрогнул всем телом и попятился назад.
- Куда? Нет, не уйдешь.
- Чего товарищ капитан прикажет? - заискивающе спросил
метрдотель.
Капитан показал фотографию.
- Он здесь был?
- Кхм... по-моему, да.
- Один?
- По-моему, один.
- По-твоему, или один?
- Точно, намедни был-c. Трое. Весьма интеллигентные
товарищи.
- Ты что? - Хочешь срок схлопотать?
- Не желаете ли отобедать?
- Ладно, накрывай. И чтоб быстро там у меня.
Метрдотель премило улыбнулся, захлопал крыльями, приложил
крахмальную скатерть и тотчас же побежал в официантскую.
В мгновеньи ока, нет, еще быстрее, на столик Ишаченко были
поданы яйца-кокотт c шампиньоновым пюре в чашечках, дрозды c
трюфелями, стерлядь в золоченой кастрюльке, супник c зелеными
щами и пузатый графин водки.
После того, как капитан выпил пять стопок и съел две
тарелки щей к его столику подошел высокий официант c томным
выражением лица и наколкой в виде знака доллара на руке.
- Товарищ следователь, - таинственно шушукнул он, - я,
конечно, дико извиняюсь, но тот, кого вы ищите, уже ушел.
- Как ушел?
- C дамой.
- Когда ушел?
- Полчаса...
- Ах вы вражины! В жмурки со мной играть?!
- Куда ушел?
- В дверь.
В сердце капитана начала вариться каша ненависти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84