- Товарищ, товарищ...
- Товарищ Гурий, - напомнил о себе Остап.
- Вы к нам администратором?
- Администратором.
Ум Остапа быстро овладел ситуацией, и поэтому слова пришли
сами. Великий комбинатор начал жарко толковать о необходимости
культработы, профучебы, создания музыкально-драматической
студии и кружка гармонистов-пианистов, без лишней помпы
заговорил, что кривая безработицы в США лезет вверх, c военной
отчетливостью предложил соорудить агитационный гроб и
возглавить политический карнавал, призвал всех к
сознательности, наконец, закончил горячими словами о том, что
он, Гурий, как человек социалистической закалки, поможет все
это претворить в жизнь.
- После института? - Андрей Тихонович рывком пожал
администратору руку. - На практику?
- На практику.
- Бурлит молодая кровь!
- Бурлит, товарищ директор, бурлит.
- Ах, молодость, молодость. Энергия! Задор! Люблю я вас,
энтузиастов, черти вы, лешие! И все-то вы подмечаете! Молодец!
- Так стараемся, Андрей Тихонович, стара...
- Но будьте проще, молодой человек, будьте проще, тогда к
вам потянутся люди. Мы тут все - люди простые, без выкрутасов.
- Это уж точно.
- Ай-да молодец, не успел приехать, сразу включился в
работу! Ай-да молодец!
- Андрей Тихонович, хозяйство-то покажете?
- А как же! Перед вами, молодой человек, открываются
врата великих возможностей! Щас мы c тобой все посмотрим. Я
вижу, мы c тобой сладим.
И он похлопал новоявленного администратора по плечу.
Директор Прилежаевского конного завода товарищ Ляшко
оказался ни кем иным, как бывшим похитителем женских сердец. В
коннозаводстве за ним прочно закрепилась кличка "бабник". От
любовных приключений молодости у бабника сохранились лишь его
собственные стихи, которые так глубоко затерялись в его памяти,
что проступали наружу лишь в том случае, если он был в хорошем
расположении духа. Но, так как в хозяйстве была всего одна
представительница слабого пола - секретарша Ирина Ивановна
Мащенко, строгая девушка-комсомолка, бабнику ничего не
оставалось, как только руководить, следить за хозяйством, одним
словом, работать. Андрей Тихонович был видным человеком c не
лишенными приятности чертами лица, чуть толстенького, но зато c
широкими бровями типа "Ай да прелесть!" и несколько
подмигивающим левым глазом, дескать, работаем, подключайтесь и
вы, товарищ, несколько брюнетист, но не так чтобы, и несколько
красноват, но только когда выпьет. Лысины на лбу не было, но
зато штиблеты у него были такого огромного размера, которому
вряд ли где можно найти соответствующую ногу; рубашка была
обыкновенная - серая (зеленых рубашек Андрей Тихонович никогда
не носил), и, наконец, голову директора венчала глупейшего вида
прическа, сделанная на манер "Черт меня подери!".
Ровно в половине двенадцатого товарищ Ляшко, бубня себе
под нос: "А ты меня не полюбила, а я тебя любил,
трататульки-тра-тата!", отодвинул засовы на воротах конюшни,
распахнул створки и радостно вошел внутрь. За ним последовал
виновник его веселого настроения администратор Гурий.
- Добрая лошадь никогда не выигрывает, - наставническим
голосом молвил директор. - Ее всегда нужно стегать кнутом,
чтобы принудить страхом наказания приходить первой!
- Иначе она будет приходить в конце поля? - добавил
администратор.
Директор кивнул, размеренной походкой миновал три бокса и
остановился.
В деннике стоял великолепный жеребец.
- Вот, Исидор Кириллович, гордость нашего завода, а
может, и всей республики. Черный Вихрь. Ему три года. На моих
глазах вырос. Мы возлагаем на него большие надежды.
Администратор профессиональным взглядом окинул лошадь.
Черный Вихрь равнодушно посмотрел на администратора.
- Хороший трехлеток, - c пониманием дела заключил
администратор. - И все-таки нужна ласка. C любой лошадью можно
найти общий язык.
- Вот когда она переработается, тогда нужна и ваша ласка.
- Хорошая мысль.
"На Черном Вихре, пожалуй, и остановимся" - подумал
Остап, а вслух, как бы между прочим, поинтересовался:
- Дорогой, наверное, жеребец?
- Черный Вихрь? Еще бы! Ведь он чистых кровей. Тут к нам
как-то буржуи приезжали, золото за него давали. Вы c ним
поосторожней, он у нас раздражительный.
Они прошли дальше. Навстречу им плелся заспанный конюх
Петрович.
- Опять ты, Петрович, разгоряченную лошадь в конюшню
поставил!
- Да что вы, Андрей Тихонович.
- Что вы, что вы! Дождешься ты у меня! Небось, снова
сивухи нализался!
- Не прельщался я...
- Не прельщался! Почему в прошлый раз после потения
Пиринейку не прикрыл?
- Да прикрывал я.
- Прикрывал! Ох и дождешься ты у меня!.. Вот так и
работаем, Исидор Кириллович, вот так и трудимся. А вы говорите,
дисциплина... Савелич, осторожней давай рожь, осторожней! Ну
прямо как дети... Стрижка у нас в октябре, за копытами
ухаживаем педантически.
- Как ухаживаете? - c восхищением спросил администратор.
- Я говорю, педантически, - повторил Андрей Тихонович.
Администратор одобрительно закивал головой.
- А вы молодцом, товарищ Гурий, - похвалил директор. -
В карьере, точно говорю, преуспеете. Не то, что наши
самоуверенные болваны. Взять, хотя бы, Кима. Это же паяц!
Натуральный паяц!.. Конюшни, как сами видите, у нас хорошо
проветриваются, светлые, сухие. В общем, конюшни у нас, товарищ
Гурий, теплые. Кормим или за час перед дрессировкой, или,
главным образом, вечером, после работы. Главный корм, ну это вы
тоже знаете, составляют овес и луговое сено.
- Не перенапрягаете?
- Я же вам говорил: лошадь может работать двенадцать
часов в сутки, если ей давать достаточно корма и не
переутомлять ее чрезмерной скоростью.
- Да, да, да...
- У нас заведено так, что за каждыми тремя
кобыло-единицами ухаживает один конюх. Сами видите, кобылы
находятся то в стойле, то в загоне... А здесь у нас родилка.
Жеребята всегда остаются c матками - мы не звери. Будет Ким
Родионов трепаться по этому поводу, вы ему ни в коем разе не
верьте... - Андрей Тихонович подошел к маленькому годовалому
жеребенку. Жеребенок лежал на земляном полу. - У, ты моя
лапочка золотая! Ты что на меня свои глазенки таращишь? Что там
у тебя, мой золотой, в голове? А? Отвечай, мой хороший. -
Жеребенок, прижав уши к голове, попытался встать на ноги. Но
так и не встал. - Сами видите, Исидор Кириллович, в нашем
хозяйстве триумф добросовестного ухода.
- Как вы сказали?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84